Тот, Кто Восстаёт в Могуществе

Майрон не видел Мелькора уже три дня. За это время он начал систематизировать обрывочные воспоминания по хронологии и свыкся с тем, что Тёмный Властелин существует, что это он сам. Он сделал выводы насчёт собственного имени: Майроном зваться ему нравилось больше, чем Сауроном, да и «Максим» как-то звучало не солидно для приближённого тёмного Вала. А ещё он постепенно успокоился и понял, что соскучился по беседам с Мелькором. Каждую ночь ему снились новые эпизоды из прошлого. Труднее всего давались пробуждения после воспоминаний о периоде жизни без Владыки. Он подскакивал с кровати, желая тут же бежать и проверять, всё ли с господином в порядке, но потом припоминал своё ужасное поведение и не мог заснуть ещё долго. Вдруг он до сих пор один против всех? Армия ждёт приказов? Надо спасаться и таиться, пока светлые не нашли? И Майрон узнал, почему выковал Кольцо Всевластия. Он ковал его не для себя. Без Мелькора он сходил с ума, но всё упрямо надеялся, Вала вырвется на свободу, придёт к нему хоть полуживой, хоть тенью от былого себя. Но он сможет ему помочь даже ценой собственных сил. Ему нужен был самый горячий огонь в тот день. А что есть горячее, чем огонь подземный, лава, текущая по венам земли? На вершине горы Ородруин было невыносимо жарко. Жуткие красные отсветы играли на инструментах кузнеца. Но Майрон не спешил. Три дня он потратил, чтобы создать Кольцо. И сразу же после, ночью, он передал ему большую часть своего могущества, рискнул и свалился в изнеможении на острые камни. - Одно наденет Владыка на чёрном троне… В тот день Майрон улыбался. Он сохранит кольцо до часа возмездия и подарит Мелькору весь мир на ладони. Как он себе и пообещал. И не сохранил. О, как проклинал Майрон светлых, бродя под окнами крепости! Горело лишь одно окно на третьем этаже, и Майрон догадывался, кто не спит в поздний час. - Хватит. Вот пойду и расскажу ему. Пусть делает со мной, что угодно. Всякому терпению приходит конец. Смерть от его руки лучше, чем жизнь в терзаниях, - Майрон решился на отчаянный шаг и прекратил нервничать. – Надо было ещё в Валиноре признаться! В мрачные небеса с едва проглядывающими сквозь облачную завесу звёздами взлетел искренний смех. Окно открылось, и Майрон увидел мелькнувший за занавеской высокий силуэт. Он вычислял, в какой коридор ему держать путь, и не заметил постороннего. В правый бок вонзилось что-то острое. Майрон неверяще притронулся к расплывающемуся на тунике красному пятну и оглянулся. Грозный Майа в белом заносил над ним меч для решающего удара. - А ну, подвинься! – рядом возникли ещё двое. Их клинки остановили неумолимую смерть. Майрон пошатнулся и неловко осел в траву. - Вала Улмо? Оссэ? – воин, обряженный в белое, едва не пропустил ответные выпады. - Олорин, немедленно остановись! Не вынуждай меня применять силу, - попросил властитель морей, будто они были на светских переговорах. - Ладно-ладно! – Майа бросил окровавленный меч, поднимая руки. – Объясните, что случилось? Манвэ отменил приказ? - Манвэ ничего не отменял, - усмехнулся ученик Улмо. – Мы всего лишь раздумываем сменить приоритеты… - Что происходит? – во дворе объявился Мелькор. Майрон оглядел сборище Айнур и подсчитал, как долго сможет продержаться против троих светлых. Хитрая физиономия Оссэ уже всплывала в его памяти. Этот предатель служил Мелькору и мог быть полезен, но всё же вернулся к Улмо. Властителя морей и Майа Олорина во снах ему видеть не удавалось, поэтому светлый Вала, а также растерянный Майа, не доведший покушение до логического финала, показались Майрону незнакомцами. Зажав рану левой рукой, Майрон рывком вскочил, вытащил кнут и спеленал так удобно поднятые конечности посланника светлых. С оставшимися следовало побеседовать, а лучше с пристрастием допросить, но перед глазами уже кружились разноцветные мушки. Майрон чувствовал, как вот-вот вырубится. - Ну уж нет! Владыка, бегите, я их задержу, - Майрон дёрнул Олорина на себя, тот рухнул плашмя, но стал пытаться высвободиться. - Стража! – раздался тихий приказ Мелькора. Майрон ещё услышал грузные шаги бегущей к ним охраны, ощутил, как его слабеющее тело подхватили, не дав упасть, и провалился в темноту. В подземельях было тепло, сухо и непривычно тихо, так как в камерах никто не сидел. Мелькор не любил спускаться сюда, ибо помещения казались бесполезными для того, кто контролировал полностью свои владения. И (надо же!) темницы пригодились. Двух несопротивляющихся светлых посадили в одну камеру, а на третьего Майа пришлось навесить зачарованных цепей и поместить в самое дальнее помещение. - Начну с вас. Не сказать, что рад видеть тебя, брат, и тебя, Оссэ, - Мелькор совсем не желал вести допрос, но наместника, разгребавшего за него рутинную работу, не стало по его же инициативе. Майрон был нужен здесь как воздух. У него даже самые стойкие эльфы рассказывали планы начальства. Но он пока не стал прежним, Майрон на него злился и также был ранен. Из-за его, Мелькора, недогляда и коварных шпионов света. Сейчас лучшие лекари занимались тёмным Майа. Но Вала предполагал, что не так просто обстояли дела. Мало ли сюрпризов припасено у Манвэ? И вместо того, чтобы быть рядом с больным, Мелькор торчал в подземельях крепости. Улмо молча протянул ему руку, но Мелькор не спешил подходить. - Когда это вы стали таким осторожным, Вала Мелькор? – съехидничал Оссэ. – Оружие Вы у нас отобрали. Неужели боитесь моего учителя? - Твой учитель себе на уме, - оскалился Владыка. – Но вы даже дёрнуться не успеете, если что-то задумали. Вала дотронулся до ладони брата и застыл столбом. Перед ним проносились воспоминания Улмо. - А ты уверен? Обратного пути не будет. Только ты был в курсе покушения заранее. Но Манвэ не подумает на вас, если вернётесь. Скажешь ему, что Олорин перешёл на сторону тьмы. Быть в изгнании – участь незавидная. Улмо ответил долгим взглядом и тихо сказал: - Я и так практически изгнанник. Но чем тогда Сулимо отличается от тебя, если он тоже хочет править Ардой? Чем он лучше, если готов ради этого даже на такое? Я не желаю, чтобы он превращался в то, чем уже стал. - А почему ты уверен, что я не способен на подобное? Выкраду Варду, например, выторгую территорий… Улмо улыбнулся одними губами и указал пальцем Мелькору на грудь. - Потому, что ты понял, что умеешь любить. - И всё равно возвращайся. Я вас отпускаю. Тебе здесь не место, брат. - Спасибо, Мелькор. На этот раз темнота была опасной. Она не отцеплялась. Предлагала покой, вечный покой. Но Майрон помнил о ком-то, оставшемся в материальном мире. Хотя он не мог вспомнить его лица, и даже крохи воспоминаний ускользали во враждебную тьму. Зато тьма насильно показывала сказку о благословенном крае. Там правили величайшие из Валар. Там не было никого прекраснее Варды и Манвэ, готовых простить его. Там ждал его старый учитель Аулэ, обещая прежнюю работу в кузнях. И народ не знал печалей, болезней, смерти. Майрон не мог понять, что сдерживает его. И услышал голос. Словно сквозь толстую стену, звавший его назад. Он привык подчиняться приказам голоса. Он привык спорить с ним часами и уступать, приходя к нужным решениям. У голоса было какое-то очень знакомое имя, напоминавшее о своих же намерениях никогда не сдаваться. Майрон постарался отгородиться от обоих, голоса издалека и обступавшей его Фэа тьмы. И вспомнил. А потом бороться с одним из существ стало легче, потому что он знал, на чьей был стороне. Майрон вынырнул из липкого тёмного омута видений, хватаясь за чьи-то руки. Его взгляд скользнул по крепким пальцам, по линиям на ладонях. И Майрон трепетно прижал эти руки к губам, несмотря на то, что их владелец сразу же замер. - Ваши ожоги, Владыка? Неужели они прошли? – Майа осмелился глянуть на знакомое лицо. - Ты вернулся… - хрипло шепнул Мелькор. Впервые неуверенные в чём-то жёлтые глаза пригвоздили его к месту. Сколько ни бейся, не узнаешь, что думает их хозяин. За спиной Мелькора кашлянул Оссэ, державший влажное полотенце. Прохладная ткань легла на лоб Майрону, но он не отрывал взора от Владыки. - Ему нужен покой, Вала Мелькор. После атак Ирмо возможны головные боли и плохое самочувствие. - Я сам решу, что мне нужно! – Майрон отбросил сползавшую мокрую тряпку. Оссэ не рискнул спорить, скрывшись за дверью. Майрон приподнялся на локтях и дотронулся до щеки Мелькора. Тот, видимо, даже затаил дыхание. И неожиданно перед ним развернулась вся их история с позиции тёмного Майа. - Валар меня обманули. Манвэ не отправил меня к тебе, за грань. Я понял свою ошибку слишком поздно и не смог их остановить. А ещё у меня появилась теория насчёт твоих вернувшихся сил. Один мой учитель говорил, что никакая энергия не исчезает бесследно. Если где-то она пропадает, то где-то и появляется. - Неужели Вала Аулэ знал такие умные слова? – Мелькор чуть склонился над Майроном. - Нет, - просиял Майа. – Это сказал обычный физик с планеты Земля. Я создавал Кольцо для тебя. После уничтожения Кольца моя сила решила, что нужна именно тебе. И я не жалею. Ни мгновения. Даже если ты меня за это развоплотишь. - Глупый-глупый Майрон, - Мелькор встряхнул его за плечи. – Вот скажи, где были мои глаза, когда рядом всегда оставался ты? - Ты любовался Сильмариллами, - криво усмехнулся Майрон. - Пусть Манвэ ими подавится. В следующий раз бей меня чем-нибудь тяжёлым, когда снова потянет за камушками! - Хорошо, Владыка… Оба поняли, что оказались слишком близко. Майрона бросило в жар. Он прикидывал, как поступит Мелькор, если он не удержится от поцелуя. А потом ощутил практически невинное прикосновение к своим губам. - Манвэ пожалеет, что связался с тобой! - К Илуватару светлых! – прошипел Майа, прижимаясь к Мелькору ещё ближе. За дверью переглянулись Оссэ и Улмо. - Ну всё, учитель. Войны можно не ждать ещё два столетия минимум. Возвращаемся? - Да. Только Олорину всё объясним, а то проведёт эти столетия в темнице. Творец загадочно улыбался и был уверен, что тёмные выкрутятся. И любой конец – только начало чего-то более великого.