***
Дух ухмыляясь, смотрит на Акеру и коротко кивает. — Хорошо, — отвечает, взмахнув рукой. — Надеюсь, ты хорошо подумал, потому что изменить свое решение, ты не сможешь. Кивнув черепашка, опускет глаза на свои руки, в которых появился небольшой цветок Сакуры. — Ты можешь сказать братьям, а можешь и не говорить. — тихо произносит волк, резко разворачиваясь, он двинулся вперед. Акера выдыхает и переводит взгляд на белый цветок, который он бережно держал в руках. Через несколько минут, медленно поднявшись, он направился к Лео, решив рассказать все как есть, а там пусть брат сам решает рассказывать остальным братьям или нет.***
— Донни, ты уверен? — интересуется Рафаэль, шагая следом за гениальным братом. От темперамента бедному Донателло не было покоя с самого утра, который все интересовался здоровьем старшего брата, желая знать точный диагноз. — Я ну… — помаявшись, отвечает Донателло. — Почти. — Что значит, почти? Умник резко останавливается, из-за чего Раф налетает на него и оборачивается, бросив в брата недовольный взгляд. — То! Раф, прошу, не доставай меня! Я ещё сам толком, ещё ни в чем не уверен, мне нужно проверить, хочешь помочь? Побудь с Лео, мне так спокойнее. Гений скрывается за дверью своей небольшой лаборатории, хлопая ею перед носом старшего. Тот уперевшись лбом в старую, обшарпаную дверь, задумывается над словами брата, чувствуя беду с каждой секундой, которая сильно жгла сердце и душу. Развернувшись, он спешит вернуться к старшему брату, чтобы солгать ему, что с ним все хорошо. Что это небольшая простуда. Он знал, что Лео поверит, он знал, что Лео безоговорочно поверит Донни, он доверял всем им и был уверен, что ухудшение его здоровья братья никак не допустят. Он был уверен, что если было бы что-то серьёзное, они бы ему непременно рассказали бы. Подходя к двери, Раф услышал голос Акеры, замерев за дверью, он прислушался о чем он говорил с Леонардо, не веря услышанному, он резко распахивает дверь, быстро подходя к братьям. — Что? Что ты сказал?!***
— Лео. Мальчик заходит в комнату, не доконца прикрыв дверь, он быстро проходит к кровати и удобно ложится на ней рядом с братом, обняв его за талию, Акера закрывает глаза, вслушиваясь в учащенное сердцебиение Лео. — М? Лео крепко обнимает старшего брата, откинув голову на подушки. — Я должен тебе кое-что сказать… — подавленно говорит Акера, прижамаясь к брату сильнее, он решал с чего начать. — Ты скоро умрёшь, Лео, прости! Леонардо ничего не говорит, решив сперва повернуться на левый бок, к брату, он согнувшись, касается своим лбом лба Акеры, погладив по щеке, тихо говорит с нежной улыбкой на губах, от которой у малыша навернулись слезы на глазах, и он спешит обнять брата за шею, выговаривая младшему всю свою печаль. — Ничего, — говорит Лео, обняв малыша, он тихо выдыхает. — Ты все правильно сделал! — Но тебе так мало осталось, — произносит Акера, с сожалением, хлипнув носом. — А сколько мне осталось? — 5 дней. — тихо шепчет Акера, боясь того, что словно кроме Лео эти слова сможет услышать кто-то ещё. Младший открывает рот, что бы что-то сказать, Акера был готов к любому ответу брата, но внезапно ворвавшийся в комнату Рафаэль, который напугал мальчика ещё больше, чем ответ Лео, которого он ждал, потому что тот сразу обвинил Акеру во всех грехах, кинувшись на него с саем в руке, который Рафаэль в спешке достал из-за пояса. Раздавшийся на секунду детский крик, отрезвляет темперамента. Помотав головой из стороны в сторону, он смотрит вниз, на Лео, который интуитивно дернувшись, кинулся на защиту малыша, принимая удар острого трезубца кинжала на себя. — Лео, — испуганно распахнув глаза, Раф одним резким движением выдергивает сай, после чего рукой прижимает рану на боку, он с тревогой заглянул в синие глаза, на которых навернулись слезы. — Лео, прости… Я не хотел… Я… Он осекается, заметив на тумбочке длинную чашку с водой, в которой находился любимый цветок старшего брата. Один белоснежный лепесток отлетел от растения, заставив похолодеть кровь темперамента. — Раф, — Рафаэль опускает глаза на брата, тело, которого начинало тяжелеть, изо рта Лео снова начинает идти алая струйка крови. — Не обижай Акеру! Дикий крик печали раздаётся на весь дом, всполошив всех, кого только можно. Кейси появляется первый, после чего на пороге комнаты оказывается Донателло, в ужасе бросившись к братьям, сильно задев тумбочку, на котором находился стакан с драгоценным цветком. — Донни, нет! — Рафаэль бросается на пол, пытаясь аккуратно раскопать цветок, находившийся в стекле разбитой чашки. — Что? — гений оборачивается, с непониманием глядя на брата. — Раф, ты что… — О нет! — говорит Акера, увидев в руках Рафаэля Сакуру с тремя лепестками. — Осталось три дня!