Девушка с глазами Дьявола

Я не хочу есть. Даже не смотря на то, что совсем недавно мой живот скрючивало от голода. Сейчас аппетита совсем не было. Но желудок надо было чем-нибудь заполнить, и поэтому я лениво жевала булку, запивая её компотом. Сейчас стошнит. Я сижу одна, но мне и этого достаточно. Не хочу с кем-либо делить такую роскошь. Можно всё обдумать, помечтать, подумать о смысле жизни. Обо всём! Это радует. Но, всё же, одиноко. Этого не скроешь. Осматриваюсь. Дети не обращают на меня особого внимания, что не может не радовать, но некоторые иногда украдкой на меня поглядывают. Да и не раз за это время я услышала со разных сторон шутки про “русалочку”. Наиглупейшее прозвище. Смотрю вправо, смотрю влево. Смотрю вперёд. Рыжая сидит за противоположным столом и, кажется, даже не притронулась к еде. Как она на меня смотрит… Кажется, моё сердце пропустило один удар. Стоп, я же, вроде, ненавидела её. Так почему же мне сейчас так… Странно? Забавное чувство. Я что, полюбила её сильнее, чем раньше? Я ведь не могу любить того, что издевается надо мной. Того, кто жесток и непредсказуем. А она всеми этими критериями как раз преобладает. Она немного приподнимает свою голову и странно заглядывает в мои глаза. Так она кажется ещё более могущественной и красивой. Чёрт, она так красива. Никогда, наверное, не испытаю таких чувств к другому человеку. Смотря на неё, мне совсем расхотелось есть. Еда на лезет в горло, даже компот вызывает во мне рвотный рефлекс. Вообще не хочу есть. Я встаю, не разрывая зрительный контакт, и… О, ужас. Она тоже встаёт. Стараюсь быстро покинуть комнату, пока никто не заметил моего отсутствия. Я всё ещё смотрю на Диану, она тоже не собирается убирать с меня взгляд. Замечаю, что в столовой становится тише. Дети смотрят на нас. Нет, этого не должно быть. Я срываюсь с места и убегаю. Возможно, это выглядело глупо и странно, но сейчас я не вижу другого выхода. Надо бежать. Бежать. Бежать. Может это и безнадёжно, но я не хочу, что бы эти дети что-то заподозрили. Если они узнают о том, что я чувствую к Диане… Что будет? Что? Мою руку кто-то хватает сзади. Не может быть, она побежала за мной? Значит, она явно очень зла на что-то. Больше у неё нет повода меня преследовать. Я резко оборачиваюсь и встречаюсь с её глазами. Там мелькает столько ненависти и гнева, но и что-то ещё. Возможно, сочувствие. Возможно, интерес. Кто бы знал. Она разворачивает меня на 180 градусов. Господи. Наши лица слишком близки. Я чувствую, что она прерывисто, тяжело дышит, держа меня за плечи. Нет, не держа. Сжимая их. Её волосы небрежно растрёпанны и веснушчатый нос немного красноват, да и под глазами у неё я заметила бледные мешки. Она что, не спала? Эта тишина меня убивает. Я начинаю невольно дрожать. Стою буквально на ватных ногах, ибо кое-как удерживаю себя, что бы не сорваться и не впиться в её губы своими. Вопросительно приподнимаю брови. - Я хотела сказать… Что? Что ты хотела сказать? - Этот шрам тебе к лицу, - она внезапно перестаёт выглядеть нервной и взволнованной, и её лицо снова меняется на спокойное. Будто ничего и не было. Что? Это что, шутка? Это то, ради чего ты за мной неслась? Что бы сказать, что твоя пощёчина меня украшает? Диана приторно улыбнулась. Дура. - Завтра у нас биология. Жди сюрприза, чувырло. Вот как. Чувырло, значит. Я опять попалась. Я что, действительно подумала, что она может ко мне что-то чувствовать? Она же… Она же Диана. А я - какая-то левая девица, решившая, что она может меня полюбить. И вообще, почему меня? Тут есть и представители противоположного пола. Фу, что за ересь я несу. Они все младше Дианы. А единственный, кто старше, это Хоффман. Неужели такие мысли действительно лезут ко мне в такой момент? Диана меня небрежно оттолкнула, будто бы поняв, что наши лица отдаляют всего каких-то жалких 5 сантиметра, и демонстративно вытерла руки об платье. Хотелось поморщиться и обругать её. Но я и слов ругательных не знаю. Вот, типичный представитель жителя приюта. Отстала от жизни. И она поспешно удалилась. Хотя нет, не поспешно. Наоборот, она расслабленной походкой направилась за угол. А мне что оставалось делать? Идти в свою комнату. Придётся, конечно, потерпеть насмешки сожительниц в сторону моего “аксессуара” на лице, но ничего. Терпимо. Первым уроком, конечно же, была биология. В классе, почему-то, было тихо. Даже слишком тихо. Учительница что-то выписывала на доске, потемневшей от старости. Что-то про строение рыб. Я не знаю, я не особо обращала на её слова внимания. Удалось мне, всё-таки, найти что-то интересное в трещинах на стене. - Эй, ты что, уснула? – из глубоких раздумий меня вырвал голос учительницы. Я резко обернулась, не забыв произнести вопросительное “А”, и весь класс застыл, пытаясь не смеяться. - К доске выходи. Покажешь нам, как происходит пищеварение у рыб, - лениво протянула учительница, вручая мне указку в руку, и села на своё кресло. Секунд пять я стояла, как вкопанная, и пялилась на доску. Плакат с нарисованной рыбой. Не знаю, как у них пищеварение происходит. Поэтому буду нести, что в голову придёт. Не стоять же в молчании. - Короче, пища попадает вот сюда, - робко произнесла я, тыкая указкой на рот рыбы, - Идёт сюда, потом сюда, потом… Здесь она переваривается и… И… - я запнулась, потому что не знала, что происходит с едой дальше. Они её, ну это… Того, или нет? - Ты не слушала, что я говорила, да? – учительница явно была недовольна. - Простите. - Садись. Я покорно плюхнулась на своё место, разочарованная началом урока. Не самое лучше начало. Да. В нос ударил противный запах рыбы. Я медленно опустила взгляд вниз, что бы увидеть на моей парте… Русалочку. Точнее, рыбий хвост (причём настоящий рыбий хвост) и прикреплённая к нему кукла. Верхняя половина куклы. Над ней летали мухи, противно жужжа, и вонь была… Просто отвратительная. Я вскрикнула и откинула её в конец класса. Все залились звонким смехом. Вот, меня снова унизили. Браво, Диана. Я резко обернулась на Диану, сидящую в конце класса, довольно ухмыляясь. Слов нет. Я еле сдерживаю слёзы, потому что меня снова унизили. Точнее, унизила. Диана. Чёртова… - Что такое случилось, а? Почему ты откинула свою копию в конец класса? – вскрикнул кто-то из класса, и все засмеялись ещё громче. Учительница молчит. Что ж, видимо, ей всё равно. Или она не может ничего сделать. Или думает, что мне так и надо. Хотя я не провинилась. Ни в чём. Жизнь – жестокая штука. - Да-да! Они прямо сёстры-близнецы! Не правда! Вокруг меня не летают мухи, я не воняю рыбой, глаза у меня нормальные, а не пуговками, и вообще… Хвоста у меня нет. - Обе такие же вонючие и грязные! Я не сдержалась и, всхлипывая, убежала из класса. Как же низко я пала, если обижаюсь на их нелепые шутки! Как же жалко я, наверное, выглядела. Убегая под звонкий смех детей, я направилась… Ну, куда же? В туалет, конечно. Посижу там до обеда, успокоюсь. А потом снова на уроки. Однако успокаивалась я дольше, чем думала. До самого обеда я плакала. Благо, Марта не зашла, потому что сейчас действительно хотелось выплакать из себя всё. Всё, что есть. Хотелось выплакать всё до последней капли. Проливая слёзы, я думала о том, как трудно жить здесь. Среди таких жестоких людей. Что сделало их такими? Что может сотворить из детей это? Может, всему вина Венди, которую я видела от силы раз. Но я не могу даже подумать об этом. Она слишком мила и добра, что бы заставить всех ненавидеть меня. Да и зачем ей это? Её улыбка была такой ясной. Настоящий ангел. Но, кажется, единственный ангел из этих детей. А ещё говорят, что дети подобны ангелам. Ни черта не подобны. Эти дети, они жестоки, несправедливы. Они лицемеры. Они… Этот список можно продолжать вечно. Глубоко внутри я чувствую надежду. Надежду на то, что всё не так плохо. Надежду на то, что это просто сон, кошмар. Надежду на то, что… Что Диана тоже не такой плохой человек. Это ведь ужасно – понимать, что тот, кого ты так страстно любишь, вдруг оказывается извергом. Да. Диана – изверг. Но чёрт возьми, я люблю этого изверга. И ненавижу. Всей душой. Я собралась с силами и пошла на обед. Заплаканная, хлюпающая носом, я сидела в сторонке за тем столом, за которым сидела вчера. Рис, слегка недоваренный и жёсткий, через силу лез в меня, но я знала, что нельзя отказываться от еды. Я и так тощая. Из-за тех пиявок, наверное. Да и не только из-за пиявок. Из-за этого стресса. Из-за всего этого. Никогда ко мне так не относились. Всё же… Всё же было нормально. Я была своей. Все меня жаловали. Всё изменилось в один день, когда мне подложили этих тварей в кровать… Это, всё таки, начала Диана? Зачем? Зачем пытаться сломать меня, никому не нужную девочку, не имеющую в её жизни никакого значения? Как глупо. И с её стороны, и с моей. - Дамы и господа! Прошу внимания! – прервал мои размышления голос Маргарет, той самой, которая закинула меня в луковый мешок. Она взобралась на гору коробок с каким-то листочком в руках, и все сразу обратили на неё внимание, - Пожалуйста, тихо! Все замолчали. - У меня здесь, - она демонстративно потрясла листочком, - Чудесная редкая находка! О, боже. Она посмотрела на меня. Это плохо кончится. - Никогда не угадаете, что это! – радостно вскрикнула она, интригуя всех, и меня в том числе, - Это письмо Диане от нашей Русалочки! Что? Какое письмо? Все хором охнули и обернулись на меня. Я сидела будто на шипах, готовая в любую секунду сорваться с места и убежать. Я не писала ей никаких писем! Что она придумывает? - И я с удовольствием его вам прочитаю! Нет, это слишком низко. Даже для неё. - Дорогая Диана…, - начала она с тихой ноты, выплюнув первое слово. Все сидели в абсолютной тишине, никто не смел шелохнуться. Никто даже не оборачивался на меня, все были заняты прослушиванием фальшивого письма. Маргарет читала медленно, с воодушевлением, протягивая любое ласковое слово, встречающееся на листке. Я мельком посмотрела на Диану. Она сидела, сжав кулаки. Наверное, и зубами скрипела. Господи, я чувствую, как сильно она злится. - О, милая моя Диана, - пропела Маргарет, - Пожалуйста, будь со мной! Твоя любимая Русалочка. Я сидела, сгорбившись над столом, и слёз моим не было предела. Зачем. Ты. Это. Делаешь? Никогда тебя не прощу. В столовой воцарила тишина. Но длилась она недолго, так как толпа тут же залилась хохотом, криками, насмешками. Всем, чем только можно. А я не могу ответить! Я не могу им доказать, что это письмо написала сама Маргарет! Они ведь будут верить ей, а не мне! - Я так и знала, что Русалочка втюрилась! - У неё нет ша-а-ансов! - Как же это глупо с твоей стороны! - Тили-тили тесто! - А вообще-то есть шанс! Диана тут сидела, слушала, теперь она всё знает! Давай, подойди к ней и поцелуй! - Поцелуй! Поцелуй! Все повторяли одно и то же слово. Я знала, что мне не скрыть этого. Быстрые шаги в мою сторону. - Ну же, - над ухом послышался голос Маргарет, - Иди и поцелуй же её! Тебе ведь хочется, да? Я видела вас вчера вместе в коридоре! Вы так близко стояли, мм! Почему бы это не продолжить сейчас, ведь вот она там, сидит и ждёт тебя! Через рыдания я пробормотала что-то, но не подняла головы. Нет, я вскинула её. И угодила Маргарет прямо в нос. И удрала. Господи, какое блаженство! Да, я заставила её страдать! Я сделала ей больно, и всё равно, что подумают другие, ведь она получила по заслугам! Я бегу и не понимаю, плачу ли я от счастья или от горя. Нет, скорее от горя. Я слышала, как они все возмущённо кричали мне в след, как Маргарет громко вопила, что за это последует жестокое наказание. Нет, не надо было этого делать. Меня тут же буквально впечатали в стенку. - Ты понимаешь, что натворила? - рыжая яростно шипела на меня, больно сжимая руки, - Ты опозорила меня перед всеми! Они теперь не отстанут от меня! О чём ты, мать твою, думала, когда писала этот бред?! Я не смотрю ей в глаза, рыдания сами льются из меня, пока я, отвернув голову, пытаюсь собраться с силами. Конечно, ей главное то, что теперь она опозорена. До меня ей нет дела. Ещё одно подтверждение того, что я наивная дура. Как же я хочу выкрикнуть ей в лицо, что я этого не писала, что я устала это терпеть и что всё это – абсолютно её вина. Она это начала. Но я не могу. Я пытаюсь успокоится, но не могу. А Диана лишь сильнее сжимает мои запястья. - Хватит плакать, чёрт возьми! Резкий удар по щеке. По той самой, на которой уже красовалась красное украшение. Теперь оно станет бордовым. Ну ничего, бордовый мне к лицу. Рыдания прекратились, но я всё ещё продолжала всхлипывать. Сижу, облокотившись на стенку и, отвернув от Дианы голову, плачу. Низко. Она садится передо мной на колени и резко встряхивает меня, разворачивая голову прямо и сжимая мои плечи. - Зачем ты это сделала? – она произнесла это таким тихим и низким голосом, что мне показалось, что это вовсе и не её голос. Молчу. Молчу, всхлипываю. Но в глаза всё равно не смотрю. Ещё более жалко я себя не чувствовала. - В глаза мне смотри! Нет, обойдёшься. - Слушай, если ты таки будешь реветь… Всё. - Да не делала я этого! Сколько ещё тебе объяснять?! – я взвыла, и мои грязные волосы ударили её по лицу от того, что я так резко развернула в её сторону голову. Настало молчание, - Конечно, ты будешь верить Маргарет, а не мне! Она же твоя приближённая, и ей ты доверяешь! Но послушай, Диана, близкие люди могут быть жестокими и злыми, и ты совершаешь грубую ошибку, огромнейшую ошибку, если веришь ей! Это письмо, твою же мать, ненастоящее! Она сама выдумала каждое слово на этом листке! Наверное, меня ждёт что-то ужаснее того мешка. Хотя, что может быть ужаснее? - Не смей ко мне так обращаться, - она до ноющей боли сжала пальцы на плечах, отчего я непроизвольно всхлипнула. Какая же она, всё таки, жестокая. - Нет, я буду к тебе так обращаться, потому что имею право отстаивать своё мнение и ты не посмеешь меня заткнуть! Хочешь – верь, хочешь – нет. Дело твоё. Но! Знай, что я этого не писала. Больно уж ты мне нужна! Нет, я завелась. - Жестокая, эгоистичная, лицемерка, думаешь только о себе и ни о ком другом, ты… - Долго ещё будешь продолжать этот список? – Диана недовольно вздохнула, посмотрев на меня сверху вниз. Я молчу. Да, долго. Слов не наберёшься, что бы тебя описать. Рыжая нагнулась ко мне, приблизившись настолько близко, что я чувствовала её горячее, неровное дыхание на моих губах. Чёрт, что она делает? Молчание. Я не смею двинуться. Я боюсь. Её глаза сейчас сведут меня с ума. Таким образом я себя выдам с головой… Мне надо сказать что-нибудь эдакое. Что-нибудь, что бы добило её. Надо, надо, надо… Едва я открываю рот, как она впивается своими губами в мои. Резко, грубо, жёстко. Обвивая руками мою спину и сжимая меня так, будто я плюшевый медведь. Но я же не плюшевый медведь и не смогу выдержать такой нагрузки! Сердце сейчас выпрыгнет из груди. Я, кажется, уже умерла. Она прижимается ко мне всем телом, подвигается ближе, но куда уж ближе? Робко отвечаю на поцелуй. Осторожно, медленно. Время, похоже, остановилось. Моё дыхание окончательно сбилось, я не чувствую ни рук, ни ног. Я боюсь её обнять. Я.. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! Зачем? Какого чёрта? Она резко прерывает поцелуй, тяжело дыша. Я, кажется, слышу стук её сердца. Она долго и мучительно вглядывается в мои глаза, облизнув губы. Она дышит ртом, трясётся, колеблется. В её глазах загорается… Желание? - Я тебя ненавижу, - она щурится, сжимая мои запястья на моих коленях, - Сучка. Взаимно. Тянется рукой к моей красной, окровавленной щеке, как-то ёрзая, будто не может успокоится, но, слыша шаги за углом, молниеносно вскакивает и удаляется. А я остаюсь. В следующий момент меня начнут осыпать оскорблениями.