Беспризорница

Гибель ненавистной имперской станции, изумление в глазах побеждённого Рена, вибрация светового клинка в её ладони, текущая по венам таинственная Сила... Рей мерила шагами камеру, силясь унять сердцебиение, до сих пор не веря, что происходящее сейчас — не очередной выкидыш её истощённого в борьбе разума. Всё было иллюзией — медвежьи объятия Финна, бездонные глаза учителя Люка... Единственной уцелевшей истиной было её предательство. Рен не должен был, никогда не получил бы карту, если бы одна тщеславная беспризорница не возомнила себя нужной. Любимой. Избранной. Сальная морда Платта и обветренное лицо Хана Соло, его крепкое рукопожатие, Финн, падающий лицом в кровавый снег, иссушающее дыхание песков Джакку, развевающиеся одежды учителя и солёная морось, оседающая на её ресницах... Рей привалилась к стене и едва не скулила, обхватывая голову обеими руками, вцепляясь зубами в предплечье, заставляя себя вспоминать, отбирая реальные события от воображаемых. Единственной уцелевшей истиной было то, что она никому не нужна — ни здесь, теперь, когда карта у них, ни там, где остались друзья, которых она подвела. Друзья ли? Когда успели стать? Ясная, как молния, мысль заставила Рей выпрямиться и распахнуть глаза: пусть она слабачка, пусть предательница, пусть — если это значит, что не было роковой встречи на мосту, не было гаснущего света в глазах Хана Соло. Хан Соло вообще не умирал взаправду. Только сейчас она поняла, что, случись всё на самом деле, с такого расстояния она бы не увидела его глаз. И он не отец мерзавцу в маске, надо же выдумать такое... Рей почти улыбнулась. Этот человек с большими горячими ладонями и лукавым прищуром мог бы заменить отца ей самой. Но сейчас лучше бы ему держаться подальше. И Финну. "Не приходите", — прошептала она одними губами, хотя внутри себя она кричала, стараясь дотянуться через сотни парсеков до ставших дорогими людей. Лучше так. Жизни Хана Соло и Финна стоят секрета незнакомого Скайуокера. И уж точно стоят её никчёмной жизни. Впервые за много часов она ощутила спокойствие. Уже проваливаясь в сон, Рей нащупала латунную пряжку ремня и с нажимом царапнула по металлической поверхности стены. - - - На крепком сплаве латунь не оставляла заметного следа. Рей провела по зарубкам рукой, но огрубевшие подушечки пальцев не чуяли рельеф, и тогда девушка нагнулась и прикоснулась к стене носом. Один, два, три, четыре, пять... или, может быть, шесть чёрточек, считая с того момента, как она впервые очнулась здесь. Рей отмеряла сутки по активации окна для выдачи пищи. Питание было двухразовым, так она предполагала. Впрочем, ничем не отличающиеся друг от друга пайки могли выдаваться и однократно, тогда стоило бы добавить ещё шесть чёрточек. Или, может быть, пять. Почему никто не приходит? Зачем она до сих пор жива? Выхлёбывая из миски вонючий раствор с волокнистыми кубиками явно синтетического происхождения, она отметила, что сегодня еда, наконец, нормальной температуры. До сих пор край миски обжигал губы, но содержимое оказывалось разочаровывающе прохладным. "Починили", — решила Рей и уставилась на еле заметную границу между гладью стены и заслонкой. Механизм срабатывал, открывая нишу, из которой Рей забирала железную миску, полную бурды, проём закрывался, а через какое-то время открывался снова, чтобы принять пустую посуду. В один из дней Рей попробовала оставить миску себе, тогда устройство запищало протяжно и мерзко, и не унималось, пока заключённая не сдалась. Да и зачем ей, если подумать, миска? Имейся у неё фонарик, можно было бы заглянуть внутрь этого окошка... Хотя, если подумать, зачем? Рей вернула миску, а потом, повинуясь тому инстинкту, что заставлял её втискиваться в самые труднодоступные места погибших кораблей в поисках сохранившихся запчастей, в последний момент резко выбросила руку, подтягивая миску к себе и блокируя заслонку. Рей лизнула ободранное запястье, приблизила лицо к проёму и вгляделась: темно, не видать ни рожна. Проём получился достаточный, чтобы туда могла нырнуть худенькая ладонь Рей. Тощее телосложение всегда было её преимуществом: суперзвезда корабельных кладбищ, она могла излазить вдоль и поперёк ржавеющие останки. Между тем на заставе угловатая фигурка, замотанная в лохмотья, мало кого могла прельстить, и это тоже Рей относила к преимуществам. Она осторожно повела ладонью туда-сюда. Ниша была небольшой, с гладкими стенками, слева прощупывалась полукруглая выпуклость, сверху тоже что-то торчало. Потискав пальцами верхнюю деталь, Рей высказала про себя догадку, что это и есть система подачи: из правого крана сыплется сублимат, из левого, более узкого, льётся жидкость. Она просунула руку чуть глубже и стала расшатывать кран. С набором инструментов, который был у неё дома, вышло бы быстрее. Но здесь в распоряжении Рей было всё время во вселенной. С растущим воодушевлением она налегала на кран, ещё не зная, что именно даст ей выломанная деталь, хорошо было уже то, что отупляющий тюремный распорядок был нарушен. Рей резко дёрнула на себя и вскрикнула: удар током получился весьма ощутимый, следом выплеснулась кипящая жидкость. Она привыкла к такому: на Джакку редко удавалось соблюсти технику безопасности, если, конечно, хотелось есть. Одновременно с её возгласом раздался назойливый писк устройства. Техник был удивлён поломкой: заблокированную заслонку ещё можно объяснить, но не вывороченные внутренности аппарата. Он перевёл взгляд на заключённую, оценивая, насколько вероятно, что она сейчас кинется, но не успел прийти ни к какому выводу. Лицо девушки исказила гримаса страха. Техник обернулся к двери и попятился, сгибаясь в почтительном поклоне. В дверях стоял Кайло Рен. - - - Воспалённые красные щёки. Красные пятна на коленях. Левая рука спрятана за спину, правая полусогнута и прижата к груди. И запах от грязных лохмотьев, стоило ей шевельнуться. Она определённо стала выглядеть хуже, хотя тогда ему казалось, что хуже некуда. Необъяснимая ирония высшего разума, который управляет вселенной. — Я кое-что заметил при нашей первой встрече, — начал он без экивоков. — Ты, вероятно, тоже заметила, хотя и могла списать это на воображение. Сила отметила тебя, и достаточно, чтобы заинтересовать меня. Рей украдкой взялась обожжёнными пальцами за мочку уха. — У меня нет времени на уговоры, — он наклонился вперёд. — Я пришёл спросить: да или нет? Ты станешь учиться у меня? "Или будешь заживо похоронена в этой камере", — пронеслось отзвуком в её голове. Он качнул головой. — Ты умрёшь, конечно же. Я подарю тебе милосердную смерть. На угрозы и принуждение у меня тоже нет времени. — Да, — сипло выдавила Рей. Рен молча отошёл в сторону, освобождая ей выход из камеры.