Гарри Поттера, пожалуйста (если можно, соблазненного и на все готового)

Было у Драко одно воспоминание, которое теперь настойчиво проталкивалось на передний край сознания. Это случилось на втором курсе обучения в Аврорской Академии во время дуэльной практики. У Драко вечно не ладилось с Защитными Чарами, из-за того что он уделял им мало внимания в школе, и тот день не стал исключением. Инструктор тогда в шутку предложил ему, если заклинание снова даст сбой, просто схватить своего противника за яйца. Все рассмеялись, и Драко тоже, хотя ему было не до смеха. Его противником в той дуэли был симпатичный темноволосый парень, любивший поддразнивать Драко и лукаво ему улыбаться, и мысль о том чтобы схватить его за яйца вызывала в Драко странное чувство. Ту дуэль он проиграл, а возможность прикоснуться к противнику таким способом даже не рассматривал, зная, что такой поступок может выйти ему же боком. Оглядываясь сейчас назад, он понимал, что это, пожалуй, было верным решением. Драко испытывал крайнее смущение сейчас, когда его рука сжимала пах Поттера. Драко схватил его только затем, чтобы отвлечь этого идиота и не дать ему пуститься в объяснения о том, что это был обычный перепих, и что он трахнул бы любого явившегося на свидание, потому что он помешанный на сексе ублюдок. Но потом Драко ощутил внезапную потребность исследовать бугор на брюках Поттера: приласкать, очертить пальцами, собрать в горсть и сжать, потрогать разгоряченную кожу под грубой тканью. Похоже, что эти касания действовали на самого Драко гораздо сильнее, чем на Поттера — тот был занят более срочными делами. Схватив рубашку Драко, Поттер безуспешно пытался разорвать ее в клочья. По правде говоря, Драко не знал, было ли это в привычках Поттера: рвать на людях одежду — но его рубашка была пошита из добротного материала, и с ней Поттер вел заведомо проигрышную битву. Драко сообщил бы ему об этом, но его рот был занят, с энтузиазмом отвечая на поцелуи Поттера. Драко пытался набраться смелости и сжать пальцы вокруг желанной твердости, но рука словно онемела и отказывалась подчиняться. Сдавшись, Драко отпустил пах Поттера и схватил руки, терзавшие его рубашку. Поттер скулил и бормотал что-то неразборчивое в губы Драко, явно не собираясь оторваться от его рта. — Позволь мне, — промычал Драко и потянулся к пуговицам на своей рубашке. Поттер отстранился, и Драко быстро опустил глаза чтобы не встречаться с ним взглядом. Взоры Поттера, полные желания и похоти, выбивали его из колеи, он боялся, что если посмотрит на Поттера сейчас, то уже не сможет сдерживать дрожь в руках. Онемевшими пальцами он расстегнул рубашку, но снять ее полностью ему не удалось: Поттер буквально набросился на него, прикипев ладонями к обнаженной груди Драко. Драко дрожал и стонал, а потом и вовсе заскулил, в душе досадуя на себя за такой звук, и за то, что простое касание вызывало в нем трепет, но Поттер ведь уже доказал, что его прикосновения были волшебными, а значит Драко не был виноват в такой реакции. Драко ждал, что чувства, пробуждаемые в нем ласками Поттера, при увеличении напора утратят остроту, но они, напротив, лишь усиливались. Поттер сделал внезапное движение — и в следующий миг был уже на полу, преклонив колени между ног Драко. Это застало Драко врасплох, он даже позабыл, что не хочет смотреть на Поттера, и вдруг обнаружил, что глядит прямо в его зеленые, подернутые вожделением глаза. Предсказуемо, все тело Драко содрогнулось, и остатки его самообладания разлетелись вдребезги. Другие, женщины, и даже некоторые мужчины, глядели прежде на Драко с одобрением. Но никто ни разу не смотрел на него так. Взгляд Поттера блуждавший по лицу и груди Драко выражал такое восхищение и голод, что Драко ощущал, будто его кожа пылает. Это было почти чересчур, почти пугающе — оказаться тем, на кого направлено столь мощное желание. Но Поттер проявил милосердие: приподнялся немного, протянул руку, легко дотронувшись до затылка Драко, и Драко испытывал на себе этот палящий взгляд еще несколько секунд, прежде, чем Поттер закрыл глаза и поцеловал его снова Как это было возможно, что каждый новый поцелуй заставал Драко врасплох? Поттер каждый раз целовал его иначе: жадно, когда Драко ожидал неспешности, и медленно, когда Драко ждал грубости. В этом поцелуе, трепетном и долгом, смешались неторопливое изучение и томительное напряжение. Поттер запрокинул голову назад, а его губы были мягкими и податливыми, и все же именно Драко был пленником, угодившим в капкан между ладонью Поттера, бережно удерживавшей его затылок, и языком, чувственно оглаживающим его собственный. Поттер утвердил свой контроль, без всяких усилий, ничего не требуя и не напирая, он просто заставил Драко ощутить полную беспомощность перед лицом такой огромной нежности. Момент, когда Поттер, наконец, оторвался от его губ, стал пыткой и блаженством одновременно. Пыткой, потому что Драко стало не хватать этих губ, едва тот отстранился, и блаженством — потому что Поттер и не думал прекращать свое ласковое нападение, переключившись теперь на шею Драко. Драко закрыл глаза и заставил себя дышать. Дразнящие прикосновения губ сводили с ума. Поттер оглаживал губами и языком каждый участок его кожи, куда только мог дотянуться. Временами он пускал в ход зубы и дразнил Драко точно выверенными укусами, которые, не причиняя настоящей боли, заставляли его дрожать, и шипеть сквозь зубы, и сильнее запрокидывать голову, открывая Поттеру лучший доступ. Даже скольжение ткани по чувствительной коже показалось Драко приятным, когда Поттер стянул рубашку с его плеч, торопясь прихватить зубами эти, прежде не исследованные части тела Драко. Поттер пытался стащить с него рубашку полностью, но Драко не позволил. Он запустил руки в густую шевелюру Поттера, пробуя на ощупь темные прядки. Они не были ни шелковистыми, ни жесткими, но просто чудесными, так что Драко с удовольствием пропускал их между пальцев и позволял щекотать его обнаженные плечи и грудь. Открыв глаза, Драко поглядел вниз, на темноволосую голову в его объятиях, и на него нахлынуло чувство, которому он не мог бы подобрать названия. Беспорядочно спутанные пряди были чернильно-черными и резко контрастировали с белизной пальцев Драко. А под этими пальцами ощущалось тепло кожи Поттера, и Драко хотелось зарыться лицом в эти пряди, прижаться поцелуем к этому теплу. Но Поттер двинулся ниже, обведя языком вокруг одного из сосков Драко, легко царапнул зубами, а после затянул его в рот, нежно, но настойчиво посасывая. Пальцы на ногах Драко поджались, а с губ сорвалось глухое шипение, когда его руки, повинуясь собственной воле, скользнули вдоль спины Поттера вниз, а затем снова вверх, притягивая Поттера ближе. От этого рубашка на нем задралась, обнажив бледную кожу. Драко потянулся вперед, спеша прижать ладони к горячей коже, и удивился, когда Поттер приглушенно застонал и выгнул спину, сильнее впившись в соски Драко. Пораженный этой реакцией, Драко обводил руками торс Поттера, ощупывал бока и ребра, подсовывал ладони под рубашку, но не смея спускаться ниже: туда, где из-под пояса джинсов Поттера выступали тазовые косточки. Одобрительно промычав что-то, Поттер скользнул рукой по спине Драко, зеркально повторяя полученную ласку. Он оставил соски Драко, затвердевшие и ставшие теперь почти болезненно чувствительными, и двинулся вверх, покрывая горячими влажными поцелуями ключицы, горло, и подбородок Драко, и замер, когда их губы оказались вровень. Драко снова поймал себя на том, что глядит Поттеру в глаза, совсем позабыв, что это обычно плохо сказывается на его нервах. Поттер выглядел ошеломленным, совершенно не в себе, и Драко ужасно хотелось спросить у него отъявленную глупость, вроде: "Какой сейчас год?" и проверить, сможет ли тот вообще ответить. — Ты такой вкусный, — сказал Поттер, и горло Драко сжалось. Поттер произнес это не тоном соблазнителя, с придыханием и похотью в голосе, это вообще не было похоже на комплимент. Эта фраза звучала как извинение, как будто Поттер чувствовал вину перед Драко и хотел, чтобы тот знал, что этот поцелуйный натиск был естественной ответной реакцией на вкус Драко. Драко хотел было сказать, что извиняться тут не за что, но Поттер поцеловал его снова, и Драко сбился с мысли. К счастью, его руки были все еще заняты делом, даже если мозги были на это не способны. Он старался изо всех сил стащить с Поттера рубашку — невозможная задача пока их языки сплетались друг с другом. Но Поттер понял намек и отстранился, позволяя Драко стянуть с него рубашку через голову. Драко даже не успел насладиться видом голой груди Поттера — сплошь гладкость и резкие линии, — как Поттер снова прижался губами к его губам, одновременно пытаясь выпутать руки из плена рукавов. Едва освободив их, Поттер потянулся вниз, сражаясь с неподатливой пуговицей на поясе Драко. Драко понятия не имел, сколько длился этот поцелуй, его слишком отвлекали случайные касания, когда костяшки пальцев Поттера ненароком задевали его член, при этом Поттер все крутил и вертел чертову пуговицу, но никак не мог с ней справиться, и Драко начал терять терпение. Он легонько оттолкнул Поттера, чтобы расстегнуть ее самому, но опрометчиво посмотрел вверх, а не вниз, и замер. Очки, должно быть, свалились, пока Поттер стягивал рубашку, и при виде его лица Драко был совершенно сражен. Без очков Поттер казался как будто голым. Его глаза, лишенные привычной защиты, выражали слишком много эмоций; в этом расфокусированном взгляде смешались боль и желание, и что-то еще, какое-то сильное чувство, для которого Драко не мог найти названия. Внезапно запаниковав, хотя он сам не мог бы объяснить, почему это так на него влияет, Драко быстро огляделся, и приметив на полу очки, схватил их и вручил коленопреклоненному Поттеру. Тот сморгнул, сощурился, затем взял протянутые очки и снова водрузил их на нос. Он поглядел на Драко вновь, потемневшим, взволнованным взглядом, и было что-то еще в его глазах, какая-то эмоция, видеть которую было для Драко нестерпимо, хоть он и понятия не имел, что это. — Нам надо раздеться, — услышал себя Драко и поморщился от того, как хрипло звучал его голос. Едва он это произнес, лицо Поттера прояснилось, и он сияюще, с видимым облегчением, улыбнулся. — О! Ладно, — выдохнул он, потянувшись к молнии на своих джинсах. — Эмм... Сперва ботинки? — позабавившись, предложил Драко. — Точно, — согласился Поттер. Его нервозность подействовала на Драко успокаивающе. В отличие от Поттера, у него не возникло проблем ни с пуговицами, ни со шнурками, и к тому времени, как Поттер сумел избавиться только от ботинок и носков, он уже сидел голышом на краешке кровати, потихоньку начиная замерзать. Поттер героически сражался с молнией на джинсах целую минуту, но потом краем глаза углядел обнаженное тело Драко и тот час же сдался. Он вновь опустился на колени и ползком двинулся к Драко, в то время как его взгляд был прикован к стоящему члену Драко. Инстинктивно Драко дернулся прикрыться, сжав колени, но Поттер оказался быстрее, и ноги Драко вместо того, чтобы сомкнуться, поймали торс Поттера в плен. Вместе с Поттером вернулись ощущение тепла и знакомое щекотное чувство, когда он осторожно провел рукой по бедру Драко, в то время как собственнический взгляд был по-прежнему прикован к его члену. Наконец, Поттер отвел взгляд в сторону и заглянул Драко в глаза. К своему удивлению Драко точно знал, чего тот ждет, и кивнул даже прежде, чем Поттер успел задать вопрос: мольба слишком ясно читалась на его лице. Сердце Драко сжалось, когда Поттер, широко улыбнулся и склонился над ним. До чего же он странный! Драко привык к тому, что Поттер никого ни о чем не просит, но вот он стоит перед Драко на коленях, смиренно прося разрешения на нечто подобное. Поттер обхватил рукой основание члена, отчего Драко пришлось вцепиться в простыни и стиснуть челюсти чтобы удержаться от неловких звуков, но затем Поттер высунул язык и уверенно лизнул головку члена. Драко со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы. — М-м-м, — голос Поттера казался довольным, и Драко облегченно вздохнул. Он и сам не догадывался до этого момента, что боится, как бы Поттер не передумал и не заявил, что Драко на вкус так себе. Драко внезапно пришло в голову, что все его прежние фантазии сводились к образу Гарри Поттера с его членом во рту, но Драко никогда не осмеливался зайти дальше, даже в мечтах. Он привык говорить себе, что эти его фантазии совершенно нормальны, ведь ему, конечно же, хочется поставить Поттера на колени и запихнуть свой член ему в рот только чтобы его унизить. Драко никогда не приходило в голову, что Поттер может рассматривать это не как унижение. Он и представить себе не мог такого выражения на лице Поттера. И никогда бы не подумал, что Поттер сделает это добровольно, с желанием, что он будет умолять Драко позволить ему облизать его член, как будто это одолжение. Драко снова зашипел, когда Поттер закрыл глаза и взял его член в рот, обхватив губами головку и распластав язык, и тихо одобрительно замычал. Казалось, он полностью наслаждается процессом и, хотя теплый рот, обхвативший член пробуждал в его теле ни с чем несравнимые ощущения, но именно выражение безоговорочного обожания на лице Поттера вырывало из горла Драко странные, сдавленные звуки. Он отчаянно пытался подавить скулеж, но тот прорывался сквозь зубы тонким писком. Осмелев, Поттер принял член Драко глубже в рот и легонько пососал. Слишком невесомое ощущение доводило до безумия, и Драко думал лишь о том, как бы не взмолиться, чтобы Поттер ускорился и сосал активнее. Поттер сделал и то, и другое — даже умолять не пришлось, — или, возможно, Драко просто упустил тот момент, когда он неразборчиво скулил и звал Поттера по имени, многократно. Хотя Поттер вытворял своим ртом невероятные вещи, Драко был удивлен тому, что способен обращать внимание на самые странные детали, но столько было всего завораживающего. Например, глаза Поттера. Они не были зажмурены, лишь наполовину прикрыты, обрамленные ресницами веки трепетали, когда Поттер вбирал Драко в себя, и плотно смыкались на возвратном движении. Каждый раз, когда он так делал, его втянутые щеки розовели чуть больше. Он приоткрывал глаза, обводя кончиком языка вокруг головки, блестевшей от естественной смазки и слюны, а потом повторял весь увлекательный процесс заново. Затем было еще ощущение от руки Гарри, придерживавшей его член у основания. Поттер совсем не двигал рукой, лишь поглаживал большим пальцем выступающую вену, ласка была легкой и невесомой, но Драко ощущал ее очень остро. Другая рука Поттера лежала на бедре Драко, осторожно поглаживая кончиками пальцев вспотевшую кожу, будто пытаясь утешить, хотя Драко понятия не имел, почему Поттер думает, что он расстроен. Неосознанно Драко прижал обнаженное левое предплечье к бедру, и потянулся накрыть своей ладонью руку Поттера, прерывая неспешную ласку, хотя не мог бы сказать с уверенностью, откуда в нем взялась внезапная тяга держаться с Поттером за ручки. Поттер застонал, переплетая их пальцы, и вобрал в себя член Драко еще глубже, совершенно распластав язык. Он двинул головой взад-вперед, а затем внезапно поднял глаза. Этот взгляд завершил дело, хотя Драко даже не догадывался, что так близок от финала. Оргазм застал его врасплох, нарастая с такой быстротой, что наслаждение вырвалось из-под контроля прежде, чем он успел даже подумать о том чтобы сдержаться. Он позвал Поттера по имени чтобы предупредить, но Поттер не отстранился, его глаза потемнели, а веки смежились, и он сжал пальцы Драко, будто говоря, что все в порядке. Но Драко было уже все равно, перед глазами побелело, все тело содрогнулось, и он излился в горло Поттеру, яростно сотрясаясь. После того как зрение прояснилось — хотя тело все еще пробивала дрожь, и наполняла общая слабость, — Драко увидел, как Поттер отстраняется. Он взглянул на Драко, затем сглотнул и облизнул губы, и Драко снова вздрогнул. А Поттер все глядел; его глаза были широко распахнуты, а влажные губы приоткрыты, и он как будто ждал чего-то. Драко нахмурился, не зная, что Поттер хочет, чтобы он сказал или сделал. Смутившись, он решил сказать правду. — Это было потрясающе, — прошептал он, переводя дыхание. Слова оказались верными. Поттер улыбнулся немыслимо широкой улыбкой, побудившей Драко расплыться в ответ. Серьезно, все это время он гадал, что же такого нужно сделать, чтобы заставить Поттера так ему улыбнуться. Знай он, что получит улыбку с ямочками в награду за то, что позволит Поттеру у него отсосать, то давно нашел бы способ предложить это. Поттер пытался высвободить руку, и Драко, поняв, что держит ее в захвате, быстро разжал пальцы. Он живо следил за тем, как Поттер поднимается на ноги, а после, к удивлению обоих, с первого раза расстегивает пуговицу на джинсах. Вскоре показались бедра Поттера и его сильные ноги, и Драко окинул их одобрительным взглядом, прежде чем сосредоточить свое внимание на члене. Совершенно обнаженный, Поттер выпрямился перед ним во весь рост; его член был длинным и твердым, на головке собралась капля перламутровой влаги. Драко терпеливо ждал, пока в нем всколыхнутся негативные эмоции. Ведь это был член другого парня, и он находился почти у самого лица Драко, так близко, что Драко мог чувствовать запах его возбуждения. Разве он не должен бы испытывать отвращение? Особенно если Поттер ждет от него ответной любезности? Но отвращение отказывалось появляться. Напротив, рот Драко наполнился слюной, и он поймал себя на том, что представляет, каково было бы потянуться к Поттеру и взять его член в рот. Идея была интригующей и вовсе не противной. Великий Мерлин, и как он мог прожить столько лет, даже не подозревая, что мысль о том, чтобы взять в рот чужой член, может показаться ему возбуждающей? Неужели он и правда обманывал себя, как предположил Поттер за ужином? Неужели он упустил что-то важное? Что ж, возможно, здесь и сейчас настало время выяснить, что еще ему нравится. Драко протянул руку и обхватил пальцами член Поттера, дивясь тому, какой он бархатистый и горячий на ощупь, словно не прикасался так прежде к собственному члену. Но ощущение было несопоставимым, особенно после того, как Поттер слабо, сдавленно застонал и перехватил запястье Драко. — Не надо... — выдохнул Поттер. — Я не могу... Хочу... Ебать! Поттер задрожал и схватил Драко крепче, силой отводя его руку в сторону. Драко прикусил губу и постарался успокоиться, отчаянно желая скрыть внезапно охвативший его ужас. Ну конечно. Поттер ведь говорил, что собирается затрахать своего "поклонника" до полусмерти. И теперь он хочет засунуть свой член в место, которое Драко считал слишком интимным для такого рода вторжений. Член Поттера перестал быть притягательным в глазах Драко, вместо этого он стал казаться ему угрожающим и огромным. Потому-то Драко и отвел взгляд, тем самым совершив ту же ошибку, которую повторял весь вечер. Он поглядел Поттеру в лицо, и едва не застонал в голос, поняв, что позволит ему делать с собой все, чего бы тому не захотелось. У Поттера снова было это выражение: взгляд полный мольбы и эмоций, при виде которого Драко ощущал, что не способен ни в чем ему отказать. Вздохнув, Драко навзничь повалился на кровать. Это его не убьет. Ну, он на это надеялся. Ему удалось пережить вещи и похуже, не так ли? Вопреки ожиданиям, Поттер не улыбнулся, только его взгляд изменился, став более нервозным. И голодным. — Нужна смазка, — пробормотал Поттер. — У тебя есть? Драко покачал головой. Он иногда покупал смазку для дрочки, а иногда нет, она не была для него первым номером в списке приоритетов. Может, им не удастся заняться этим сейчас? Драко бы не возражал против обмена минетами. Но, очевидно, для Поттера смазка действительно была главным приоритетом. — Кажется, у меня есть, в кармане пальто, — сказал он, и, развернувшись, бросился к гардеробу. Ну конечно, Поттер был из тех парней, что носят смазку с собой. Он явился на свидание подготовленным. Хотя эта мысль растревожила Драко, но он немного взбодрился, наблюдая за тем, как Поттер роется в шкафу. Драко возблагодарил Мерлина за охватившую Поттера нервозность, из-за которой он выронил найденный тюбик, так что ему пришлось нагнуться за ним. Задница Поттера оказалась на удивление миленькой. Круглой, и упругой, и безупречной формы. Дурацкая одежда вечно заслоняла вид, и казалось, будто под мешковатыми джинсами у Поттера и задницы-то стоящей нет. Подумав об этом, Драко нахмурился. Технически, ему не полагалось знать, как выглядит зад Поттера в джинсах, ведь это значило бы, что Драко на него заглядывался. — Что? — Поттер с тюбиком в руке стоял уже у кровати. Его голос звучал взволнованно, да он и выглядел взволнованным, покусывая нижнюю губу. Поймав себя на том, что пялится на обнаженное тело Поттера слишком уж откровенно, Драко мысленно обругал себя за это и откашлялся. — Я просто подумал, — Драко не смог удержаться от улыбки. — Все это время я восхищался совсем не теми щеками и ямочками. Поттер сморгнул, потом покраснел, с заметным облегчением. Он забрался на кровать, уселся на пятки и склонил голову набок. — Все это время? Бля! — В смысле, весь вечер, — быстро исправился Драко. Поттер внимательно глядел на него, гипнотизируя взглядом, выискивая в его лице что-то. Не в силах выносить это Драко спросил: — Мне перевернуться? Поттер стряхнул с себя оцепенение и облизнул губы, напомнив Драко о том, чем эти губы занимались ранее. Он задрожал и опустил взгляд. — Если хочешь, — сказал Поттер, будто с неохотой. Драко прикинул, что Поттер предпочел бы другую позу, но он просто не смог бы смотреть Поттеру в лицо, пока бы тот... вытворял с ним все это. — Да, — сказал Драко и собирался было повернуться, но в тот же миг Поттер оказался рядом. — Подожди, — сказал он, взял Драко за подбородок и поцеловал. Драко чувствовал вкус Поттера и свой собственный — на его губах, и от этого смешения вкусов по телу прокатилась волна возбуждения, заставив член заинтересованно дернуться. Драко сгреб волосы Поттера в кулак, на случай если бы тот решил прервать поцелуй прежде, чем Драко насытится. Какое-то время спустя они отстранились друг от друга, тяжело дыша. Поттер казался оглушенным, когда пообещал: — Я буду осторожен. Драко ощутил нахлынувшее на него чувство умиротворения, но, не желая показывать своего облегчения, закатил глаза и сказал: — Я тебе не какая-нибудь трепетная девица, Поттер. Тот от души рассмеялся. — Я знаю, — глаза Поттера лучились от радости. — Иначе меня бы здесь не было. Драко заворчал, переворачиваясь и укладываясь на живот, и ему казалось, он услышал, как Поттер задумчиво добавил: — Наверное... Но прежде чем он успел задуматься над этими словами, Поттер схватил подушку и попытался подсунуть ему под бедра. — Вот так, — сказал он, и Драко машинально приподнял таз, хотя тотчас же пожалел о проявленной покорности. Стоило ему опустить голову на подушку, как он понял, что его задранный кверху зад выставлен напоказ перед алчущими взорами Поттера. Это было самое постыдное положение в его жизни, с жалостью к себе подумал Драко. Но затем в его сознании вспыхнул иной образ: он сам, корчащийся на коленях в грязи перед красноглазым колдуном в темной мантии. Вздрогнув, он постарался прогнать непрошенную мысль, решив, что нынешнее его положение вовсе не такое унизительное, как показалось поначалу. Поттер прижал ладони к спине Драко в невинном и потому успокаивающем касании. Но затем его руки двинулись ниже, очерчивая изгиб задницы и лаская ноги, чтобы потом медленно вернуться обратно на спину. Драко понимал, что делает Поттер, понимал, что тот старается его успокоить, и был несказанно благодарен, хотя и не собирался сообщать Поттеру об этом. Поттер продолжал свои ласки, при этом его руки все чаще тянулись к ягодицам Драко, и, наконец, там и остались. А потом Поттер развел половинки в разные стороны. Драко крепко зажмурился, твердо решив про себя никак не реагировать. Он едва расслышал, как Поттер тихо попросил: — Можешь слегка раздвинуть ноги? Драко стиснул кулаки и сделал, как его просили, раздвинув ноги не слегка, а основательно, не желая, чтобы Поттер повторял свой вопрос. Совершенно не кстати он вспомнил, как гадал, командует ли Поттер своими партнерами в постели? Говорит ли им: "Раздвинь, пожалуйста, ноги" — до безумия вежливым, но приказным тоном? Но сейчас голос Поттера звучал неуверенно, и это было удачей, потому что Драко боялся, что если Поттер вздумает его "строить", то он будет вынужден развернуться и врезать ему, а Драко этого совсем не хотелось. Что-то теплое и влажное коснулось его левой ягодицы, и сердце Драко едва не выпрыгнуло из груди, но потом он понял, что это просто Поттер прижался к его заднице губами и языком. Это открытие вызвало в душе Драко новый вихрь чувств, но все эти эмоции были приятными, и страха среди них не было. Однако страх все же поднял свою уродливую голову, когда ласковые, осторожные поцелуи постепенно стали все более локализованными. — Что ты делаешь? — выдохнул Драко, оторвав голову от подушки, стараясь своим тоном дать Поттеру понять: то, что он делает, выходит за рамки. Поттер немедленно пошел на попятный, пробубнив: "Извини". Он успокаивающе массировал ягодицы Драко, и тот расслабился, опустив голову обратно на подушку, чтобы потом поднять ее снова, когда скользкий палец Поттера скользнул в ложбинку между ягодиц. Досадуя на то, что не может пожаловаться на такое обращение, если только не хочет прекратить все происходящее — а Драко этого совсем не хотел, — он сцепил зубы и постарался думать о чем-нибудь другом. Пока палец Поттера кружил вокруг входа, лаская и одновременно пугая своими прикосновениями, Драко принялся перечислять в уме ингредиенты для приготовления Веритасерума. Поттер засунул в него палец, вызвав в Драко странное чувство, которое быстро становилось все страньше. "Взять семь перьев болтрушайки и желчь броненосца и оставить в прохладном темном месте на три дня", — пересказывал рецепт Драко, тем временем палец Поттера, протолкнулся глубже и замер там, не шевелясь. Драко затаился тихо и неподвижно, игнорируя несильную боль и не зная, чего ждать дальше. Поттер вынул палец, но только для того чтобы ввести его в Драко снова, так же медленно, как и в первый раз, но глубже. "Добавить воду и растертый в порошок лунный камень и оставить его на полчаса," — переполошенно думал Драко. Мерлин, да у Поттера просто громадные пальцы! Это было настоящей проблемой. Драко задумался, позволит ли ему Поттер применить магию, чтобы уменьшить ему пальцы? А заодно и член. — Расслабься, — прошептал Поттер. Наверное, он прижался ближе, потому что Драко мог чувствовать на коже его горячее дыхание. Ощущение было приятным, успокаивающим. Поттер снова горячо задышал и сказал: — Прошу. Чертов Поттер! Почему он не пытается командовать? Тогда Драко мог бы разозлиться, они бы поругались, и все было бы кончено. Почему он говорит этим тоном, от которого Драко чувствует себя беспомощным и согласным на все? Драко и правда удалось расслабиться, по крайней мере слегка, но этого оказалось достаточно чтобы боль уменьшилась. Но Поттер все испортил, добавив еще один громадный палец, явно намереваясь порвать Драко в клочья. "Добавить златоглазок, эссенцию белладонны и размешать". — Бля! — простонал Драко. Поттер гладил дрожащие, покрытые потом бедра Драко; касания были легки и осторожны, но пальцы тем временем безжалостно толкались глубже. Однако несмотря на то, что анус словно обжигало каждый раз, как Поттер двигал пальцами туда и обратно, Драко странным образом начинал чувствовать себя лучше. Одна особенная точка в нем, казалось, находила манипуляции Поттера приятными. Драко поднял голову с подушки чтобы не задохнуться и сконцентрировался на этом ощущении. Он чувствовал, как волны облегчения омывают его всякий раз, как Поттер касается волшебной точки. Облегчение сменилось истинным удовольствием, и Драко в порядке эксперимента толкнулся на встречу Поттеру, думая, что, возможно, все это было не так уж и плохо. Но Поттер сделал из его порыва явно неверные выводы; похоже, он счел это призывом к дальнейшему произволу. Третий палец принес с собой чистую боль, и Драко отчаянно пытался сварить в уме Веритасерум, но опасался, что в итоге получалась просто бурда. Поттер вытащил из него пальцы, и Драко был готов выдохнуть от облегчения, но вместо этого ощутил пустоту. Просто отлично, чертов Поттер превратил его в мазохиста! А теперь он запихнет в него свой громадный член и, вероятно, убьет. Офигенная перспектива. — Драко? Драко подавился воздухом, нервничая оттого, что голос Поттера раздавался теперь гораздо ближе. Под его телом проскользнула рука, обнимая за талию, и Драко обнаружил, что его перевернули на бок, и к его спине прижимается теплая, твердая грудь. Другая рука Поттера продолжала поглаживать его задницу, дразняще кружа пальцами вокруг изрядно пострадавшего ануса. Что, уже все? Драко каким-то образом пропустил весь трах? Может быть, он уснул или потерял сознание? Но это явно был не тот случай, потому что Поттер подхватил Драко за бедро и прижался еще теснее, так что член Поттера нагло ткнулся в ложбинку между ягодиц Драко. Поттер все еще был возбужден, его кожа горела, и хотя это значило, что Драко нужно было готовиться к новой боли, он решил, что эта часть процесса ему действительно нравится. Возможно, они могли бы просто сделать это. Поттер склонился ближе и прошептал Драко на ухо: — Ты в порядке? — В полном, — быстро ответил Драко, смотря строго на подушку, потому что Поттер, перегнувшись через него, наклонился еще ближе, стараясь заглянуть Драко в глаза. Драко не был на это настроен. — Хочешь остановиться? — голос Поттера звучал так, будто произнесение этих слов причиняло ему боль. На секунду Драко задумался над этой возможностью. Он мог бы предложить Поттеру, например, ответный минет, что, на самом деле, казалось отличной идеей. Хотя Драко слегка беспокоило, что мысль о том, чтобы отсосать Поттеру внезапно переместилась на первую строчку в его личном списке дел. Поттер прижался губами позади уха Драко, а его пальцы тем временем сводили Драко с ума, медленно выписывая круги на чувствительной коже живота. — Я серьезно, — сказал Поттер с возросшей убежденностью в голосе. — Если ты передумал, и это не то, чего ты хочешь, мы остановимся. Пальцы Поттера, прежде расслабленные, сжались в кулак, а все тело напряглось. Драко кожей ощущал, как Поттер страшится его решения. Драко закрыл глаза, от души жалея, что Поттер вообще задал этот вопрос, ведь в противном случае Драко мог бы остановить его, если бы дело пошло плохо — чего пока не случилось, но Драко определенно ощущал угрозу в том, как член Поттера прижимается к его коже. Но слышать, как Поттер борется с собой и предлагает то, чего ему явно совсем не хотелось, вызвало в Драко желание предложить что-то в ответ. Что было совершенно на него не похоже, а значит Поттер явно покопался у него в мозгах. Набравшись отваги, Драко оглянулся через плечо, внутренне готовясь к тому, чтобы встретиться взглядом с подернутыми тревогой зелеными глазами. И Поттер не подкачал. С крепко сжатыми челюстями, он казался решительным мужчиной... с глазами щеночка. — Разве тебе не пора уже меня трахать, Поттер? — спросил Драко. Глаза Поттера расширились и потемнели, и Драко ощутил немного больше уверенности в принятом им решении. Он хотел было перевернуться обратно, но рука Поттера, обнимавшая его за талию, напряглась. — Нет, вот так, — сказал он. — О, — не в силах найти веский аргумент против этой позы Драко откинулся Поттеру на грудь. Он не был уверен, что это сработает, но ведь это Поттер был геем, и Драко полагал, что тот разбирается в этих вещах. — Так тебе будет спокойнее, — пообещал Поттер, и Драко поверил ему. Это и правда успокаивало. По крайней мере до тех пор пока Поттер не схватил Драко за бедро, вынудив тем самым задрать ногу и согнуть ее в колене, отчего член Поттера еще настойчивей, чем прежде, уткнулся Драко в зад. Происходящее снова стало пугающим. Поттер вновь поцеловал его у лини роста волос, а потом — в плечо, затем он немного отодвинулся и рукой поправил член, приставив головку к анусу Драко. — Если будет больно, толкайся обратно. Если все еще будет больно — скажи мне, — проинструктировал он. Драко на миг смутился, толком не понимая, что именно его тревожит. Поттер несомненно остановится, если Драко попросит его об этом, так что из-за этого волноваться не стоило. Казалось бессмысленным, что возможность бросить все пугала его больше, чем перспектива продолжить. Предложи он прерваться сейчас, означало бы, что Драко это не нравится. И Драко не мог понять, почему он так хочет, чтобы ему понравилось. Поттер медленно толкнулся внутрь, совсем чуть-чуть, и замер. И это к счастью, потому что в противном случае Драко пришлось бы его убить. Анус саднило и жгло, но Поттер не двигался, и постепенно боль отступила. Поттер провел кончиками пальцев по задранной кверху ноге Драко и перехватил ее за бедро, удерживая на весу, и Драко расслабился еще больше. Поттер совершенно не двигался, и Драко ощутил нетерпение, и он толкнулся назад, стараясь принять в себя больше Поттера. Звук, с которым Поттер в ответ подавился воздухом, помог примириться с болью, так что Драко толкнулся снова, еще резче, завороженный странным ощущением наполненности и занятными звуками, которые издавал Поттер. Стало больно, когда Поттер толкнулся в него снова, на этот раз глубже, но Драко помнил, что нужно отстраниться, это действительно помогло немного. — В порядке? — спросил Поттер, почти срываясь на скулеж, и добавил. — О боже, Драко, ты такой... Поттер закончил фразу, Драко был уверен в этом, но он не слышал окончания. Он был слишком поглощен тем, как Поттер произнес его имя — с гораздо большим пылом, чем взывал к господу. — Двигайся, — велел Драко, и сам удивился тому, что слово прозвучало как мольба. И Поттер стал двигаться, рвано переводя дух, его горячее дыхание щекотало плечо Драко. Он вышел почти до конца и снова толкнулся внутрь, и Драко уже готов был вслух выразить недовольство, потому что это было блядски больно, но потом Поттер повторил это еще раз, затем еще и еще, и то восхитительное ощущение, которое Драко испытал, пока палец Поттера хозяйничал в его заднице, вернулось. И все стало гораздо лучше. Поттер двигался медленными, но глубокими толчками, его член выходил наружу почти полностью, а затем устремлялся обратно, пока яйца не прижимались к ягодицам Драко. Звуки влажных шлепков, с которыми их тела соприкасались, вызывали у Драко смущение, но он не мог долго концентрироваться на них. Он начинал видеть в происходящем приятную сторону. Прежде он не мог понять, с чего бы кто-то мог позволить другому человеку вломиться в свое тело таким интимным образом? Это было чертовски странно, но все же изумительно: ощущение Поттера, двигающегося внутри него, жар и неприятное жжение, и пришедшее вместе с этим удовольствие, и тело Поттера, прижимавшееся к спине Драко, его тяжелое дыхание, и рывки бедер, толкающихся вперед и заполняющих его снова и снова. Драко тоже двигал бедрами навстречу Поттеру, а потом почти бессознательно завел руку назад и схватил Поттера за ягодицу, притягивая его еще ближе, заставляя толкаться еще глубже, даже несмотря на то что это было уже не возможно. — Драко, — выдохнул Поттер. И Драко закрыл глаза, дожидаясь, надеясь, что Поттер произнесет его имя еще раз. — Драко, я не могу... не могу... На миг Драко почти запаниковал, решив, что Поттер решил пойти на попятный, что Драко сделал что-то не так, и теперь Поттер больше этого не хочет. Но вслед за этим Поттер застонал в голос и яростно задрожал, его толчки участились, и жар стал непереносимым. Драко со всей силы впился пальцами в ягодицу Поттера, вероятно, оставляя там синяк. А потом Поттер внезапно остановился и задрожал всем телом, и Драко ощутил внутри себя что-то липкое и влажное. А, так вон оно что. Все кончилось. Драко сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и разжал пальцы, испытывая странную гордость за себя. Ему все-таки удалось это сделать; мало того, что он выжил, но ему даже почти понравилось. А Поттеру и подавно понравилось, раз уж надолго его не хватило. Поттер осторожно отстранился, но Драко все равно поморщился. Он просто лежал выравнивал дыхание и ждал чего-то, сам не зная, чего именно. Потом он понял, что ждал от Поттера объятий, или поцелуев, или одного из тех напряженных взглядов, возможно, благодарности или какой-нибудь слащавой глупости, но Поттер ничего такого не сделал. В замешательстве, Драко повернулся, поморщившись еще раз, когда зад пронзила острая боль. Проигнорировав ее, Драко сосредоточил все свое внимание на Поттере, и удивился, обнаружив, что тот лежит, уставившись в потолок. Его взгляд был расфокусирован, а челюсти — плотно сжаты, как будто Поттер был ужасно зол. — Что не так? — спросил Драко, переживая, что понял все не так. Может, Поттеру все это не так уж и понравилось? Но Поттер на миг прикрыл глаза, а потом взглянул на Драко c самым расстроенным выражением. — Прости, — сказал он, и руки Драко сами сжались в кулаки. Какого хера происходит с этим парнем? Почему он все время извиняется? Драко пообещал себе, что если Поттер еще раз просит у него прощения, то он точно ему врежет. — За что? — выдавил Драко сквозь стиснутые зубы. Поттер покачал головой и прерывисто вздохнул. — Я не смог... Ты был таким... И я... — Поттер снова втянул в себя воздух. — Ты даже не... — он взмахнул рукой в направлении члена Драко. Тот был слабо эрегирован, что Драко рассматривал как достижение. Всерьез озадаченный, он пытался вникнуть в смысл сказанных Поттером слов. Получается, Поттер ждал, что он кончит еще раз? Да Драко был счастлив, что жив остался. В самом деле. Драко фыркнул и снова улегся на спину, досадливо ворча: — Ты просто придурок, Поттер. Это был мой первый раз, чего ты ждал? Что я начну кричать: "Вжарь мне еще, детка"? Не мог же я... В самом деле! Поттер тот час вскинулся, навис над Драко, прижав ладонь к его груди. — Нет, конечно же, нет. Это полностью мое фиаско. — Фиаско? — недовольно спросил Драко. — Разве это было оно? — Я хотел сделать это для тебя особенным, но я все проебал. Паника всколыхнулась в душе Драко, сметя прочь досаду. Поттер выглядел так, будто — Мерлин великий! — будто готов был расплакаться. Не зная, что на это ответить, Драко решил перевести все в шутку. — Ты и правда все проебал, — сказал он, и Поттер с раненым видом отвел взгляд. — К счастью, ебешь ты отменно, — закончил фразу Драко и слегка улыбнулся, увидев, как Поттер недоуменно сморгнул. Драко облегченно выдохнул, когда Поттер покраснел, а уголок его губ дернулся вверх. Но выражение его лица быстро посерьезнело. — Знаешь, это становится лучше, — сказал он. — Когда немного привыкнешь. Может... может, мы могли бы попробовать еще?.. "Возможно, мы могли бы попробовать еще," — хотелось ответить Драко, вот только он опасался, что Поттер имел в виду прямо сейчас. Драко не мог заниматься этим сейчас, ему было больно, но он не знал, как отреагирует Поттер на предложение о другом свидании. "Не усложняй," — мысленно велел себе Драко, а вслух сказал: — Было славно. Он протянул руку и, схватив Поттера за затылок, притянул его ближе. — Хочешь, открою секрет? — спросил он, и Поттер кивнул, прикипев взглядом к его губам. — Думаю, я немножечко... — Драко выдержал драматическую паузу, — гей. Губы Поттера дрогнули в улыбке, и он стал выглядеть гораздо счастливее. Он открыл было рот, и Драко, боясь, что тот снова примется за нытье, притянул его ближе и прижался губами к его губам. Поцелуй снова получился совершенно иным. Тягучим, и удовлетворенным, и неуклюжим, и безупречным. И горько-сладким, потому что Драко не знал, что быть может, он целует Поттера в последний раз. Возможно, Поттер сейчас встанет и уйдет, а может, останется на ночь и исчезнет поутру. Поттер прокладывал дорожку невесомых поцелуев вдоль линии челюсти Драко, затем перешел на шею, да там и остался, спрятав лицо в изгибе у основания шеи. Он вздыхал и казался очень уставшим. Драко не осмелился спросить у Поттера о его внезапной потребности потискаться; прежде он не мог себе представить, чтобы Поттер оказался любителем обнимашек, но после сегодняшнего вечера это было не так уж и удивительно. Обернув одну руку вокруг торса Поттера, а вторую запустив в его спутанные вихры, он лежал и вдыхал его запах. Он мог бы предложить еще одно свидание. Они могли бы встретиться снова и продолжить этот эксперимент. Строго в образовательных целях, конечно. Они будут просто приятелями по перепиху. Это ничего не будет значить. Поттер снова прижался губами к его шее и что-то невнятно пробормотал, позвав по имени. Сердце Драко пустилось вскачь, а руки крепче сжали Поттера в объятиях, пока Драко мысленно продолжил гнуть свою линию. "Это ничего не будет значить," — с нажимом повторил он про себя. Поттер просто покажет ему несколько новых трюков, чтобы Драко знал, что делать, если однажды захочет заняться сексом с другим парнем. С каким-то другим, не с Поттером. От этой мысли пальцы, перебиравшие волосы Поттера, сжались в кулак. Он не думал, что сможет заниматься этим с другим парнем. Он не хотел. И девушку не хотел тоже. Он лишь хотел... Бля! Что-то терзало его изнутри когтями, затрудняя дыхание. Стиснуть Поттера еще крепче в объятиях казалось самой важной вещью на свете, так что Драко так и сделал: стиснул и прижал Поттера к себе, страшась выпустить из рук. Он почувствовал влагу на своих щеках и ужаснулся, тем временем мысли вертелись у него в голове безумной каруселью, заставляя Драко принять решение, которое он не хотел принимать. Он боролся с этим внезапным наплывом чувств, но они душили его, и Драко вцепился в волосы Поттера с такой силой, что это, наверняка, причиняло ему боль, но Поттер не жаловался; должно быть, он заснул. А это значило, что Драко может оставить его на ночь. А потом ему придется отпустить его. Драко закрыл глаза, признавая поражение в битве с самим собой. И как он только мог быть таким глупцом?! Все это время он отчаянно добивался внимания со стороны Поттера, говоря себе, что это ничего не будет значить, что будет просто отлично, если Поттер начнет обращаться с ним чуточку дружелюбнее, уверяя себя, что ему нужна лишь дружба Поттера и ничего больше. И вот, что из этого вышло: он заполучил Поттера на серебряной тарелочке, соблазненного другим парнем и готового к употреблению. И все, чего сейчас хотел Драко — это вернуть свой заказ. Он хотел бы, чтобы этого никогда не случалось. Чтобы ему не довелось увидеть Поттера таким, держать его в объятиях, не чувствовать его чертов член между ягодиц и не видеть этого грустного взгляда. Что же ему теперь делать? Теперь, когда он знает, как все может быть между ними, знает, каково это — быть единственным, на кого направлено все внимание Поттера, знает, каково это — ощущать его своим. Что же ему теперь делать, когда он знает, что дружбы уже недостаточно. Что траха недостаточно. Что ему нужно все? Каковы шансы, что Поттеру нужно нечто большее? Вслед за этими мыслями руку Драко начало жечь, точнее внутреннюю сторону левого предплечья, в эту минуту плотно прижатого к спине Поттера. Драко гадал, если бы Поттер на миг остановился и задумался, и если бы сам Драко не старался так тщательно скрывать Метку с той секунды, как расстался с рубашкой, то лежал бы Поттер сейчас здесь, позволяя Темной Метке касаться его обнаженной кожи? На самом деле, все сводилось именно к этому. Отмеченный на всю жизнь — вот каким сделал его Темный Лорд; Метка всегда была с ним, служа неизменным напоминанием о том, чего Драко никогда не получить. Со временем все могли позабыть о ней: общественность, Министерство, но не человек, с которым Драко хотел бы делить постель. Поттеру хватило бы одного взгляда чтобы вспомнить, за что он всегда недолюбливал Драко. А возможно, ему для этого и смотреть не пришлось бы. Даже если каким-то чудом Поттер решит проверить смогут ли их отношения перерасти во что-то серьезное, однажды он обязательно вспомнит, кем Драко был прежде. В конце концов, это же Гарри Поттер! Гарри Поттер мог бы подружиться с бывшим Пожирателем Смерти, мог испытывать к нему жалость, мог бы даже трахнуть его, но никогда не пригласит его на свидание. Драко задумался, не поэтому ли он убедил себя, что хочет от Поттера лишь дружбы, не потому ли, что знал — ему никогда не получить большего? Великий Мерлин, и почему это обязательно должен был быть Поттер? Наказание было слишком жестоким. Он этого не заслуживал. Отказ Поттера ранил и прежде, но теперь, если Драко придется столкнуться с ним вновь — а, с реалистической точки зрения, это обязательно произойдет, — он его просто раздавит. Драко водил рукой вдоль спины Поттера, расслабил пальцы в его волосах и просто прислушивался к его дыханию. Он старался перестать думать, очистить свой разум и забыть все, что он узнал сегодня о себе. Ему всегда так хорошо удавалось подавлять свои чувства, возможно, получится и в этот раз. Быть может, утром он и не вспомнит о том, насколько несчастен. Он так старательно сосредоточился на размеренном сердцебиении Поттера, на том, как медленно поднимается и опускается его спина, что почти не заметил, как ударило в окно первое заклятие. Второе, однако, он услышал, потому что окно разбилось вдребезги, и осколки стекла рассыпались по полу. Поттер завозился в его объятиях, и Драко вздохнул, покорившись судьбе — он узнал звучавший не так уж и радостно голос Дерека Хогана, выкрикивавшего под окнами угрозы в адрес Драко.