Любовь по дружбе

Верить или не верить порой кажется нам самым трудным выбором в жизни, ибо зачастую он определяет нашу дальнейшую судьбу. Особенно трудно приходится, если нет возможности пойти в обход этого выбора. И вот я, повинуясь голосу сердца, верю каждому слову Пауля. В глубине души верится, что так было в начале и первых, и вторых моих отношений. Когда влюбляешься, невольно обожествляешь возлюбленного. Сейчас всё это повторяется: этот милый добрый парень в моих глазах возвышается до невиданных высот, как я ни пытаюсь убедить себя же, что он такой же, как я (ну почти); а самое главное — я снова утопаю в человеке, без памяти влюбляюсь, не желая думать о последствиях, и снова возлагаю надежды на совместное будущее с ним. Разумом осознаю, что наступаю на те же грабли, но в таких «битвах», увы, зачастую голос сердца заглушает голос разума. Иногда ловлю себя на мысли, что любая минута может стать последней, поставить точку в отношениях. Я помню, как после последнего разрыва думала, что мне нужен кто угодно, лишь бы не жить до конца своих дней в одиночестве. Сейчас я всё так же хочу этого, но не хочу сама влюбляться. Практически всегда рядом был Марк, и хотя он старался всячески помогать мне, поддерживать, что-то мне подсказывало, что это не тот человек. По-моему, это что-то «берегло» меня для Пауля. И вот Пауль — тот самый человек, который готов на многое, чтобы мне было лучше, комфортнее. Всё просто кричит о том, что мы должны быть вместе, что это мой последний шанс по-настоящему обрести счастье. Я поверила и этому. Лишь время покажет, правильный ли я сделала выбор. Пока всё просто идеально. Недавно — четыре дня назад, если быть точнее — меня, наконец-то, выписали. Врач сообщил мне о тогда ещё предстоящей выписке за два или три дня до неё. Конечно же, когда Пауль на следующий день пришёл ко мне, я незамедлительно поделилась с ним радостной новостью. Я даже не побоялась попросить у него помощи с так называемым переездом обратно в свою квартиру и с «небольшой» уборкой. Тогда он мне заявил, что я поеду к нему и на первых порах поживу с ним. Никакие мои уговоры и аргументы не смогли изменить его решение, так что я смирилась и, признаться, немного пожалела о том, что вообще сказала про выписку. Теперь я, сидя за столом с листом бумаги и ручкой, в поте лица пытаюсь писать нормальным почерком, без сильного напряжения и дрожи в руке. Половина листа уже исписана одними и теми же словами — моими именем и фамилией, — расположенных практически ровно друг под другом в два столбика. Вначале мне помогал Пауль, положив свою руку поверх моей и вместе со мной выводя одну букву за другой, затем у меня уже стало получаться всё без его помощи. Гипс с руки ему тоже недавно сняли, но было это, когда я ещё была в больнице. На следующий день он заявился ко мне с гитарой и сыграл, причём очень хорошо. Значит, и спор выиграл. — Ну и какое желание будет? — спросила я тогда. — Знаешь, об этом позже, — он хитро улыбнулся и отложил гитару. — Если это будет какая-нибудь мелочь, я тебя прибью этой же гитарой, — я ткнула пальцем в инструмент. Спустя всего несколько дней, когда мы уже заходили в его квартиру, он вдруг заявил: — Вот сейчас я могу поведать тебе о своём желании. Только не ругайся. Ты будешь жить со мной до тех пор, пока полностью не восстановишься. Всё, что я могла сделать, — закатить глаза и смириться со своей участью. Возразить? Могла бы, но лишь из вежливости. Оба ведь не хотим пока, чтоб я возвращалась к себе. Второй столбик закончен. Как же устала рука! Вроде бы, только писала, а я устала так, словно бегала всё это время без остановок. Мне кажется, я даже чуток вспотела. Отложив ручку, я поднялась, не торопясь дошла до спальни и распласталась звёздочкой на кровати, хоть она не такая уж и большая. Из прихожей донёсся звук открывающейся, затем закрывающейся двери. Трёхэтажный мат. — Крис, прости, что так выражаюсь, — сразу последовали слова. — Можешь не извиняться. За мной тоже есть такие грешки, — я подумала, что неплохо было бы встать и встретить человека, но осталась, уже сидя на краю. Пауль что-то делал в ванной пару минут, а после зашёл в комнату ко мне. В одних джинсах. В смысле, даже без верха. Никогда не видела его… тела. Он достал с одной из полок шкафа, стоящего как раз здесь, свою футболку, надел её и повернулся ко мне. Наши взгляды пересеклись, и я судорожно подобрала челюсть, краснея до ушей. Смотрит по сторонам, зачем-то оборачивается и снова встаёт лицом ко мне. — Это ты сейчас на меня так смотрела? — он ткнул пальцем себе в грудь. — Ну… э… ну… д-да, — начала я заикаться. — Но ты ничего… ничего не подумай. Я просто… А почему ты спрашиваешь? — Да так. Я могу снять футболку, если хочешь. — Зачем? Не надо, я… мне достаточно было, — я смущённо опустила голову. Щёки горят. Внезапно чувствую, как Пауль садится рядом со мной на кровать, но сама сразу же отодвигаюсь от края. — Не убегай, — он подвинулся ко мне, и я с большим трудом переборола в себе желание снова пересесть подальше. — Дай свою руку, — протягивает свою ладонью вверх. — Зачем? — заколебалась я. — Хочу кое-что попробовать. — Что попробовать? Не пугай меня, — я только прижала обе руки к себе. — В этом ничего страшного не будет, обещаю, — меня эта фраза только пугает. — Я не кусаюсь. Глубокий вдох. Как можно аккуратнее вкладываю свою руку в его. — Расслабься, — губы Пауля расплылись в милой улыбке. — Никто не держит тебя насильно. Его ладонь медленно скользит к запястью. — Ты же мне веришь? — спросил он. — Да, — я ответила шёпотом, совсем тихо. — Тогда поверь мне: я не хочу и не буду причинять тебе боль, мучить тебя и так далее. Поэтому постарайся сильно не пугаться. Он аккуратно, не сжимая пальцы, обхватил моё запястье. Его большой палец поглаживает мне руку. Немного щекотно и даже приятно. Но ещё пару сантиметров, и он доберётся до шрамов. Будет очень неловко, если спросит, что это и откуда, отчасти потому, что я не помню из-за чего это началось. Ужас, несколько лет жизни напрочь стёрлось из памяти. Хотя, возможно, когда-нибудь вспомню. — Крис. Голос Пауля вырвал меня из раздумий и поиска потерянных воспоминаний. Он, как я и опасалась, уже касается моих шрамов. Взглянув на мгновение в его глаза, тут же поворачиваю голову в сторону, будто что-то меня внезапно привлекло. Боже, выгляжу как дитя, которого поймали с поличным, а он делает вид, что ничего не произошло. Я уже взрослый человек, а детство в одном месте порой играет во всю. Без резких движений я освобождаю свою руку. — Не смотри на меня так, — попросила я чуть дрожащим голосом. Каждой клеткой своего тела чувствую, как Пауль пристально смотрит на меня. Ждёт объяснений, наверное. — Ну да, это шрамы. От порезов, — с трудом выдавливаю из себя слова. — Я специально сделала татуировки, чтоб они не бросались в глаза. Пусть лучше обсуждают эти рисунки, чем мои исполосованные руки. — Давно это было? — Я не помню точно. Подростком была. Прости, я, наверное, должна была сказать. — Нет-нет. Ты никому ничего не должна, — он немного развёл руки, приглашая меня в объятия. Я сначала бросила на него быстрый испуганный взгляд, но с места не сдвинулась. Мне всё ещё страшно, и в то же время хочется обнять. После недолгих колебаний я всё-таки подвинулась к нему и как-то неуклюже обняла его корпус. Сердце бешено колотится. — Я просто хочу помочь тебе. Не надо так бояться, — прошептал Пауль и неуверенно обнял меня в ответ одной рукой. — Ты же знаешь, что я… — Знаю. Только зачем тебе это? — Не задавай таких глупых вопросов. Кстати, как там с письмом дела? — Потихоньку. Буквы уже более-менее разборчивые, хоть и некрасивые. Да и рука быстро устаёт. — Ничего страшного. Может, нескоро, но всё обязательно восстановится. Знаешь, давай ляжем, просто ляжем, — воспользовавшись моим лёгким замешательством и тем, что я даже убрала руки, он лёг на подушку. — Ты сможешь обнять меня так же, как обнимала сейчас. Всё то же самое, только в горизонтальном положении. Я только села ближе к нему, не решаясь тоже лечь. Чёрт, мне ужасно неловко и стыдно. В жизни никогда ни с кем не лежала, а тут… Так, Крис, давай, ты сможешь. Без истерик. Давай жить как нормальные люди. И пусть нашёлся человек, который любит меня такой, какая я есть, время всегда подходящее для преодоления своих страхов и расправы со своими подкроватными монстрами.