Любовь по дружбе

— Можно? — шепнул он. — Нет, — ответила я так же тихо, всё ещё боясь как-либо пошевелиться. Одна рука всё так же у него на затылке, а кончики пальцев другой — остаются на его щеке. Меня будто все силы разом покинули. — Да брось, — улыбка тронула его губы, которые уже оказались на моих. Неожиданно. Хотя кого я обманываю? Мы оба знали, что с того момента, когда его лицо оказалось над моим, это обязательно произойдёт. Как говорится, обратного пути не было. Он сначала просто коснулся моих губ своими, прикрыв глаза, и пару секунд не двигался; затем приподнялся на те же несколько миллиметров. Дыхание неровное, и у меня не получается никак его успокоить. Я приоткрыла рот, чтоб поглубже вдохнуть. Всё это заняло от силы секунду, и в этот момент Пауль вдруг снова целует меня, но на этот раз увереннее, напористее. Его язык скользнул по моим губам, отчего я вздрогнула. Он накрыл своей ладонью мою, скользящую по его мягким, и без того взъерошенным волосам. Его пальцы медленно переместились чуть ниже и несильно, даже совсем слабо обхватили запястье. И вдруг… Вдруг меня окутывает паника. Животный страх, который не поддаётся описанию. Я непроизвольно начинаю прерывисто дышать, пытаюсь отпрянуть. Глаза широко распахиваются, а в них стали собираться слёзы. Пауль уже откинул одеяло и в недоумении просто смотрит на меня, дрожащую и вздрагивающую при каждом всхлипе. Он видит, как я плачу, словно маленькая девочка. Стыдно, но я не могу ничего с собой сделать. — Крис, ты чего? — он взял меня за плечо. — Я сделал тебе больно? С небольшим трудом я, убирая его руку, свернулась в позу эмбриона и закрыла лицо руками, не в силах успокоиться. — Посмотри на меня, — мягко произнёс он. — Пожалуйста, посмотри. Истерика мало-помалу отступает. Дрожь тоже постепенно отпускает. Слёзы больше не льют в два ручья, но отдельные капельки пока скатываются. Больше никакой паники, хотя неприятный осадок от страха ещё остаётся. Вытираю тыльной стороной ладоней оставшуюся влагу на лице и складываю руки у подбородка, не решаясь посмотреть другу (другу?) в глаза. — Ты вся бледная, — Пауль заботливо укрыл меня одеялом. — Что случилось? — Я… не знаю. Мне просто стало очень страшно, — я начала оправдываться. Внутри бушует смесь стыда, волнения и замешательства. — Я не специально. Я испугалась. — Чего? Или кого? Меня? — Не знаю. Прости. Всё было хорошо, мне даже понравилось, — неосознанно дотрагиваюсь пальцами до своих губ. Прокручиваю только что произошедшее раз за разом у себя в голове в поисках ответов на вопросы Пауля. Ничего же такого не произошло, что могло меня так напугать. Он просто… целовал меня, уверенно, но в то же время бережно. Никаких резких движений не было. Помню его руку на своей. Я кое-как переборола желание убрать свою ладонь. Но не могла же я так отреагировать на какое-то прикосновение! Значит, что-то дальше случилось. Что? Без понятия. Дальше только моя истерика. — Сейчас всё хорошо? — он неспешно поднял здоровую руку и прикоснулся к моему плечу чуть выше локтя, начав нежно поглаживать. Несколько раз судорожно киваю. От касания по всему телу стало разливаться тепло, а вместе с ним и спокойствие, ощущение безопасности. Кладу свою руку на его. Какая тёплая. — А это не может быть из-за того, что… я тебя за руку взял. Я просто заметил, что ты стараешься избегать этого. В смысле… — Мне не по себе становится, когда кто-нибудь дотрагивается именно до моего запястья. — Почему? — Честно, я не знаю. Может, это какой-то страх из детства. Если так, то я ничего не помню. Пережить объятия — настоящее испытание для меня. Если уж быть до конца откровенной, я никогда не могла заставить себя лечь в одну кровать с мужчиной — никто не мог заставить. Чего тут говорить о большем, чем просто лечь? — я горько усмехнулась. — Послушай, всё… — начал он. — Нет, это ты послушай меня, — я не хочу казаться грубой, но мне надо сразу высказаться. — Прости, что перебиваю. Если я правильно поняла этот… это… то, что сейчас было, то я понимаю твои намерения. Только проблема в том, что я не могу. Я постоянно дёргаюсь от прикосновений, и ни на какую близость можно даже не рассчитывать, — я чувствую, как краснею; голос от волнения дрожит, словно натянутая струна. — У нас ничего не получится — ни сегодня, ни завтра, никогда. — Ничего ты не понимаешь. Такая взрослая, умная девушка, а говоришь такие глупости. Запомни раз и навсегда: отношения между мужчиной и женщиной вовсе не построены вокруг секса. Тут главное — любить, а, как ты выразилась, «близость» — дело десятое, — Пауль с такой нежностью смотрит прямо мне в глаза, что я готова просто растаять на месте. — Если мы и будем вместе, то всё пройдёт как всегда, по крайней мере, для меня. Тебе надоест так жить и иметь такие отношения, надоест моя пугливость, и ты просто исчезнешь из моей жизни. Так уже было. Двух раз мне хватило за глаза. Пожалуйста, давай оставим всё как есть. Ты очень хороший человек, золото, но ты подошёл уже максимально близко ко мне. Если хочешь большего, чем дружба, то, прости, ты не ту выбрал, — я тяжело вздохнула. — Найди себе нормальную пару и… — Да ты слышишь себя? — воскликнул он, отчего я вздрогнула. От тёплой улыбки ни следа. — Ты понимаешь, что несёшь? «Найти себе другую пару»! «Не ту выбрал»! Как будто это я выбираю, кого любить, а кого — нет. Извини, но этого я контролировать не могу. Друзей не выбирают, а любимых — и подавно. Теперь он разозлился. И правда, что заставило меня нести весь тот бред? Какая глупость! Всё мне надо объяснять, точно я маленький, ничего не понимающий ребёнок. Нет, Пауль не столько зол, сколько обижен. От осознания этого хочется провалиться под землю. Он отошёл к окну и, глядя вдаль, провёл рукой по лицу. Нахожу в себе силы сесть, а затем и подняться с кровати, обувшись в тапки. — Ляг обратно, — спокойно попросил он, стоя ко мне спиной. Я только села, но не прошло и пяти секунд, как я снова шагаю в его сторону. — Прости, пожалуйста, — выдавила я из себя, как только оказалась возле него. — Я не хотела обидеть тебя. — Я подумаю насчёт прощения, но твои шансы значительно возрастут, если ты сейчас же ляжешь обратно, — даже не взглянул на меня. — И ещё. Всё-таки я поторопился со всем этим. — Если ты правда так считаешь, то ничего страшного. — Ну это легко сказать. А то, что я влюбился в тебя, как мальчишка… — выпалив эти слова буквально на одном дыхании, он резко замолчал, словно осознав, что сболтнул лишнего, и прикусил губу. Пребывая в состоянии шока и не решаясь даже пошевелиться, я лишь уставилась на Пауля, а мозг разом позабыл все слова, чтобы выразить хоть что-нибудь. Да и не знаю, что на такое можно ответить. Конечно, мне не в первый раз признаются в чувствах, и вопрос только в правдивости этого признания. Я когда-то пообещала себе измениться, перестать быть такой доверчивой, наивной дурочкой, но сейчас я слепо верю этим последним услышанным словам, снова и снова отдающимся эхом у меня в голове. «Друзей не выбирают, а любимых — и подавно». «Влюбился… как мальчишка…»