taetanic

Чонгук сидел напротив Чимина, а взгляд его завис на вазе с цветком, куда омега смотрел уже минут пять, не меньше. Поэтому, когда Пак задал вопрос, стуча вилкой по тарелке, омега вздрогнул и непонимающе уставился на Чимина, что, цокнув, повторил свой вопрос. — Что такой усталый? — пережёвывая листья салата, спросил Чимин. — И почему ты не ешь свой завтрак? — Я утомился, — отрешённо ответил омега, мимолётно посмотрев на Чимина. — Не хочу кушать. — Что, гулянка на нижней палубе отняла у тебя столько сил? — усмехнулся Чимин, отпив воды из стакана. — Вот оно что, — грустно улыбнулся Чонгук, устремив свой взгляд на собеседника. — Ты снова поручил своему лакею следить за мной? — Ты больше не должен вести себя так, договорились? — откладывая столовые приборы в сторону, спокойно спросил Чимин, обратился так, словно перед ним ребёнок. — Я не твоя служанка, чтобы ты мной командовал! — повысил голос Чонгук, сжимая руки в кулаки. Не нравилось ему это подозрительно спокойное состояние Чимина. — Я же твой муж. — Вот именно, что муж! — крикнул Пак, резко вставая со своего стула, стукая кулаками по столу, отчего приборы на столе жалостно задребезжали, Чонгук вздрогнул на своём стуле, широко раскрыв глаза и со страхом глядя на Чимина. — Муж! Поэтому я запрещаю тебе таскаться с Тэхёном! — Чимин, — зашептал Чон, вжимаясь в стул и держась за его ручки, — пожалуйста, сядь… — Ты хоть знаешь, что он может тебе сделать? — глубоко дыша, спросил Пак, опустившись на стул и продолжив трапезу. — Он ведь просто использует тебя, Чонгук, — продолжил Чимин, устало потирая переносицу и вспоминая Юнги, что поступает с ним точно так же. — Тэхёну не нужен ты — ему важны лишь твои деньги, понимаешь? Ты просто его очередная игрушка, способ заработать. Вспомни, не говорил ли он тебе что-то о том, что ты жутко богат… Или может он говорил о том, какой ты сексуальный, или как-то извращённо намекал на что-то, а? Не припоминаешь? — вкрадчиво спрашивал Чимин, наблюдая за тем, как Чон замер, глаза его округлились, а руки начали судорожно трястись. Все те фразы, произнесённые Тэхёном, пронеслись у него в голове. А все эти странные прикосновения только и делали, что вызывали лишние подозрения. «А ты не боишься меня? Ты же совершенно не знаком со мной…» «Не дёргайся. Там охрана. Притворимся парочкой…» «Я выиграл билеты с другом в карты…» «— Ты рисуешь обнаженных… — Омег. Да, мне нравится рисовать обнажённые тела…» «Но, знаешь, больше всего мне нравится в Париже то, что многие омеги готовы раздеться в один миг». «Неужели ты настолько богат?» «…только когда мы одни, Гуки…» «…ты и без рубашки красивый…» «Так бы и съел тебя, моя карамелька…» «Может, тебя обнять покрепче и прижать к себе поближе, м?» «…Наденешь её как-нибудь ещё раз для меня?» «Знакомься, это Чонгук-и! Правда, миленький?» «…возбуждающий…» Чонгук не хотел в это верить. Не хотел. Ведь Тэхён не может этого сделать? Нет! «Он же альфа, а значит, ему свойственно быть пошлым, — успокаивал себя Чон». — Думаю, тебе будет интересно послушать дальше, — победная ухмылка расползалась по лицу Пака. — Твой горячо любимый Тэхён на самом деле, может быть, и вовсе не Тэхён. Понимаешь? — Чонгук вопросительно взглянул на него. — Хитрая он всё же сволочь. Знаешь его дружка? У них с ним общее дело, такой своеобразный бизнес… В голове Чонгука проносились фразы Тэхёна, на которые он не обращал внимания раньше: «— Почему ты прячешься от охраны? Ты в чём-то провинился? — Мой друг вчера вечером немножко пошалил и… Хэ-хэ. А ты думал, зачем я сидел в той комнате? — А что такого сделал твой друг? — Решил заняться бизнесом…» — Тебе, наверное, интересно, что за бизнес? Так вот, я поведаю тебе. Он охмуряет таких наивных и богатеньких омежек, как ты, а потом просто пользуется ими, как тряпкой, и, расположив их к себе, обворовывает, забирает всё самое ценное, оставляя бедняжек омег без ничего, пока те спят. А почему он может быть не Тэхёном? Он просто на каждую новую жертву придумывает себе новое имя, чтобы оказаться вне подозрений. Умно, не правда ли? Ведь эти омежки при допросе только и знают, что ненастоящее имя, какую-нибудь искусно придуманную историю его жизни, и то, как отлично они переспали прошлой ночью. Да так хорошо, что по пробуждении остались ни с чем. Ты ведь и, правда, такой наивный, всюду бегаешь за ним, как собачонка. Чонгук молился, чтобы Чимин замолчал, однако этого не случилось. — Он их трахает, Чонгук-а, — ухмыльнулся Пак, сцепив руки в замок и положив на них подбородок. — А они все ведутся на его красивые слова и внешность. Нельзя доверять первому встречному, даже если он спас твою жизнь. Даже если вспомнить ужин, думаю, ты заметил, как Тэхён хорошо и так правдоподобно всем врал, да и ты ему хорошо помог втиснуться в доверие. И теперь, когда он тобой воспользуется и исчезнет, то все подозрения с него тут же спадут. — Откуда ты всё это знаешь? — прошептал Чон, не желая верить ни единому слову, из сказанных Чимином. Однако он начал сомневаться в честности Тэхёна, хотя он усиленно сопротивлялся этому, ведь… любит. — Почему я должен верить тебе, а не ему? Ты говоришь неправду! — он поднял свой взгляд на Пака, что разозлился на такое заявление омеги. — Я твой муж, Чонгук, по сути, если не по закону! — он резко поднялся со стула и со злостью посмотрел на перепуганного Чона. — Я как раз таки и говорю тебе сущую правду! Почему ты веришь ему?! Он обманывает тебя! Чимин схватился за край стола и бросил его в сторону, отчего вся посуда приземлилась на пол с громким стуком. Пак подлетел к Чонгуку, схватив того за ворот рубашки и придвинувшись максимально близко к его лицу, полному страха. — Ты просто его очередная шлюха, понял? Ты понял, я спрашиваю?! — он сильнее сжал ткань рубашки и тряхнул его, омега судорожно глотал ртом вмиг нагревшийся, пыльный воздух. — Тебе нужны доказательства?! Да, пожалуйста! Куда, ты говорил, он поедет? В Висконсин?! — Чимин тут же отошёл от Чонгука и открыл шкафчик комода, достав оттуда вырванный листок газеты, выпущенной неделю назад. «На днях в штате Висконсин нашли огромные залежи золота. В честь этого грандиозного события будет проведена глобальная встреча глав всех крупных компаний, что будут бороться за право на эту территорию на аукционе. Молодые бизнесмены съедутся со всего мира, чтобы принять участие…» Чонгук держит уже помятый кусок бумаги в трясущихся руках, что крепко сжимают её, и пробегается глазами по тексту. — Ну что?! Понял, зачем он туда едет? — спрашивает Чимин, немного снизив тон. «— Ты когда-нибудь бывал в Висконсине? — Что? — Знаешь, зимы там просто на редкость холодные. Я читал о тех краях…» «Сейчас он направляется в штат Висконсин, — вспомнил свои же слова Чонгук». — До сих пор не веришь мне? — устало спросил Чимин, внимательно разглядывая лицо Чонгука. Смешанные чувства сейчас переполняли Чона. Чимин достал из того же комода пачку листов и подал её Чонгуку. Чёрными чернилами на каждом листе был нарисован Тэхён, только вот на каждой бумаге имя было разное. Надпись «разыскивается преступник» тут же ударила в сознание омеги. Слёзы моментально начали собираться в уголках глаз. — А теперь ты веришь мне? Чонгук, я не желаю тебе зла, я просто хочу уберечь тебя, — Чимин сел возле Чона, обняв того за плечи. — Пойми, он не тот, за кого себя выдаёт. И прости меня за то, что я был груб с тобой. Но, пожалуйста, послушай и поверь мне, если ты будешь слушаться меня впредь, то я не буду тебя больше обижать, я не хочу делать тебе больно, просто… — Пусти, — прошептал Чонгук, впиваясь ногтями в чиминову руку. Тот от неприятных ощущений, шипя, убрал ладонь. Чон пару секунд приходил в себя и глубоко дышал, а потом устремил свой взгляд на злого Чимина. Едкая злость заполняла лёгкие юноши, растекаясь по ним свинцовыми лужами. — Лучше быть его шлюхой, чем твоим мужем! — Раз уж ты не веришь мне, то… Он хоть раз говорил, что любит тебя, а? Чонгук?! Очнись уже, наконец! — Чимин хватался за последний шанс в надежде на то, что Чон поверит ему, но этого не случилось. Чонгук встал со стула и выбежал из небольшой комнаты, куда на шум тут же помчался альфа из обслуживающего персонала и спросил, что тут случилось, но увидев погром и злого Чимина, тут же побежал за шваброй и ведром. Чонгук был сломлен, омега не знал, куда себя деть. То, что сказал ему Чимин, не давало ему покоя. Он не верил ни одному его слову, однако он усомнился. Усомнился в Тэхёне! «Это неправда… Он все подстроил, — думал Чон, утирая слёзы с воспалившихся щёк». Ему нужно было найти Кима и убедиться, что Чимин врёт. Нагло врёт, пытаясь выставить Тэхёна перед Чонгуком в плохом свете, чтобы тот не общался с ним, потому что Паку так выгодно, ведь он его будущий муж. Если его жених будет общаться с ещё каким-то альфой, Чимину это, конечно, будет не на руку от слова «совсем». Только вот проверить правдивость слов Чимина можно лишь одним способом: переспать с Тэхёном. Ведь, по словам Пака, исход всех промыслов альфы один: переспал, обокрал, исчез. Значит если Тэхён реально хочет от Чонгука лишь прибыль, то омега готов пойти на всё, лишь бы выяснить это, просто доказать самому себе, что Тэхён не врёт. План, придуманный Чонгуком за пару секунд, был довольно опрометчивым и рискованным. Во-первых, Чонгук не умеет соблазнять и вообще не знает, как это делается, ведь ранее он таким не занимался; во-вторых, ему даже страшно подумать, что будет, если Тэхён попросту не клюнет на всё это и не захочет близости с Чонгуком. В общем, план был хлипким, а вероятность того, что он сработает, равна пятидесяти процентам. Вроде бы ничего сложного и сверхъестественного, но… Чон боится, что что-то пойдёт не так, что Тэхён узнает о его маленьком плане. А вдруг Чимин оказался прав? Последнее пугало Чонгука больше всего. Он бежал в сторону третьего класса, надеясь, что найдёт Тэхёна где-нибудь на палубе, как обычно. Завидев издалека знакомый силуэт, Чонгук замедлил бег, переходя на шаг. Тэхён стоял, опёршись о поручни, и смотрел вдаль. Омега даже и не мог подумать, что Ким разыскиваемый преступник. Хотя то, что Ким скрывает очень многое из своей жизни, заставляет усомниться. Почему он скрывал это от Чонгука? Он не доверяет ему? Тогда к чему те слова, что так искренне звучали из уст альфы. Чонгук доверяет Тэхёну, так сильно доверяет, что готов отдать ему себя, лишь бы это доверие осталось жить в сознании Чонгука, лишь бы Тэхён не бросил его, а всегда был рядом. Чонгук подошёл к Киму и резко кинулся на него со спины, крепко обнимая. Альфа тут же среагировал, оборачиваясь назад, однако, заметив Чонгука, тут же прижал его к своей груди, целуя в макушку. — Чонгук, — прошептал Тэхён, втягивая в себя запах карамели. — Ты что тут делаешь? — Тебя ищу, — пробубнил Чонгук в ключицы Кима. — Что? — усмехнулся он. — Скажи громче, Гуки… — Пошли ко мне, — неуверенно сказал Чонгук, чувствуя, как краска подбирается к щекам. — Я хочу тебе кое-что показать, — выпалил он первое, что пришло к нему в голову. Довольно странная и абстрактная причина. — Интересно, что же? — спросил Тэхён, шепча в самое ухо, вызвав у омеги какое-то подозрение, но Чон не стал беспокоиться на этот счёт. Тэхен последовал за омегой в его каюту. Шли они в тишине, но… — Чонгук-а, а что ты хочешь мне показать? — А-а… — запнулся он, пытаясь придумать что-нибудь. — Это секрет. — Секрет? — переспросил Тэхён с удивлением. Однако Чон лишь кивнул и пошёл дальше. Каюту Чонгук открыл трясущимися руками и не с первой попытки, перепутав ключи. Тэхён даже помощь предложил, но в эту же минуту дверь поддалась и открылась. Пропуская Кима вперёд, Чон медленно вошёл за ним, закрывая дверь с внутренней стороны. Тэхён же сел на аккуратно заправленную кровать, оглядывая стены, кладя на край постели свою папку с рисунками, и задумчиво обратился к Чонгуку: — Чонгук-а, и что это за секрет? — но, так и не услышав ответа, он посмотрел на омегу. Тот стоял к нему спиной, кладя на столик с зеркалом ключи. — Эй, ты чего? Однако ни на один вопрос Чонгук не ответил, медленно повернувшись лицом к ничего не понимающему Тэхёну. — Я сейчас приду, — Чон направился в ванну, предварительно закрыв дверь комнаты на замок, пока альфа остался сидеть в спальне. Тяжело вздохнув, Чонгук стал медленно стягивать с себя парадный костюм, который он надел еще утром на завтрак, стоя у большого зеркала и осматривая себя. Когда омега остался в одном белье, то натянул на себя ту самую полупрозрачную рубашку. Дрожащими руками Чонгук медленно застёгивал каждую пуговицу, покусывая нижнюю губу от волнения. Еще раз осмотрев себя, омега вышел из ванной и быстро подошёл к Тэхёну, с секунду смотря на него, садясь на колени альфы и кладя дрожащие руки на тэхёновы плечи. Ким широко раскрыл глаза, пытаясь что-то сказать, но Чонгук избавил его от этого, сказав то, чего он ни за что не сказал бы раньше: — Переспи со мной, — прошептал омега, неловко поерзав на бёдрах Тэхёна. — Что? — кашлянул Ким, явно не ожидая такого от него. Ещё никто так открыто не просил его сделать это. Да ещё и эта рубашка… Когда он просил его надеть её снова, то не думал, что это случится так скоро и неожиданно. Так этот мелкий развратник ещё и без брюк уселся на него, практически ничего не делая, зато не на шутку возбуждая. Однако Ким удерживал себя от порывов вжать омегу в постель и хорошенько поиметь. — Чонгук, с тобой всё хорошо? — Конечно, — быстро сказал Чонгук, неумело целуя Тэхёна в губы и прижимаясь к нему. Омега буквально противоречил сам себе: одновременно смущённый и доминирующий. Ким пару секунд не знал, что и думать, но потом пришёл в себя, обнимая омегу и отвечая с осторожностью на поцелуй, проталкивая медленно язык тому в рот. Чон запустил руки в волосы Тэхёна, пропуская тёмные локоны сквозь пальцы, играясь с ними и тихо постанывая тому в губы, позволяя Киму сплетать языки и запускать руки под тонкую ткань рубашки. Тут альфа отстранился на пару секунд от чонгуковых губ. — Гуки, ты специально надел эту рубашку? — прошептал Тэхён, заставляя Чонгука смущённо опустить взгляд. Тот что-то пробубнил невнятно, перебирая пальцами на шее Кима, на что альфа усмехнулся и опустил свои руки на бёдра Чона, поглаживая их и смотря на омегу, что с вожделением наблюдал за его действиями. Однако Тэхён вдруг стал серьёзным, убирая руки от развратно раздвинутых ног Чонгука. — Ты точно уверен, что хочешь этого? — соприкасаясь лбами и глубоко дыша, решил удостовериться Ким. Получив кивок, Тэхён куснул кожу на шее Чона, перевернул его на спину, нависнув сверху и снова целуя, на этот раз более уверенно и чувственно, проводя языком по нёбу и внутренним сторонам щёк, что буквально сносило Чонгуку, да и Тэхёну тоже, крышу. Отстранившись от припухших губ омеги, Ким устроился удобнее меж его ног, посмотрел на него, хватающего ртом воздух и прикрывающего глаза в ожидании следующих действий альфы. Расстёгивая медленно пуговицы полупрозрачной рубашки, Тэхён попутно вёл мокрую дорожку из поцелуев от подбородка, по вытянувшейся шее, выпирающим ключицам, до крепкой груди, что вздымалась чаще обычного. Ким зацеловывал твёрдые бусины сосков, слегка посасывая и заставляя своими действиями омегу извиваться, обводил языком каждую мышцу на его животе, отчего Чон кусал губы и забывался в этих приторных ласках. Чонгук выгнулся в спине, помогая стянуть с себя рубашку и избавиться от неё, кинув в сторону, как ненужную тряпку. Тэхён опустился к паху Чона и, устремив внимательный взгляд на расслабленного омегу, подцепил резинку его трусов и приспустил их вниз. От смущения Чон тихо проскулил и прикрыл глаза руками, пытаясь соединить ноги, однако Тэхён не позволил ему этого сделать. Он осторожно, будто проверяя на пробу, коснулся губами чувствительной головки. Омега дёрнулся, издал какой-то непонятный звук и закусил ребро ладони, лишь бы позорно не заскулить. Его щёки пылали, а лоб покрылся испариной. Кима такой смущённый и беспомощный Чонгук возбуждал ещё больше, чем он же, развратно сидящий на его коленях и просящий, чтобы с ним переспали. Тэхёну так хотелось доставить удовольствие не только себе, но и Чонгуку, дабы тот запомнил эти ощущения на всю жизнь, чтобы это было не просто так — не так, как с другими. Ведь за эти пару дней Чонгук стал для альфы чем-то особенным, тем, кому Ким хотел отдать себя полностью, без остатка. Тэхён коснулся кончиком языка головки члена Чона и посмотрел на его реакцию. Чонгук закусил губу и откинул голову на подушки, издавал протяжный стон. Он выгибался, сжимая в руках покрывало, и шептал судорожно: «Тэхён, господи… Ах…». Альфа наслаждался тем, что мог доставить ему такое удовольствие даже без проникновения. Но именно прикосновениями, поцелуями и ласками планировал заняться Ким. Такое, правда, он не делал ещё никому, однако делали ему, поэтому Тэ знал, что делать и как двигаться, чтобы было максимально приятно. Тэхён продолжал смотреть на Чонгука, приблизившись к его стояку и открыв рот, вбирая в себя орган наполовину, плотно смыкая губы на стволе. Ким начал медленно двигать головой, прикрыв глаза и выбивая из Чонгука ласкающие слух, сладкие стоны. Тэхён получал наслаждение от того, что делает, чуть ли не больше, чем сам Чонгук, который, к слову сказать, и вовсе забыл обо всех и вся, казался самой последней шлюхой, лежа в такой развратной позе под Тэхёном — широко разведя ноги и раскинув руки в стороны, пошло выстанывая высокие ноты. Омега до крови кусал свои губы, чтобы не закричать во весь голос, однако это особо-то и не помогало, так как стоны всё равно заполняли каждый уголок в этой каюте — всё утопало в этих развратных звуках. Слишком резко заглотнув всю длину, Ким насадился до зуда в горле и тут же отстранился с громким чмоком, усмехнувшись. Тэхён легонько целует сочащуюся смазкой головку и проводит языком по всей длине: от самого основания до кончика, слизывая капельку смазки. Чонгук, не выдерживая этих ласк, начинает двигать бёдрами — такой беспомощный и невинный, но язык не поворачивается его таковым называть. По крайней мере, сейчас. Облизнув свои губы, Тэхён насадился на треть, покусывая слегка, посасывал головку, водя языком по всему стволу, то замедляясь, то ускоряясь. — Тэхён… — подал голос Чонгук, еле выговаривая буквы. — Тэ, я… Я… Ах!.. Рот Кима заполняется липкой спермой, а Чонгук с громким криком жмурится и кусает губы, затыкая себя. Тэхён облизывается, улыбается и целует омегу в щёку, шепча тому на ухо: — Карамелька, ты такой сладкий… Чон покрывается предательским румянцем, что красными пятнами ложится на лицо и шею, а сам неуверенно тянет руки к пуговицам тэхёновой рубашки, пытаясь их расстегнуть. Тэхён помогает ему с этой сложной на данный момент задачей и засасывает тонкую кожицу на его ключице, где позже расцветёт красивый фиолетовый засос, который Чонгук будет усиленно прятать под рубашками и пиджаками, но сейчас он об этом даже не думает, воспринимая это действие, как приятную боль. Омега даже и не замечает, как Тэхён остаётся в нижнем белье и хищно смотрит на него. Альфа подносит свои длинные пальцы к его заднему проходу и слегка поглаживает круговыми движениями чувствительное кольцо мышц, а потом аккуратно вводит. Чонгук хватается руками за плечи альфы, впиваясь ногтями в кожу, болезненно кричит и сжимает внутри себя фаланги. Тэхён шипит, медленно двигает двумя пальцами, а затем разводит их на манер ножниц, сильнее растягивая тугие мышцы Чона, и шепчет ему на ухо, сбивчиво дыша: — Потерпи, карамелька… Чёрт, какой же ты горячий и узкий… Господи… Но тот не успокаивается и продолжает царапать кожу альфы, никак не привыкая к пальцам внутри себя, а слёзы кристалликами скапливаются в уголках глаз и катятся по розоватым щекам, а Тэхён слизывает солёные капельки, шепча на ухо успокаивающие слова. — Больно… — шепчет Чонгук куда-то в шею Тэхёна и всхлипывает от нового толчка. Ким бросает виноватое «я знаю» и «потерпи немного», но движения продолжает — не останавливаться же на полпути. Постепенно боль стала уходить на задний план, сменяясь на удовольствие. Тэхён понял это по тому, как омега ослабил свою хватку и вместо болезненных всхлипов послышались тихие стоны наслаждения, а мышцы сфинктера начали расслабляться. Альфа не торопился добавлять третий палец, начиная всячески шевелить указательным и средним внутри Чонгука, отчего тот подёргивался, самостоятельно и не осознанно создавая толчки. Тэхён принял этот жест, как зелёный свет в дальнейших действиях, и ускорил свои движения. Чонгук крепко и самозабвенно обнимал Кима за шею, слегка приподнявшись, что позволяло проникать чуть глубже. Тэхён понимал, что он не сможет вечность растягивать омегу двумя пальцами, поэтому он максимально аккуратно протолкнул третий. Чонгук заскулил и вонзил свои ноготки в плечи альфы. Омега тоже это всё понимал, не маленький ведь, именно из-за этого он сейчас терзает свои губы и терпит. На секунду он представил, а что же будет, когда вместо пальцев в нём окажется член альфы… Но ведь Чонгук сильный — переживёт… Тэхён то вытаскивал, то снова аккуратно вводил пальцы, шепча без перерыва успокаивающие слова. Однако Чонгуку до них было всё равно, ведь… Новые ощущения вдруг начали потихоньку приносить удовольствие — Чон начал двигаться, ёрзая по влажной простыне, задевая горячую кожу старшего, что еле сдерживал себя, лишь бы не вставить омеге по первое число прямо сейчас. Такие, казалось, невинные манипуляции просто снесли альфе крышу, превращая в какого-то ненасытного зверя. Ким перевернул омегу на живот, вынув пальцы из растянутой дырочки, облизав их и вставив в рот Чонгука, заставляя сосать. Сам он, спустив бельё, приставил налившуюся кровью головку к сжавшимся мышцам и, тихо простонав в унисон с Чонгуком, вошёл на половину в разгорячённое тело, еле успевая остановить себя от бешеных телодвижений и позволяя омеге привыкнуть к новым ощущениям. Чонгук опёрся локтями о смятое покрывало, элегантно выпятив зад и прогнувшись в спине, словно кошка. Когда Чон сам начал делать лёгкие толчки, альфа резко вошёл до самого конца, выбивая из Чонгука крики и стоны вперемешку со всхлипами. Когда член Тэхёна смог свободно входить и выходить, Чонгуку и не больно уже, а даже приятно. Он опустил голову так, что его лопатки красиво выпирали. Тэхёну от этого зрелища вдруг захотелось схватить омегу за волосы, что он, собственно, и сделал, не сумев себе отказать в этом небольшом желании, начав в бешеном темпе насаживать на себя податливого парня, что был совсем не против этого, ведь самому было до звёздочек перед глазами хорошо. Сейчас они стали одним целым, а ради этого не сложно перетерпеть ту тупую боль, что почти уже отступила на второй план. Их темпы постепенно сравниваются, и теперь почти все движения синхронны. Тэхён кладёт властно свои большие ладони на упругие ягодицы Чонгука и, сжимая их до синяков, толкает парня на себя, отчего стонет низко и входит с каждым толчком всё глубже и глубже. Запахи Чонгука и Тэхёна смешались в один, витая в воздухе невероятным ароматом. Карамель и корица… Оказывается, при смешивании эти запахи идеально сочетаются, ровно настолько же, насколько сочетаются Тэхён и Чонгук. Они были так близко, что чувствовали каждой клеточкой своего тела друг друга. Кончая, Ким хотел видеть Чонгука, его блаженное лицо и поцеловать того в губы. Это была словно детская мечта, которую Ким хотел непременно осуществить лишь с Чонгуком — омегой, что пленил его сердце. Снова не смея отказать своим больным фантазиям, Тэхён вышел из податливого тела, как можно быстрее меняя позу и разворачивая омегу к себе лицом. Он подхватил его под бёдра и придвинул к себе. Они смотрели друг на друга затуманенными, полными страсти и похоти взглядами и дышали слишком часто. Тэхён был уже близок к разрядке, когда утянул в страстный поцелуй Чонгука, смакуя вкус его припухших и искусанных губ. Ким валится на Чонгука, совершая заключительные, особенно глубокие фрикции. Омега подрагивает под тяжестью Кима, громко выстанывая. Тэхён укладывается рядом с Чонгуком, накрывает обоих покрывалом и внимательно разглядывает любимые черты лица, бережно касаясь подушечками пальцев щеки Чона, аккуратно убирая пряди волос, лезущие в глаза. Сердце Чонгука трепещет в сумасшедшем темпе, ударяясь о грудную клетку, как ненормальное. Он долго думает насчёт вопроса, что вертится сейчас в его голове. И всё-таки решается его озвучить, предаваясь исступлённому шёпоту: — Тэхён, — и, увидев, что тот смотрит на него внимательно, продолжил, — ты… ты меня любишь? — Конечно, Гуки, — прошептал Тэхён, целуя в лоб и прижимая к себе расслабленное тело и закрывая глаза, вместе с Чонгуком утопая в зыбких объятьях сна. — Ты даже не представляешь, насколько сильно я тебя люблю… Чонгук — личный сорт наркоты для Тэхёна, никем не изученный, абсолютно и полностью сводящий с ума. Тэхён для Чонгука — неизлечимая болезнь, лекарств от которой, увы, нет. И плевать на Чимина и его глупые попытки настроить Кима против всех. Это всё враньё…

***

Чонгук просыпается один, потягиваясь и ища взглядом Тэхёна, но не находит его, снова прикрывая глаза. Запаха корицы в каюте почти не осталось. Омега тяжело вздохнул и сел на кровать, кутаясь в одеяло, которым его укрыл, скорее всего, Тэхён. Тело немного ныло, но ощущения вполне терпимы. Так думал Чонгук, пока не встал на ноги. Найдя своё нижнее бельё, парень надел его, так же поднимая с пола и кинув на кровать ту самую рубашку, с которой всё началось. Омега плюхнулся на обитый чёрной кожей стул, что стоял перед туалетным столиком, и посмотрел на своё отражение в зеркале: волосы торчат в разные стороны, лицо такое усталое и немного помятое, а на левой ключице красуется бордовый засос. Прошептав тихое «чёрт», Чонгук опустил свой взгляд на стол и увидел там сложенный вдвое немного смятый лист. Он взял его в руки и раскрыл, читая короткую запись: «Чонгук-а, я подумал, что лучше мне будет уйти. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Ты извини меня, что оставил тебя одного в такой момент… Я до безумия хотел остаться, проснувшись рядом с тобой. Прости меня… Я люблю тебя, моя карамелька. Тэхён.» Улыбаясь этим словам, Чонгук бережно сложил лист четыре раза и спрятал его в один из выдвижных ящиков. Омега встал со стула, улыбнувшись своему отражению и подойдя к шкафу с одеждой, достал из него тёмно-синие брюки и белую рубашку с воротником, что прикрыла бы его ключицы. Застегнув ширинку на брюках, Чонгук накинул на себя хлопковую ткань, застёгивая небольшие пуговицы-жемчужины, но вдруг в комнату без стука кто-то ворвался, громко топая подошвами туфель. Чон обернулся на пришедшего и тут же отвернулся, быстро расправляясь с пуговицами. — Где кольцо? — прошипел Чимин, увидев смятую постель и поняв, что случилось. — Чонгук, какого чёрта?! Я же тебя предупреждал! Почему ты меня не слушаешь?! — Не кричи, — спокойно произнёс омега, поворачиваясь лицом к Паку и поправляя воротник. — Оно в сейфе. Чонгук закрыл дверцу отдела с одеждой и открыл другую, где стоял сейф. Он ввёл код и достал оттуда бархатную синюю коробочку, протянув её Чимину. Тот открыл её и усмехнулся, показав Чону пустую коробку. Кольца как не бывало. Сердце омеги пропустило удар, и Чонгук сразу вспомнил о Тэхёне… «Так вот почему он ушёл, — пронеслось пулей в его голове». Чонгук устремил беспомощный взгляд на Пака, а тот с насмешкой в глазах глядел на него, как бы говоря всем своим существом «а я тебе говорил, ты ведь не веришь». Чонгук бросился к выходу, не говоря ни слова, натянув быстро обувь, и побежал туда, где обычно находился Тэхён — палуба перед входом в третий класс. Он всё ещё не хотел верить. Нет, нет, нет… Не может быть. Однако слёзы предательски собирались в уголках глаз, норовя скатиться по щекам. Чонгук же смахивал их, не позволяя себе казаться слабым. Только не сегодня, только не сейчас. Нет. Когда Чон оказался на том самом месте, где обычно всегда сидел Тэхён, его там не оказалось, но зато там был Хосок, сидящий на лавочке и смотрящий куда-то вдаль. У Чонгука сердце ёкнуло. Он медленно подошёл к Хосоку, сглотнув слезный ком, и спросил тихо-тихо, тронув того за плечо: — Ты не знаешь где Тэхён? — Что? — переспросил альфа, моргнув пару раз, будто он подумал, что омега мерещится ему. — Тэхён у себя в каюте. Он сказал, что… — Хоби-хён! — послышался позади Чонгука знакомый голос. Омега тут же обернулся, глядя на застывшего Тэхёна со своей папкой для рисунков. «Он, правда, что ли, её везде с собой таскает? — спросил у самого себя омега». — Гуки? А ты… Слушай, Хосок, оставь нас, пожалуйста. Давай в следующий раз, хорошо? Хосок встал с лавочки и, подняв руки, бормоча под нос «ухожу-ухожу», ушёл. Чонгук в упор смотрел на Тэхёна, всё не решаясь задать вопрос, вертящийся на языке. Но тишину когда-то надо было разорвать: — Тэхён! — начал твёрдо Чонгук, что альфе уже не понравилось. А то, что дальше он сказал, вообще вогнало альфу в тупик и негодование. — Или как мне лучше тебя называть?! — Чонгук, я тебя не понимаю. Что-то случилось? — спросил Тэхён, пытаясь подойти поближе к Чонгуку, однако тот отошёл от него, метнув в Кима злой взгляд. — Как ты мог? Как ты мог так поступить?! Я поверил тебе… Я… — голос омеги становился всё тише, и начала в нём проявляться дрожь. Он опустил голову вниз, сжимая руки в кулаки, зажмурился, не позволяя слезам катиться из глаз. — Гуки, успокойся… — Тэхён протянул руку к плечу Чона, но всё же решил не рисковать, поэтому бросил все попытки коснуться омеги. — Успокойся?! — вдруг поднял голову Чонгук, устремив нервный и раздражённый взгляд на альфу. — Где кольцо, которое ты украл? — он решил сказать всё в лоб: зачем ходить вокруг да около. — Что? — громко воскликнул Ким, всплёскивая руками. — Я ничего не крал! Как ты вообще мог такое обо мне подумать, Чонгук? — Докажи, что не крал, — подавляя истерику, попросил тихо омега. Тэхён в непонятках уставился на него, мол, как я это сделаю. — Вытащи всё из своих карманов. — Пожалуйста! — как ни в чём не бывало, Тэхён сунул руки в карманы своего потрёпанного пиджака, в котором был и до этого. Нащупав что-то странное в правом кармане, Ким хмурится и достаёт это «что-то». Что-то оказывается тем самым кольцом, о котором говорил Чонгук. Тэхён с удивлением уставился на поблёскивающий предмет, а потом перевёл взгляд на Чонгука, который смотрел на него с такой обидой в глазах, что хотелось прижать к себе, обнять и никогда не отпускать. Тэхён начал оправдываться, выговаривая бессвязные слова. — Это не… Я не… Как оно там… Я ничего не знаю… Гуки… Чонгук ударил Тэхёна по щеке, да так смачно, что этот шлепок слышал, наверное, весь корабль. Голова Кима резко повернулась в сторону. Он снова повернул её на омегу, спрашивая взглядом «за что?». — Не смей меня больше звать «Гуки», — прошептал Чонгук дрожащим голосом, выхватывая кольцо из руки альфы. — Да как я вообще повёлся на твою улыбочку, твои лживые речи… — омега горько усмехнулся. — Я ведь поверил тебе, а ты… А ты просто плюнул на мои чувства, Ким Тэхён! Или же ты снова придумал себе новое имечко, да? Что ж, радуйся! Секс удался, но украсть ничего не получилось. Досадно-то как. Надеюсь, мы больше не пересечёмся… На душе было так обидно, а неприятный осадок от сказанных слов ещё долго витал в воздухе, заставляя сжиматься обливающиеся кровью сердце. Чонгук в последний раз посмотрел заплаканными глазами на опешившего Тэхёна и ушёл прочь, оставляя альфу одного наедине со своими мыслями.