Под гербом вепря

Сильвестр с явным неудовольствием посмотрел на сидящего напротив него в кресле человека. Все доводы оказались напрасны, впрочем, кто бы сомневался. Убедить Рокэ Алву в том, что он не хочет понимать и принимать, практически невозможно. Проклятье, видите ли, Леворукий. И ведь не стыдиться рассказывать это не кому-либо, а кардиналу. Впрочем, есть ли на свете хоть что-то, чего стыдится Алва? Сильвестру бы очень хотелось посмотреть на это чудо. — Ваше Преосвященство, я опять вас разочаровал? — синеглазый нахал медленно, явно смакуя букет, пьет из хрустального бокала. — Вы меня разозлили, Рокэ! В очередной раз! -Я надеюсь, что не в последний. -А ведь он что-то придумал, — вдруг понимает Сильвестр, — вон как лихорадочно блестят глаза. Интересно, его идея не заставит меня сегодня пригласить к себе лекаря? -Так вот, -медленно, как нарочно, тянет это воплощение Леворукого на земле. –Жениться я не женюсь. Даже самая последняя шлюха Талига не заслужила такой судьбы. Но если Вы хотите, чтобы в стране был второй такой же мерзавец, развратник и безбожник как я — пожалуйста. Но мне потребуется ваша помощь. Я терпеть не могу женских историк, а тут их предстоит даже две. Сильвестр отставляет чашечку с шадди и весь превращается в слух, а потом бессильно откидывается в кресле. Действительно, Леворукий, придет же такое в голову. В здоровую точно нет, но ведь давно говорят, что герцог Алва безумен. Но идея хороша. Пожалуй, он согласен взять одну истерику на себя, ну, а со второй Алва как-нибудь сам справится, ему не привыкать. Синие глаза светятся лукавством и пониманием, и кардинал в ответ не может не улыбнуться.- По рукам, герцог и пусть Создатель смилуется над вами! -И пополам? –уточняет эта мечта всех талигойских дам и кавалеров. Кардинал склоняет голову и чуть поджимает губы- Согласен! *** Герцогиня Окделл тонка, надменна и полна презрения и ненависти. Впрочем, на что ещё он рассчитывал? Вряд ли можно было предположить, что вдова убитого им человека бросится выражать ему свою благодарность. Хотя, если честно, участь Эгмонта оказалась много лучше участи его соратников, особенно тех, кто попал в плен. Но благодарить его за это Мирабелла не будет. -Мой муж не мог написать такое! Это ложь! Конечно, не мог. Разве мог Эгмонт думать о чем-либо кроме Великой Талигойи и Чести? В его думах явно не хватало места семье, иначе он бы не сидел здесь сейчас и не смотрел на эту женщину. Писать пришлось людям кардинала, и он уверен, что любой признал бы это письмо настоящим, даже сам Эгмонт. Возможно, просто удивился бы, как и когда он мог написать такое. -Раз Вы не узнаете руку мужа, давайте пригласим сюда графа Ларака, управляющего, капитана замка, тех, кто когда-либо читал документы, написанные вашим супругом. Геренций не усомнился в подлинности документа, герцогиня! Мирабелла медленно подносит руку к шее, как будто её что-то душить. Тонкие пальцы впиваются в серую ткань, и Алва радуется, что они протянуты не к его горлу. — Позовите герцога Окделла, у меня слишком мало времени. Мальчишка тощ и нескладен, но и сейчас видно, что он будет отнюдь не хрупким. Широкие плечи, длинные ноги, огромные, распахнутые в недоумении серые глаза. Вот ты какой, моя будущая копия! — Здравствуйте, герцог Окделл, я приехал за Вами! Серые глаза растеряно перебегают с Алвы на мать, Мирабелла хмурит брови, и вопрос так и не срывается с по-детски пухлых губ. Мальчик застывает свечкой и ждет. А пожалуй хорошо, что он уедет отсюда. Вдова, по-видимому, держит мальчишку железной хваткой. Интересно, а вепрей пробовал кто-либо дрессировать? Или это будет первой попыткой? Только это будет его попыткой, герцогиня Окделл. Может, что-то и получится, вернее должно получиться, ведь он обещал, иначе Сильвестр снова заговорит о женитьбе. Лучше он попробует. -Герцог Окделл, согласно последней воле Вашего отца, одобренной Его Величеством, я становлюсь вашим опекуном и наставником. Вы покидаете Надор и следуете со мной. Герцогиня, прикажите собрать вещи своего сына. *** Серые глаза сверкают бешенством, Ричард сжимает кулаки и Алве кажется, что его воспитанник, которому суждено воплотить в себе его пороки и добродетели, если, конечно, последние окажутся в наличии, сейчас кинется на него. –Ни за что! — Ричард почти рычит, и Рокэ улыбается –это так забавно! -Я не пойду к нему ни за что! -Вы в этом так уверенны? –Дик смотрит на насмешливо изогнутую бровь. –Вы собираетесь мне перечить? Может, мне дать вам ещё раз перечитать письмо вашего батюшки, раз вы забыли, что в нем говорится? — Не надо, я помню! — вепрёнок опускает голову, и пушистая челка забавно падает на нос. –Простите, монсеньор. Рокэ Алва готов рассмеяться, и поэтому сжимает уголки рта. Кардиналу тоже пора взглянуть на надорское чудо, ведь договор был пополам! Сильвестр смотрит на долговязого для своих лет мальчика и чуть улыбается, наблюдая, как сердито тот хмурит брови. Маленький герцог не знает, как себя вести с ним. Кардинал представляет, какие сведения о его персоне вложены в голову вепрёнка и это веселит его. Ну, Ричард Окделл, как ты выпутаешься? Но воспитание и благоразумие явно берут верх. Дик почтительно склоняет голову и что-то бормочет. При желании это можно принять за вежливое приветствие. -Я рад знакомству с вами. Ричард Окделл, — губы Сильвестра растягивает привычная улыбка, — и надеюсь, что мы будем друзьями. Мальчишка чуть не шарахается в сторону при таком предположении, ведь его учили, что он является воплощением Леворукого на земле. -Садитесь, герцог! Ричард осторожно присаживается на край кресла и тут же вскакивает испуганно. — Моего кота зовут Тили, герцог, он не царапается, не бойтесь! Юный надорец вновь опускается в кресло, и Тили, поведя в его сторону нежным розовым носом, спокойно перебирается на колени посетителя, тыкается в его ладонь и урчит. Несколько мгновений Ричард смотрит на животное, а затем осторожно протягивает руку и гладит. Кот, кажется, только того и ждет: он переворачивается на спину и подставляет розовый живот. — Вы понравились Тили, -спокойно роняет кардинал.- Меня это радует. У Вас было в Надоре животное? — Да, собака, волкодав. –Тоже неплохо, — соглашается Сильвестр. Мальчишка гладит кота и не замечает, как взгляд настоящего правителя Талига становится жестким: Сильвестр оценивает приобретение Рокэ. Вроде не так уж и безнадежен, пусть Ворон попробует укротить вепря. Лояльный надорский герцог-гарантия спокойствия Севера страны, будущему королю это будет на руку. Если же сумасшедшая идея Алвы не осуществиться, что ж. Дети болеют, умирают, к тому же у Окделлов есть, кажется, фамильное заболевание. А отправить кеналлийца под венец он ещё успеет. -Герцог Окделл! — резкий голос отвлек Дика от игры с Тили. Он вздрагивает и настороженно смотрит на кардинала. –Вы знакомы с желанием вашего отца? — Да, ваше Преосвященство! — величание дается ему с трудом и кардинал внутренне усмехается. — Я надеюсь, Вы собираетесь в точности исполнить его волю? Мальчишка кивает, вцепившись в кота, а тот лишь потягивается, беззвучно раскрывая пасть. — Что ж, хорошо. Я буду наблюдать за вами и вашими успехами, герцог Ричард. Надеюсь, Вы оправдаете ожидания. После ухода мальчика он долго смотрит на горящий огонь, а затем приказывает принести ещё одну чашечку шадди. *** — Зачем Вам голова, Ричард? -в голосе Алвы привычная уже насмешка. –Неужели только чтобы носить шляпу? В поединке побеждает не тот, кто бросается напролом, а тот, кто думает! Или вы на это сегодня неспособны? Могу вас уверить, что противник вряд ли будет ждать, когда вам в голову придут светлые мысли! Ричард сжимает губы — если бы можно было только проткнуть шпагой своего мучителя! Но Алва усмехается, разглядывая солнечные блики на клинке, а вот его шпага беспомощно валяется на земле. — В чем ваша ошибка? — в голосе Алвы обманчиво ленивые нотки, но Ричард понимает, это внешнее. Синие глаза смотрят серьезно и требовательно- Итак? -Солнце, -сердито говорит Дик. –Я забыл про солнце, и позволил вам развернуть меня к нему лицом. — Хорошо хоть, что понимаете, может, в следующий раз научитесь не поддаваться! Становитесь в позицию! Ричард молча поднимает оружие: если сегодня пойдет так и дальше, он будет полдня отрабатывать свои промахи и не сможет вместе с Луитжи прогуляться по городу. *** Слушаю Вас, — Алва буквально падает в кресло и с наслаждением вытягивает ноги. –Надеюсь, сегодня вы меня порадуете! Дик опускает на стол ещё один тяжелый фолиант и вздыхает. Порадовать получается редко, очень редко. Можно услышать иногда, что не так отвратительно, как вчера или, уж в самом лучшем случае, что он не так безнадежен, как это казалось монсеньору. Хотя, если честно, Дик не понимает, зачем это нужно. Старые битвы уже выиграны полководцами, результат давно известен, так почему он должен искать просчеты у великих людей? Неужели Алва всерьез думает, что он сможет придумать что-то лучше? — Герцог, вы заснули? — синие глаза сердито сверкают, и Дик вздыхает, с Алвы станется подкинуть ещё пару задачек нерадивому ученику и придется возиться с ними до вечера, а потом придет мэтр Шанти, а он и не садился сегодня за языки…. -Плохо, — жестко говорит Алва. –Мне уже надоело твердить вам, Ричард, зачем человеку нужна голова. Но может быть, я сам виноват. Эти битвы давно отгремели, а герои и проигравшие уже и реальными людьми не кажутся, а скорее героями из легенд. Возможно, Вам скучно копаться в пыли истории. Что ж, сегодня мы поговорим о более близких событиях. Дайте мне карты со второй полки! Дик вглядывается в названия населенных пунктов и значки и неожиданно отшатывается. –Монсеньор! –Да, это Ренкваха, герцог Ричард Окделл! А вы сейчас проанализируете ситуацию и ответите на вопрос, был ли у восставших шанс! Ричард рванул ворот рубашки. –Вы не можете так, монсеньор! — Почему? Эту операцию считают лучшей в моей военной карьере, Окделл. А её могло не быть, и не тела Мориса Эр-При и его сыновей, а меня и моих людей извлекали бы из болотной жижи! Победы базируются подчас на таких пустяках! Дик стискивает зубы и склоняется над картой. –Можете задавать любые вопросы, — милостиво разрешает Алва и наливает себе бокал вина. Пить после сегодняшней мути на Совете и очередных капризов Катарины, которая в постели ведет себя как шлюха, а требует, чтобы с ней обращались как со святой, очень хочется, звать слугу, чтобы наполнял бокал-нет. Он внимательно смотрит, как впивается взглядом в карту вепрёнок. Хорошо, что Ричард не знает своего прозвища, с него станется огрызнуться. Правда, следует признать, что иногда это у него получается достаточно изящно, все-таки опыт общения сказывается. Рокэ усмехается — а он привык, хотя конечно, не следовало бы… Но имеет он право на маленькую слабость? Тощую, длииную для своих лет с забавной челкой, все время лезущей на глаза. Ричард, если так можно выразиться, сын кровного врага, поэтому вряд ли на него может перейти проклятие, это слишком изощренно даже для Чужого. Дик хмурится, ерошит и без того растрепанные волосы и жадно вглядывается в карту. — Они подтянули не все резервы? –Нет. –Им не следовало располагать лагерь рядом с болотом? –Ну, они не трепетные эреа, чтобы бояться змей. Нет! -Вы были вооружены лучше? — Через болото с обозами? Вы же знаете, что нет! Герцог Алва смотрит с насмешкой и Дику в который раз за все это время хочется придушить собеседника. Правда, с каждым годом все реже, в чем не хочется сознаваться самому себе. — Никогда не воевали в таких условиях? –Ваш отец был боевым генералом, и очень неплохим! — Они не ждали, что вы пройдете через непроходимые летом топи! Это же общеизвестно! — Нельзя воевать опираясь на общеизвестные истины! — Но они не могли ждать удара с этой стороны! Губы Алва изгибаются в издевательской усмешке. Дик, как заворожённый смотрит на монсеньора и неожиданно произносит: они обязаны были поставить караулы и со стороны топи, а лучше — отряды охраны! — Верно, — лицо Алвы становится жестким.- Если бы они выставили отряды, они легко могли перебить нас по одному, загнав в топь! Всего-навсего небольшие отряды, Ричард и мы бы не прошли к ним в тылы. В военном деле это называется непрофессионализмом! Ричард чувствует, как жар медленно заливает щеки. Рокэ смотрит на него внимательно, а затем достает второй бокал и плещет чуть вина на дно. –Вам ещё рано, но сегодня можно! *** Здравствуйте. Ричард, — голос кардинала как всегда тих и спокоен, а взгляд можно даже назвать благожелательным, если бы Дик Окделл не прожил в доме герцога Алвы четыре года и не встречался с Сильвестром примерно раз в три месяца. — Я рад вас видеть. — Здравствуйте, Ваше Преосвященство! — Дик научился произносить это спокойно, как титул какого-нибудь дворянина. Вот только сказать Квентину Дораку, что он тоже рад его видеть, он не может, хотя это и простая формальность. Сильвестр, наконец, указывает ему на кресло, где уже давно прядет ушами Тили, и Дик с облегчением садится и гладит кота. — Тили соскучился, -в голосе кардинала благодушие и Дик настораживается, как заяц, почуявший охотника. — Вас давно не было! — Вы же знаете, — у Дика удивленно изгибается бровь и кардиналу хочется фыркнуть, — у монсеньора гостит маркиз Салина с сыном. Нам вместе учиться в Лаик, герцог Алва хочет, чтобы мы подружились, он говорит, там плохо без друзей. Я показывал ему город. — Герцог Алва знает, что показывали? -Конечно! –Сильвестр смотрит очень внимательно, но голос вепрёнка невозмутим. — Я спрашивал разрешения! -Вы хотите меня уверить, что ваш опекун и соберано Кэналлоа, чьим наследником на данный момент является маркиз Салина, дал разрешение вам и Альберто на посещение борделя, причем таким оригинальным способом? На мгновение надорский герцог замирает, как перед прыжком, а затем удивленно смотрит кардинала. -Ваше Преосвященство? — Ричард, только не говорите мне, что в прогулки по Олларии входит ночной спуск по карнизу, бегство от охраны и посещение заведения госпожи Жапри! -Но ведь оно тоже в городе! К тому же Берто так хотелось, он никогда такого не видел! — Герцог! -потрясенно произносит Сильвестр.- Не хотите ли Вы сказать, что вам это не в диковинку? — Лазить ночами по карнизу, убегать от охраны или ходить к мадам Жапри? — уточняет юный нахал и улыбается такой знакомой улыбкой. **** Рокэ, как всегда стремительно, вошел в библиотеку, и Дик торопливо отодвинул карту от себя. Алва усмехнулся. Он прекрасно знал, что все эти месяцы так часто рассматривает его подопечный. Трудно признать весьма неприятные вещи, особенно когда они касаются собственного отца. Эгмонт Окделл, бесстрашный и бескорыстный борец за Великую Талигойю, поднявший мятеж и вовлекший туда столько людей, оказался несостоятельным! Он не предусмотрел, не продумал, не понял. Дик дошел до этого сам, пусть и с его подачи. Процесс идет долго и мучительно, но ведь идет, недаром на столе периодически появляются книги, посвященные не только мятежам последнего времени, но и более ранним периодам. Вепрёнок начинает думать? Отлично. Пожалуй, стоит теперь заняться и Людьми Чести. Все равно, впереди Лаик, пусть будет готов! — Вы последнее время мало развлекаетесь, Ричард, в вашем возрасте это просто вредно! Пожалуй, нам надо сходить в гости, собирайтесь. К Савиньякам уже приехал из Сэ Арно, их младший брат, ваш ровесник. Если подружитесь, будет с кем скоротать время до Лаик. Он не знаком со столичной жизнью, так что вы познакомите его столицей. Но, пожалуйста, с одним условием: вы не будете учить его лазить по карнизам и не поведете к госпоже Жапри! Дик почувствовал, что у него горят не только щеки, но и уши. –Вам сказал кардинал? — Помилуйте, молодой человек, почему это кардинал должен просвещать меня по поводу того, что твориться у меня в доме? Скажу Вам откровенно, что по карнизам в вашем возрасте я лазил более ловко и не так шумно! А вы с Берто ухитрились перебудить весь дом, отправляясь на подвиги! — Вы хотите сказать, что и вы ходили к госпоже Жапри? — глаза у Дика становятся круглыми. — Нет, Ричард. У меня никогда не было столь извращенного вкуса!. — А куда? –Дик настолько ошеломлен, что не сразу понимает всей двусмысленности своего вопроса. Алва привычно изгибает бровь. –Вы хотите, чтобы я порекомендовал вам бордель? Стыдитесь, герцог Окделл, все же я ваш опекун! И, насмешливо глядя на вконец раскрасневшегося Дика, добавляет.- Современная молодежь — это нечто невообразимое! -Монсеньор, — бормочет Дик. Нет, раскаянья он не чувствует -все же они с Берто прекрасно провели время, но то, что это стало известно всем, это просто ужасно. Так может дойти и до матушки, а она-то явно этого не простит. Тонкие, прохладные пальцы чуть касаются пылающей щеки. –Хватит, Дикон! Не очень красиво, но раз сделали, не стоит жалеть, просто в следующий раз думайте о том, что делаете! Ему хочется добавить и о том, что говорите, но мальчишка и так не знает, куда деваться. А Дик стоит, опустив голову и не может понять, почему он так спокойно парировал замечания Сильвестра по этому же поводу, и почему ему так стыдно перед Алвой. *** После визита к Савиньякам они не спеша едут по городу. Арно Ричарду очень понравился, да и он, кажется, ему тоже. Что ж, в Лаик явно не будет одиноко. Занятый своими мыслями, Ричард не сразу замечает, что они едут не обычным маршрутом. –Монсеньор? -Хочу показать вам в этом городе ещё что-нибудь интересное, -лениво отвечает Алва, поглаживая Моро. И усмехается, глядя в удивленное лицо подопечного. — Нет, это не то, что вы подумали, Ричард, все же вы ещё юны, а я не настолько развращен! Дик опускает голову к гриве лошади. Видно эту выходку ему никогда не забудут. Интересно, Берто тоже досталось, или маркиз Салина, увезя сына из Олларии, решил сделать вид, что ничего не было? — Ладно, Дик, прекращайте краснеть, как непорочная девица перед взводом солдат! Забудем, но впредь, надеюсь, вы будете проявлять благоразумие. Посмотрите лучше сюда- это один из красивейших особняков нашего города. Ричард поднимает глаза. Дом действительно красив. Он не кричит о богатстве, как дома некоторых навозников, но каждый его камень подтверждает право своих хозяев на это богатство, подкрепленное благородным происхождением. Рокэ внимательно смотрит на Дика, словно читая его мысли. –Да, это дом Приддов. Герцог- один из самых богатых вельмож страны. Его сын этой осенью тоже поедет в Лаик. А на параллельной улице дом графа Килеан –ур-Ломбаха, коменданта Олларии. Конечно, с Приддами ему не тягаться, но все равно особняк очень хорош. К тому же граф потратил целое состояние на его ремонт. Теперь там есть даже зимний сад. Экзотические растения с Марикьяре, Кэналлоа, даже говорят, из Норуэга и Газареи. И специальный садовник из Гайифы, чтобы смотреть за этими диковинами. — Вы это видели? -машинально спрашивает Дик. –Нет, я к счастью, не вхожу в число друзей и соратников графа, -резко отвечает Алва и смотрит на него темными, задумчивыми глазами. Дик пожимает плечами. У богатых людей могут быть свои причуды. Губы Алвы так привычно кривятся в усмешке и внезапно Дик понимает, зачем кэналиец устроил ему эту прогулку. Он кусает губы, опускает голову и молча следует за опекуном. — Не вздумайте проспать тренировку, — равнодушно кидает ему Алва на прощание, когда они спешиваются во дворе дома.