When a monster is not a monster?

Космический океан погружается в дрему, а те корабли, что стайками бороздят его пространство, замирают и медленно парят в невесомости. В каютах Первого Ордена воют сквозняки, там натянут тонкой струной страх, внутренностный голод власти, и, подо всеми шлемами – простая человеческая усталость. Страх тонкими струнами натягивается там, где побывал Кайло Рен. Но больше всего этих струн, которые еще не нашли себе игрока, в его покоях. Рей не может видеть окружения, но она явно ощущает холод его одиночества. Она ощущала это почти всегда – даже в неприсутствии Бена носила отпечаток его на коже. Наверное, и на нем она как-то отразилась, с надеждой подумала девушка – в неприязни к песку, например. Рей не хочет вспоминать удушающий Джакку, но она вся – жгучий песок, опаляющие руки и глаза. Сила не могла бы найти лучшего воплощения Света. Рей засыпает в своей кровати и сквозь свои зыбкие сны может слышать, как мерно бьется сердце в тысячах световых лет от нее. Иногда она слышит, как оно ускоряет свой бег, и тогда сны ее неспокойны. Иногда Рей почти его не слышит. Их связь прочнее с каждым приступом одиночества, и Рей уже больше не уверена в том, что сможет и дальше думать об этом так равнодушно. Сила, должно быть, получает невиданное удовольствие от своих шуток. Хотя, Рей, умно ли – приписывать человеческие черты той первооснове мира, для которой ты лишь временно полезная песчинка? Она выходит в ночи наощупь, обостренное чувство единой жизненной силы пробегает мурашками по оголенным плечам. Они вновь на очередной планете союзников Сопротивления, и Рей уже начинает это надоедать. На нее смотрят, как на мессию, и это должно быть смешно – эй, мусорщица стала вдруг почти-что-но-никогда-нет новым Люком Скайуокером! Рей смотрит в небо, в разверзнутую пасть Космоса, и света от звезд почти нет. Атмосфера этой планеты слишком плотная для твоих грез, девочка. Вернувшись в кровать, девушка вновь кутается в остывшее одеяло и прикусывает губу до вкуса красной соли.

***

Красная соль прорастает кристаллами в глазах Кайло, когда Рей просыпается. Точнее, просыпается в своем сне. Да как это вообще работает? Она вытягивает руки, и до того, как те коснутся его – несчетные световые года. Одиночество, как холод, сковало ее кости. - Это что-то новенькое, – говорит Рей, и вопросительно смотрит на Кайло. Тот морщится. - Связь становится сильнее, – и щурится, потому что за спиной у Рей, просвечивая сквозь нее – то ли лампа, то ли тело той самой первой звезды, от имени которой на кончике языке остается привкус тепла. – теперь ты еще и здесь. - Этот холод – от тебя? – проводит руками по плечами Рей, - неужели великий Первый Орден не в состоянии обеспечить нормальные человеческие условия? - Спроси у своего дезертира, расскажет. – Бен, расслабляя плечи, немного клонит голову, разминая шею. Рей фыркнула и решила про себя, что уж лучше предпочтет бессмысленные сны с теми хранителями острова, чем эту невесомость на грани сна и реальности. - Какие хранители? – спрашивает. О нет. Рей отвела взгляд, но все еще чувствовала его – невесомый и пристальный. - На острове. Они охраняли его. – она вспомнила те дни, словно не прошли пара месяцев. – а потом я обвалила им полдома. И сбила в океан. И… не смейся! Первое было из-за тебя! Свет почти не касался его, но Рей чувствовала его смешок, словно свой. Неотделимую часть себя. Красная соль Тьмы в глазах Бена пускает свои корни, холод его почти добирается до костей, но пока он может ей так верить, Рей сможет снова протянуть ему руку. Не в этот раз, возможно. И, может, даже не в следующий. Но дотянуться и зажечь вновь все потухшие звезды.