Любовь по дружбе

— Какой же дурак, какой идиот… Как так можно?.. С этими и многими другими словами я роюсь в аптечке в пока безрезультатных поисках лекарств. Надо же было так глупо заболеть. Вчера вечером, сидя со мной за просмотром фильма, Пауль между прочим сказал, что хочет мороженого. Почему-то было и вправду жарко, и я бы не отказалась от такого десерта. Услышав моё «я тоже», он ответил, что купит, и тут же подскочил. Да, сразу собрался в магазин, потому что дома не было этого несчастного мороженого. А за окном погода ещё днём испортилась, лил дождь, ветер завывал, но Пауль же бесстрашный, и ему очень хотелось мороженого. Все мои уговоры и возражения пролетели мимо его ушей. Вернулся он скоро, мокрый, хоть выжимай. Я его как можно быстрее раздела и, когда на нём остались только джинсы, затолкала в ванную, со всей своей строгостью и заботой сказав, чтоб дальше разделся сам и залез под тёплый душ. Послушался. Не помогло. Проснулся сегодня не в лучшем состоянии. Вот теперь лежит под своим самым тёплым одеялом с высокой температурой и капризничает, что не нужно вокруг него так крутиться с градусником и лекарствами, которых по неизвестной мне причине практически нет. Всё, что я нашла, — таблетки от головной боли, пластыри, бинт и… и всё. Ну кто так живёт? Уже на взводе, судорожно пытаюсь накопать ещё хоть что-нибудь. Всё равно бесполезно. Придётся бежать в аптеку. Наскоро, но аккуратно складываю всё вытащенное обратно в коробку; оставив её на столе, уже в комнате надеваю первые попавшиеся джинсы и свитер, в прихожей хватаю свою куртку, обуваюсь и выбегаю из квартиры. Наконец оказавшись в аптеке, до которой не так уж близко идти, и благодаря всех существующих и несуществующих богов за отсутствие очереди, я прошу лекарства, какие помню и которые могут помочь Паулю.

***

— Как можно жить без таких нужных лекарств? — ворчу я, пока наливаю в чайную ложку сироп. — Очень просто. Не болел, — хрипловато ответил этот несчастный. — Пока не появилась я, да? Открывай рот, — я поднесла к его лицу ложечку с лекарством, держа под ней руку, чтоб ничего не испачкать. — Не-е-ет, я это пить не буду, — Пауль состроил страдальческую моську. — Я сам выздоровею! — Если ты не будешь лечиться, я съеду в свою квартиру, а то пылится уже чёрт знает сколько. — Как тебе не стыдно издеваться так над больным! Ладно, давай. Он обречённо вздохнул и всё-таки выпил лекарство, но затем сразу же запил его тёплой водой. — И за что ты меня так не любишь… — Я? Не люблю? — я уже готова рассмеяться. — Я тебе покажу, что значит «не люблю». Кстати, сейчас ещё одну таблетку выпьешь, и будешь оставлен в покое. — Ну опять? Я устал глотать эту гадость, — Хайко накрылся одеялом с головой. Вот как это всё называется? Как дитя малое ведёт себя. У человека не за горами (но и не совсем уж близко) четвёртый десяток, а элементарно выпить лекарства мы не можем. Если начнёт истерить, я его свяжу, честное слово. И сейчас у меня неплохая идея, чтоб наконец заставить его выпить эту чёртову таблетку. — Пауль, — ласково протянула я и открыла его лицо. Усмехаюсь тихо, увидев его плотно сжатые губы. Целую его в нос, в щёку, в уголок губ. Какой он горячий… В прямом смысле горячий! Жаропонижающее я ему уже дала, так что должен хоть немного остыть. — Заразишься, — шепнул он, смотря мне прямо в глаза. — Значит, будем вместе страдать. Теперь поцелуй в губы. Сначала чуть касаюсь его губ, приподнимаюсь и, пользуясь моментом, закидываю таблетку ему в ещё чуть приоткрытый рот. О да. — Вот ты… — Хайко пытался выразить своё негодование, но смог только рассмеяться. — Я тебе это припомню! — Только когда будешь здоров. Лучше на, запей и не возмущайся, — я подала стакан с той же водой, и он охотно выпил почти половину того, что было. — Не возмущаться… Да я тебе до конца болезни буду на мозг капать. А пока я обижен. Эта истеричка отвернулась от меня, снова полностью скрывшись под одеялом. Ему эта болезнь, похоже, серьёзно мозг задела. Надо срочно лечить, чтоб вернуть нормального Пауля. — Ну не обижайся, — я положила руку ему на плечо. — Я же делаю всё только из любви. Хочешь, этой ночью с тобой буду спать? — Хочу, — донеслось из-под одеяла. — Но потерплю до выздоровления. — Да ладно уж. Если хочешь… — Заражу, — резко произнёс он. — Вылечусь. — Крис, — Пауль выглянул из своего «кокона» и сел, серьёзно глядя на меня. — Лучше не надо, хорошо? Я не хочу, чтобы ты болела. У меня на такое не нашлось сразу что ответить. Знаете, такие слова и есть выражение какой бы то ни было любви — и никаких заезженных до невозможности фраз, милых прозвищ не нужно. Да то же «доброе утро» или «спокойной ночи» уже говорит о хоть каком-то тёплом отношении к человеку. — Ну… ладно. Как скажешь. Только если ты почувствуешь себя хуже, обязательно скажи мне, даже если посреди ночи. — Раз уж для тебя это так важно, то так и быть, я позволю пичкать себя лекарствами. А сейчас пойдём в гостиную, посмотрим что-нибудь по телевизору, чтоб не помереть со скуки. — Только никуда не бегать! — я несильно ткнула указательным пальцем в его плечо. — Даже в туалет? — жалобно спросил Пауль. — Боже, — я закатила глаза, не сумев сдержать улыбку. — В туалет побежать можно. Главное, чтоб себя не убил по пути. — Всякое может случиться, — он издал тихий смешок и подвинулся к краю кровати, чтобы встать. Обернувшийся в одеяло, он неспешно поплёлся к гостиной. Когда я уселась поудобнее у подлокотника, Хайко вдруг лёг, устроив свою головушку у меня на ногах. — Я не мешаю? — так, между прочим, усмехнулась я и уставилась на это чудо. — Нет. А что-то не так? — он перевернулся на спину, и теперь тоже смотрит на меня не отрываясь. И улыбается так мило, что у меня внутри всё расплавилось от такого тепла. — Герр Ландерс, вы перепутали меня с подушкой, — галантно произнесла я, указывая на реальную подушку на спинке дивана. — Бросьте, вы мне кажетесь более привлекательным вариантом, — Пауль забавно скопировал мой тон и тихо рассмеялся. — Ты дурашка, Пауль. Я дотронулась пальцами до его лба. Ещё горячий. Провожу ладонью по его мягким взъерошенным волосам и продолжаю гладить их, со всей своей нежностью… и любовью. — Чувствую себя котом, — блаженно прикрывает глаза. — Ещё мурлыкать начни, — хихикнула я. — Я не умею. Могу только «мяу». И улыбается, довольный такой, с прикрытыми глазами. Балдеет. — Только не останавливайся, — сладко протянул он. В ответ я лишь ещё шире улыбаюсь, бесконечно умиляясь всей этой картине. Совсем скоро Хайко задремал. Повернулся на бок, лицом ко мне, уткнулся носом в низ моего живота, и теперь мирно сопит. А я продолжаю поглаживать его по волосам. Красивый чёрт…