Вернуться, чтобы услышать

Молодые люди прошатались по городу почти весь день, отчасти из-за того, что пару раз заблудились, но им это было совершенно безразлично. Ренджи не выпускал руки Бьякуи из своей ни на минуту, и никто из них не обращал внимания на редкие осуждающие взгляды случайных прохожих. Абараи всю их прогулку рассказывал о своем детстве и родителях, которые всегда поддерживали мальчика, не смотря на все его странности. Рассказывал с легкой грустью в голосе про любимую собаку с таким странным именем, про то, как учился в школе и с трудом поступил в институт. Абараи почему-то казалось, что этому человеку он может рассказать абсолютно всё, но делать этого не стал, подумав, что его могут принять за сумасшедшего. Конечно, Ренджи ждал услышать в ответ что-то о жизни Бьякуи, но сам ничего не спрашивал – опять же чувствовал, что так надо. И Кучики был ему за это благодарен. Капитан бы, конечно, рассказал заранее придуманную историю, но лишний раз врать Ренджи ему не хотелось. Поэтому Бьякуя просто молчал и с интересом слушал рассказы про те события, что он пропустил в жизни любимого человека. Они побывали в центре, прошлись по нескольким паркам, иногда отдыхая на скамейках, спрятанных в тени деревьев от излишне любопытных глаз. На одном из таких "привалов", Ренджи потянул севшего рядом Бьякую на себя, но против ожидания просто аккуратно убрал выбившуюся прядь черных волос ему за ухо и улыбнулся. Потом он развернул Кучики к себе спиной и, взяв за плечи, уложил его голову себе на колени. Бьякуя почувствовал, как шершавые пальцы зарылись ему в волосы и, подняв удивленный взгляд на Ренджи, увидел, что тот просто смотрит куда-то вдаль и как-то странно улыбается, стараясь скрыть легкое смущение от собственной наглости. От этой улыбки Бьякуя расслабился и, закрыв глаза, стал наслаждаться приятными прикосновениями. Потом они прогуливались по какому-то старому мосту с резными перилами, который много лет назад перекинулся через теперь уже наполовину высохшую речку. В середине моста Ренджи остановился, снова притянул Бьякую к себе и в этот раз, оправдав его ожидания, мягко поцеловал уже приоткрытые в предвкушении наслаждения губы. Поцелуй получился очень чувственным и самым нежным из всех, которые у них были до этого. «С ума можно сойти… Я готов влюбиться в него уже только из-за этого поцелуя…» Ренджи оторвал свои руки от спины Бьякуи и взял его лицо в свои ладони. В памяти капитана резко всплыл почти такой же момент, часто снившийся ему последние двадцать лет. Голова закружилась и, вспомнив продолжение сна, Бьякуя чуть не застонал от нахлынувшего возбуждения. Капитан прижал Ренджи ближе к себе и с удивлением обнаружил напряжение чуть ниже живота так страстно целующего его лейтенанта. От неожиданности Бьякуя отстранился и встретился взглядом с темно-коричневыми глазами, в которых плясали яркие огоньки страсти. Через мгновение Ренджи словно опомнился и, испугавшись, что затуманившая его разум страсть могла оттолкнуть уже и так отстранившегося от него парня, отступил на шаг и повернулся к реке. — Извини… Я не хотел… — Ренджи облокотился на перила и уставился хмурым взглядом в медленное течение мелкой речушки. Над водой было прохладней, чем в городе, к тому же, на него уже медленно опускался ранний вечер, и воздух быстро начал остывать, окутывая весь мир своей легкой прохладой. Бьякуя смотрел на чуть сгорбившуюся фигуру и подумал, что уже второй раз за день его бывший лейтенант предстает перед ним совершенно с неожиданной стороны. Конечно, Кучики за сегодня уже успел убедиться, что Ренджи не все равно – убедился по тому, как он накричал на него в парке, по тому, как весь день держит его за руку, переплетя их пальцы, по тому, как неуверенно, словно боясь собственных действий, уложил его голову к себе на колени и, смущенно улыбаясь, зарылся своими пальцами в его волосы. Но сейчас… Неужели Ренджи настолько боится его чем-то оттолкнуть, что готов извиняться и корить себя за собственное желание? Точно как во сне, когда он сначала брал его за руку, словно проверяя, не оттолкнут ли его… Бьякуя стоял в двух шагах от самого дорого ему человека, глупо, как ему самому казалось, улыбался и не совсем представлял, что ему делать. С одной стороны, он – Кучики Бьякуя и должен все свои эмоции и чувства держать в себе, скрывая их за показным безразличием и отстраненностью. Но, с другой, - за последнее время, а в особенности за последние два дня, капитан же совершал такие вещи, которых сам от себя не ожидал и которые никогда бы не одобрили ни его клан, ни родители, ни даже Готей. Но именно эти действия, совершенные под давлением собственных желаний, привели Бьякую к тому, что он сейчас стоит рядом с единственным человеком, который растопил лед внутри его сердца, который заставил его снова чувствовать, верить и… любить. И кажется, что стоит всего лишь протянуть руку, коснуться крепкого плеча и улыбнуться повернувшемуся такому родному лицу – и всё, тебя с головой накроет счастье, которое ты уже и не ждал встретить в своей жизни, которое уже однажды потерял, но нашел снова. И потерял ты его именно из-за той холодной маски, которую всегда носил на своем лице и сердце, упорно отгораживаясь от всего мира, даже не подозревая, что в нём есть один единственный человек, для которого весь мир – ты. Бьякуя уверено сделал шаг к перилам моста, взял в свою ладонь, лежащую на них руку Ренджи, завел её за свои плечи и прижался спиной к груди своего бывшего лейтенанта. Абараи несколько секунд недоуменно смотрел на макушку стоявшего перед ним парня, затем счастливо улыбнулся и нежно обнял Бьякую за плечи, опуская свой подбородок ему на плечо и тихонько целуя мочку уха. Ренджи никогда особо не верил в любовь, тем более в любовь «с первого взгляда». Ещё меньше он верил в то, что сам когда-нибудь влюбится. Было у него несколько увлечений в старших классах, но так, ничего серьезного – бесчувственные поцелуи, быстрые и часто грубые ночи… Сейчас, стоя на этом мосту и вдыхая до головокружения приятный аромат шелковых волос, он даже жалел о них. Рядом с этим человеком, замершим в его объятиях, было так хорошо и спокойно, что не хотелось никуда спешить, не хотелось его отпускать и еще больше не хотелось, чтобы отпустил он. Ренджи снова поймал себя на мысли, будто он знает Бьякую уже много лет, но теперь эта мысль не казалась ему глупой, теперь она казалась ему правильной. Абараи снова улыбнулся и, на мгновение прижав Кучики еще ближе к себе, прошептал ему в ухо: — Пойдем домой, а то совсем замерзнешь. Снова как во сне. Бьякуя невольно подумал, что в этот раз он хочет досмотреть его до конца, но только если Ренджи захочет того же. Они не спеша направились в сторону дома Кучики, и Ренджи так и держал его за руку до самой двери. Весь вечер дома пока они с Бьякуей по очереди принимали ванну, ужинали, купленной по пути в какой-то закусочной едой, мыли посуду, Ренджи с большим трудом сдерживал себя от того, чтобы не впиться губами в белую шею Кучики, повалить его на кровать, пол, или просто прижать к стене, сорвать одежду, скрывавшую стройное тело и вырвать из его уст сладкий стон, а лучше собственное имя, произнесенное хрипящим голосом на выдохе. Сложнее всего было в тот момент, когда Бьякуя вышел из ванны в одном полотенце, повязанном вокруг бедер, и сказал что-то про то, что забыл взять одежду. Ренджи его не слышал, он зачарованно наблюдал как с черных волос по плечам скатывались остывшие капельки прозрачной воды и, пробегая по ровной груди и точеным кубикам пресса, впитывались в белое махровое полотенце. Заметив этот плотоядный взгляд, Кучики про себя только усмехнулся – можно подумать, он мог что-то забыть, тем более одежду. Еще на мосту, почувствовав, как в нем проснулся неуправляемый мальчишка, которым он был в детстве, Бьякуя решил дать ему немного воли, чтобы не спасаться от него потом в Сейретее. Конечно, такое ребячество было совершенно недостойно Кучики, но сейчас ему было на всё плевать – он рядом с человеком, которого любил всем своим сердцем и душой и ждал его столько лет, что тратить их драгоценные дни на холодные взгляды и бесчувственные слова совсем не хотелось. После ужина Ренджи стоял у раковины и мыл посуду, чувствуя на спине пристальный взгляд. «Ками… скажи сейчас хоть слово и я за себя не отвечаю… Ты сегодня ночью будешь стонать моё имя — вот за это я готов ответить!» Не выдержав напряжения, Ренджи обернулся и встретился с внимательным, словно ждущим чего-то взглядом серых глаз. «Ксо… Можешь даже ничего не говорить, мне твоего взгляда достаточно!» За два шага преодолев разделявшее их расстояние, Абараи резко приник к губам Кучики, уже всем телом прижимая его к стене. Его язык жадно блуждал по рту Бьякуи, а пальцы сжимали распущенные волосы. Почувствовав, что ему отвечают, Ренджи завелся еще сильнее и запустил свои руки под футболку Кучики, жадно лаская гладкую кожу, пахнущую почему-то ванилью. Оторвавшись от тонких губ лишь на секунду, чтобы стянуть с горячего тела футболку, Ренджи снова прижал Бьякую к стене, разводя своим коленом его ноги. Бешенный поцелуй сводил обоих с ума, и Кучики уже почти был готов застонать, когда его вдруг оторвали от стены и, не разрывая поцелуя, потащили в спальню. Добравшись до кровати, Ренджи слегка толкнул свою добычу в плечо и та упала на смятые еще с утра простыни. Довольно оскалившись, красноволосый навис над лицом Бьякуи, расставив руки по обе стороны от его плеч. Кучики снова увидел в шоколадных глазах те самые яркие огоньки, которые в сочетании с почти звериным оскалом заставили его почувствовать себя немного неуютно. Внезапно Ренджи остановился. Оскал сменился какой-то словно чуть виноватой улыбкой, а огоньки в глазах превратились в теплый свет. Абараи медленно опустился на локти и нежно коснулся губ Бьякуи своими. Затем он провел тыльной стороной ладони по его щеке и убрал за ухо выбившуюся прядь. — Я сделаю все, чтобы тебе со мной было хорошо, – Ренджи снова наклонился к губам Бьякуи и перед тем как увлечь его в нежный поцелуй, с огромным наслаждением увидел на них улыбку. Ренджи, еле касаясь кожи, блуждал пальцами по телу Бьякуи, вызывая у него мурашки. Он медленно спускался к застежке джинсов, но не касаясь ее, снова возвращался к шелковым волосам, разметавшимся по всей подушке. Когда же Бьякуя наконец не выдержал и чуть слышно застонал, Ренджи улыбнулся и, оторвавшись от мягких губ, шершавым языком проделал тот же путь вниз и обратно. Теперь стон был уже громче и требовательнее, и Абараи, расстегнув джинсы, стянул их на пол. Его горячий язык оставил влажный след на внутренней стороне бедра. Ренджи снова вернулся к нежным губам и почувствовал, как горячие руки стягивают с него футболку. Бьякуя замер, когда увидел такое знакомое тело в такой необычной обстановке. Он медленно, словно боясь, что от слишком резких движений это всё может исчезнуть, провел своими пальцами по линиям татуировок на груди бывшего лейтенанта. Как же давно он мечтал об этом. Как давно хотел прикоснуться к этому телу, целовать эти губы, видеть эти глаза так близко от себя и находить в них нежность, желание и… Бьякуя опрокинул Ренджи на постель и, слившись с ним в поцелуе, освободил парня от оставшейся одежды. Тишину ночи постепенно наполнили хриплые голоса, пропитанные нежной страстью, и скользящим в них наслаждением. Плавные движения сплетающихся тел, жадные поцелуи горячих губ, сладкие стоны и тихий шепот. Ренджи целовал Бьякую, оставляя на выгибающемся в его руках теле влажные следы и свои метки, он сплетал их пальцы и шептал слова нежности, когда первая боль вырвала стон из груди Бьякуи, он прижимал его к себе, подстраиваясь под ответные движения, когда стон уже был вызван наслаждением, и сам утыкался ему в грудь, шепча на выдохе такое давно знакомое имя.