***
Как и месяц назад, Вася всю ночь носилась по лесу с двумя огромными волками. На улице было холодно, даже морозно, но дождя не было – самое то для прогулок тех, кто носит мех прямо на себе. Рано утром, когда луна пропала с неба, на пороге женского общежития стоял Макс, с огромной кружкой чего-то дымящегося. Вася, принюхавшись, не смогла сдержать восторг – в виде животного не удается контролировать эмоции – радостно взвизгнула, рванула к нему во всю силу четырех лап. Макс засмеялся, высоко поднял кружку: – Я бы погладил тебя, но боюсь, ты мне потом руку откусишь. Горячий шоколад будешь прямо в образе волчицы пить? Она недовольно встряхнулась, сосредоточилась на воспоминаниях о себе-человеке, и обратилась обратно в девушку. Тут же вздрогнула и поежилась, плотнее запахивая куртку. Не сказать, что волчий мех давал ощущение жары посреди зимы, но вот рукам и лицу, которые сейчас не покрывал ни мех, ни ткань, разом стало очень холодно. – Могу и не только руку, – ответила она и потянулась за кружкой. Макс спокойно протянул ей желанный напиток. Пришлось за ним в столовую идти, уговаривать поваров сделать вкусно, а не просто насыпать в молоко магловский какао. – Как погуляли? – спросил Макс будничным тоном. На самом деле, он завидовал Васиному таланту к трансфигурации только в полнолуние. Он мог пережить то, что ему плохо дается предмет. Что любое творение распадается уже спустя несколько минут… но он многое бы отдал за возможность разделить с другом полнолуние. – Вымой Богдану рот с мылом. Он сожрал белку. Просто поймал и жестоко сожрал. Жуть. Кошмары будут сниться. – Фу! – засмеялся Макс. – Плохой волк! Тот в ответ заскулил и пристыженно уткнулся носом в лапы. Его родственник, также все еще в обличье волка, зафырчал, словно насмехаясь над ним. Им обоим бывает сложно контролировать инстинкты. Вообще-то за белкой они погнались вдвоем, просто Богдану повезло ее поймать. И съесть. Теперь запоздало думалось о том, что белка была в шерсти, и переваривать ее не волку, а человеку. Действительно – жуть. Хорошо хоть маленькая белка, а не жирный лесной заяц. Вася же с наслаждением отхлебнула шоколада. Сладкий и горячий – идеально для этого момента. Не сказать, что она замерзла за ночь. Но надышалась холодным воздухом, да и лапы озябли – пару раз она наступила в давешние лужи и замочила шерсть. Вспомнив, рассеянно посмотрела на руки: грязи нет. Ее саму интересовал вопрос, почему так получается. Но, кажется, нужно будет попросить кого-нибудь искупать ее в обличье волчицы, ночью она еще и в опавшей хвое валялась. Шерсть наверняка уже не такая уж и белая. Ну хоть белок не ела. Солнце только встало, пока что было скорее сумрачно – из-за высоких деревьев солнечный свет не сразу освещал крыльцо женского общежития. Внезапно тяжелая дверь открылась, оглушительно ударившись о стену. Все стоящие на крыльце тут же удивленно обернулись. На пороге стояла второкурсница. В глазах – испуг. – Что случилось? – обеспокоенно спросила Вася. – Аля… Аля не просыпается, – тихо сказала эта девочка. – Я гадала ночью, пришла, а она… – Беги к Тарасовичу, – тут же приказала Вася, поставив кружку на широкие каменные перила. – Какая Аля? И комната у вас какая? – Алевтина Новгородцева, – ответила девчонка. – Комната двести сорок три. Вася кивнула, потянула за рукав Макса. Богдан все понял без слов – серой тенью исчез среди деревьев. Ему нужно обратиться в комнате, чтобы одеться. Да и Ратмиру лучше сказать сразу. Аля – его троюродная сестра. Впрочем, с Богданом эту девушку связывают те же родственные связи. По лестнице наверх, Макс еле успевал за Васей, так быстро она бежала. По коридору почти до конца, распахнутая дверь, в комнате еще одна девушка продолжает трясти Алю за плечо и плакать. – Отпусти ее, – тут же потребовала Вася. – Успокойся и найди вашу старосту. Пусть придет сюда. Девчонка тут же пулей выбежала из комнаты. Макс даже удивился на мгновение: оказалось, смешливая Васька тоже умеет отдавать приказы. – Что ты хочешь найти? Самоцвет? – Могу поспорить, его забрали за ночь. Гадали они в комнате у Миры, у нее соседка умеет. Это долго, почти на всю ночь, так что времени у… злоумышленника было много. Мог забрать. Макс оглянулся. В комнате почти идеальный порядок, девушка лежит на диване в гостиной, а не в спальне. Словно присела и упала на бок внезапно и для самой себя. Никаких шкатулок с драгоценностями в гостиной, разумеется, не будет. Комнаты защищают лишь стандартными чарами – таковы правила проживания в общежитии, так что вскрыть защиту смогут многие. Но вот внутри помещения, если не выходить за пределы стандартной внешней защиты, можно творить что угодно. То есть войти в гостиную относительно легко, а вот открыть дверь спальни, или один из ящичков – это уже зависит от уровня паранойи владельцев. И Макс подозревал, что уж Новгородцева, пусть и девушка, пусть и не из основной ветви рода, но должна качественно защищать свое имущество. – И что тогда? – сощурился он. Получается, что два первокурсника, пусть и из списка лучших учеников, сильные маги с ярко выраженным талантом… получается, что здесь они практически бесполезны. Вася ему не ответила. А потом внезапно оглушительно чихнула. – Прости. Странный запах, – потерла нос она. – Запах? – переспросил Макс. – Зря мы Богдана отправили. Как у тебя с нюхом? Вася пораженно обернулась, широко распахнув глаза. Как ей это в голову не пришло? Пусть и не аврорская ищейка, ее нюх в образе волчицы все равно в несколько раз превосходит человеческий. Уже через мгновение перед Максом нюхала воздух крупная белая волчица. Она понюхала диван, саму Новгородцеву, а потом стукнулась носом о закрытую дверь. Макс выпустил Васю и вышел следом. Та заозиралась по сторонам, снова оглушительно чихнула и неуверенно побежала к черному выходу из общежития. С другой стороны, с парадной лестницы, к комнате подбегали Тарасович, некоторые из учителей, и Богдан в куртке поверх мятой футболки. – Воронцов! – окликнул его Аркадий Петрович, их куратор. – Что вы делаете? – Играем в аврорскую ищейку, – он кивнул на Васю, которая уже успела далеко убежать. За ней ломанулись втроем, следом за Максом бежал Богдан, который вслух ругал себя за то, что уже обратился, он-то чует лучше, чем анимаг-Вася, и сам Аркадий Петрович Терешков, их куратор и ответственный за защиту школы аврор в отставке. По лестнице черного входа Вася почему-то поднялась на этаж выше. Здесь постояла почти у каждой двери, и только потом побежала к парадной лестнице. По ней – вниз, заскулила около двери, побежала во главе странной процессии по улице, часто останавливаясь и нюхая воздух. Добежала до развилки мужских общежитий: направо – студенческое, налево – для магистрантов и учителей. Свернула налево, пробежала несколько шагов, вернулась обратно, потом снова побежала к студенческому общежитию. – Потеряла след, – тяжело вздохнул Богдан. – Ее же не учили правильно по следу идти. И почему я обратился? – Пока не можешь сам? – хмыкнул Терешков, намекая на стремительно развивающийся роман между ним и Катей. Тот покачал головой. Такое он предсказать заранее не может. Обычно первый раз обращаются вне полнолуния в стрессовой ситуации, связанной с их парой. Ну или спустя пару месяцев, по собственному желанию. Богдан же пока не чувствовал в себе сил провернуть такой трюк. Вася, между тем, уже стояла перед ними вполне в человеческом обличье. – Я на девяносто девять процентов уверена, что он пошел в сторону студенческого. И на все сто, что он – парень. И еще парфюм у него… модный. На этом моменте она поморщилась: кажется, именно из-за сильного запаха парфюма она и чихала. Но из-за него же ей плохо удалось почувствовать настоящий запах, человеческий. Проще всего было бежать по женскому общежитию – там ходит мало мужчин. Нормально добежала до здания столовой – запах был свежий. Но потом по этой дороге совсем недавно проходили парни с таким же ароматом парфюма, что и запутало Васю. Но все они – и неведомый злоумышленник, и любители модных запахов, точно свернули в сторону студенческих. Магистранты ночью то ли никуда не ходили, то ли просто не ходили по дорогам, предпочитая тропинки в парке – на дороге к их общежитию свежих запахов вообще не было. – Но он поднялся по боковой лестнице наверх? – уточнил Терешков. – Он был в комнате Новгородцевой еще ночью, запах слабый, а на третьем этаже – сильный, только я не пойму, после какой комнаты. Как-то незаметно. – У кого-то был в гостях? – сощурился Терешков. – Тут многим есть семнадцать, – напомнил Богдан, – могут делать, что хотят. – Многие – не все. Нужно узнать, к кому приходят парни в полнолуние. Вася покачала головой: – В конце коридора третьего этажа парни есть почти у каждой девушки. И там, кстати, жила Марина Солнцева. Терешков кивнул и тут же ткнул в Васю пальцем: – Ты. Пиши отчет для авроров. И подробный, со всеми своими волчьими ощущениями и прочей чепухой. У них есть знатоки, разберутся. И запишись на курсы какие, что ли? Умела бы по следу идти, нашла бы злодея уже сегодня. Вася недовольно фыркнула: – Знаете, я как-то не планировала вынюхивать злодеев на первом курсе старшей школы. И курсы только при аврорате и только для сотрудников… ну или… Волковых. Она выразительно посмотрела на Богдана, который все еще корил себя за недогадливость. В магическом поле Колдовстворца, при здешнем ветре запах будет держаться недолго. И людей здесь ходит много. То, что Вася так далеко прошла – удача. Просто время раннее, еще завтрака не было. Спустя всего пятнадцать минут многочисленные ученики и магистранты ломанутся в столовую и выйти по следу будет просто невозможно. Снова. – Никому нельзя говорить, что мы узнали, – жестко сказал Макс. – Если постараться, запах можно скрыть. А так есть хоть такой шанс. Все тут же кивнули. Даже Терешков посмотрел на ученика с уважением. Но при этом все понимали, что это значит – у них есть шанс поймать злоумышленника в следующий раз. А хотелось бы, чтобы следующего раза не было.***
Вечером, поправляя прическу перед зеркалом, Катя убежденно говорила: – Я не верю, что после такого не отменили концерт и танцы. Ее подруги в ответ лишь пожимали плечами. Маги вообще были не склонны отменять запланированные события. Даже если прокляли еще одну девушку. Авроры работали в женском общежитии почти весь день, из-за чего в коридорах было особенно тихо. Обычно девчонки бегают друг к другу "в гости", занимают украшения, просят уложить волосы, ищут тени для век подходящего оттенка. Далеко не все поступившие сюда могут заказывать почтой нужную вещь, некоторым это не по карману. У девчонок же все было готово заранее. Платья, туфли, простенькие украшения. Это ведь не бал, не званый ужин – просто вечер с танцами. Шикарные наряды здесь будут неуместны. Неожиданно обнаружили, что платья выбрали в одной цветовой гамме – темно-синее у Эли, ярко-синее у Васи и голубое у Кати. Посмеялись, вместе покрутились перед зеркалом, но мысли все равно постоянно возвращались к проклятой девушке. Ратмир на концерт вообще не пришел. Катя даже удивилась, не обнаружив его рядом с Богданом – обычно на официальных мероприятиях братья были вместе. – А где Ратмир? С девушкой? – недоумевающе спросила она. Богдан вежливо поцеловал ей кончики пальцев, отчего Катя покраснела сразу всем лицом, и тихо ответил: – Отпросился домой, будет там с родителями Али. Катя пораженно приоткрыла рот. Она знала, что та красивая второкурсница, похожая на ожившую куклу, является троюродной сестрой Богдана и Ратмира. Они часто здоровались с ней, обменивались новостями. Но со стороны не было похоже, что они близки. Так общаются многие родственники: чуть лучше, чем просто знакомые, но не так близко, как друзья. – Они хорошо ладили в детстве, – ответил на ее незаданный вопрос Богдан. – Она даже сейчас иногда называет его "мой рыцарь". Какие-то детские шутки, понятные только им. Катя кивнула. Такое тоже бывает: в детстве не разлей вода, а с возрастом общих тем все меньше. Будешь ли ты меньше такого человека любить? Нет. Воспоминания все равно остались теплыми, светлыми. Если не было ссоры, а просто поменялись интересы, то все равно по привычке продолжишь считать этого человека своим другом.***
Актовый зал в школе был большим, но вместить всех школьников все же было проблематично. Выше основного зала тянулись ложи, внутри которых и толпились те, кто не успел занять сидячие места в зале. Катя с Богданом стояли в самой крайней, совсем рядом с ними был и Ярослав, которого под обе руки подцепили Эля с Этери и уже что-то азартно ему втолковывающие. Катя огляделась по сторонам, ища Васю, но не смогла найти. – Макс вон там, – Богдан аккуратно развернул Катю в нужную сторону. Макс был с Васей, что вполне ожидаемо. Только они оба – в зрительском зале, идут мимо свободных мест первого ряда. – И все таки они хорошо смотрятся вместе, – вздохнула Катя и тут же испуганно дополнила: – Я этого не говорила. Богдан расхохотался. Он никогда не расценивал пары с эстетической точки зрения. И подозревал, что вслед Максу с Васей все так жадно смотрят вовсе не потому что они хорошо смотрятся вместе. Рудецкая вот даже со спины кажется сердитой, она явно планировала постоять в ложе первые минут двадцать, а потом уйти на улицу, петь песни и травить байки в компании таких же беглецов. Вообще-то Макс бы тоже был рад оказаться там, а не в первом ряду на школьном концерте. Уж Богдан это знал наверняка. Что удивляло, концерт проводили не силами учеников. Выступали выпускники московского музыкального училища – пели, танцевали, играли на инструментах. В средней школе концерты готовили вполне по-магловски, в добровольно-принудительном порядке выставляли на сцену всех более-менее талантливых учеников. Причина была справедливой: администрация школы не желала отбирать у учеников время обучения. Те, кто хочет связать свое будущее с искусством, поступает в другие школы, а не трясется над каждым баллом в учебной ведомости, чтобы получить вожделенное место. И разница была заметна. Лучшее владение голосом, прекрасные танцы, полноценный оркестр. Все это – с магическими "спецэффектами", которые заставляли Катю восхищенно смотреть на сцену. Обычный школьный концерт был сделан на уровне шикарного шоу в мире маглов, просто за счет магии. После были танцы. Большой зал, у стен расставлены фуршетные столы, все тот же оркестр на специальном помосте. В средней школе их учили танцевать – и вальсы, и танго, и некоторые магические танцы, изобретенные в последнее время. Танцующих было много. Девочек было меньше, чем парней, поэтому они едва успевали хлебнуть сока, все остальное время меняя партнеров. – Понесите меня, – тяжело вздохнула Катя, садясь на диван в холле, когда танцы уже были закончены. Рядом с ней так же устало вытянула ноги Эля. Кажется, за сегодняшний вечер она перетанцевала с каждым парнем в этой школе. – С удовольствием выполню вашу просьбу, – ухмыльнулся Богдан. – Ты как предпочтешь – на плече, на спине, на руках? Катя испуганно посмотрела на него, поняла, что он не шутит, и тут же добавила: – Я пошутила. Сама дойду. – Будем Васю с Максом ждать? – спросила Эля, обеспокоенно смотря в сторону дверей. Оркестр уже закончил играть, но бальный зал еще не опустел – кто-то разговаривал, кто-то набирал закусок для ночных посиделок на берегу озера. Из-за того, что Макс с Васей вышли с концерта через другие двери, они так и не встретились за все время танцев. Иногда они мелькали в толпе – иногда вместе, иногда по отдельности. И теперь Эля гадала – не ушли ли они раньше. Быть может, неугомонная Василина уже присоединилась к какой-нибудь компании на берегу и сейчас спаивает наследника Воронцовых. Богдан, по всей видимости, думал так же. Он всматривался в толпу, ища знакомых, но не находил нужных людей. Не выдержал, покачал головой: – Можем поискать их на берегу. Или сразу пойдем в общежития, потому что Вася лучше знает места, где можно спрятаться. Катя ответила за всех: – Честно говоря, у меня нет желания искать их. Сейчас, когда схлынуло веселье праздника, снова вспомнились утренние события. Девчонки, что плакали просто навзрыд, авроры, к которым были приписаны практиканты. Пока многие готовились к концерту и танцам, первая группа ходила по пятам за своими кураторами. Отстраненно Катя понимала, что работа в аврорате – это постоянные происшествия. Праздники, выходные – убийства и кражи случаются в любое время. И нужно как-то заранее привыкнуть к тому, что нужно оставлять работу на работе.