Работа над ошибками. Часть первая.

Бечено — Аспер.       — Сев, что это?! — услышав грохот, раздавшийся на первом этаже и по звуку напомнивший падение чего-то тяжелого, Петунья с некоторой долей испуга смотрит на меня, и я пожимаю плечами, сознаваясь в собственном неведении. Да и в самом деле, откуда бы мне знать, что именно там происходит?..       Покрепче ухватив супругу за руку, я следую вместе с ней за торопливо встрепенувшимся при первых звуках мистером Скримджером, до этого момента все еще остававшимся в комнате в одиночестве, не считая окружения из мертвых Лили и Дамблдора. Что, собственно, и дает мне понять — воспоминания, столь любезно предоставленные нам для просмотра, принадлежат именно ему.       Спустившись по скрипнувшей под ногами Руфуса деревянной лестнице, я вижу условно пустую комнату, в которой уже нет ни тела Джеймса, ни живого, надеюсь, Блэка, который, насколько я помню, лежал спеленатый моими заклинаниями совсем рядом со своим… наверное, все-таки другом, пусть теперь уже и бывшим. Условно, потому что авроров на первом этаже за это время явно прибавляется. Они осматривают помещение, разбредясь по нему этакими алыми кляксами, и Петти снова всхлипывает, стискивая мою руку. Еще раз окинув свежим взглядом комнату, я отчетливо понимаю, что все происходящее воскрешает в памяти моей супруги день, когда были убиты ее родители — Джаред и Маргарет. Тихо ругнувшись под нос, и мысленно коря себя за то, что так и не смог настоять на том, что ей не стоит смотреть эти воспоминания, обнимаю Петунью за плечи, ласково коснувшись губами ее виска.       Да, тела Поттера и вполне себе живого Блэка в комнате уже нет. Но есть кое-кто другой, и при виде этого… я судорожно сглатываю, старательно подавляя в себе неукротимое желание выругаться в полный голос, потому что под прицелом как минимум трех аврорских палочек на улице перед выбитой (очевидно от непомерной силы полувеликана) дверью стоит… ни кто иной, как Хагрид. Смотритель и хранитель ключей Хогвартса. Проще говоря — лесник, но ныне покойный Альбус всегда любил пафос, который не стеснялся выражать даже в подобных мелочах.       Замерший под прицелом аврорских палочек, Хагрид мнется с ноги на ногу, теребя в руках нечто, похожее на большой мешок из темной и грубой ткани, и я не сразу вспоминаю, что именно так выглядела его видавшая виды шляпа, которую мне довелось увидеть надетой на нём пару раз, еще в школе. Вроде бы он считал ее парадной и доставал лишь в особых случаях. По крайней мере, в моей голове неожиданно всплывает воспоминание, принадлежащее бывшему владельцу моего тела, касаемо именно этого момента.       Скримджер проходит сквозь нас с Петти, разумеется, не заметив наших призрачных фигур, замерших на пороге дома, и сбежав по невысокой деревянной лестнице, состоящей из трех ступеней, останавливается прямо перед полувеликаном.       — Чем обязаны вашему визиту, мистер Хагрид? — голос Главы Аврората звучит более чем мрачно, и это понимает даже обычно недалекий лесник, поскольку степень измятости его шляпы сразу же возрастает в несколько раз.       — Я, это… — мнется он, старательно таращась на вход в недоступный для него дом Поттеров. — Дамблдор сказал…       Руфус при этих словах мгновенно напрягается, словно собака, взявшая след. Хотя — я уверен — так оно и есть. Он машет аврорам, стоящим за его спинами, рукой, даже не поворачиваясь к ним, и они, поняв своего босса без слов, синхронно опускают палочки и возвращаются в дом.       — Давайте пройдемся, мистер Хагрид, — миролюбиво предлагает Скримджер и лесник, до сей поры старательно таращившийся на дверной проем, лишившийся по его вине входной двери, озадаченно смотрит на собеседника. — Поговорим.       — Дак Дамблдор это… ждет меня, вот что, — произносит он и Руфус медленно качает головой.       — Поверьте моим словам, вашему начальству сейчас нет никакого дела ни до вас, ни до ваших желаний, — я против воли улыбаюсь, услышав эту изящную формулировку и, повернув голову к обхватившей меня за талию супруге, вижу на ее лице точно такую же улыбку. Вообще это неожиданное веселье, овладевшее нами, выглядит так, словно мы более чем довольны смертью Альбуса. Я же, в свою очередь спускаясь вместе с Петуньей, по-прежнему прильнувшей к моему боку, по лестнице во двор, отчетливо осознаю, что — да — так оно и есть. Как бы хорошо я не относился к персонажу Майка в своей прошлой жизни, в этой — Альбус Дамблдор настоящее Зло, причем именно с большой буквы. И мне остается лишь мысленно поблагодарить тех, кто так своевременно приложил свои руки, а, точнее, палочки, к его гибели, остановив грядущую катастрофу.       Подойдя ближе, внимательно слушаю их разговор, который меня совершенно не удивляет. Откровения Хагрида выглядят таковыми лишь для Скримджера и Петти, но только не для меня, поскольку я прекрасно помню, что именно произошло в тот злополучный вечер, подробно описанный в истории Джо, знакомой мне до самой последней запятой.       Та история и здесь, в этом мире, в который мне довелось попасть благодаря «мисс Алисе», не слишком отличается от оригинала. Хагрид, все так же комкая в руках свою несчастную шляпу и глядя на Скримджера своими доверчивыми, как у ребенка, глазами, «по секрету» рассказывает тому, как «Великий волшебник Дамблдор» повелел ему прибыть сюда, к дому Поттеров именно к этому часу. С какой целью? Лесничий довольно долго соображает, что именно имеет в виду его собеседник, задавая это вопрос, а затем задумчиво запускает руку в торчащие дыбом космы своей бороды.       — Дак это… Гарри забрать… — грустно отвечает он, и немного помедлив, добавляет: — Мамку-то его с папкой убили… вот сиротинушку и…       — Стоп, — у Руфуса и без того горящие азартом глаза на этих словах вспыхивают еще ярче. — А теперь, мистер Хагрид, поясните, откуда у вас информация о гибели мистера и миссис Поттер?       — Ну дак, Дамблдор же… — поясняет он Скримджеру с таким видом, словно перед ним неразумный ребенок, а не Глава Аврората. — …сказал…       — И давно он вам это сказал? — мрачно уточняет Руфус и, увидев ответный кивок, осторожно уточняет: — И куда в этом случае вы должны были доставить Гарри Поттера?       Меня, надо признать, тоже весьма и весьма интересует этот вопрос. В своей истории Джо отправила Гарри к Петунье и Вернону — ближайшим родственникам ребенка и ярым магоненавистникам. Но здесь, в этой реальности, семьи Дурсль не существует, несмотря на все, что было предпринято директором Хогвартса для того, чтобы эта ячейка общества все-таки образовалась.       А еще мне интересно другое — неужели Дамблдор был настолько глуп, что выбросил из головы сестру своей марионетки, даже не озаботившись проверкой того — сработали ли его чары, установленные им собственноручно на дом Джареда и Маргарет? Хотя, полагаю, вопрос задан неверно. Альбус при жизни не был глуп. Отнюдь. Точнее будет сказать — он был излишне самоуверен. Будучи Величайшим волшебником, с гордостью носящим титул Верховного Чародея, ему даже в голову не могло прийти, что кто-то сможет обойти его колдовство. Не подчиниться ему. А потому — ответ очевиден: да, он был абсолютно уверен, что Петти таки вышла замуж за навязанного ей в качестве потенциального супруга борова. Причем настолько уверен в этом факте, что даже не счел нужным проверить — а так ли это на самом деле?       Тут мне совершенно не к месту вспоминается наша последняя встреча с Лили в том кафе на Диагон аллее, и запоздало настигает удивление тем фактом, что она по какой-то неясной причине не рассказала о нас с Петти Альбусу. Впрочем, если хорошо подумать, то и эту странность можно легко объяснить, стоит лишь вспомнить так своевременно «прозревшего» Поттера, который, судя по всему, каким-то образом не позволил ей совершить этот несомненно глупый поступок.       — Пару часов назад, когда покидал школу, — между тем следует ответ, немедленно рождающий у нас с Петти, которая во все глаза смотрит на полувеликана изумленными до крайности глазами, очередной шквал вопросов. — Велел доставить в его кабинет в Хогвартсе, только это… так, чтоб ни одна живая душа не видела, — торопливо добавляет он и грустнеет на глазах: — А я нарушил…       «Но почему в таком случае Хагрид должен был доставить Гарри не к ним на порог, а в Хогвартс?» — очередная мысль сама собой рождается в моей голове, заставляя меня содрогнуться и в свою очередь сжать чуть крепче ладонь супруги, невольно позволяя волнению, овладевшему мной, прорваться наружу хотя бы так.       Погрузившись в раздумья и пропустив дальнейший диалог между Скримджером и Хагридом, я невольно вздрагиваю, почувствовав ладонь Петти, прикоснувшуюся к моему плечу.       — Его арестовали, — негромко говорит она, кивая в сторону мрачного Хагрида, чьи руки стянуты за спиной антимагическими наручниками, следующего к калитке, ведущей на улицу, в центре живописной группы из трех авроров, среди которых он возвышается подобно Майскому столбу*.       Я не успеваю хоть как-то отреагировать на этот довольно-таки неожиданный арест лесника, поскольку воспоминание словно подергивается туманом и расплывается перед глазами, с тем, чтобы спустя мгновение собраться уже в другое, в котором мы с Петуньей оказываемся в прекрасно знакомом мне кабинете. На удивление отчетливо я помню каждую мелочь, находящуюся в нем, несмотря на то, что последний раз был в нем несколько лет назад в сопровождении Аурелиоса.       Хогвартс.       Кабинет директора.       Правда, вместо привычного Альбуса, затянутого в строгую мантию (да, этим здешний маг разительно отличался от того, другого, описанного в своей истории Джо и сыгранного Майком), рядом со столом, к которому придвинуто ныне пустующее кресло, стоит Минерва МакГонагалл собственной персоной.       Как очевидно — это не день гибели Поттеров, судя по заплаканным глазам декана факультета Гриффиндор, к которым она то и дело прижимает изрядно промокший носовой платок.       — Я не могу в это поверить… — растерянно произносит она. — До сих пор… просто не могу! Альбус ведь был светлым волшебником. Как он мог сотворить такое?.. Как посмел?!       — Полагаю, вы, профессор, были введены им в заблуждение, как и все остальные окружающие его маги, — довольно спокойно произносит Руфус, внимательно наблюдая за аврорами, методично и неторопливо обыскивающими вотчину покойного ныне директора.       Кабинет заполнен до предела, несмотря на его довольно внушительные размеры. Здесь, как и в истории Джо, экранизированной киностудией Leavesden, находится великое множество самых разнообразных приборов, мерцающих, жужжащих, и, как очевидно — призванных играть роль своеобразных приманок, отвлекающих внимание посетителей от хозяина кабинета. Теперь уже, впрочем, бывшего. Но это не мешает мне с искренним любопытством окинуть их взглядом, воскрешая собственные воспоминания о первом посещении этого помещения.       Минерва недовольно хмурится, наблюдая за тем, как авроры, методично обыскивая обитель Величайшего Светлого, а, если говорить по справедливости, то, скорее, Темного мага, особо не церемонясь, отправляют эти приборы один за другим в специальные контейнеры, служащие для переноса опасных артефактов. Судя по всему для тщательного изучения.       Но вдоволь понаблюдать за обыском ей не удается, поскольку допрос — а по-иному разворачивающееся перед нашими с Петти глазами действо и не назовешь — мистер Смит берет в свои руки. Сразу два Главы — Аврората и Отдела Тайн, ведущие одновременное расследование — это более чем сильно. Более того — говорит о крайней его важности для магического мира. И Минерва не может не понимать этого, а потому, подавив свое возмущение сложившимися обстоятельствами, она устраивается на стуле возле стола директора, который оккупировал мистер Смит и…       Глава Отдела Тайн методично и обстоятельно задает вопросы один за другим, причем строит их абсолютно бессистемно, словно бы намереваясь запутать мисс** заместителя директора как можно сильнее. Возможно, он надеется на очередное признание, но этого ему не дождаться — я уверен. Минерва (а мне хватило всего лишь короткого общения с ней в этой реальности, для того чтобы понять — у этой дамы есть свои непоколебимые принципы) отвечала Альбусу твердым отказом на все его попытки привлечь волшебницу к делам «Ордена Феникса». А в том, что все это имело место, причем неоднократно — у меня нет никаких сомнений. А потому у нее нет практически никаких данных о деятельности данного «Ордена».       Фоукс отсутствует на своем насесте, и в ответ на очередной вопрос мистера Смита, МакГонагалл недоуменно пожимает плечами. Разумеется, откуда бы ей знать, где сейчас находится огненная птица, бывшая при жизни Альбуса его фамилиаром. Хотя меня, надо признать, в отличие от нее, весьма интересует этот вопрос. Стоит лишь вспомнить — какой ценностью обладают слезы феникса, и какой несомненной редкостью они являются, и…       Но негромкий стук во входную дверь отвлекает меня от бесплодных мечтаний. Бросив быстрый взгляд на Петунью, внимательно изучающую стену с «живыми» портретами бывших директоров Хогвартса, я подхожу к Скримджеру, играющему роль дворецкого. Глава Аврората, замерев в дверном проеме, смотрит куда-то вниз, и я, даже не видя нежданного посетителя, вдруг понимаю — это Флитвик — крошка-профессор, полугоблин по происхождению (по идее Джоан), образ которого совершенно бесподобно был передан Уорвиком Дэвисом*** в его работах на съемках «Поттерианы».       Маленький профессор с порога, даже не успев преступить его, начинает что-то настолько эмоционально говорить растерянно глядящему на него Руфусу, что тот от неожиданности подается на шаг назад, против своей воли впуская Филиуса в кабинет. Честно говоря, увидев Мастера чар, я ожидаю всего чего угодно — даже то, что он начнет отстаивать невиновность Альбуса любыми доступными для него способами, вплоть до применения тех самых чар против авроров и невыразимцев, но прислушавшись, я понимаю — то, что так горячо говорит профессор, становится для меня еще одним откровением.       — …вы понятия не имеете, что искать и где! — торопливо, едва ли не захлебываясь словами, произносит Флитвик и, обогнув застывшего от удивления Скримджера, шагает прямиком к мистеру Смиту, безошибочно опознав в нем еще одного руководителя всего этого бедлама. — Надеюсь, хотя бы вам достанет ума выслушать меня! — говорит он сердито и Минерва ахает, прижимая руки к груди:       — Филиус! Да что же ты?..       — Молчи! — дрожащий палец на выстрелившей в ее сторону руке слегка подрагивает. — Молчи, негодная девчонка! — даже я от удивления приоткрываю рот, не справившись с эмоциями. Что тут говорить о МакГонагалл, которая с совершенно ошеломленным видом смотрит на своего коллегу. — Твоя слепота и бесконечное доверие к этому… — Флитвик машет в ее сторону рукой и сердито выдыхает: — Я всегда говорил, если ты возьмешь на себя труд припомнить мои слова, что подобное доверие не доведет тебя до добра.       — Мисс МакГонагалл никто и ни в чем не обвиняет, господин профессор, — вкрадчиво произносит мистер Смит и взмахом палочки левитирует к столу Альбуса еще один стул, на который, немного помедлив, взбирается Флитвик. — Если позволите, хотелось бы уточнить причину вашего появления здесь? Что случилось такого, что вы нарушили указание Главы Аврората и ворвались, не побоюсь этого слова, сюда, не дождавшись своей очереди?       — Вы понятия не имеете, что именно вам стоит искать и где, — повторяет Филиус загадочную фразу.       — Но, полагаю, вы не откажетесь исправить сложившуюся ситуацию? — Скримджер бросает недовольный взгляд на прислушивающихся к разговору авроров, и снова смотрит на сердитого Мастера чар. — Иначе вас бы здесь не было, не так ли, профессор Флитвик?       — Вне всяких сомнений, — негромко хмыкает тот.       — Что ж, в таком случае мы с большим удовольствием послушаем то, что вы решили нам поведать, — мистер Смит скрещивает на груди руки.       — Все решает случай, — решительно начинает профессор, кинув быстрый взгляд на Минерву. — В конце прошлого учебного года очередная ссора среди студентов двух факультетов, думаю, вы и сами догадаетесь — каких именно, едва не привела к серьезной трагедии. Поскольку в подобных случаях принято проводить разбирательство в присутствии директора Хогвартса, — на этих словах МакГонагалл кивает самой себе, соглашаясь со своим коллегой, — именно я отправился ставить Альбуса в известность о случившемся инциденте. Горгулья отказалась открывать дверь передо мной, что свидетельствовало о смене пароля. Но, тем не менее, в кабинет я попал беспрепятственно, поскольку все члены преподавательского состава знают запасной пароль, существующий как раз для таких экстренных случаев. Он является дополнительным к основному и остается неизменным на протяжении года, — Минерва еще раз кивает в ответ на вопросительный взгляд Скримджера, а я невольно вздрагиваю, ощутив легкое прикосновение к своему плечу. Моя супруга, о которой я благополучно успел позабыть, увлекшись рассказом Филиуса, незаметно подходит ко мне, вдоволь налюбовавшись на чудеса в кабинете покойного директора. — Альбус был занят чем-то, что мне, определенно, не следовало видеть, а потому был совершенно не рад моему неожиданному появлению, — профессор Флитвик делает многозначительную паузу перед тем, как продолжить свой рассказ. — Настолько не рад, что, не задумываясь, применил ко мне «Обливиэйт», — на этих словах Минерва негромко ахает, прижимая к губам дрожащие от волнения пальцы. Оба же Главы двух министерских ведомств подаются вперед, в очередной раз вызвав у меня ассоциацию с собакой учуявшей дичь.       — А как же вы?.. — недоуменно спрашивает Скримджер, настолько растерявшись при этом известии, что задает вопрос, даже не дав себе задуматься над рассказом Филиуса, и профессор, насмешливо фыркнув, произносит:        — Я же Мастер чар, господа. Неужели вы думаете, что я не позаботился о том, чтобы со мной подобное не прошло? — он демонстрирует небольшую серебряную пластину с выгравированными на ней рунами. — Это своего рода амулет, защищающий от несанкционированного воздействия на разум. Проще говоря — как раз для таких случаев. Альбус был абсолютно уверен в том, что у него получилось стереть мне память. Я же остался при своих воспоминаниях, которые, быть может, смогут вам помочь в расследовании. Правда, не знаю чем и как.       — Решение этого вопроса оставьте на наше усмотрение, — медленно произносит мистер Смит. — Мы будем весьма признательны, если ваша информация, профессор Флитвик, сможет помочь нашему расследованию.       — Что ж… — Филиус, спустившись с высокого (для его малого роста) стула, торопливо идет вглубь кабинета к одному из шкафов заставленному книгами. — Это здесь…       На этом воспоминание меркнет, перенося нас в следующее, начавшееся с того, что шкаф отъезжает в сторону, открывая небольшую нишу. Очевидно, распутывание Защитных чар на данном предмете мебели было достаточно длительным по времени для того, чтобы полностью включать его в воспоминание, а потому мы с Петти, переглянувшись, подаемся вперед, стараясь разглядеть за склонившимися перед нишей Скримджером и Смитом то, что находится там. Даже авроры, на время оставив свои дела, старательно косятся туда, пытаясь увидеть что-то интересное. А интересное там есть — это точно. Причем — не одно. А как минимум…       — А вот и кольцо моего деда, — раздается позади нас голос Тома, незамеченного нами ранее, и мы с Петуньей невольно расступаемся, хотя наши призрачные фигуры, присутствующие в воспоминании, никак не могут помешать отцу подойти к тайнику ближе. — И мой дневник… да и помимо него… да, не могу не признать — захватывающее зрелище, господа, вы не находите?