Путь к надежде

Альвэ посадил меня на своего коня впереди себя, а Маладор был усажен в седло вместе с одним из воинов отряда. Кони шли крупной рысью по знакомой дороге, освещаемой факелами. Скакали сквозь ночь. По обеим сторонам от дороги простирались луга и степи. Вскоре мы оказались на участке пути, где окружавший пейзаж дополняли низкие кустарники и редкие деревца. Я не в силах был понять, как такое могло получиться — встретить родного деда по дороге в город отца. Отец никогда не рассказывал о своей жизни до Исхода, а потому я не знал, кто его родители и какой была его юность в Валимаре в Эпоху Древ. До городских стен добрались засветло. Стражи распахнули настежь массивные створки ворот, еще издали завидев приближавшийся отряд под командой Альвэ. Маладор благодарил меня и моего деда за помощь и распрощался, пообещав вскоре навестить меня в новом жилище. — Прощай, товарищ мой, Воронвэ! Сердце говорит мне — мы вскоре увидимся. А пока я покидаю тебя, не тревожась за твое благополучие. — Но куда же ты направишься? — спросил его я. — Пойду, взгляну на мой старый дом. Если на то будет воля Валар, попробую восстановить то, что от него осталось. Прощай! Сладкой воды и веселого смеха до следующей встречи! Воины отряда разъехались по своим домам, а мы с Альвэ направились к его жилищу, которое, как я понял, располагалось в самом сердце города. По дороге я рассматривал улицы, освещаемые первыми утренними лучами Анара. Тирион, некогда величественнейший из городов, пребывал в запустении. Многие дома и дворцы стояли, словно тени, лишенные своих обитателей. Их стены были покрыты диким плющом, сады заросли степными травами, а фонтаны покрылись трещинами. В центральной части города высились высокие башни и святилища, посвященные Стихиям. Здесь была сосредоточена жизнь и здания выглядели не такими заброшенными и разрушенными временем, как на окраинах. Дом Альвэ представлял собой большой трехэтажный дворец с колоннадами, крытыми балконами, стрельчатыми окнами фасада и огромной полукруглой верандой, утопающий в зелени садовых деревьев. Когда мы вошли под сень этого чертога, нас встретила сама его хозяйка в окружении прислужниц. Это была высокая статная нолдиэ с рассыпанными по плечам волнами черных волос и в богатых одеждах из темно-синего бархата с серебряной вышивкой. Издали завидев меня, Леди остановилась и глядела мне в глаза, прикрыв рот ладонью. Из глаз госпожи потекли слезы. — Нет, Аилинэль, это не он! — поспешил предупредить ее Альвэ. — Этот квендэ — Воронвэ Аранвион. — Откуда ты? — спросила, подойдя ко мне, благородная дева. — Ваш супруг сказал правду. Я — Воронвэ, сын Аранвэ и прибыл два дня назад из Линдона, что в землях по ту сторону Великого Моря. Она огладила своей мягкой ладонью мою щеку и произнесла: — Истина — Валар и судьба сжалились над нами! Посмотри на него! — говорила она супругу. — Ведь он весь — его отец! Словно Эру было угодно создать второго Аранвэ… Леди Аилинэль продолжала завороженно осматривать меня. — Он и вправду похож на него, — подтвердил Альвэ. — Идем же в дом! Многое предстоит тебе поведать нам о себе самом и твоем отце — нашем единственном сыне. Мы прошли в приемные покои, где уже был накрыт стол. Сидя за утренней трапезой, я рассказал давшим мне приют родителям отца то немногое, что знал о нем и его жизни в Белерианде, а также историю моих злоключений. Я знал, что Аранвэ Альвион прибыл вместе с отрядом Владыки Турукано по Вздыбленным Льдам в земли Эндорэ и, спустившись с верными Тургона на юг вдоль побережья, участвовал в основании Виньямара, что стоял у горы Тарас, на границе Невраста и Фаласа. Вскоре, во время путешествия в Бритомбар, он встретил мою мать — Нинвэнель из рода мореходов, приходившуюся родней Кирдану Корабелу. Некоторое время спустя они сочетались браком и Нинвэнель стала жить в Виньямаре вместе с Аранвэ. Еще через несколько лет появился я. Я был ребенком, когда наш народ в сто шестнадцатом году покинул Виньямар, чтобы отправиться на восток, за Эред-Ветрин. Найдя тайное убежище в Окружных Горах, в скрытой долине Тумладена, Владыка Турукано приказал начать строительство города. Мой отец был одним из приближенных Тургона. Он принимал участие в возведении ворот и крепостных стен вместе с другими верными Владыки. Когда я вырос, то тоже смог помогать при строительстве, на сколько позволяли силы. Других детей у моих родителей не было, хоть мы и жили долгое время, не зная о бедствиях и страданиях, что выпадали тогда на долю эльдар Белерианда. Моя мать томилась тоской по морю. Отчасти эта тоска передалась и мне. Я не смог избрать себе невесты среди дев Гондолина. Сердце подсказывало, что моя нареченная ждет меня на морском берегу. В четыреста семьдесят первом году мой отец в составе свиты Тургона отправился на Анфауглит. Мне известно, что он пал в Нирнаэт Арноэдиад, как и две трети нашего отряда. Когда в начале следующего года в Гондолин пришли вести о сокрушительном поражении в решающей битве и гибели отца, моя мать, не вынеся известия о его смерти, бросилась с отвесной городской стены. Я не знал, как переживу ее гибель, и был близок к тому, чтобы самому умереть от тоски. К счастью, тогда же Владыка Тургон стал искать добровольцев, что захотели бы попытать удачу и отправиться на кораблях Кирдана через океан, к землям Амана. Я не раздумывая пожелал примкнуть к их числу. Далее я поведал им мою историю, которую уже не раз пересказывал многим. — Мой сын пал в той страшной битве… — произнесла с горечью в голосе Леди Аилинэль по окончание моего рассказа. — Теперь дух Аранвэ пребывает в Чертогах Ожидания… — сказал Альвэ. — Но как же он мог жениться, живя там? — спросила его супруга. — Ведь Статут Финвэ не распространяется… — Не нам с тобой судить его! — прервал ее хозяин дома. — Лучше скажи твоим нисси проводить юношу в гостевую комнату, где он сможет отдохнуть. Леди молча повиновалась и вскоре я оказался в одной из просторных спален в верхнем этаже дворца благородного Альвэ. Поблагодарив Леди Аилинэль, я воспользовался предложенной горячей ванной. — Ты — часть нашей семьи, Воронвэ. Мы рады заботиться о тебе, пока ты не возьмешь себе супругу и не заживешь своим двором, — сказала мне хозяйка дома, поднеся чистые неношеные одежды. Я поклонился ей и ответил: — Я счастлив, что судьба подарила мне встречу с вами и вашим супругом! Я хотел бы узнать больше о вас и вашей семье. А еще об отце. Ведь он совсем ничего не рассказывал о том времени, когда жил здесь… — Я расскажу тебе о нем, — согласно кивнула мне Леди. — Но прежде прошу тебя отдохнуть после долгой дороги. Здесь ты у себя дома, сын моего сына. И она удалилась, оставив меня одного с моими мыслями. Голова кружилась, и я не знал, смогу ли заснуть. И все же отдых благотворно подействовал как на разум, так и на тело. Под вечер я, надев предложенные одежды, спустился на этаж ниже и бродил в одиночестве по залам и комнатам, любуясь роскошью обстановки. На стенах висели картины, изображавшие сцены из Айнулиндале. Мраморные полы были устланы вытканными вручную разноцветными коврами. На постаментах в углах коридоров и комнат стояли вырезанные из гранита или отлитые из бронзы огромные вазы и чаши. Мебель была вырезана из дорогого дерева лесного ореха. Выйдя на веранду, я осматривал открывшийся с нее вид на Тирион. Дом стоял на возвышении, а потому даже со второго этажа можно было увидеть раскинувшийся вокруг город, освещаемый сотнями огней наружного освещения. Даже полуразрушенный временем и лишенный половины своих жителей, утопающий в сумерках город отца выглядел словно прекрасная мечта, что является лишь во сне. Я любовался гармонией архитектуры жилых строений, высотой башен, изяществом венчающих их куполов и величием святилищ, когда услышал, как меня окликнул по имени женский голос: Обернувшись, я увидел Леди Аилинэль. — Пойдем со мной, Воронвэ, — позвала она. — Иди за мной, и я покажу тебе то, что ты должен видеть…