Работа над ошибками. Часть первая.

Бечено - olegowna.       Теперь, когда Поттер фактически находится на нашей стороне, то есть, по мнению Дамблдора (а он бы, несомненно, подумал именно так, доведись ему узнать об этом факте), на стороне Волдеморта, меня более всего пугает роковой день, с каждым прожитым мгновением приближающий гипотетическую гибель Джеймса и Лили. Злосчастный Хэллоуин, так достоверно описанный в истории Джоан, до наступления которого остается всего лишь три недели.       Каждый день я разрываюсь на части в желании спасти от грядущей смерти своего бывшего врага, а ныне — скорее, все-таки друга, и его супругу. Пусть у меня нет к ней абсолютно никаких чувств, кроме, разве что, презрения, но допустить, чтобы она умерла по прихоти бородатого манипулятора, я не могу.       Обстоятельства, по которым я не смею раскрыть никому из своего окружения, включая мою любимую, отлично известную по моей прошлой жизни правду, слишком определенны и кристально ясны. Сказать правду — значит позволить узнать отцу, который является одним из сильнейших легиллиментов современности, что я совершенно не тот, за кого меня принимают близкие мне люди. Не Северус Снейп. Вовсе нет. Я — Алан Рикман, волею случая или же по прихоти неизвестной мне сущности, носящей имя «мисс Алисы», вселившийся в тело погибшего по вине Мародеров подростка.       Правда, открытие которой угрожает мне потерей всего, что я имею: супруги, детей, отца, друзей, дома… продолжать можно до бесконечности — результат будет один.       Я не могу рисковать судьбами родных. Меня пугает не моя смерть. А я абсолютно уверен в том, что со мной случится именно это, в случае, если правда все же каким-то образом выплывет наружу. Причем, совершенно неважно, каким образом это произойдет. Покарает меня та самая «мисс Алиса» за проявленное своеволие, выраженное в раскрытии тщательно хранимой тайны, или же произойдет что-то иное. К смерти, как оказалось, можно привыкнуть. В конце концов, однажды я уже умер. И ничего страшного в этом не было.       Я не желаю, чтобы все, кто стал бесконечно дорог мне в этой жизни, остались одни.       Без моей поддержки…       Без моей любви…       Без меня…       Дилемма. Выбор, который, в буквальном смысле этого слова, разрывает мой мозг на миллионы крошечных частичек, заставляя каждую минуту, каждую секунду моей жизни искать выход из сложившейся ситуации.       Промолчать, позволив Поттерам умереть, или рассказать правду и самому лишиться всего, что есть у меня в этой жизни?       Как Алан Рикман, я, несомненно, выбираю второй вариант. Что значит моя жизнь против жизни целой семьи?       Как Северус Снейп — я молчу, стиснув зубы. Молчу, несмотря на увещевания сжигающей меня дотла совести.       Как там говорят у магглов? Своя рубашка ближе к телу?       В данном случает ее роль играет моя семья.       Мордред! И как мне быть?!       Так и не придя ни к какому конкретному выводу, не решившись открыться, я, тем не менее, не могу позволить погибнуть родителям моего крестного сына. А потому — вывод очевиден — придется действовать самому.       Теоретически — ничего сложного. Время и место — известны. Всего лишь и надо — прийти к дому Поттеров и, скрывшись под чарами, дождаться того, кто в этом мире исполнит роль Темного Лорда. Дождаться и опередить. Убить его. Не допустить повторения ситуации, должной привести к гибели Джеймса и Лили.       Практически — совершить это невозможно.       Несмотря на то, что я общаюсь с Поттером, мне неизвестен адрес его дома. Заклинание Фиделиуса не позволит обнаружить скрытое под ним здание, даже если я буду находиться в шаге от него. Хранителем является Дамблдор. Джеймс рассказал об этом уже давно. Но я сильно сомневаюсь в том, что директор Хогвартса будет рад раскрыть мне этот секрет.       И это главное отличие от истории Джо. Там Хранителем был Питер, который в этой реальности проживает в Америке. Вообще, иногда мне начинает казаться, что все идет не так, как должно быть. И периоды оптимистического настроя сменяются накатывающей тяжелыми волнами безысходности депрессии.       Однажды, на исходе первой недели октября, я совершаю несомненную глупость и, приняв Оборотное зелье с волосом какого-то маггла, аппарирую по координатам, взятым в справочнике всех волшебных поселений магической Британии, в Годрикову впадину.       Безуспешно побродив по небольшой деревушке, насчитывающей от силы три десятка домов, расположенных на четырех прямых, как стрела, улицах, понимаю, что все мои ухищрения бессмысленны. Есть центральная площадь, на которой в истории стоял памятник Поттерам. Джеймсу, Лили и их крошечному сыну. Сейчас на ней всего лишь огромная клумба с пожухшими от первых холодов цветами.       Мое появление начинает привлекать внимание местных жителей. Несомненно, в сложившейся обшине магглов, знающих о существовании магов и, собственно, самих магов, появление постороннего человека вызывает повышенный интерес. Ответив на несколько неуверенных приветствий и нарвавшись на прямой вопрос, заданный какой-то решительно настроенной старой дамой о том, кто я, собственно, такой, и что здесь забыл, отвечаю первое, что приходит в мою голову: подыскиваю себе дом. Желаю приобрести. Да, я маг. А вы сомневаетесь?       С трудом отвязавшись от словоохотливой особы, ухожу прочь, и, дойдя до конца улицы, спешно аппарирую домой. Тем более, что действие Оборотного зелья уже подходит к концу.       Вечером, при просмотре в Омуте Памяти воспоминания о посещении деревни, мне запоздало приходит в голову мысль: Батильда Бэгшот. Автор «Истории Магии». Двоюрдная бабушка Геллерта Гриндевальда. Та самая соседка семьи Дамблдоров, которая, по мнению Джоан, жила совсем рядом с Поттерами и тесно общалась с Лили, ежедневно бывая у них в доме. И как я не вспомнил о ней, будучи в Годриковой впадине? Ведь найти ее не составило бы никакого труда, а затем можно было бы просто высчитать местонахождение интересующего меня дома. Или же, что еще проще, просто проследить за ней, применив к себе Дезилюминационные чары. Что ж, думаю, следует выждать несколько дней, после чего визит в деревню можно и повторить. Тем более что запас волос того маггла у меня имеется.       Спешите видеть… смертельный номер — Алан Рикман, а, точнее, Северус Снейп, посещающий маггловскую цирюльню и ворующий при помощи «Акцио» волосы одного из ее клиентов… но на что только не пойдешь ради спасения жизни гриффиндорского оленя?       К исходу второй недели мы с Поттером, в очередной раз сумевшем утащить Гарри из-под носа своей супруги, усыпленной одним из моих зелий, перемещаемся в маггловский Лондон. Ни один из нас не хочет рисковать, появляясь в магической его части, в компании друг друга. Уверенность наша, что за всеми этими инсинуациями в адрес моего отца стоит Дамблдор — незыблема. Но доказательств этому, увы, как не было, так и нет. Как говорится: не стоит будить спящую собаку…       В этот раз я доверяю выбор места встречи Джеймсу и, очутившись в неприметном тупике за каким-то зданием, в самое первое мгновение дезориентировано моргаю, пытаясь осознать, где именно мы оказались, но когда все-таки понимаю…       — Какого Мордреда ты притащил меня именно сюда?! — не сдержавшись, выплевываю я сквозь стиснутые до боли зубы, и Джеймс округляет глаза, скрытые за поблескивающими стеклами своих очков.       — А что… — недоуменно начинает он и, внезапно умолкнув, встряхивает своей и без того растрепанной головой. — Что ты имеешь против этого места, Снейп? — он буквально впихивает в мои руки хнычущего сына и, воспользовавшись тем, что я отвлекаюсь на крестника, добавляет: — Я был здесь однажды, и мне понравилось само место.       — Ну да, — хмыкаю я и, не дожидаясь замешкавшегося на мгновение Поттера, иду по направлению к Пембридж роуд. Надеюсь, «мисс Алиса» учтет, что мое появление здесь не было как-то спланировано, а явилось результатом работы мозга неуемного гриффиндорского оленя.       — Ты не ответил, — догоняет он нас с Гарри, а точнее, меня с его сыном на руках, но я сохраняю молчание, игнорируя его вопрос.       Как объяснить этому болвану, что он умудрился вытащить меня на прогулку туда, где прошла большая часть моей прошлой жизни?       Ноттинг Хилл…       И ладно бы мы попали в любое место этого района… но нет! Поттер умудрился переместить нас ни больше, ни меньше, как прямиком к зданию Gate Theatre, расположенному на Пембридж роуд. Театру, насчитывающему всего лишь семьдесят пять зрительских мест, и по этой причине являющемуся самым маленьким за пределами Вест-Энда в Лондоне. Театру, членом Попечительского совета которого на протяжении нескольких лет была моя Рима*…       Точнее, уже не моя, но сама суть вопроса…       — Снейп, — кажется, Поттер не собирается отставать, решив выпытать из меня суть моей претензии, и я, злясь на самого себя за собственную несдержанность, едва слышно рычу, стараясь не напугать притихшего на моих руках Гарри:       — Отвали, Поттер! Если бы я хотел тебе что-то сказать, ты первый узнал бы об этом!       — Язва слизеринская, — фыркает Поттер, а я, словно споткнувшись на очередном шаге, застываю на месте, пораженный до глубины души мыслью, пришедшей в мою голову. Вот как после этого не назвать себя идиотом?       Воспоминания, всколыхнувшиеся в моей душе при виде театра, в котором в своей прошлой жизни Рикман неоднократно бывал вместе с Римой, невольно запускают цепь размышлений, в конце концов, приведшие меня к гениальному решению.       — Поттер, ты даже не представляешь… — выдыхаю я, гладя в его озадаченные глаза. — У нас есть реальный шанс покончить со всем этим дерьмом, которое творится вокруг моего отца…       Решив не тратить лишнее время на то, чтобы несколько раз повторять одно и то же, объясняя замысел, пришедший в мою голову, каждому поочередно, мы, заручившись согласием Поттера, под громкое верещание Гарри перемещаемся в Принц-мэнор с помощью порт-ключа.       В пользу этого решения служит еще один довод, существенный, впрочем, лишь для меня. Ни к чему испытывать собственную судьбу сверх меры.       «Мисс Алиса», к счастью, никак не отреагировала на мое появление в Ноттинг Хилл, и осознание этого факта дало мне понять, что она, очевидно, приняла мой визит в этот район в качестве случайного отступления от правил. Но кто может знать, что именно произойдет, задержись я на этом самом месте на более долгое время?       Здешний Алан Рикман, если он существует, конечно, в этой реальности, старше меня на шестнадцать лет. Казалось бы, разница в возрасте существенна, но по какой-то необъяснимой причине, на внешность этот факт не оказывает ровным счетом никакого влияния. Глядя каждое утро в зеркало — я вижу перед собой копию самого себя времен обучения в РАДА. Не представляю, кто или что тому виной: шутка судьбы или и в самом деле все предопределено заранее, ведь все те, кто окружает меня в этой жизни, довольно сильно похожи на актеров, сыгравших своих героев в «Поттериане», но рисковать своей памятью я не намерен. Сейчас мне достаточно будет встретить хотя бы кого-то знакомого по прошлой жизни, а их у Алана в Лондоне более чем достаточно, и… полагаю, «мисс Алиса» не задумываясь, выполнит свою угрозу.       На мгновение в голову закрадывается мысль о причастности Джоан к этому событию, ведь стоит лишь вспомнить о том, что именно она руководила кинопробами, именно ей принадлежало право сделать окончательный выбор в пользу того или иного актера… нет, об этом я думать не стану. И так мой счет к этой особе растет просто в геометрической прогрессии. И я не уверен, что ей удастся оправдаться по всем пунктам при нашей встрече. А в том, что она обязательно состоится — я уверен. Вопрос только: как скоро это произойдет?       — О, Мерлин, — Петунья, всплеснув руками, выпрямляется, оставляя на ковре у своих ног радостно мусолившую хвост волшебного игрушечного дракончика Риму и зачарованно смотрит на Гарри, который по-прежнему пребывает на моих руках. — Это…       — Твой племянник, — произносит Джеймс каким-то странным голосом, и я не сразу, но все-таки понимаю причину. Судя по всему, до него, как и до меня, только сейчас в полной мере доходит тот факт, что он сам привел собственного сына едва ли не в руки Томаса Риддла.       — Поттер, — я выгибаю бровь, придавая себе удивленно-ироничный вид, — не заставляй меня сомневаться в твоей способности использовать собственный мозг по назначению.       — Северус? — Петти недоуменно смотрит на меня, успев за прошедшие несколько мгновений, отобрать у меня Гарри, поцеловать его в обе щеки, невзирая на активное сопротивление и усадить на ковер рядом с Римой и Максимусом. — О чем ты…       — Пророчество, милая, — спокойно произношу я, разглядывая побледневшего Джеймса, — Согласно которому Лорд Волдеморт должен убить Гарри. А этот олень сам, своими собственными руками, притащил своего сына в дом к тому, кого считают этим самым «Лордом». Поттер! — я слегка повышаю голос, увидев направленную на меня палочку, предварительно бросив быстрый взгляд на детей. Убедившись, что мой возглас их не напугал, указываю на них рукой: — Научись, наконец, пользоваться тем, что у других людей носит название мозга! Взгляни сюда и ответь: когда ты уже избавишься от своей гриффиндорской импульсивности? Неужели и в самом деле похоже, что моему крестнику что-то грозит в этом доме?       — Ты сам сказал… — начинает тот медленно и моя любимая насмешливо фыркает, не позволив ему договорить:       — Джеймс, даже странно, что ты не понял… Северус всего лишь объяснил мне причину, по которой ты так внезапно напрягся. Гарри ничего не угрожает, я даю тебе слово. В нашем доме он в полной безопасности.       — Ну, Снейп… — Джеймс заметно расслабляется, опустившись на край дивана совсем рядом с сыном.       — Я уже двадцать один год, как Снейп, — фыркаю я и, приподняв уголки губ в улыбке, приветствуя отца, вошедшего в гостиную. Впрочем, как и мистера Смита, следующего вслед за ним.       — Мистер Поттер, — Том слегка наклоняет голову, пожимая протянутую ему руку вскочившего на ноги Джеймса, и, опустив голову вниз, удивленно разглядывает приковылявшего к нему, переваливаясь с ноги на ногу, словно утенок, Гарри.       Надо полагать, фамильная наглость — фирменный стиль поведения членов этой семьи. Мой крестный сын, слегка покачиваясь, стучит ладошкой по колену Тома, требуя взять его на руки, готовясь зареветь и абсолютно игнорируя тот факт, что перед ним будущий Министр Магии. Впрочем, ему-то об этом откуда знать?       — Поразительно, — фыркает Том, подхватывая его на руки и игнорируя напряженный взгляд Джеймса. — Ну, привет, Гарри…       — Отец, — начинаю я, предварительно кивнув Поттеру на диван, куда он усаживается, все еще будучи натянутым, как струна. Даже не хочу представлять, как повел бы себя я сам, окажись на его месте. Да и вообще, рискнул ли привести своего ребенка в дом к тому, кто считается моим врагом. Но это же Поттер… — сегодня, во время прогулки с Гарри по Лондону, мне пришла в голову одна весьма интересная мысль по поводу того, как можно доказать твою невиновность перед глазами общественности.       Том опускается в кресло, усаживая так и не пожелавшего слезть с его рук Гарри себе на колени, и озадаченно смотрит на меня.       — Есть что-то, что может изменить общественное мнение? — спрашивает Петти, и я киваю ей, не сводя с отца внимательного взгляда.       — Отец, скажи, ты что-нибудь знаешь о том, каким образом проходят выборы у магглов?