Пророчество без букв

      Впервые, наверное, все шли в каком-то… припеваючем настроении. Закнеыл был полон сил, Валанди выдохнула спокойно, когда они покинули это место, Гинтар рад, что всё закончилось хорошо, а Кая довольствовалась вновь обретённым обонянием.       Город они покинули быстро, а вот к горам Слёз шли даже как-то не спеша. Да и не могли силы лишний раз тратить — у каждого был свой рюкзак с вещами, коих было очень много — в горах путь был труден, на охоту не стоило рассчитывать лишний раз, не говоря уже о холоде, хоть горы и не были заснеженными.       Они останавливались на ночь только ближе к полуночи и не тратили время на разговоры, всё ещё переживая за звёздных, которые могли не уйти с этих земель. Да и нужны были слова? Каждый шел со своей парой, хотя Кая иногда менялась с Валанди и они с Гином долго о чём-то разговаривали, в основном о прошлом, или вспоминали шутки, которые понятны лишь им одним.       Через два дня они добрались до Непроходимого ущелья, где Валанди на радость всем объявила, что в этих местах уже вряд ли кто может их поджидать. Да и Закнеыл согласился, что в этой местности давно никто не ходил. Только тогда четвёрка, наконец-то, смогла по-настоящему расслабиться. Привал, несмотря на то, что лишь вечер, было решено сделать как раз у ущелья, а там полдня до Забытой дороги. Правда, чем ближе они двигались к землям лунных, тем более нервной становилась Кая, но скрывала это под капюшоном.       — Привал тогда делаем на этой поляне, — объявил Гинтар, после слов которого все сняли свои рюкзаки и с облегчением вздохнули.       Еду лишний раз не трогали, и потому, когда Кая могла охотиться, она охотилась. Она только радостно с Заком переглянулась, как туманный осадил её:       — Нет, сегодня ты охотишься с Валанди.       — Тебя, что, та же муха укусила? — возмущенно спросила Кая, чем вызвала улыбку у Гинтара.       — Нет, я просто хочу посмотреть, как хорошо он контролирует кольца.       — А… Ну ладно тогда.       И всё равно лунная была не особо-то рада идти с Валанди. Нет, к ней никаких претензий, но что-то со звёздным больше хотелось.       Дождавшись, когда охотницы уйдут, Закнеыл подошёл ближе к Гинтару. Боялся, что на таком расстоянии Кая все ещё может их услышать, а в её глазах он не хотел упасть. Поэтому доверился он только туманному.       — С того раза у меня не получалось их использовать, — тихо пробубнил Зак. Признаваться в этом было стыдно, особенно после того, как все его хвалили и восхищались способностями. — Я пытался отогнать туманных от Каи, но не вышло. Не знаю, как я использовал их впервые.       — Ты испытал сильный эмоциональный всплеск. Я даже не хочу ломать голову, почему ты смог вообще пробудить их силу.        Хотя конечно Гин ломал голову, и ответом было лишь одно — как сказал отец: лишь сильный и чистый сердцем сможет это сделать. Трудно, конечно, такое сказать о Заке, но… Ведь это так. Он согрешил меньше, чем кто-либо. И будучи в пути все эти дни, туманный думал, как загладить свою вину перед… собой… за то, что начинал грязнуть в таких чувствах, как зависть, злость… становился… туманным, как отец. А это непростительно! Ведь он столько лет избегал этого.       — Я хочу предложить тебе научиться ими пользоваться, — после длительного молчания сказал Гин. — Это, конечно, владение артефактом, а не магией, и, возможно, мои советы ни к чему не приведут. Но… может, я всё же буду полезен, — как высокомерно даже просто предлагать себя в качестве учителя магии.       — Буду признателен. Сказать по правде, в тот раз от меня толку совсем не было. Если бы не кольца… Я не мог справиться с Ливафейн! А ещё считался лучшим мечником в академии, — пристыдил звёздный сам себя.       До того дня Зак считал себя сильнейшим из их четверки, но эта гордыня сыграла с ним злую шутку. Ливафейн, женщина, даже не воин, смогла уложить его на лопатки — позорище.       — Учти, — заканчивая самоанализ, предупредил Зак, — ещё несколько дней во мне будет бушевать энергия, если я не найду ей выход, так что надеюсь, это нам не помешает. И именно поэтому я пока отказываюсь тренировать Каю, — зачем-то добавил.       — Значит, мы на тебя плохо влияем, — невесело усмехнулся Гинтар, отходя от Зака и заходя за спину. — Тогда начнём с огня. Если ты смог пройти Гнев на испытаниях, это будет трудно. Это лишь по-началу нужно подключать эмоции к магии, потом будет выходить на автомате, — Гинтар взял в свою руку предплечье звёздного и вытянул перед ним. — Мы чувство пропускаем через сердце. Ты же попробуй через руку. Разозлись, — и туманный сам отчего-то разозлился, проговаривая это слово сквозь зубы, — пропусти через руку. Представь, что этой рукой собираешься кого-то ударить, бить, избивать, рвать. И когда почувствуешь, что вот-вот замахнёшься, пусти эту энергию через пальцы, — туманный отошёл на несколько метров, запомнил слова о его энергии, которую он получил через Каю… «Насильно… Гад…»       «Разозлиться, значит?» — Закнеыл вспоминал все, что с ним произошло в последнее время, и что могло разозлить его. Мору? Он просто возненавидел его, увидев рядом с Каей, но бедный оборотень уже мертв. Ливафейн? Со жрицей та же история. Остаётся только… отец! Да, он целовал ее, распускал руки, и если бы мог… Нет, Зак даже думать не хотел об этом. Он сжал руку в кулак и зажмурился, а напротив загорелся куст.       И вновь Гинтар удивился, ощущая жгучую ревность к силе, которой теперь обладает звёздный — тот, кто вообще не должен ею владеть.       — Молодец, — сухо сказал туманный. «Нет, подождите. Закнеыл-то тут причем? Он просто делает, что ему велят! Это кольца решили выбрать его своим хозяином», — думая об этом, Гин попытался вновь взять себя в руки. Немного получилось — голос его потеплел. — Упражняйся с этим время от времени, и ты научишься направлять пламя и контролировать его. Продолжить желаешь?       — Давай. Что насчёт остальных стихий? — согласился Зак, немного воодушевившись, что получилось так просто.       Однако больших успехов он не достиг. Гинтар рассказал ему ещё несколько приемов, как вызвать магические силы, но звёздному не удалось создать даже малейшее дуновение ветерка, не говоря уже о воде и земле. Сколько бы он ни пытался, но кроме как поджечь ещё пару раз кусты, ничего не выходило.       — Не переживай, — попытался успокоить его Гинтар. — Давай, ты пока с огнём научишься обращаться.       Гинтар не против был бы ещё продолжить, чтобы Зак хотя бы научился мощностью столь опасной стихии управлять, но тут из леса уже вышли Кая с Валанди с тушками в руках. Обе они долго и недовольно осматривали поляну, посмотрели на эти горящие кусты, после чего лунная бросила кролика на землю и зааплодировала.       — Замечательно! — вскрикнула она. — Пока мы с Валанди тут работаем на благо нашего ужина, вы страдаете хернёй! Гинтар, где костёр? Закнеыл, где лежанки?       — Ну, костер мы устраивали, — Зак указал на обгоревшие останки доселе пышных кустов и невесело усмехнулся.       — Не злись так, всё сейчас будет, — попытался как-то успокоить ее Гинтар и быстро собирал ближайший хворост, благо такого здесь было в достатке.       Спустя какое-то время четвёрка уже сидела вокруг костра в ожидании мяса. Разговор был почти ни о чём. Кая узнала о том, что на руке звёздного кольца обрели силу, и туманный показывал ему, как управлять стихиями. Лунную не впечатлило, зато она почувствовала, что ощутил Зак, когда она променяла его на Мору:       — Значит, как со мной тренироваться, как ты и хотел — так «Кая, не сегодня», а как с Гинтаром в эту чушь играть, так пожалуйста, — бубнила она.       — Пока вся твоя сила не израсходуется во мне, я могу навредить тебе. Сила воина и вся эта магическая чушь, как ты выразилась, — немного разные вещи, — успокаивал ее Зак. — Вспомни, как я сломал ручку, просто закрывая дверь. Или как я свернул вилку за обедом, прежде чем мы тронулись в путь.       — А как ты разбил баночку с зельем, сжав ее слишком крепко? — поддакнула Валанди, смеясь.       — Или как он… — туманный тоже захотел в этом поучаствовать, за что лунная его пнула в колено:       — Ладно, ладно, я поняла. Но мне скучно! Давайте хоть поиграем!       — Напомни, сколько тебе лет?..       — Не смешно, Гин. Ты вспомни, как мы у гномов жили. Так сам не чурался, когда они тебе играть предлагали. Эх, жаль только, эля нет. С ним было бы веселее.       — Особенно было весело мне в тот вечер твои волосы придерживать.       Наконец-то лунная смущенно спрятала взгляд и вообще заткнулась.       — Эля, может, и нет, зато есть вот что, — Валанди с хитрой улыбкой достала из своего рюкзака четыре пыльные бутылки выдержанного вина. Передавая их всем остальным, она шепнула Заку: — Осторожно, не сжимай крепко.       — Валанди, это что ещё такое? — возмутился туманный, принимая бутылку, зато лицо Каи — хоть картину рисуй, такой довольной она уже давно не была.       — Вот это ты молодец! Что так поздно сказала? Отпраздновали бы уход из Тироса в тот же день!       — Милая, правда, зачем? — но, коль достала, Гинтар подсел к своей солнечной и помог ей открыть бутылку, целуя в висок. — Нашёл себе ещё одного алкоголика, — весело шепнул он.       — Да, ладно, прихватила из погреба. Хоть что-то хорошее мы должны были получить от Мору, — Валанди пожала плечами. — И ничего я не алкоголик, — буркнула она в ответ Гину.       — Да что ты, — приобняв Валанди второй руку, Гинтар наклонился к самому её уху и, нарочно касаясь губами, спросил: — Может быть, напомнить тебе то, что было в Сильверсане? Ах да, ты же ничего не помнишь…       — Прекрати, — засмеялась солнечная и шуточно толкнула его. — Было-то один раз всего. Скажи, а ты даже краем глаза не посмотрел? — она прищурила глаза и взглянула на Гина.       — Я смотрел в оба глаза, — засмеялся туманный и первый сделал глоток вина. Его лицо сразу сморщилось — крепкое. Да и не для его утонченного вкуса. — Валанди, неужели я похож на того, кто будет подглядывать? — и нарочно сделал такую противно хитрую улыбку.       Валанди последовала его примеру и тоже отпила.       — Не так уж и плохо, терпкое, — она довольно облизала губы и вновь обратила внимание на туманного. — Наверняка посмотрел. Я бы не удержалась, увидев такое идеальное тело.       Она провела рукой по себе, обводя грудь и талию, и заигрывающе глянула на Гинтара.       — Напомним им, что они здесь не одни? — Закнеыл тоже придвинулся ближе к Кае и указал бутылкой на увлекшуюся пару.       — Да пусть развлекаются, — Кая отпила больше всех, и ей вино зашло как нельзя лучше. Она и ждала, когда звёздный возьмёт пример с туманного и к ней пододвинется, чтобы на его плечо голову положить. — В крайнем случае, закидаем их камнями.       — А тело действительно шикарное, — Гинтар сделал вид, что ничего не слышал. Он оценивающе осмотрел это тельце, проследил за рукой взглядом и отпил вино, после чего облизал губы. Но от вина ли? — Я был близок к тому, чтобы сделать то, о чем тебе врал потом.       — Так, Гин, вы всё-таки не одни! — а вот этого Кая не стерпела.       — Между прочим, тогда я напилась так сильно впервые. Мне сказали, сделала это на спор и выиграла, — Валанди звонко рассмеялась. — У вас тоже должны быть такие истории. Кая, приставала к кому-нибудь по пьяни?       — Тогда, может и сейчас поспорим? — хитро спросил Гин. — На этот раз я не упущу свой шанс.       — К Гинтару много раз, — честно призналась она, дав другу договорить. Сам же туманный на это засмеялся, не видя в этом ничего зазорного. А что? Он тем приставаниям препятствовал. Ни до чего не доходило. И вообще, принимал это за ребячество. — И… К Заку, если это можно так назвать, — добавила лунная после молчания. — Это был только поцелуй в щеку, но… До сих пор за это стыдно… Это было у солнечных, так что мы ещё не так знакомы были.       — К Гинтару, значит… — Валанди ревниво посмотрела на Гинтара и его хихиканье, вспоминая то, что видела в голове у Каи, и с хитрицой перевела взгляд обратно. — А к Заку, кажется, все пристают.       — Ты пыталась со мной подраться, — засмеялся звёздный. Он глотнул из бутылки и повернулся к Кае. — А мне понравилось, давай ещё, — он постучал себе по щеке, показывая, куда надо поцеловать.       — Не-не-не, — запротестовала Кая, перехватывая пальцы Закнеыла и поймав этот солнечный взгляд. — Что значит, «пристают все»? — и хоть голос был серьёзный, взгляд выдавал весёлые искорки. Но слова Зака она таки проигнорировала. А что? Каи не было тогда, может, Валанди пьяная и к звёздному приставала.       — Ну, вы еще подеритесь, — продолжал смеяться туманный. — Валанди, а сама-то? К кому когда-нибудь приставала?       — Пьяной она пришла ко мне, — Зак обижено выпрямился, и поняв, что ляпнул, поспешил объясниться. — Не подумай, она и правда вызывала меня на бой. Я оттащил ее к Гинтару.       — Я все равно не помню этого, — отмахнулась солнечная. — Обычно ко мне приставали, и нужно было находиться в трезвом уме, чтобы отбиваться при необходимости.       — Раз так, тогда я Гинтара ещё целовала!       Бедная лунная дубина, в отличие от Зака, не особо-то понимала, что ляпает. Зато Гинтар аж поперхнулся вином от смеха. Чтобы не навлечь на себя гнев солнечной и звёздного, слегка потряс первую, словно согреть хотел, отвлекая от мыслей, которая она уже готова была в свою голову пустить.       — Мы, когда пастбище кентавров проходили, напились местного пойла. Не помню, орочье, кажется. Дрянь дрянью, но в тех местах ветрено было, мы никак не могли согреться. А тут эта дама, — указал туманный бутылкой в сторону Каи, — услышала где-то, что лучший способ согреться, провести мужчине и женщине ночь. Разумеется, пьяная в хлам, попыталась меня поцеловать, пока я пытался сформулировать ответ.       — Гинтар!.. — если раньше можно было просто сказать, что Кае стыдно, то теперь ей было стыдно, противно, некомфортно, и вообще готова была сквозь землю провалиться.       — В общем, мы решили, что дело в пойле, так как туда точно какой-то дряни подмешали, — не уставал смеяться туманный.       — Оглядывайся, Кая, однажды на охоте моя стрела настигнет тебя, — загробным голосом начала Валанди, потянув руки в сторону лунной, чтобы напугать, но к концу фразы она широко улыбалась, показывая, что все это шутка. — Может, зря мы напиваемся тогда?       — Ну не зна-а-аю, — протянула лунная, показывая Валанди взглядом на Гина, а потом долго сверлила взглядом Зака. — А что мальчики на это скажут?       — Я своё мнение выразил, — сказал туманный и в шутку подтянул бутылку Валанди к её губам, мол, пей давай, пей.       — Да я всех пере… — но из-за Гинтара она чуть не пролила драгоценную жидкость, поэтому ей пришлось прервать речь и присосаться к бутылке.       — Пей уже, — Зак любовно потрепал Каю по голове и притянул в объятии.       Кая довольно улыбнулась на согласие звёздного и тут же наравне с Валанди присосалась к бутылке. Кстати:       — Звучало, как вызов, — поняв, что хотела сказать солнечная, Кая задорно сверкнула глазами.       — Только чтобы вас не пришлось нести завтра, — усмехнулся Зак. — Вино крепкое.       Он потянулся к костру, забирая готовое мясо и раздавая его всем.       — Да, закусить не помешает, — согласилась Валанди.       — Ну практика показала, что меня-то кое-кто точно сможет донести.       — Кая, серьёзно, пей, но границу не переходи. Ты же знаешь… Спасибо, Зак… что до добра тебя это не доводит.       — Никакого раздолья, — буркнула охмелевшая оборотень.       — Обещаю, как только мы со всем покончим и уединимся, я лично тебе в глотку залью столько, сколько ты только сможешь вынести, договорились? Ты уже хорошенькая. Закнеыл, следи за ней, — и словно вспомнив, что у него у самого забота есть, посмотрел на Валанди. Её состояние было намного лучше быстро пьянеющего оборотня, но за неё он не беспокоился. В смысле, в голову забрались воспоминания о той ночи, когда прекрасная принцесса появилась в его комнате, а он даже не знал, что с ней делать. Знал бы будущее, взял бы Валанди прямо в ту ночь. Такая уязвимая, немного сумасшедшая, румяная и милая. Гинтар возжелал попробовать её такую. Усмехнувшись своим мыслям, туманный даже не стал себя успокаивать на этот счет. Он наклонился к уху солнечной и, как несколько минут назад, коснулся его губами: — Уединимся потом?       — После того, что она рассказала, я тебя наедине с пьяной Каей не оставлю. Греться теперь будешь только со мной, — шепнула ему Валанди. Приятная дрожь пробежалась по телу от его дыхания на ухе. Она была готова уединиться прямо сейчас. Повернувшись к его уху, томно произнесла: — Ещё спрашиваешь.       — Опять они за свое, — усмехнулся Зак, наблюдая за парой. Он вновь сделал глоток и повернулся к Кае. — Какие игры гномы предлагали под эль?       — Танцы, кто кого перепьёт, силовые игры… Из спокойных — игра «я никогда не…» или, когда к тебе обращаются, либо выполняешь желание, либо отвечаешь на вопрос.       — Забавная игра, кстати, — сказал Гинтар, но почему-то смотрел именно на солнечную, будто только к ней обращался. — Валанди, ответишь на вопрос или исполнишь желание?       Кая одарила парочку хмурым взглядом. Нет, для них, кажется, двух других эльфов тут будто не существовало.       — А есть какие-нибудь развлечения у звёздных, но… без жестокости? — спросила лунная Закнеыла.       — Без жестокости? — звёздный задумался, приложив пальцы к подбородку. — Танцы у нас тоже были, ещё курительные вечера — это когда в чаше траву поджигают и через трубки вдыхают дым. Но в итоге все заканчивалось резней или оргией. Как правило я никогда не оставался до конца.       Он невесело усмехнулся, припоминая те редкие вечера, когда действительно весело проводил время дома.       — Твои игры мне нравятся больше, — улыбнулся он Кае.       А вторая пара жила словно в своем мире.       — Пожалуй, начнем с вопроса, — Валанди дожевала последний кусочек и выпила ещё вина. Для храбрости — мало ли какой вопрос задаст.       Кая уже замечталась о подобном вечере, что описал Зак: компания, какая-то курительная дурь и… Её мечты растоптались.       — Тогда, может во что-нибудь поиграем? — спросила она, отхлебнув немного из бутылки и взглянув на вторую: — Они явно забыли нас взять в свою игру. Ты… вообще был счастлив в прошлом? — вот и думай, начала она играть или просто так спросила без права выбора для звёздного.       — Ты готова сейчас уединиться со мной? — нахал, хотя бы постеснялся говорить это так громко. Ну… сказал тихо, но остальные-то услышали. Ничего не мог с собой поделать. Каждый глоток вина словно придавал этому загорелому лицу больше красок и больше искорок в глазах.       — Да идите уже отсюда, — Зак бросил в них камушек, благо с силами не произошло неприятности. — И отойдите подальше, чтобы мы вас не слышали, — а Кае ответил: — Ну, жаловаться мне не на что было. Можно сказать, я был на вершине определенного слоя общества, но по-настоящему счастливым я себя почувствовал, когда увидел солнце впервые, когда Гинтар предложил остаться с вами, когда ты стала частью моей жизни.       Он нежно провел рукой по щеке Каи, забыв, что вовсе не одни здесь.       — Да, и отвечаю я так, не потому что Зак нас прогоняет, — Валанди засмеялась и бросила камень в ответ. Даже в подвыпившем состоянии в меткости ей не было равных — камень угодил ровно в макушку звёздному, куда она и целила. Зак рыкнул на смеющуюся Валанди, и принялся собирать вокруг себя камушки, чтобы ответить плотным обстрелом.       — Зак, силы! — напомнил Гинтар, смеясь, наблюдая как Кая с улыбкой встала на ноги, чтобы дотянуться до лба звёздного. — И уходим мы тоже не потому, что нас прогоняют!       Гинтар забрал у Валанди вино и мясо, отложив в сторону и, взяв девушку за руку, повёл спешно в лес. Он улыбался, как дурачок, даже иногда посмеивался, предвкушая близость с солнечной. И даже когда костёр ещё не скрылся за деревьями, он стал иногда останавливаться, чтобы прижать к себе Валанди и впиться в её губы, слизывая вкус неприятного вина, но который с её губ приобретал новые оттенки. А когда чувствовал, что эльфийка начинала терять контроль, отрывался от неё, не скрывая злой усмешки, и бежал дальше.       — Что ты хочешь, чтобы сегодня было? — спросил он, остановивший в седьмой раз. — Хочу быть твоим слугой сегодня, — каким же однако покорным он становился под действием алкоголя. — Хочу, чтобы ты была моей госпожой, — одни только эти слова возродили в нём страсть с ещё большей силой. Бросив короткий взгляд за спину солнечной и, убедившись, что они от них достаточно далеко, опустился перед Валанди на колени, словно показывая выказанное им желание.       — Что я хочу? — солнечная посмотрела на него сверху вниз. В глазах её горела страсть, а тело предвкушало сладкое наслаждение. И раз уж он опять предоставил ей право выбора, она поруководит процессом. — Начнем с прелюдий.       А ещё он же хотел посмотреть… И пока Гинтар не успел опомниться, Валанди сама распустила завязки на рубахе и сбросила ее, открывая его взору округлые груди.       — Тебе нравится? — она прикрыла глаза и медленно повела руками от шеи вниз, лаская себя ладонями, представляя на их месте руки любимого. Да она чувствовала их уже на себе. С томным выдохом произнесла: — Покажи, как ты любишь свою госпожу.       Гинтар не трогал. Любовался. От его взора не утаилось ни одно движение этих шустрых пальчиков, каждый сантиметр кожи он осмотрел несколько раз; глазами особенно надолго задержался на грудях, представляя, как он ласкает их, как пробует и играется с сосками. Казалось бы — вот она, бери, ведь дают. Но так не интересно. Госпожа хочет, госпожа приказывает…       Гинтар медленно и осторожно протянул к ней руки и обвил поясничку, прикасаясь кончиком носа к низу живота солнечной. Он не торопился, наслаждался. Наконец-то им некуда спешить. Не помешают родители, не нужно думать о том, что их могут застукать слуги или прохожие. Время принадлежало им, и Гинтар собирался воспользоваться каждой секундой, растягивая их как можно дольше.       Он долго не касался её губами, лишь вдыхал запах кожи прекрасной эльфийки, водя носом по телу, едва касаясь. А пальцами на её манер ласкал шершавую от шрамов спинку. Но любил эти шрамы — это часть её тела, и спина не должна была остаться без его внимания.       Когда Гинтар вдоволь насладился запахом, он поцеловал её. Сначала осторожно, невесомо, поднимаясь выше к пупку, у которого задержался и который пощекотал язычком. Он был нежен со своей госпожой, сдерживал себя и свои порывы. Госпожа должна была остаться довольна.       Он молча выполнял её приказ, и лишь когда губами стал дотягиваться до грудей, вернулся обратно вниз, обвивая худенький животик и оставляя на нём влажные дорожки, которые тут же убирал поцелуями.       Приятные мурашки разбегались по всему телу от его прикосновений. Поцелуи обжигали кожу, но мало, слишком мало. Поймав его руки, не терпя отказа, она положила их себе на грудь и сжала, приказывая, чтобы он занялся ею. А сама зарылась освободившимися руками ему в волосы. Она могла бы сразу приказать ему взять ее, даже порывалась несколько раз прокричать это, но она помучает себя томным ожиданием, чтобы насладиться сполна отведенным им временем. Внизу уже бушевал пожар, хотелось притронуться, удовлетворить себя, чтобы он смотрел, как ей хорошо от его прикосновений. Но она терпеливо ждала и принимала его ласки. Время есть, эта ночь только для них сегодня.       Мужчина покорно поднялся с колен, хоть ему и приходилось стоять на полусогнутых, не чувствовал боли в ногах. Какая боль, когда руки то и дело сжимают упругую, такую красивую, возбуждающую грудь?       Туманный эльф прижался к телу Валанди, не контролируя свои толчки в неё, пока губы исполняли приказ на сосках — сладкие горошинки, которые он посасывал, то одну, потому другую, оттягивал и покусывал.       — Что ещё хочет моя госпожа? — это был не просто вопрос, толчок, мольба. Тяжело, как же ему было тяжело, но как прекрасно. — Это? — свободные руки перешли к штанам и ловко справившись с тесёмками, приспустили их, забираясь в бельё к сокровенному. Он не проникал, лишь положил ладонь на половые губы и поглаживал складки. — Это? — язык с неохотой оторвался от игры с сосочком, вырисовывая узор на ключице, поднимаясь выше к шее, уху, хрящик которого он обвёл, и после долгого посасывания мочки, горячий шепот на ухо: — Это? — закрыв глаза от наслаждения, для обострения любого тактильного ощущения, почти вслепую Гинтар накрыл губы возлюбленной, но быстро оторвался, ожидая ответа.       — Все и сразу, — она впилась в его губы, прижимаясь всем телом к нему, ощущая, как скользнули пальцы внизу, и тихо простонала, не разрывая поцелуй.       Но остальные части тела почувствовали только противную ткань, разделяющую их. Руки сразу оставили мягкое серебро волос туманного, и непослушные пальцы принялись растегивать рубашку, чтобы ощутить подушечками его горячее тело. Разведя ткань в стороны, она вновь прижалась к нему, наконец получив желанный контакт, а ручки ее поползли вниз по кубикам пресса в поисках другого, ещё более вожделенного.       Из губ туманного вырвался тихий стон. Он стал пружинить в коленях, дабы его тело само стало потираться о её груди. Не мог отказать себе в удовольствии смотреть, как приподнимается и опускается прекрасная кожа от этих манипуляций.       Гинтар не только помог ей снять с себя штаны, но и полностью высвободил и себя, и ее от тканей. И когда они оказались друг перед другом совершенно наги, туманный эльф вновь прижался к ней всем: ногами, низом живота, грудью. Он наслаждался её горячей кожей, обжигал головкой члена, и чувствовал томное дыхание на своей шее.       Один единственный раз он не позволил ей делать что-либо. Вот так чуть-чуть, немного насладиться этим единением, этим соприкосновением душ. Туманному действительно так показалось, что именно души он прикоснулся. Она была живой и светлой, как и волосы Валанди. Она была сладка на вкус, как и её имя. Валанди, Валанди…       — Валанди.       Гинтар вновь опустился перед ней на колени, но при этом утянул девушку за собой, приглашая сесть на него. На траву не ложился, не хотел — хотел сидеть, обнявшись, быть единым целом во всех смыслах, касаться друг друга всем.       — Ах, Гинтар, — его имя вырвалось у нее с выдохом, когда она помогла ему войти рукой. Валанди замерла на мгновение, чтобы прочувствовать его всего, чтобы насладиться моментом единения.       Крепко обнимая его за шею, она начала двигаться. Сначала это были едва заметные движения тазом вперёд и назад, затем они постепенно наращивали темп, и солнечная уже приподнималась, чтобы его член входил и выходил почти на всю длину. Она то припадала к губам Гинтара в поцелуе, то шептала его имя на ухо, обжигая дыханием и кусая мочки в особенно чувствительные моменты.       Как же сносило голову от того, как его имя звучало из её уст. Туманный не сдерживал стонов, теперь ему некого бояться или стесняться — он мог выказать этими, казалось бы, незначительными действиями то, как же ему хорошо.       Он целовал её, целовал трепетно, но жарко. Иногда, когда чувствовал приближение пика, просил затормозить, обхватывая её тельце и опуская на себя до предела, просто ожидая, и мучая ожиданиями солнечную эльфийку. В этот момент слуга улыбался своей госпоже, пусть и немного злорадно. А когда момент уходил, он сам приподнимал её за ягодицы и, мня их, сжимая и вцепляясь ногтями, двигался сам, но не меняя заданного темпа. Она повелевала им, а он терпел. И какая сладкая мука быть в ней, скользить в ней, слушать её.       Гинтар добивался её стонов как мог — от терзаний грудей до мучений, выражающихся в полном прекращении любых действий. Стоны были возмущенными, но они были, а больше его ушкам не нужно. Даже когда Валанди содрогнулась на нём в оргазме, когда упала на его тело, прижалась и пыталась отдышаться, Гинтар продолжал свою сладкую муку. Он доведёт её до истощения с одной стороны, а с другой — насытит свою госпожу сексом на несколько дней вперёд. Он будет любить её всю ночь. Нет, до тех пор, пока она не взмолится о пощаде. «Госпожа» и «взмолится» — одни только эти слова в одном предложении вскружили голову Гинтару.       «Мучайся, моя госпожа. Моли меня, моя госпожа».       Но Валанди была ненасытна. Казалось, это она пытается заставить его молить остановиться. Но вновь первая сотрясалась от оргазма, с громким стоном выкрикивая его имя.       — Сделаем это вместе, — уже обессиленная, она всё-таки взмолилась, прося наполнить ее целиком.       — Как прикажите, моя госпожа, — Гинтар закрыл глаза, прекращая сдерживаться и делая несколько последних глубоких толчков, он выполнил её приказ, наполняя солнечную эльфийку своим семенем. — Две минуты госпожа, и я вновь Ваш, — прошептал туманный глухим, дрожащим голосом, но в глазах ещё сверкали шустрые бесята. Он не давал Валанди слезть с него, не позволял запротестовать, впиваясь в губы. От этой ночи и от этой женщины он намерен взять сегодня всё.

***

      Кая и Зак с усмешками проводили пару взглядом, и лунная вновь вернулась на своё место — рядом с ним и с головой на его плече. Отрывалась, правда, часто — про бутылку-то забыть нельзя! Тем более, когда чуть меньше половины осталось.       Звёздный ей там приятные слова сказал, от которых Кая отвлеклась. Надо бы ответить. Но так не хотелось повторяться, так как он и сам стал частью её жизни, делая саму жизнь счастливее.       — Ты как себя чувствуешь? Побочных эффектов не осталось? — заботливо спросил Зак, флегматично выбрасывая камешки от себя. Один из них сильно прилетел в ствол дерева, выбивая щепки, и Зак вздрогнул, отложил оставшиеся.       — А должны были? Вообще… — и Кая вздрогнула, после чего странно посмотрела на Закнеыла. Нет, ей говорилось об этом, но, наконец-то, и сама увидела, как он стал силён. А вообще, это льстило. Такая силища, и всё от неё одной. — Может, в ближайшее время, ты вообще в руках ничего держать не будешь? — лунная игриво выхватила его бутылку, но заплатила за неё долгожданным поцелуем в щеку.       — Даже тебя? — спросил он, расстроенно провожая бутылку взглядом. — Надеюсь, эта энергия скоро израсходуется. Доставляет неудобства.       Зак осторожно приобнял Каю, боясь переусердствовать, а второй рукой потянулся к бутылке, желая вернуть себе.       — А не сломаешь? — засмеялась лунная, бутылку, само собой, пыталась от него отодвинуть, но длинные руки звёздного быстро справились с этой проблемой, на что лунная только носик скуксила недовольно. — Нет, меня тоже нельзя! — решил выдать её охмелевший разум.       — Ну и ладно. Нет так нет, — он отпил вина, отставил бутылку и лег, закинув руки за голову. — Не притронусь. Если хочешь, сама все делай.       Кая аж поперхнулась отпиваемым вином. Да как он… Да что он!.. Обычно, судя по словам, он первый бросаться готов на неё, а тут… Кая так и осталась сидеть, смотря на него сверху вниз с открытым ртом.       — Ах ты… Ну хорошо, — оставив бутылку, Кая сняла резинку с волос и, распустив их, уложила на плечи. — Ты обещаешь, что не притронешься ко мне? — серьёзно спросила она.       — Обещаю, что пока я так силен, руки мои будут держаться от тебя подальше, — сказал, как торжественную клятву принес, и с интересом взглянул на Каю, ожидая ее реакции.       — Это хорошо, — охмелевшая голова довольно кивнула. — Знаешь, когда Валанди и Гин ушли, мне это напомнило одну ночь, когда мы тоже вот так сидели… Гинтар ушёл «по делу», Валанди за ним следила, а ты пошёл за хворостом.       Неужели Зак надеялся, что слова, которые разоблочили его в ту ночь, брошенные Сектаром, пройдут мимо эльфийских ушей. Сначала Кая хотела либо умолчать, либо обговорить это, но вино решило все иначе, стирая грани смущения и волнения при разговоре об этом. Пока лунная говорила, она встала со своего места и, обойдя костёр, села боком, но напротив Закнеыла.       — Помнишь тот день? — но голос её оставался серьёзным.       — Помню, — Зак напрягся, не понимая, к чему она ведёт. «Захотела поговорить об этом? Сейчас? — он приподнялся на локтях и внимательно следил за действиями лунной. — Что взбрело в эту пьяную голову?»       — Ты оказался очень плохим и испорченным эльфом, — добавила Кая. — Тебе не кажется, что такие нахалы, которые подглядывают за эльфийками, должны быть наказаны? — бросив на Зака последний взгляд, но не отрывая его от него, Кая медленно легла на землю. Её губы не сдержались, и едва заметная злая ухмылка проскользнула на лице, но лунная тот час же её спрятала.       — Ты ожидала чего-то другого от звёздного? — усмехнулся Зак, но упоминание наказания его напугало. Он немного нервно следил за движениями Каи, вопросительно посмотрел на то, как она улеглась подальше от него, и поднялся, чтобы лучше видеть её, готовый в любой момент схватить и не отпускать.       — О нет, нет, Закнеал… — прошептала лунная. — Ты обещал не трогать.       Она удачно рассчитала, чтобы в таком положении языки пламени скрывали от глаз звёздного все, что ниже живота и выше колен. Если только совсем на ноги ему подняться. Наконец она отвела от него взгляд, смотря куда-то в небо. После чего одной рукой взялась за плечо, не зная, куда её ещё деть, а второй, проскользнув по животу, подняла и обхватила свою грудь. Она мяла её, поднималась верхом тела ладони навстречу, прикусывала губу и представляла, что это Закнеыл.       Все отличалось от того раза. Каю ничто не возбуждало, никакие стоны она не слышала — просто будто играла на публику. И был момент, когда она желала оставить свой умысел, ведь даже несмотря на хмельную голову, лунная чувствовала себя настоящей дурой, а Зак сейчас просто насмехался над ней. Но упрямство было сильнее, и свободной рукой эльфийка медленно опустилась на живот. Языки пламени скрыли, как ладошка скользнула под штаны; не показывал огонь, что и как она делала. Да и делала ли вообще? Но румянец и смущенные глаза говорили — ещё как делала.       Зак рассчитывал совершенно на другое, но и так можно, однако, ему ничего не было видно из-за проклятого огня. Сдвинуться в сторону или подняться на ноги? А вдруг спугнет? Он представлял себе картины прошлого, когда видел Каю такой в тот вечер на поляне. Наблюдал за её лицом, и постепенно возбуждался. Только бы увидеть ее всю!       Лунная боялась посмотреть ему в глаза, но боковым зрением видела — даже не двинулся с места. Неужели и правда выглядит как дура? Задумавшись об этом, она коснулась особенно чувствительной точки и прикрыла на секунду глаза, выгнувшись в спинке. Сконцентрировавшись на ощущениях, она забросила мысли куда подальше и просто попыталась получить наслаждение.       Она вспоминала, как вела себя тогда, ведомая некими дикими инстинктами. Трогать грудь через ткань было не так интересно — рука оборотня ловко забралось под мешковатую рубаху, и холодные пальчики коснулись соска, отчего зубы эльфийки сжались на её губах. Холод принёс новое, острое ощущение, а бок тела, согреваемый костром, так интересно контрастировал с этим.       У всего есть предел, вот и выдержки звёздного пришел конец. Осторожно, стараясь не издать ни звука, он двинулся в бок, ещё немного, и ещё… И вот наконец он смог увидеть ее целиком. Она и правда делала то, о чем думал Зак. Сорвать бы с нее одежду, чтобы видеть малейшие детали, но его воображение и так подогревало желание. Штаны неприятно стали давить, и Закнеыл нашел место, откуда наблюдать удобнее, оказавшись по другую сторону от лунной. Он опустился на землю и смотрел с красным огнем в глазах, как она выгибает спину, как закусывает губу, пытаясь представить, как двигаются ее пальцы.       Ему нравилось… Кая заметила его отсутствие на прежнем месте, когда открыла глаза, но запах говорил — здесь, не ушел. Лишь отыскал место, где может видеть. Лунная расслабилась, так как страхи её были напрасны.       Дразня и изводя звёздного еще больше, она подзадрала рубаху, открывая лишь свой животик и низ живота, где можно было видеть, как ладонь лунной то выглядывает из-под штанов, то скользит обратно. И с каждым разом всё глубже и глубже… Жаль, что тело понимало, что это не чужая рука — нет того эффекта, но зато весь контроль принадлежал ей. Хочешь глубже, хочешь лишь едва касаться, хочешь жестче… Кая пробовала это всё, изучала своё тело, каждый сантиметр, и задерживалась, где ей было особенно приятно.       — Знаешь, Закнеыл, ты прав, — нарочно поглаживая клитор, дабы голос подрагивал, издевательски заговорила Кая, смотря в небо. — Ведь можно… всё делать самой. И зачем ты мне тогда нужен?       — Ты так считаешь? — шепнул Зак, оказавшись у нее над самым ухом.       Как и обещал, руками не притрагивался, но что мешает ему делать это… языком? Он лизнул ее мочку уха и повел влажную дорожку по шейке. Нависая над Каей, он упёрся руками по обе стороны и коснулся губами соблазнительно открытого пупочка.       От неожиданности Кая чуть не подпрыгнула на месте, прекращая любые касания к своему телу. И хоть горячий язычок распалял её с куда большей силой, чем собственные руки, она нашла в себе силы упереться ими в плечи звёздного и заставить оторваться от себя.       — Это не честно! И как мне прикажешь тебя наказывать, если ты всё равно всё делаешь по-своему?       — Ты слишком обольстительна, чтобы я мог устоять. Слишком сексуальна, чтобы оставаться в стороне и просто смотреть, — с каждым словом он опускался всё ниже, давя плечами на руки, тянулся к низу живота, чтобы схватить зубами штаны и стянуть. — Отпусти, и я сделаю тебе намного приятнее.       — Нет, так не хочу! — вышло даже громче, чем хотелось бы. Кая резко села, истолковав действия звёздного, как желание сделать это… языком. Для неё это было как-то… грязно, что ли, и унизительно, причем для него. Поймав на себе удивлённый взгляд, Кая сменила тему: — Вот твоё наказание — ты ничего не получишь! Две минуты назад ты не особо-то считал, что я соблазнительная и обольстительная, раз отказывался и пальцем шевелить, — и дабы поставить в этом разговоре точку, улыбнулась и показала ему язык.       — Вредина, — скуксился Зак и тоже выпрямился, сев на колени и поджав ноги под себя. — Мы же выснили, что я могу навредить тебе. И если не веришь, что я считаю тебя соблазнительной, посмотри на это, — он указал на натянутую ткань штанов, готовую вот-вот порваться из-за стояка.       — А я считаю, что ничего бы страшного не было. В тот раз, когда ты наполнялся силой, ты же ничего плохого не сделал, — вот только кому она говорила эти слова — непонятно, Закнеылу или его штанам. Но картина была ей приятна. Переведя взгляд на лицо звёздного, лунная подползла к нему и села верхом, стараясь не навредить вставшему органу. Но, надо признать, чувство, что ощущалось даже через двое штанов, как он упирается в неё, были очень приятны. Обняв любимого за шею, Кая положила голову на его плечо и уткнулась носом в шейку. — Расскажи мне что-нибудь. Хочу послушать твой голос.       — И что же тебе рассказать? — усмехнулся Зак, осторожно обвив руками талию лунной. Говорить о звёздных совсем не хотелось, да и не сказать, что у него была полная впечатлений жизнь в скитаниях по мертвым землям. Поэтому просто рассказывал о людях и эльфах, за которыми ему доводилось наблюдать, о всяких забавных ситуациях, свидетелем которых стал — всякая мелочь, но для него, как звёздного, это все было так необычно!