«Наша жизнь — поцелуй да в омут»

Ничто так не бодрит с утра, как опоздание на работу. Чимин вскочил с кровати, ещё с закрытыми глазами переместился на кухню, где одной рукой начал заваривать кофе, а второй набирать жалостливое сообщение начальнику. Это всё поздние разговоры в скайпе, необъятная тоска по Чонгуку, из-за которой и просыпаться, на самом деле, не очень хотелось. Окружающие понимали, что казалось странным, но давало определённые привилегии. Он действительно мог использовать в качестве уважительной причины фразу «мой парень сейчас в космосе». «Извините, я сегодня опоздал, потому что мой парень рассказывал про то, как в невесомости научился делать тройное сальто». «Извините, я сегодня опоздал, потому что мы с парнем обсуждали будущие космические открытия и наш домик на Марсе». И было бы смешно, если бы не было так грустно. Чонгука не было уже почти 2 года. 685 дней подряд Чимин проводил вечера и ночи в скайпе, делал скриншоты родного лица и отбивал одному ему известный ритм пальцами по бесчувственному экрану, потому что тепла так отчаянно хотелось. Но техника его дать не могла. 685 дней подряд Чонгук работал на станции и иногда выходил в открытый космос с мыслями об одном и том же человеке, что ждал его на родной планете. Нежно прикасался к изображению любимого лица на мониторе и молил о тепле, которого не ощущал. Они оба вели практически одинаковые календари, только Пак зачёркивал дни зелёным, а Чон синим. Им оставалось совсем немного, но последние недели по ощущениям растягивались в зыбкие и тягучие месяцы, издевались, не хотели заканчиваться. — Ты не представляешь, что я с тобой сделаю, когда вернусь. — Обнимешь? — О, это будет лишь только начало. Чонгуку хотелось говорить с Чимином. Слышать родной голос, не обработанный тысячами километров и паутиной интернет-вен. Ловить знакомые интонации, чувствовать горячий шёпот на ухо, когда по утрам секс заменяет завтрак. Хотелось быть рядом. Чону казалось, что колючее душевное желание видеть Чимина, ощущать его тело в собственных объятиях, проникаться его теплом постепенно переходило в боль физическую. Эдакую пустоту, что росла внутри день ото дня, забирала своими цепкими лапами в бездну отчаяния. А Чимин уже давно там. Потому что он в Чонгука до боли на кончиках пальцев, до дрожи в коленях. Чимину не хватает, и это режет сильнее любого ножа. — Ты даже не представляешь, как сильно я нуждаюсь в тебе. — Могу с тобой поспорить. — Пустота? — Темнота. Они разговаривали обо всём и ни о чём одновременно. Чимин предусмотрительно ставил ноутбук на кухонный стол, раскладывал рядом разные вкусности и заваривал побольше кофе. Ночи напролёт они проводили (почти) в компании друг друга, собирали пиксельные образы с экранов, наслаждались минутами и звуком собственных голосов. Чонгук всегда сосредоточенный и серьёзный, с лукавым огоньком в глазах и взглядом, который даже километры не делают холодным. А Чимин смущается, лёгкий румянец на щеках из-за очередной дурацкой пошлой шутки. Часто смотрит в пол, проводит рукой по волосам и прикрывает рот, когда смеётся. Он знает, что Чонгука это бесит, но ничего поделать не может. Чон может любить его сколько угодно, но он пока не может так же сильно любить себя сам. — Я так люблю тебя, Пак Чимин. — И я тебя, Чон Чонгук. — И я… — Скучаю. Заканчивать друг за друга предложения было их любимым развлечением. Дело даже не во взаимопонимании на запредельном уровне, они были просто предназначены друг для друга. Чон уже наперёд знал любимый цвет, любимый напиток и любимую сладость. Ему хватило лишь взгляда. Ещё на первом свидании младший понял, что Чимин — тот, кто дождётся. Тот, кто разделит мечты о покорении космоса, тот, кто так правильно рядом. Каждая маленькая деталь внешности и характера Пака идеально подходила сердцу Чонгука. Такие запредельные, внеземные, пересекающие орбиты планет на пути в новые галактики. Вместе. — Чонгук, у нас есть плохие новости. Чонгук начинал очередной день с синего маркера и числа в календаре. Он методично готовил станцию к прибытию новой команды, он методично готовил себя к отправлению домой. Плохие новости не входили в его маленькое упорядоченное расписание. Но есть вещи, которые нельзя предотвратить, нельзя отсрочить падение астероида, нельзя остановить извержение вулкана, нельзя совладать с природой, которая устала и решила восстать против человечества. Каких-то пару часов, и он останется один. До прибытия команды. Людей, спасаемых во благо человечества, ради продолжения людского рода. И Чимина среди них нет. Пусто. Больно. Разбито. — Как ты? — Да как обычно. Сегодня босс особенно свирепствует, завалил нас работой по самое не хочу, — Чимин перехватывает пару глотков кофе и продолжает свой радостный бубнёж. — Ты сам как там? Почему позвонил так рано? — Я просто… — Соскучился по тебе. — Да. Решил узнать, как твои дела, чем ты занят. — С тобой точно всё в порядке? — пауза, лёгкое беспокойство. — Да чем я могу быть занят, кроме работы. Раньше ещё тобой занимался, но… — Я пока далеко. — Да. Так ты точно в порядке, Гукки? — Да, Чим, всё хорошо, — в глазах предательски пощипывает, но Чон держится. Пак не должен знать. Он должен покинуть этот мир спокойно. — Я… — Люблю тебя. Я знаю. Я тебя тоже, — Чимин смотрит внимательно, а Чонгук благодарит километры за плохое качество изображения. — Прости, но мне пора бежать. Работы куча. И кто её сделает, если не я? — Вот уж действительно, — Чимин улыбается, смотрит так, что сердце уходит в минус. — Я позвоню тебе вечером, хорошо, милый? — Хорошо, Чонгукки. Я… — Люблю тебя. — Бескрайне сильно.