Беспризорница

Хорошо, что она не сказала "лучше смерть" или что-нибудь в этом роде. Рен вообще терпеть не мог, когда они так отвечают. Сам бы он никогда не умер за идею. Смерть за идею — это почти всегда затыкание собой дыр в чужом стратегическом невежестве. Пусть этим занимаются, если угодно, отбросы, одноразовые бойцы сопротивления. Серьёзные кадры, на чью подготовку были потрачены средства и время, должны окупать вложения длительной службой. Можно себе представить, сколько крокодиловых слёз проливается в штабе противника над бестолковыми смертями. Иначе и быть не может, когда мать всея сопротивления зовётся Лея Органо. Интересно, направляя подбитый истребитель в лобовую атаку, они кричат "За свободу" или "За маму Лею"? Первое избито, второе... по крайней мере, в личной преданности есть очарование. Строго говоря, Рен вообще любую идею, за которую требуется умирать, считал сомнительной. Сам он стремился к знаниям, а через них — к власти. Не над людьми даже — над сутью явлений. Имперский порядок импонировал ему как раз отголосками этой власти, красотой структуры, сочетанием мощи и гармонии. Сопротивление представлялось разноголосыми человеческими джунглями, где невозможен никакой личностный рост, кроме стремительного обнаглевания. Хорошо, что девчонка досталась Первому ордену. Оставалось надеяться, что её ум не успел закоснеть: не хотелось бы иметь дело с дурой. - - - Рей выпустила из руки бесполезную добычу только после третьей вежливой просьбы. Медицинский дроид отложил деталь в сторону и приступил к осмотру. Прежде Рей не посещала врачей, тем более ей был неприятен дроид, который никак не комментировал своих действий. Впрочем, находиться без одежды перед человеком было бы ещё хуже. Насчёт результатов обследования её, конечно, не просветили, но, видимо, что-то он там вынюхал и выщупал: Рей был предписан больничный режим в течение недели. После душа, который здесь назывался гадким словом "дезинфекция", последовала ультрафиолетовая ванна, потом какие-то уколы, наконец, ей указали на койку в углу, отгороженную ширмой на случай, если в медблоке появятся ещё пациенты. Пока что Рей была здесь одна, и всё-таки найти на койке пижаму было облегчением. Пижама ощущалась чересчур свободной и пахла какой-то стрёмной химией. Тот же запах шёл от постельного белья: видимо, вместо стирки здесь тоже была "дезинфекция". На вопрос о старой одежде Рей получила ответ: "Утилизировано". Не то чтобы жаль старые тряпки... Хотя латунная пряжка могла бы ещё послужить... Просто неуютно было менять привычную рабочую, можно сказать, униформу на больничную распашонку. Еда в медотсеке оказалась, однако, такой же мерзкой, как в тюремном отсеке. Не в привычках Рей было отказываться от пищи, какой бы она ни была, и всё же перспектива питаться этим и дальше вызывала желудочные спазмы. Сбалансированный имперский корм явно уступал по вкусовым качествам сухим пайкам, которые она выменивала у Платта. Рей вытянулась на койке и попыталась вспомнить о нём что-нибудь. Он весь был сплошные складки жирной кожи. И ещё пальцы, похожие на раздувшихся червей, которыми он лапал товар. Ни цвета глаз, ни интонаций голоса — ничего от разумного существа. Возможно, скупщик ей приснился наравне со Скайуокером. Образ джедая уже выцвел, сохранились как раз глаза — неправдоподобно голубые, цвета легендарных кайбер-кристаллов. Интересно, у неё будет световой меч? И чем вообще ей придётся заниматься в качестве ученицы Рена? - - - — Твоя дверь следующая по коридору, — механический голос звучал монотонно, приходилось напрячься, чтобы улавливать слова. — Сегодня будешь ужинать со мной, с завтрашнего дня — с младшим офицерским составом. Зал для тренировок на третьей палубе, библиотека на пятой... Если, конечно, ты умеешь читать. Он снял шлем, повернулся и смерил её с головы до ног ироничным взглядом. Рей не ответила, просто пялилась на некрасивого юношу, который умел читать, драться на световых мечах, командовать крейсером, вести допрос и сарлакк знает, что ещё у него в запасе. — Я умею чинить корабли, — пробурчала она, наконец. — А я думал, только разбирать их на запчасти, — небрежно бросил Рен. Рей хрюкнула со смеху, но закусила губу, поймав его взгляд. — Ты можешь задать мне вопросы, если они есть, — сообщил он. Вопросы... Рей наклонилась, чтобы почесать ногу. Вопросов слишком много, в основном — какие из воспоминаний настоящие. Но возвращаться к тому допросу хотелось меньше всего. — Как тебя зовут по-настоящему? — Что? — отрывисто переспросил он, и воздух между ними как будто зазвенел от напряжения. — Ну, Рен — это, как я понимаю, орденский титул... Он помолчал. Повесил плащ на спинку стула и расстегнул воротник. — Кайло Рен, — уточнил он. — Но ты всё равно будешь звать меня учитель Рен. Рей кивнула и заняла указанное место за выдвинувшимся из стены столом. Его ужин пах теми же усилителями вкуса, что и вся остальная имперская еда. "Равенство как оно есть", — обречённо подумала Рей, поднося ложку ко рту.