Под гербом вепря

Глава 10 Дик с досадой прикусил губу и резко отодвинул карты назад. Этот финт не получался, хотя он старался почти час. Брови Повелителя Скал сошлись надо лбом домиком, как всегда, когда он злился. Ещё раз, ещё… От почти бесполезного занятия его оторвал тихий стук в дверь. Хуан насмешливо улыбнулся, глядя на обозленного оруженосца. –Дор Рикардо, вы собирались в город? –Собирался, –буркнул Дик. Просить не хотелось, но, в конце концов, никто же не видит, как он это делает. К тому же у них с Хуаном уже несколько лет одна тайна на двоих. Сначала юному герцогу Окделлу она казалась весьма постыдной, но постепенно он привык. В конце-концов, домоправитель всегда был очень аккуратен, и Дик был уверен, что вряд ли в доме кто-либо знает, чем занимаются иногда верный слуга и воспитанник монсеньора. А Дик и Хуан играли в карты. Он и вообразить не мог, что эта занятие так притянет его. Он много раз видел, как Алва иногда играет со Савиньяками, и его буквально завораживали движения тонких сильных пальцев, перетасовывающих колоду и небрежно бросающих картинки на стол. Несколько раз он специально задерживался в кабинете, чтобы посмотреть, но гораздо чаще опекун отсылал его прочь. У Дика не повернулся язык сказать, что игра ему нравится, считая, что его интерес будет расценен ничуть не лучше, чем посещение борделя. Но однажды он случайно зашел на половину слуг и увидел Хуана с Хулио, разыгрывающих партию в тонто. Он замер и стоял так минут пятнадцать, пока Хулио не поинтересовался, не хочет ли дор Рикардо поучиться. Дик ушел от них с гордо поднятой головой и презрительной улыбкой, но через неделю не выдержал и подошел к Хуану. Смотреть на кэналийца и тем более просить, не хотелось, это было унизительно, и поэтому он почти прошептал, но домоправитель понял и кивнул: благородному дору следует уметь иметь. Знал или не знал об этом Алва? Скорее всего, знал, в этом доме вряд ли что-то могло произойти без его разрешения, но, по всей видимости, не возражал. Хуан оказался неплохим учителем. Тонто, вьехаррон, пале, акусс — за несколько лет Дик освоил все. Теперь же его занятие было весьма своеобразным. Конечно, несколько лет назад сама мысль об этом привела бы его в ужас, но годы с Алвой сделали свое дело, и это более его не смущало. Дик учился мухлевать. — У вас слишком напряжены пальцы, — спокойно заметил Хуан.- Заведите большой под ладонь и еле заметно сдвиньте карту, прикрывая её мизинцем, а потом –вот так. пальцы Хуана буквально запорхали над колодой, а Дик заворожено смотрел на него. Домоправитель несколько раз повторил движения и отодвинул карты. –Несложно, но шулеры тренируются годами. А вам вроде ни к чему, дор Риккардо. Дик вспыхнул от того, что на это замечание нечего ответить, молча кинул колоду в ящик стола и поинтересовался. -Меня зовет монсеньор? –Нет, посыльный от графа Васспарда. Ричард буквально сорвался с места, он едва не забыл за картами! А Валентина так редко выпускают одного! — Дор Рикардо, не забудьте об охране! Захотелось съязвить или выругаться. Но первого Хуан не понимал, а во втором вряд ли герцог Окделл мог превзойти бывшего работорговца, поэтому Ричард промолчал, делая вид, что не обратил внимания на эти слова. Если он не возьмет с собой людей Хулио, они пойдут за ним тайно, а Хулио ещё и расскажет Алве, и придется выслушать немало язвительных слов о том, что Оллария заслужила покой, а её жители — защиту от эскапад Повелителя Скал. С Валентином они виделись редко, но у них сложился своеобразный ритуал — после прогулки они перекусывали в небольшой гостинице рядом с центральной площадью. Не изменили они традиции и на этот раз, тем более дождливая погода располагала к теплу и уюту. Впрочем, тепла и уюта хотелось не только им, народу было достаточно, и поэтому они были весьма рады небольшому столику недалеко от двери. Беседа вертелась вокруг недавнего бала, язвительного язычка Габриэлы Рафиано и возможностей новой войны, куда Дик рассчитывал попасть со своим эром. Когда бутылка была распита, и следовало уходить, за их спинами послышались веселые голоса. Дик повернулся и замер. Эстебан Колиньяр со своими друзьями. Какой-то незнакомый капитан, а за ним –Пьер Дави. –Чужой и все его кошки! –вырвалось у него. Не обращая внимания на них, компания располагалась за соседним столом. — Я вроде видел одного из них, — задумчиво протянул Валентин, — и совсем недавно. — Его зовут Пьер Дави, он порученец Савиньяка, был с ним на последнем балу, — неохотно пояснил Ричард. Граф Васспард кивнул и потерял к нему всякий интерес. На улице шел дождь и Валентин, не спрашивая Дика, приказал принести ещё одну бутылку. Дику очень не хотелось оставаться здесь, но объяснять Валентину почему, хотелось ещё меньше, поэтому он просто разлил вино по бокалам. — Какая встреча! Друзья, нам сегодня явно везет –встретить двух Повелителей сразу — это явно к чему-то интересному! Голос Эстебана звучал по- прежнему язвительно. — Ваша нежная дружба продолжается и после Лаик? –Вы имеете что-то против, маркиз Сабве? –голос Валентина звучал так невозмутимо, как будто он интересовался, нравится ли Эстебану погода за окном. –Отнюдь, граф, отнюдь. Наоборот, я счастлив встретить однокорытников! Не хотите ли присоединиться, господа? Мы собираемся сыграть, все равно на улицу пока не выйдешь. Дик про себя чертыхнулся, что они с Валентином не ушли раньше, но теперь было поздно переигрывать. –Карты или кости? –холодно поинтересовался Валентин, склонив голову -Карты, — решил Эстебан, –так как? Мы согласны, — так же невозмутимо ответил Валентин и поднялся. Дику поневоле пришлось последовать его примеру. Он попытался поймать взгляд Васспарда, но тот на него не глядел. — Васспард, Окделл, позвольте представить вам виконта Дави, порученца генерала Эмиля Савиньяка и графа Рене Ларта. Представляемые чуть склонили головы. — Господа, герцог Окделл и граф Васспард, мои однокорытники по Лаик. Валентин и Ричард, в свою очередь, учтиво поклонились. Все неторопливо расселись за столом, и Эстебан распечатал колоду. — Нас много, значит, акусс? Присутствующие не возражали. не возражали. Дик взял в руки карты и посмотрел на партнеров. *** Сильвестр глубоко вдохнул. Горький, ни с чем несравнимый аромат шадди плыл по кабинету, и больше всего ему хотелось налить себе ещё чашку столь любимого напитка. Желание усилилось после того, как невысокий человек с неприметным, как бы стертым лицом закончил говорить и застыл, ожидая распоряжений. -Где они сейчас? — тихо поинтересовался кардинал, невольно протягивая руку к чашке. — В таверне, только другой. Сидят, беседуют, видно обсуждают произошедшее. Сильвестр кивнул. Действительно обсудить бывшим однокорытникам есть что. — Возьми моих людей, Мишель и ступай туда. Графа Васспарда проводите до особняка Рокслеев, а герцогу Окделлу скажите, что я хочу его видеть немедленно. — Ваше преосвященство, у герцога есть сопровождающие. Кэналийцы. — Что ж, им придется подождать, пока мы с герцогом побеседуем. Ступайте. Оставшись один, Сильвестр встал и с решительным видом налил себе еще одну чашку-седьмую за день. Сколько лет прошло с тех пор, как этот синеглазый насмешник предложил откуп в виде герцога Окделла, а он, сам не зная почему, согласился? Самое время подводить итоги, что выросло из сероглазого вепрёнка с пушистой челкой. Растерянный мальчишка, не знающий как себя держать, насмешливый подросток, в первый раз попробовавший запретного и необыкновенно возгордившийся этим, безупречно-вежливый аристократ, скучающий на площади, под взглядами десятков глаз, пока решалась его судьба, юный оруженосец, подпирающий колонну и пожирающий королеву глазами и беспечный молодой повеса, развлекающийся в обществе самых завидных невест королевства. Дуэлянт с твердой рукой и, по всей видимости, не менее твердой выдержкой. Что осталось в Ричарде Окделле от самого Ричарда Окделла? Каким бы он стал, не появись Алва в Надоре с «завещанием» Эгмонта? Конечно, этот вопрос его интересовал не сам по себе, а лишь только с точки зрения пользы Талига, который он тащил на себе много лет и желал бы оставить своему преемнику гораздо в лучшем состоянии, чем принял. Хотелось бы верить, что юный надорский герцог не повторит ошибок своего отца. Во всяком случае, Люди Чести явно не вызывают у него симпатий, что не может не радовать. Интересно, как Алве удалось этого добиться? Впрочем, он добился большего — мальчишка, кажется, не считает его врагом и убийцей, что явно пойдет на пользу всем. Что до остального –Ворон научил его держать себя в руках, владеть шпагой, и каким-то образом отвадил от Катарины, а то у Сильвестра начинало скулы сводить, когда он видел любовное томление по бледному гиацинту в темно серых глазах. Ричард Окделл, веселящийся с юными аристократками, нравился ему значительно больше. Он был доволен, что тогда, в Фабианов день, Алва все же переступил через себя и не бросил мальчишку, хотя, конечно, ему, наверное, пришлось объясняться и с Савиньяками и с отцом убитого. Нельзя сказать, что Сильвестр сильно бы скорбел, если бы путь герцога Окделла оборвался так рано, но было бы безумно обидно и вложенных усилий, и несбывшихся надежд. Окделл не станет точной копией Алвы, но, наверное, это не обязательно. Пусть будет собой, но только таким, каким нужен ему, Сильвестру. Кардинал сделал последний глоток и поставил чашку на стол. Мучительно хотелось ещё, но он сдержался. Потом, после разговора с мальчишкой. Давно пора было это сделать, да все не было времени, а зря. Трещина в отношениях между опекуном и воспитанником ему не нужна, вернее недопустима, она может свести на нет всю партию. Пролегла она именно тогда, когда юный надорский герцог явил свою боевую выучку и почти рассорил Савиньяков и Алву. Он виноват, что не стал тогда разбираться сам, сочтя, что в Окделле взыграли наследственная гордость и резкое неприятие тех, кого в его семье называли «навозниками» Теперь умер отец Дени, а он был умным и наблюдательным человеком и концы этой истории, наверное, окончательно утеряны. Люди Алвы пытались разобраться, но их выводы, вроде бы такие достоверные, почему-то перестали устраивать кардинала. В Фабианов день, глядя сверху на Окделла, ему пришла в голову мысль, что человек, держащий себя так, как будто делает одолжение великосветскому обществу, включая королевскую чету его, Сильвестра, и Алву, зная, что решение о его судьбе уже принято, вряд ли мог сорваться просто так, беседуя с тремя молодыми людьми, тем более вооруженными и старше себя. Как всегда, в минуты раздражения, Сильвестр снял с полки красивую инкрустированную доску и торопливо расставил фигуры. Привычку играть с самим собою, привил ему Диомид. Руки неторопливо переставляли фигуры, а мысли текли по старому руслу. *** -Ваше Преосвященство, -голос у паршивца спокоен и невозмутим, как будто только что с церковной службы. И лицо соответствующее. — Я рад вас видеть. Сильвестр подумал, что ослышался. Впервые за столько лет услышать такое, и от кого? — Вы не представляете себе, герцог Окделл, как я ряд нашей встрече. Вы так давно не заходите, что я взял на себя смелость напомнить вам о своем существовании. Безупречно-вежливая маска на лице чуть дрогнула, когда он увидел на столе шахматы. -Вы играете, Ваше Преосвященство? — Немного. А вы? -Я люблю эту игру, только сыграть удается не часто.  — Ваш эр, как мне кажется, предпочитает карты. –Совершенно верно. =Где же вы освоили шахматы?. -В Надоре. Матушка считала карты развратом, ну, а против шахмат не возражала. Ну и в Лаик, конечно. — Кто же был вашим партнером? — Граф Васспард, он очень силен в игре. Ну и Иоганн Катершванц, у него своеобразная манера игры. Надо же, Мирабелла и шахматы. Сильвестр улыбнулся и сделал приглашающий жест. — Присаживайтесь, герцог! Он неторопливо передвигал фигуры и наблюдал за воспитанником Алвы. Тот лениво и рассеянно смотрел на доску, казалось, мысли его были далеко. Кардинал извиняюще развел руками, снимая с доски сначала одну черную пешку, потом вторую, за ними последовала ладья. — Осторожно, молодой человек! –Сильвестр позволил уголкам губ чуть дрогнуть.- Ещё несколько ходов и вам придется выбросить серый флаг! Окделл неторопливо поправил манжеты столь знакомым небрежным жестом, и на лице его расцвела не менее знакомая насмешливая улыбка. Он легким движением коснулся слона, продвигая его вперед по всей диагонали, и с любопытством посмотрел на партнера. Кардинал улыбнулся. –Рискуете? Поздно, выбора у вас, увы, нет! Он неторопливо двинул свою ладью вправо и жестко произнес. — Все? — Думаю, что да, — конь в руках Окделла сделал неожиданный скачок. Рука Сильвестра замерла. — Рокировки вам не сделать, Ваше Преосвященство, мешает конь, королева заперта, так что думаю, двух, максимум трех ходов мне хватит. Серые глаза насмешливо блеснули и кардиналу на мгновенье померещилось, что в кресле сидит Первый Маршал собственной персоной. Он с удивлением кинул взгляд на доску, не понимая, как мог допустить такое. –А говорили, что давно не играли!. Лгать грешно, молодой человек! –Я не лгу, Ваше Преосвященство. Я действительно давно не играл, но вы же не спросили, как я играл! Кардинал рассмеялся, признавая свое поражение, и неожиданно спросил. — Полагаю, мне не надо вас спрашивать, как вы играете в карты? Думаю, не хуже! –Мне трудно судить, Ваше Преосвященство, мне не часто удается это делать! — Зато когда удается, вы видимо предпочитаете идти до конца! -Игра есть игра! Сильвестр поморщился, услышав знакомые интонации. — Надеюсь, сегодняшней вы довольны? — резко спросил он. -Нет, -невозмутимо ответил Окделл. — Но если я правильно понял вопрос, то могу ответить сразу- я не каюсь в своих действиях. — Вы, как я вижу. никогда не каетесь, молодой человек! — любой, кто знал кардинала, замер бы, услышав эти чуть суховатые нотки. –Ни когда хватаетесь за шпагу, чтобы ускорить встречу с Создателем молодых людей, которые могли бы жить, служа ему и Его Величеству, ни когда берете в руки карточную колоду. Если хотите знать мое мнение, то последнее предпочтительнее, по крайней мере, с моей точки зрения — все-таки все живы. Ричард Окделл молча поставил на доску пешку, которую все это время бессознательно вертел в руках. -Так и будете молчать? — мягко поинтересовался кардинал. -Что вы хотите услышать? -Правду, герцог Окделл, ту самую, которую вы так и не соизволили никому открыть. Я не буду говорить о нравственной стороне вашего поступка, раз вы сочли свое поведение достойным, то вряд ли я сумею вас разубедить в этом. Но ваш поступок серьезно осложнил отношения Савиньяков и герцога Алвы, а это явно не идет на пользу стране, кардиналом которой я являюсь и за которую я несу ответственность перед Создателем. -Вы имеете ввиду дуэль у церкви? — показалось или в серых глазах мелькнуло облегчение? -А вы успели так отличиться где-то ещё? Ричард Окделл снова взял с доски фигуру и сжал в пальцах. Сильвестр ждал. Герцог провел рукой от переносицы к виску, как будто стирая что-то и неожиданно улыбнулся. –Ваше Преосвященство, — спросил он, — вы примете мою исповедь? Кардиналу показалось, что он ослышался. — Вы уверены в своих словах, Ричард Окделл? –Уверен, Ваше Преосвященство и, вы правы -мне давно пора было это сделать. Сильвестр откинулся на спинку кресла и кивнул головой. Герцог Окделл опустился перед ним на колени, замер на мгновение, как бы что-то обдумывая, а потом тихо заговорил. -Почему вы никому ничего не сказали? — спросил кардинал, когда Ричард замолчал. — Я не мог, это было отвратительно. Монсеньор — не тот человек, который воспользовался бы своей властью, я жил в его доме достаточно долго и имею право так говорить. И мой отец доверял ему, раз написал это завещание. Они сказали, что я игрушка и подстилка, но ведь это не так! -Вы должны были переговорить со своим опекуном! Почему вы не сказали правду? — Я не мог сказать, выходило бы, что я жалуюсь, а это недостойно, я должен сам разбираться со своими обидчиками. А так монсеньор мне не поверил, Дави и второй, который потом не выжил, уверяли, что виноват я. Кроме того, нашелся свидетель, который подтвердил их слова. Я не знаю, почему. Монсеньор был в бешенстве, он ведь узнал это в доме Савиньяков, тогда же, когда и граф Тювье. Сильвестру показалось, что на мгновение из-под маски показался растерянный мальчишка с пушистой челкой, падающей на глаза, чтобы тут же спрятаться обратно. Какая глупость, чисто детская, но ведь и герцогу Окделлу только-только тогда стукнуло шестнадцать, и на такие темы с ним никто не говорил. Его соперники были постарше, но вряд ли поумнее, раз решились задирать юного воспитанника Алвы. Вот только откуда они, проведя пару дней в Олларии, узнали, что перед ними — Ричард Окделл и что он якобы является любовником собственного опекуна? Кстати, в этой истории и Рокэ повел себя не лучше Окделла. Сильвестр опустил веки. -Я разберусь с этим! Герцог Окделл поднялся с колен и холодно улыбнулся. -Вы собираетесь нарушить тайну исповеди, Ваше Преосвященство? Сильвестр откинулся назад и медленно произнес. — Неплохо, герцог! Для ваших лет совсем неплохо. А о том, что произошло сегодня, вы расскажете просто так или тоже прибегнете к тайне исповеди? *** Рокэ с улыбкой поклонился королеве и вышел из её покоев, спиной чувствуя ненавидящий взгляд. Сегодня Катарина превзошла саму себя, хотя он считал, что это практически невозможно. Капризы, намеки, голодная жажда в глазах и традиционные попытки вести себя в постели как жертва насилия. Посмотрел бы оруженосец на предмет своего обожания –сбежал бы куда подальше, подумал он и тут же вспомнил, что Ричарду Окделлу как раз и выпало, по-видимому, увидеть предмет обожания во всей красе. Недаром с тех пор, как сумел, раненый, добраться до особняка, имени Катарины он ни разу от него не слышал, и колонны он более в бальной зале не подпирает. Больно? Ничего, он должен пережить, ведь он пережил Эмильену. А если господину оруженосцу угодно жить с разбитым сердцем и лелеять свою боль- что ж, пусть наслаждается Дидерихом в реальной жизни. В этот момент Алве припомнилось и другое — Ричард отнюдь не выглядит страдальцем, наоборот, чувствует себя весьма привольно в обществе девиц Манрик и Рафиано и однокорытника по Лаик. Скалы и Волны. Да, кто бы мог подумать. Тогда рано или поздно он спокойно переживет известие о том, что освобожденное им место занято, и не кем-то, а его противником на дуэли у церквушки. Следует признать, что Пьер Дави весьма неплохо делает карьеру при дворе. Порученец Савиньяка, которому тот очень доверяет и которого явно стремится продвинуть вперед. Ну, это понятно. Савиньяк дружил с отцом Анри, а после его смерти Пьер — единственный наследник Тювье, вот генерал и старается. Вот то, что Пьера выбрала Катарина, нравится ему значительно меньше. В курсе ли Её Величество, что её новый воздыхатель скрещивал шпагу со старым? Он готов был поклясться, что для Катарины это не секрет. Но это не так страшно, как если бы королеве стало известно, кто устроил побоище в её гнездышке. Впрочем, нельзя ручаться, что и этого она не знает. Что-то слишком спокойно восприняла она охлаждение ранее столь пылкого поклонника. Пожалуй, охрану мальчишки надо усилить. -Господин Первый Маршал! — служка возник как из-под земли — Его Преосвященство просит вас зайти к нему! Ворону захотелось выругаться, но посланник тут был явно ни при чем. -Надеюсь, у вас, Ваше Преосвященство, есть для меня действительно важные новости! — Рокэ опустился в кресло и закрыл глаза.- Я собирался отдохнуть. -Вы умеете играть в шахматы, герцог? — Сильвестр движением руки выслал слугу, принесшего поднос с кувшином и стаканами. –Увы, нет, -Ворон устало закрыл глаза. –Все собирался попросить у вас пару уроков. –Попросите у оруженосца, Рокэ. Меня он сегодня обыграл, если так можно выразиться, одной левой. Синие глаза широко раскрылись. –Пожертвовал несколькими фигурами и загнал в угол. Безупречно было сделано, могу вам сказать. Ворон неопределенно хмыкнул, а Сильвестр продолжил. — Мое самолюбие утешает то, что сегодня я не единственная жертва его игрового таланта. Он сыграл в карты с маркизом Сабве и его друзьями. Им повезло меньше, чем мне, все же мы играли без ставок. -И что же было на кону? –в глазах опекуна азартного оруженосца вспыхнул неподдельный интерес. –Сначала деньги, ну, а потом, когда они у компании кончились, в ход пошли предметы. Никогда не думал, что Волны и Скалы столь меркантильны. — Союз с юным Приддом продолжается? -протянул Алва и усмехнулся.-Прошу прощения Ваше Преосвященство, я прервал вас. — Насколько мне известно, в руках у Окделла оказался родовой перстень Дави, его кинжал и конь. Синие глаза сверкнули нехорошим блеском. -Как интересно, Ваше Преосвященство, я весь внимание! -Маркиз Сабве, оставшись без денег, прекратил игру, что меня весьма порадовало- у сына Колиньяра хватило мозгов в этой ситуации. Кстати, он пытался и своих друзей остановить, но увы… Сильвестр взглянул на своего гостя и продолжал. –Далее несколько хуже. Придд обвинил графа Ларта в шулерстве, и они дерутся завтра в Нохе. Дави тоже пытался задираться, но ваш оруженосец был само благоразумие, высказав мысль, что виконту следует найти себе ещё двух партнеров, тогда он может рассчитывать на успех. Голос кардинала звучал саркастически. -Чем все закончилось? — В самый разгар обмена любезностями, когда они уже грозили перейти из теоретической сферы в практическую, в таверну, к счастью, зашли ваши люди. Ссора мгновенно прекратилась –видно все же вы внушаете своему оруженосцу необыкновенное уважение. Окделл и Придд покинули таверну и переместились в соседнюю, обсуждать произошедшее, по всей видимости. Как я понимаю, герцог Окделл выступит секундантом. -Квальдето цера! Впрочем, дуэли Васспарда меня волнуют мало. -Жалеете? –задумчиво произнес кардинал. –А я знаете, нет. Неплохо получается. Правда, не совсем то, что задумывалось, но все равно. — Теперь ещё объясняться с Эмилем, -пробормотал Алва.-Он в своем порученце души не чает. -Конечно, объясниться придется, -Сильвестр кивнул. –Кстати, когда будете объясняться, поинтересуйтесь у графа Лекдеми, откуда у Пьера Дави такие извращенные понятия об отношениях опекуна и воспитанника. — Что Вы имеете в виду, Ваше Преосвященство? -Когда Окделл, к счастью, ушел, виконт говорил Сабве, что считает для себя позором драться с тем, кого Первый Маршал воспитывает в постели. Вы позволите мне пропустить несколько фривольные анатомические подробности? Рокэ Алве очень хотелось выругаться ещё раз, но он сдержался. — Не смею спрашивать, откуда вам это известно!  — Мой агент совершенно случайно оказался в таверне и услышал сии любопытные детали. Знаете, Рокэ, какое счастье, что их не слышал Окделл! В восторг он бы не пришел! — Вы говорили с Ричардом о подобных вещах? –герцог чуть приподнял бровь. — Да, после исповеди. Создатель, Рокэ, вы же совсем не уделяете внимания нравственности молодого человека! Как хорошо, что здоровая основа была заложена ещё в Надоре, и я начинаю надеяться, что её не поколеблют даже несколько излишне свободные дворцовые нравы. -Ричард и исповедь олларианцу, помощнику Леворукого и кровавому истинному правителю Талига! Ваше Преосвященство, это самое поразительное, что я услышал сегодня от вас о своем оруженосце. Не поделитесь? Сильвестр усмехнулся. — Во мне очень мало осталось веры как в помощь, так и в кару Создателя, особенно с тех пор, когда я стал кардиналом, но есть вещи, которые не могу сделать даже я. Можно сказать одно- представления о некоторых вещах у меня в корне поменялись.