Magnificent gem of our souls

Сквозь расписанное витиеватыми узорами мороза стекло, на пол, устланный ярко-красными коврами, падали лучи холодного зимнего солнца. Стены главного здания города-крепости Рязань были вручную расписаны искусными мастерами, когда-то принявшими участие в создании дворца. В промежутках между очередными оконными рамами, отделанными металлом, находились затухшие факелы. Каждый вечер кто-то из слуг проходил по всем коридорам бревенчатого сооружения, вновь и вновь пробуждая пламя от временного сна. Я стояла в тени одной из массивных колонн у распахнутой двери в главный зал, стараясь не шевелиться, ведь любой шум не оставил бы и шанса на то, чтобы послушать разговор, крайне заинтересовавший меня с самого начала. Возможно, некоторым станет любопытно, отчего дочь самого влиятельного человека в Рязани, княжна Владлена, то есть — я, как какая-нибудь любопытная служанка подслушивает чьи-то разглагольствования, заместо того, чтобы присутствовать при них лично. Что ж, ответ очень прост — как сказал отец: «Уважающие себя девушки, а особенно будущие княгини не должны обсуждать военные причуды.». Вот и приходится идти напролом. С детства меня тянуло к приключениям, ведь простая жизнь девицы, запертой в золотой клетке явно не привлечет кого-то с моим характером. Да впрочем, такое рвение прослеживалось у всей молодой четы нашей семьи. Взять хотя бы старшего брата — Федор всегда характеризовался боярами и дружинниками, как парень с «горячей головой». К своим девятнадцати годам я показалась с той же стороны, но, в отличии от брата, который готовился управлять княжеством, мои частые порывы любопытства и упрямства заканчивались всеобщим порицанием, когда как ему, всего навсего говорили о том, что не всегда слепое следование чувствам может окончиться хорошо. Довольно ощутимая разница нашего с Федором возраста — шесть лет, не влияла на теплые, хоть и разбавляющиеся время от времени спорами и мелкими ссорами, взаимоотношения. Я любила брата, всегда стараясь подсобить ему чем могла, он отвечал тем же. Внешне мы тоже были довольно похожи, как любые близкие родственники, но и особенности у каждого имелись. Мои отливающие золотом, слегка закручивающиеся на концах волосы до лопаток, разительно отличались от его короткой темно-русой кудрявой шевелюры, а изумрудные глаза — доставшиеся от бабушки — совсем не походили на цвет пасмурного неба, которым обладал Федор. Однако, при всей близости, даже он не согласился пригласить меня на совет. Проблема заключалась в том, что не так далеко от массивных стен из дерева, защищавших Рязань, неожиданно показалась целая тьма монгольских воинов. Они разбили лагерь прямо перед нашим носом, скорее всего, чтобы показать, свое численное превосходство, вселить в простой народ страх, ведь всем известно — если людям страшно, они не способны сопротивляться. По правде, такой ход возымел свое сразу же. Большинство крестьян, купцов и ремесленников собрались со своими вещами у центральных ворот, настаивая на том, чтобы их выпустили. Вот, отец и принял решение — срочно созвать всех своих лучших воинов, дипломатов и советников. Я слегка прикусила нижнюю губу и, напряженно оглядываясь по сторонам, приникла к временному укрытию поближе, чтобы дорогие одежды, сразу бросающиеся в глаза, досрочно не выдали маленькую хитрость. -Итак, ордынцы превышают нас числом, если дойдет до сражения, не думаю, что город сможет устоять, — послышался гулкий голос отца, моментально подхваченный эхом, гуляющим под высокими сводами зала. -Позволь сказать, князь-батюшка, что будучи представителем городского вече, я в делах военных ничего не смыслю. Однако осмелюсь предложить один вариант — монголы явились за данью, так можно им ее и выплатить. Придем в упадок, но, авось, повезет, — это бесспорно был Василий. Кому, как ни ему предлагать отдать врагам огромную часть казны, даже не попытавшись как следует разобраться. -То есть, вы предлагаете просто откупиться? Хоть их и больше, но наши воины закалены в боях, — воспротивился княжич. -Сейчас не время для геройства. Орда уже разгромила Волжскую Булгарию на своем пути, хочешь, чтобы и с нами случилось то же? — высказался кто-то из присутствующих. -Я хочу, чтобы все они знали, что на Русь позариться — себе дороже. Завязалась небольшая ссора. Кто-то принял мирное предложение Василия, а кто-то начал яро поддерживать позицию брата. Такое случалось постоянно, когда эти двое сходились в одном помещении. Слишком разные предпочтения и точки зрения делали свое дело, распаляя перебранку. -Довольно, — в помещении вновь установилась тишина, раз князь Юрий остановил их поток аргументов и доводов, значит, уже принял решение. От волнения и любопытства я подалась вперед, слегка заходя на освещенное пространство, — Федор, ты мыслишь, как настоящий князь, желая уберечь свое княжество, но, как всегда — слишком спешишь с решениями. Мы отправим к ордынскому хану небольшую делегацию с дарами. Конечно, они этим сыты не будут, но может, удастся выиграть время для того, чтобы послать гонцов в соседские земли. Василий и Федор поскачут с лучшими из наших воинов — десятниками Евпатия... Не дождавшись конца беседы, я поспешила скрыться за ближайшим поворотом, чтобы выходящие из залы люди ненароком меня не заметили. Убедившись, что мой план удался, я выдохнула и принялась раздумывать над всем, что довелось услышать. «Здесь от меня геройства мало. Надо бы отправиться с ними, но как? Если мне и на совете не дозволили присутствовать, то чего уж говорить о большем…» — идя прямо вдоль стены я совсем не заметила, как столкнулась с одной из служанок. -Извините, госпожа, не велите наказать, я должна была смотреть, куда иду, — запричитала раскрасневшаяся девчушка в простом белом платье. -Нет-нет, ты не виновата в этом, я просто задумалась…можешь идти, — мои губы подернула легкая улыбка, я ободряюще кивнула слуге. Еще пару раз извинившись, она быстрыми шагами направилась в противоположную мне сторону. А я, не придумав ничего лучше, решила найти самого Евпатия, чтобы под любым предлогом поехать с делегацией.