Вернуться, чтобы услышать

Утро воскресенья началось для Ренджи довольно рано. Он открыл глаза и увидел перед собой бледное лицо крепко обнимавшего его молодого человека. В памяти мгновенно всплыли воспоминания вчерашнего поцелуя, и Абараи снова почувствовал легкое головокружение. Он был уверен, что Бьякуя ещё спит – ровное дыхание, расслабленное лицо и чуть подрагивающие ресницы. В утреннем сумраке Кучики показался Ренджи еще красивее, чем при свете дня, хотя он думал, что это невозможно. Абараи слегка улыбнулся и, еле касаясь, провел своими пальцами по гладкой коже спящего, повторяя четкие контуры его бровей, скул и подбородка. Остановившись на секунду, Ренджи продолжил движение руки, спустился по тонкой шее, провел подушечками пальцев по ключице, обведя по кругу ямочку. Дальше лежало покрывало, скрывая под собой стройную мускулистую фигуру. Ренджи аккуратно откинул край мешавшей ткани и провел пальцами по груди Бьякуи, не заметив, что дыхание последнего сбилось, и что он проснулся. Спускаясь ниже по манящему к себе телу, Абараи обвел ровные кубики пресса и остановился у аккуратной впадины пупка. Ренджи опустил всю ладонь на живот Кучики и медленно заскользил обратно вверх, наслаждаясь приятными ощущениями от прикосновений к этой гладкой, почти бархатной коже. Остановившись на груди, Абараи снова посмотрел в лицо Бьякуи и зацепился взглядом за тонкие, чуть приоткрытые губы, которые слегка блестели в свете только начинающегося дня. Воспоминания снова накрыли Ренджи с головой, он подался вперед и слегка коснулся влажных губ своими. «Оххх, Ренджи… Играешь с огнем». Бьякуя подался вперед и, положив ладонь на шею лейтенанта, притянул его к себе, углубляя поцелуй. Абараи от неожиданности сначала дернулся, но через мгновение уже сам страстно целовал брюнета, блуждая руками по его спине. Оба почувствовали как по их телам словно пробежался холодок, вызывая мурашки и сильное желание. Ренджи почувствовал напряжение внизу живота, и в это же мгновение Бьякуя разорвал поцелуй, аккуратно высвобождаясь из крепких объятий. — Что-то не так?.. – Абараи чувствовал себя полным идиотом, натягивая на талию покрывало, чтобы скрыть очевидные признаки возбуждения. «Да. Я пока не уверен, что для тебя это так же важно как для меня», и вслух: — Надо позавтракать, мы вчера так ничего и не поели. Тебе нужно восстановить силы, не хочу, чтобы ты снова где-нибудь упал, – Бьякуя поднял с пола свои джинсы и, всеми силами стараясь угомонить собственное возбуждение, оделся и не оборачиваясь вышел из комнаты. «Ксо… И не поверишь, что минуту назад чуть губы в кровь не искусал – ушел и даже не обернулся!» Ренджи ещё немного посидел успокаиваясь, затем оделся и направился в ванную. Позавтракать решили пойти в какое-нибудь кафе – готовить, как оказалось, было практически не из чего, да и желания этим заниматься ни у одного из молодых людей не было. Тем не менее, найти открытое кафе в восемь утра в воскресенье им удалось только через полчаса поисков, во время которых они практически не разговаривали. Ренджи немного дулся на своего нового знакомого, и мысленно пытался найти причины такой резкой перемены в его поведении. Может, он сделал ему больно? Да вроде нет, он же его только обнимал. Или ему не понравилось как Ренджи целуется? Да нееет, он же сам начал углублять поцелуй и все было хорошо, пока… Точно! Может, он девственник? Ренджи покосился на идущего рядом с ним хмурого брюнета и решил, что это вряд ли – такой красавчик, наверняка, от поклонников отбоя нет… Почему-то эта мысль заставила Ренджи невольно сжать кулаки. Бьякуя же шел по дороге нахмурив брови и думал о причинах его сегодняшнего поведения. Очень давно, когда Кучики только узнал о перерождении Ренджи, он принял для себя несколько важных решений. Первое – что он не появится в жизни своего бывшего лейтенанта до его совершеннолетия. Это решение стало для капитана сложным испытанием, особенно в последние пару лет, когда Абараи уже выглядел совсем взрослым и отличался от своего прежнего облика только отсутствием татуировок. Вторым же решением Бьякуи было то, что он не позволит ничему между ними произойти, пока не будет уверен, что Ренджи сам этого хочет. И он уже трижды нарушил этот запрет самому себе: первый раз в комнате Абараи перед его переездом, когда Бьякуя его поцеловал. Лейтенант, конечно, спал и ничего о том поцелуе не знает, но это неважно. Второй раз – вчера. Это ведь он начал целовать лицо Ренджи перед тем, как тот накрыл его губы своими. И третий – сегодня утром, когда не сдержавшись углубил поцелуй и чуть было не позволил им зайти дальше. Все три раза инициатива исходила от Бьякуи и, хоть Ренджи и отвечал ему взаимностью, это было совсем не то, о чем Кучики договорился сам с собой. Поэтому сегодня утром, когда он с трудом оторвался от таких желанных губ Абараи, Бьякуя твердо решил держать себя в руках и предоставить инициативу Ренджи. Было и еще одно решение, которое он принял тогда, но сейчас о нем думать совершенно не хотелось. После завтрака, когда молодым людям принесли счет, оба за ним потянулись, но Кучики оказался чуть быстрее, и Ренджина ладонь накрыла тонкие пальцы капитана. Тот резко их отдернул и отвернулся в окно, стараясь не смотреть на нахмурившегося лейтенанта. Абараи расплатился, и они вышли из кафе. — Может, прогуляемся? Тут парк есть недалеко, – Ренджи расстраивала непонятная холодность Бьякуи и он решил выяснить в чём дело, но разговаривать посреди улицы не хотелось. Кучики кивнул, и они двинулись в сторону парка. Осень еще толком не началась и деревья тихо шелестели на ветру уже тем не менее поблёкшей листвой, готовой в любой момент сорваться в недолгий полет. Молодые люди снова шли молча, и Ренджи судорожно подбирал слова для своего вопроса, который в голове звучал просто как «Какого хрена ты делаешь?!». Лезть в душу к малознакомому парню не хотелось, хоть после прошедших событий ему и казалось, что он знает этого брюнета уже тысячу лет. Ренджи усмехнулся такой глупой мысли, и Бьякуя это заметил. — Что смешного, Ренджи? – голос звучал так безжизненно и отстраненно, что Абараи даже не сразу понял, что это был вопрос и относился он к нему. — Я не… — Ренджи остановился, решив, что это хороший момент, чтобы начать разговор и, стараясь сохранять спокойствие, спросил: — Какого хрена ты ведешь себя как мудак? Такой наглости от своего бывшего лейтенанта Кучики никак не ожидал. Его рука рефлекторно потянулась к тому месту, где должна была висеть Сенбонзакура, а с губ чуть не сорвалось смертоносное «Чире». Вовремя опомнившись, Бьякуя всё-таки на секунду пожалел, что он сейчас в гигае, и призвав на помощь всю свою выдержку, доведённую до совершенства за долгие десятилетия, совершенно невозмутимым голосом ответил: — Я не понимаю, о чём ты. — Да ладно?! – спокойствие Бьякуи взбесило Ренджи еще больше и, сверкая глазами, он сделал шаг в сторону брюнета. – Не понимаешь, о чём я? Сначала ты подбираешь меня на улице и приносишь к себе. Потом спасаешь мне жизнь и спишь со мной в одной постели, не выпуская из объятий всю ночь. Про поцелуи я вообще молчу! Хотя нет, не молчу! Вчера ты меня им чуть не задушил, а сегодня утром целовал так, словно всю ночь только этого момента и ждал! Зато потом оттолкнул и ушел даже не обернувшись! А сейчас вообще делаешь вид, что ничего не было и ведешь себя так, словно я тебе глубоко противен! Что это за херня?! Или сейчас ты тоже не понимаешь, о чём я? Бьякуя стоял, не в силах произнести ни слова, и смотрел на почти кричащего на него Ренджи чуть округлившимися глазами. Всё-таки он всё ещё воспринимал этого человека как своего бывшего лейтенанта, с которым они знали друг друга много лет и который не то что голос на него никогда бы не повысил, он и посмотреть-то лишний раз в сторону своего капитана не решался. А тут такое… Но, с другой стороны, это говорило о том, что Ренджи не всё равно. Поняв молчание Бьякуи по-другому, Абараи плюнул на свою идею выяснить в чём дело и, развернувшись, быстрым шагом направился вглубь парка, пиная редкие сухие листья на своем пути. «Ксо! Вот же сухарь какой! Ледышка бесчувственная! И как только меня угораздило?.. Сначала жизнь человеку спасает, а потом от случайного прикосновения как от чумы шарахается!..» — Ренджи, — парень даже не остановился, только сильнее нахмурился. Ещё через пару шагов Абараи почувствовал теплую ладонь в своей руке и в изумлении замер. Встретившись взглядом с серыми глазами, он увидел в них слабую тень сожаления, но почему-то казалось, что даже это – очень много для Бьякуи. — Ренджи. Давай куда-нибудь сходим. Абараи смотрел в серые глаза и чувствовал себя полным идиотом за то, что пять минут назад стоял и кричал на этого парня, который сейчас переплетал свои длинные пальцы с его и крепче сжимал ладонь. Бьякуя заметил, как Ренджи смутился и чтобы дать понять, что не сердится на него, слегка улыбнулся и, притянув ближе к себе, сказал: — Пойдем, покажешь мне город. Ренджи тоже улыбнулся и, кивнув, направился к выходу из парка, крепко сжимая в руке теплую ладонь и совершенно не думая о том, что он сам в этом городе всего неделю и показать может разве только что свою квартиру и университет.