***
Ведьме казалось, что за ней кто-то наблюдает. При солнечном свете, не в самом густом и мрачном лесу, - наблюдает настороженно и совсем не дружелюбно. Отчетливо ощущая внутреннее напряжение, она всё же спокойно шла, стараясь лишний раз не привлекать внимания загадочных наблюдателей к своей волшебной палочке и прикрывать её рукавом одежды. Солнце поднималось всё выше. Атхен проходила мимо порослей разномастных цветов и кустов с яркими ало-желтыми листьями – итеа, так, вроде бы, назвал их Слизерин, когда они только прибыли в Элладу, - как можно глубже вдыхала ещё очень тёплый дневной воздух, осторожно отводила руками ветви особо густых зарослей и, отгоняя подтачивающий самообладание страх от ощущения чьего-то присутствия, оставляла одной ей понятные зарубки-пометки на земле, не раз спасавшие её от потери курса еще в бытность змееловкой. Когда ощущение наблюдения за ней довело до нервозности, ведьма остановилась и глубоко вдохнула; прикрыла глаза и обратилась вся в слух, концентрируясь на шорохах леса. Шуршание ветра среди листвы, возня редких землероек в привядшей траве… ничего странного или подозрительного. Но Атхен совершенно четко ощущала – за ней всё ещё наблюдают. Пристальное, липкое, пугающее внимание подавляло. Речь шла не о притаившейся в палых листьях змее Слизерина, которую ведьма заметила еще с час назад, нет. Наблюдатель ей незнаком, как и она ему. А значит, скорее всего, враждебен и – уж совершенно точно – опасен. Ведьма постаралась выбросить лишние мысли из головы и как можно чётче сконцентрировала своё внимание на двух вещах: поиске кардамо и сохранении предельной собранности. Чем дальше шла колдунья, тем сильнее уплотнялась тишина вокруг. Сначала смолк шорох грызунов в корнях деревьев, затем постепенно исчез гомон птиц, который поднимался к солнцу из пёстрого осеннего леса. Н Не вскрикивали где-то неподалёку олени и не тявкали лисицы. Не доносились визгливые всхрапы молодых вепрей и не рычали у подножия холма волки - это она заметила ещё вчера, но мелкие птицы и совсем небольшие зверьки всё-таки еще пару часов назад ей слышались. А теперь среди деревьев звенела тишина. Атхен уже успела собрать некоторое количество кардамо – и зёрен, и листьев, и кореньев – но всё равно шла вперёд, заинтригованная своим открытием. Змейка на медальоне недовольно завозилась, но змееловка только накрыла её тёплой ладонью. Она шла ещё несколько минут, грея руки о всё нагревающийся медальон, внимательно осматривала явные следы лесного пожара – то тут, то там трава выгорела дотла. Потом колдунья увидела вдалеке, в каменистом склоне, широкую тёмную пещеру – гораздо большую, чем та, в которой ночевали сегодня они со Слизерином. Не успела она сделать и шаг в направлении находки, как её руку пронзила острая стрела, обжигая плечо болью. Атхен закусила губу до крови и прижала раненую руку к себе, резко вскинула голову и, шипя от боли, силилась выискать нападавшего. Готовые сорваться с языка слова заклинания застряли во рту ведьмы, когда она увидела противника – в отдалении, хорошо укрытые тенью багряных крон деревьев и надёжно защищенные увитыми плющом стволами, держали наведенные на неё луки и занесённые копья с десяток больших, мускулистых и диковатых существ, известных Атхен из услышанных в детстве мифов древней Эллады. - Кентавры! – ошарашенно прохрипела девушка. Они что-то выкрикивали на совершенно непонятном Атхен языке: одни потрясали грубо сработанными тяжелыми копьями и махали руками в сторону колдуньи, другие хмуро трясли головами, третьи разъярённо молотили копытами воздух, возводя луки к небу. Не успела колдунья поднять палочку, как в неё была пущена ещё одна стрела, угодившая в ногу. Та вскрикнула и рухнула на землю. От удара обе стрелы сломались, оставив наконечники в теле девушки. - Да что я вам сделала?! – змееловка повернула искривлённое гримасой боли лицо к кентаврам. В ответ существа снова что-то кричали на своём языке и распалялись всё больше. Медальон буквально жёг кожу девушки. Ведьма почувствовала, как вдоль её позвоночника ползёт нечто большое и прохладное. Страж! Она резко повернула голову так, чтобы шепнуть змее, невидимой в таком положении кентаврам, чтобы та не смела показываться им. Колдунья зажмурилась, зажала здоровой рукой кровоточащую рану в ноге, сконцентрировалась, пытаясь сотворить защитный барьер между обезумевшими от злости кентаврами и собой. Перестук копыт сообщил о том, что существа приблизились к ведьме. Она не открывала глаза. Её колотило – то ли от страха, то ли от ранений – и магия подчинялась слишком медленно. Сильная загрубевшая рука с шершавыми пальцами грубо стукнула ей под подбородок, заставив открыть глаза, а затем жёстко обхватила нижнюю часть лица, вынуждая поднять голову. Перед Атхен склонился огромный мужчина с вороным крупом и тёмной кожей. Дикий взгляд больших карих глаз придавал и без того жёсткому лицу ещё больше жестокости, а тяжелые белые космы – инфернальности. Кентавр сжал челюсть девушки до острой боли и что-то гневно рычал ей в лицо, но его речь прервал буйный гомон оставшихся позади сородичей и свист тяжелого хлыста. Раскалённый медальон стал стремительно остывать, кентавры – гневно всхрапывать и нервно галопировать вокруг, то ли прикрывая командира, то ли пытаясь дать отпор нападающему. Атхен ничего не видела за массивной фигурой тёмного вожака, но чувствовала –хлыстом орудует Слизерин.***
Отсутствие змей – вот первое, что насторожило змееуста в этом лесу. За прошедшие пару часов он не только не встретил ни одной рептилии, но и не видел ни норы, ни гнезда, ни следов пребывания где-то поблизости хоть какой-то змеи. Хмурый и сосредоточенный, маг прислушался к лесу – тишина. Тишина, которая была слишком подозрительной. Ближайшее людское поселение находится слишком далеко, чтобы предположить запуганность зверей охотниками. Деревьев, кустов, травы было вдоволь – уходить в другую местность в поисках пищи тоже не имеет смысла. Что тогда стало причиной излишней тишины леса? Второе, что вызвало напряжение зельевара – почти полное отсутствие каких бы то ни было следов: человеческих или звериных. Это было не только странным, - ведь по эту сторону гор, он знал, редкие поселения людей встречались, - но и крайне неудачным – следоцвет рос лишь в застывших в земле отпечатках чьих-либо следов. Спустя еще полтора часа мужчине наконец-то улыбнулась удача – он нашел несколько стертый временем отпечаток копыта, а в нём – поросль искомой травы. То ни следа и ни звука, а то - лошадиная отметка. Лес интриговал мага всё больше и больше. Слизерин нахмурился и опустился на согнутые, чтобы внимательно осмотреть крохотное вьющееся растение. Бледное, тонколистное, с почти прозрачным стеблем, оно показалось бы менее опытному колдуну нездоровым. Зельевар осторожно поддел ногтем следоцвет и, баюкая траву, поднёс ближе к лицу, чтобы как следует рассмотреть. Удовлетворившись запахом и видом травы, маг осторожно поднялся на ноги, опираясь рукой о землю рядом с отметиной копыта, в которой и рос следоцвет. Неожиданно маг злобно ругнулся на самого себя и резко повернулся на каблуках. Немыслимая беспечность и непроходимая глупость! Ему необходимо было связаться со Стражем и как можно скорее найти Атхен, ведь неподкованное копыто в здешних лесах могло означать лишь то, что где-то неподалёку кентавры. За всю свою жизнь Слизерин имел дело с кентаврами лишь однажды, в далёком прошлом, но с тех пор он до конца дней запомнил их буйство, нетерпимость к магии и отказ признавать людей высшими разумными существами. Маг спешил к своей ученице, и мантия порывисто вспарывала воздух. Он чувствовал и стража, и медальон – пока всё было относительно спокойно, но крошечная змейка в янтаре на шее бывшей змееловки постепенно, хоть и очень медленно, нагревалась. Примерно через полчаса и серебряная рептилия подала магу сигнал о подступающей опасности. - Хосссссзяин, девушшшшшка приближаетссссся к чччему-то…. Ощщщущщщаю … ссстранное мессссто…паххххнет ссссзмеёй… - Она не должна туда приближаться! - А в лесссссу пахнет потом…Сссстранный и очччень тяжшшшшелый сссзапах уссссиливаетссся. Маг выругался сквозь зубы и перешёл на бег. Подозрения о близком присутствии кентавров перерастали в уверенность. Он бежал, ведомый магическим следом своей верной змеи, надеясь, что успеет догнать Атхен раньше кентавров и непонятных рептилий, которых учуял страж. Спустя несколько минут колдун увидел какое-то движение между деревьев впереди и тут же остановился. Жар янтарного медальона, отданного колдунье, подстегивал к спешке, но Слизерин, напротив, стал пробираться дальше не так быстро, но гораздо более осторожно, производя как можно меньше шума. - Хоссссзяин! Лошшшшади из мифов! – тревожно раздалось в сознании зельевара. - Кентавры, - непонятно зачем поправил тот рептилию. – Знаю, я уже близко. - Они вооружшшшены, хосссзяин! Наплевав на опасность использования родной магии в чужой земле, Слизерин мгновенно перенёсся туда, где ощущал стража. Атхен зажимала рану в ноге, сидя на земле. Глаза её были закрыты, губы тряслись, да и саму её будто лихорадило. Вокруг неё тускло поблескивал слабенький контур защитного купола, который слишком медленно превращался в шар. К девушке приближался огромный кентавр с массивным торсом. Слизерин тут же выхватил палочку и, наставив её острие на существо, резко взмахнул вверх, вспарывая пространство. Ничего не произошло. Несколько конеподобных дикарей заметили его, а вороной кентавр – видимо, их вожак, - не обращая на Слизерина никакого внимания, схватил Атхен за челюсть и грубым движением заставил её смотреть на себя. В змееуста полетели копья и грубо сработанные стрелы, но он сумел избежать опасности, мгновенно исчезнув и вновь возникнув гораздо правее того места, где стоял до этого. Очередное атакующее заклинание, которым маг хотел нейтрализовать бешеное стадо кентавров, не получилось, и колдун ругнулся. Повторил свой трюк, снова уходя от града стрел, не сдержал равновесия и рухнул на колени, вцепившись свободной рукой в валявшуюся на земле ветку. Маг гневно подумал про себя, что ему необходимо как-то отогнать этих животных и их вожака от Атхен, и в тот же миг ветка в его руке приняла вид длинного хлыста. Не имея какого бы то ни было опыта обращения с этим инструментом, маг тем не менее решительно вспорол им воздух между ним самим и сбившимися вокруг вожака кентаврами. Они что-то кричали на архаичном греческом, но Слизерин не понимал ни слова. Зато прекрасно видел гнев и испуг в больших глазах существ. - Оставьте её! – гневно вскричал он и со свистом обрушил хлыст на землю, оставляя в ней борозды. Кентавры что-то яростно кричали, потрясали оружием, выпустили ещё пару стрел в его направлении, но маг с легкостью уклонился от них. Сквозь плотный ряд соплеменников к колдуну вышел вороной вожак с яростно пылающими глазами. Он с искаженным не то ненавистью, не то презрением лицом выплёвывал непонятные магу слова и угрожающе указывал тяжелой рукой в сторону виднеющейся за деревьями пещеры впереди. - Я не знаю вашу речь! – резко дёрнул головой зельевар, напряженно сжимая рукоять хлыста в одной руке и указывая на Атхен другой. – Отдайте мне её, и мы покинем ваши земли! Грубое ржание и гневный перестук копыт был ему ответом. Пара гнедых кентавров приблизились к девушке и грубо подхватили её под руки. Слизерин замахнулся хлыстом, но те внезапно и сами отпустили ведьму. Они буквально отпрянули от Атхен, что-то обескураженно лопоча на своём наречии. Вожак взревел и поднял вверх копьё, готовясь к атаке. - Где ты есть, я же велел тебе её защищать! – гневно вопросил верного стража Слизерин, и кентавры тут же обернулись к нему. - Это меня они иссспугалисссссь, - мрачно прошелестела змея где-то около змееловки. Кентавры дико заржали, скалясь и молотя в воздухе копытами. Они налетели на змееуста, взяв его в плотный круг и гневно выкрикивая: «Гьйос ту йероу! Гьйос ту йероу!» . Слизерин был уверен, что эти обуреваемые ненавистью существа убьют его, но всё равно выровнял плечи и что есть сил вспорол воздух хлыстом – единственным доступным ему оружием. Неожиданно по земле прошло странное колебание. Кентавры испуганно заржали и сбились в стадо. В глубине той самой пещеры, на которую указывал вожак, заиграли отблески пламени. Вороной кентавр в последний раз взглянул на Слизерина, презрительно выплюнул ему что-то в лицо и, издав протяжный крик, спешно увёл стадо прочь. Не успели существа скрыться среди деревьев, как зельевар тут же бросился к колдунье. Серебряная змея беспокойно вилась вокруг них. - Салазар, ты цел? – ведьма судорожно схватила его ладонь одной рукой, второй продолжала всё так же зажимать рану в ноге. – Прости, у меня не вышло… - Тссс, не сейчас, Атхен, - мужчина прижал её голову к груди, напряженно всматриваясь во всполохи в пещере, которые, похоже, постепенно поднимались наружу. – Магия земли эллинов не даёт причинить вред её детям. Сейчас. Сейчас! Он спешил достать кровезапирающее зелье и поскорее забрать ведьму подальше отсюда. Маг не знал, что происходит в пещере, но точно понимал, что если это наводит такой ужас на кентавров, то им и подавно следует бежать. Наконец он нашел нужную колбу. - Выпей, скорее! - Слизерин открыл её и поднёс к губам змееловки. - Хосссзяин, цссссарь! – с небывалым почтением выдохнула рептилия и замерла у ног змееуста. - Что?! - Цссссарь проссснулссся! Зельевар замер с открытым ртом. Не разжимая крепко сжатых на плечах Атхен рук, он уставился вперёд. Вот что за всполохи огня в пещере и колебания земли. Царь змей поднимается наружу.***
Бывшая змееловка не могла знать, о чём говорили Слизерин и его страж, но она прекрасно видела, какое смятение и какой шок вызвали слова рептилии у зельевара. Он с потрясением уставился туда, где взрывалась бликами пламени пещера, заинтересовавшая саму Атхен перед нападением кентавров. Ей было страшно. Гораздо более страшно, чем при нападении кентавров или при обнаружении своих друзей мёртвыми где-то там, в прошлой, казалось теперь, жизни. Ведьме было до ужаса страшно потому, что она видела – сам Слизерин тоже испуган. - Атхен, - зельевар мягко проглотил «х» и еще крепче сжал плечи ведьмы, торопливо заговорив. – Послушай меня внимательно. Сиди здесь и не двигайся. Что бы ни произошло, не двигайся, пока я не позову тебя или пока не крикну, чтобы бежала. Для побега используй медальон. Перенесись куда угодно, хоть в ту пещеру, где мы ночевали. Атхен, ты должна закрыть глаза сейчас же и не открывать либо пока я не разрешу, либо пока не окажешься в безопасном месте. Ни в коем другом случае! Я не прошу тебя, я требую, - отчетливо выделил последнее слово маг, - чтобы ты крепко зажмурила глаза и выполнила, что тебе сказано. Девушка кивнула и вцепилась свободной рукой в холодную ладонь мужчины на своём плече. - С тобой всё будет в порядке? – спросила она и тут же закусила губу, чтобы не разреветься. До чего же по-детски наивно прозвучал её вопрос! - Если ты выполнишь сказанное. Она еще раз кивнула и тут же закрыла глаза. - Не бойся, Атхен, - тихо произнёс Слизерин, ласково погладил её по голове и оставил на макушке у нее поцелуй до того невесомый, что змееловка не была уверена, что он ей вовсе не почудился. – Я рядом. Маг заправил прядь её волос за ухо, ласково провёл тыльной стороной пальцев по скуле и резко встал, чтобы отойти за спину колдуньи, в сторону пещеры.***
- Будь рядом с ней, - мягко сказал стражу Слизерин, погладив того по треугольной морде. - Как и вссссегда, хоссссзяин. Зельевар сделал ещё несколько шагов по направлению к выходу царя змей. Помня обо всём прочитанном насчёт этих рептилий, он поднял опавший лист с земли и трансфигурировал его в неширокую полосу несколько мутного стекла и уже через неё смотрел на пещеру. Совсем скоро оттуда показалась поистине огромная голова, увенчанная венцеобразными наростами. Маг непроизвольно вздрогнул, представив, каких же размеров змея целиком, если только голова рептилии едва помещалась в пещере. Сама змея медленно и величественно выползла на свет примерно наполовину и внимательно покрутила головой из стороны в сторону, вдыхая осенний воздух большими узкими ноздрями. - Где ты? Пробудивший меня родной речью? Покажись! - Я укрыт деревьями, - ответил Слизерин и сделал шаг вперёд. Морда рептилии повернулась к нему и замерла, из пасти донёсся странный сипящий звук, который оказался смехом. - А-а-а, осторожный, - забавлялась змея. – Значит, знаешь, кто я. Убери эту стекляшку, говорящим не грозит проклятье моего взгляда. - Знаю, о Царь Змей. Ты – Базилискос, или василиск. И я слышал, что змееусту твой взгляд не страшен, но не хотел рисковать лишний раз. Василиск снова рассмеялся, а затем принялся внимательно рассматривать мужчину. - Ты стар, но выглядишь довольно молодо. Ты сильный маг. Но моего имени не знаешь. Я чую запах…родной запах… - Я создал и взрастил одно из твоего рода. Голова василиска чуть склонилась, огромные жёлтые глаза с любопытством уставились на человека. - Как интересно… Уж не немощный ли сухой старик был тебе в том помощником? - Я одиночка, Царь. - Тогда что за самка сидит у тебя за спиной? Она не говорящая, как ты. - Не говорящая. - Я спросил, кто она! – в шипении змеи послышались опасные нотки раздражения. - Она мой выводок… - ВРЕШЬ! Мгновенный бросок – и клыки василиска клацнули в метре от мага. - Не по крови, Царь Змей. Я педагог. Учу молодую поросль своего вида. - ВРЕШЬ!! Ещё один бросок – и клыки гулко клацнули так близко, что Слизерин ощутил смрадное жаркое дыхание рептилии. - Но, помимо того, что она – та, кого я учил, она и… моя самка. Василиск в очередной раз рассмеялся. - Так трудно тебе даются слова, что выдаешь желаемое за действительное. Она ни разу не была ещё твоей, хоть и давно готова… Так значит, немощный старик тебе не помогал в создании подобного мне змея? - Нет, Царь. – Слизерин покачал головой и осмелился спросить, - Ты ждёшь говорящего, что создал тебя? - Жду… да, то слово. Я жду. Я прожил больше тысячи лет и всё ищу его. А он меня бросил. Сбежал, когда я еще был юн. Бросил на произвол всех местных божеств и дремучих смертных вашей породы. - Но, Царь. Мы не живём столько, сколько ты. Создавший тебя говорящий, скорее всего, уже давно умер… - Ты посчитал себя умней меня?! – гневно прошипел василиск. – Я чувствую, что мой говорящий жив! Но он далеко. Там, куда мне не добраться. Он нужен мне. - Зачем, я могу узнать? – осторожно поинтересовался Слизерин, и жёлтые глаза с нитью зрачка уставились на него с раздражением. - Я хочу его убить. Вы в ответе за тех, кого вы создали и кого приручили. Ты – хороший говорящий. Ты не в своей земле, но одно из твоих созданий с тобой. Я чую ту серебряную крошку около твоей самки. Ты не бросаешь змей. А созданный тобой из моей породы в хорошем просторном гнезде. Мой же говорящий меня оставил на произвол. Бросил, спасая собственную никчёмную жизнь! И я, величайший из змей, вынужден прятаться в гротах и пещерах, впадать в глубокие спячки от вечного недоедания и питаться подножным кормом в виде редкого молодого скота некрупных размеров или особо глупых молодых оленей и косуль. - А кентавры…они до ужаса тебя боятся… - Их мясо жесткое и дурно пахнет даже у детей. Последние лет триста я ими не питаюсь. Я всё больше сплю. - И часто ты просыпаешься, о царь? - Раз в сотню лет. Но, если слышу речь от говорящего, то чаще. - И много ты встречал говорящих? - Ты второй. - Скажи мне, царь… - нахмурился Слизерин, - кентавры, услышав мою речь, выкрикивали в мой адрес «Гьйос ту йероу!». Ты знаешь, что это значит? Василиск снова рассмеялся, но змееусту показалось, что веселья в этом смехе нет. - Сын старика. Они назвали тебя сыном старика. Моего говорящего. «Старик» - так они его называли. Кентавры лелеют знания древности и помнят и обо мне, и о создавшем меня. - Они поэтому напали на нас? Хотели отогнать отсюда прочь? - Возможно. Кто этих лошадей поймёт, - задумчиво повёл головой змей. - Но почему «сын»? - Речь – дар очень редкий. Скольких ты знаешь говорящих? - Двух, если посчитать и самого себя. - И я за свои тысячи лет также знаю лишь двух. Поэтому логичнее – и спокойнее – поверить, что этот дар лишь с кровью переходит, чем понять, что в мире есть и другие говорящие, а значит, и другие моей породы. Я голоден и хочу есть, говорящий, мне нужно на охоту. - Возможно, я могу тебе помочь, царь? –спросил Слизерин. - Да, - глубоко втянул воздух василиск, - забери отсюда свою самку, она слишком сладко пахнет. И еще, говорящий, - змей медленно приблизил свою морду к колдуну. – Возьми в пещере несколько моих клыков. Я чую, они пригодятся тебе в твоём нелёгком деле на далёкой родине. Слизерин почтительно кивнул и поблагодарил василиска, проследил взглядом за удаляющимся в лесу змеем, облегченно выдохнул, отёр пот со лба и, прежде чем войти в пещеру, негромко позвал: - Атхен, всё в порядке, можешь открывать глаза. Я сейчас вернусь, дай мне несколько минут.***
На земли Эллады давно опустилась неожиданно тёплая ночь, и маги укрылись от неё в той самой пещере, где ночевали накануне. Со встречи с кентаврами прошли сутки, за которые Слизерин успел сходить в ближайшую, но отнюдь не близкую деревню, а Атхен проспала почти всё это время. Сразу по возвращении из злополучной вылазки и встречи с василиском колдун заставил девушку выпить несколько зелий и обработал её раны – вынул острия стрел, наложил обеззараживающие и исцеляющие заклинания, обработал мазью и перебинтовал широкими полотнами из собственной рубахи. Теперь же отдохнувшая змееловка и несколько уставший змееуст сидели у костра и ужинали принесёнными магом продуктами, а серебристая змея, отправившаяся с хозяином к деревне на охоту, сыто жмурила рубиновые глаза и грелась о бок своего хозяина. - Так значит, царь змей? – задумчиво повторила Атхен, рассеянно глядя куда-то в пространство. – А почему именно такой титул? - Само его название что на латыни, что на греческом, происходит от слова «царь». Так назвал его первый известный миру создатель подобного змея. - И этот змей и есть первый подобный? - Да, - медленно кивнул змееуст. – Принято считать, что да. - Но кто его создал, он сказал тебе? - Нет, но это и так известно. - Герпий Злостный, - кивнула сама себе ведьма. – Я помню, я читала об этом в твоей рукописи. Атхен улыбнулась Салазару и поймала себя на мысли, что скучает времени, проведённому в хижине Слизерина. По той невероятной магии, кружащей вокруг неё в его доме, по открытому там миру знаний и по их нечастым вечерним разговорам у огня. - Я тоже, - склонил чуть набок голову змееуст, и ведьма поняла, что он читал в её сознании. - Салазар, я всё хотела спросить… почему я тогда, на вересковой пустоши, когда тебя схватили, смогла с тобой говорить мысленно? И потом снова, на зачарованной Морганой поляне в ночь нападения? Колдун задумался и огладил тонкую узкую бороду. - Думаю, это из-за устоявшейся прочной связи между нами и экстремальности происходящего. Возможно, я слишком много времени провел в твоём сознании, возможно, ты слишком сильно привязалась ко мне, возможно, что и всё это вместе дало подобный результат. Атхен только кивнула, не желая вдаваться в подробности и стараясь прогнать навязчивое «ты слишком сильно привязалась ко мне». - Мы закончили в Элладе? Куда дальше? - Завтра на рассвете я схожу к пещере василиска, мне нужно змеиное дерево, а там его вдоволь. Затем можем отправляться. Я хочу посетить ещё земли франков, прежде чем возвращаться домой, но не знаю, стоит ли. По сути, для зелья у меня есть всё, кроме самого главного - семикрылого корнецвета. У меня есть запас, но для этого мне нужно будет навестить хижину. - На Лох-Раннох? Это слишком опасно! – вскинула голову Атхен. – Мерлин может ждать этого! Оборотное ещё осталось? - Ты туда не пойдёшь! – ледяным тоном отрезал Слизерин. – Я не отдам тебя старику на откуп! Только не снова! - Ты должен сварить зелье и вернуть своего друга. Кто его будет варить, если не ты? Моргана?! - Почему бы и нет. - Ты войдёшь в свой дом только после того, как я проверю его на наличие Мерлиновых ловушек! Или снова захотел быть не живым, а мёртвым?!– зло выкрикнула змееловка, поднялась на ноги и похромала к выходу из пещеры. Дыша ночным воздухом и бесцельно блуждая взглядом по кронам леса, ведьма отстранённо размышляла о том, что очередное ранение еще больше испортило её и без того паршивую после ранения в бедро походку. Думать о Слизерине и его глупом то ли упрямстве, то ли гордости не хотелось. «Откуп» - вот уж точно слово, которое он подобрал из нелепых обвинений Фирга! По здоровой ноге медленно поднялся серебряный страж мага, что-то прошелестел ей в ухо, на что девушка только покачала головой, и, обвив её торс, уложил морду на правое плечо. Змееловка стояла так, пока не почувствовала, что продрогла. Стоило только подумать о том, чтобы вернуться к костру, как на её плечи опустился тяжелый чёрный плащ змееуста, а поверх ткани легли длинные его ладони. - Успокоилась? – он осторожно повернул её к себе и что-то прошипел рептилии. Та вяло ответила, но медленно сползла с ведьмы и, уже уползая вглубь пещеры, что-то коротко прошипела, отчего Слизерин поджал губы и хмуро проводил взглядом стража. - Все в порядке? - Да, - снова повернулся к девушке маг и поправил на ней плащ, а затем ушёл вглубь, но почти сразу вернулся с тяжелой кистью винограда. Его тёмные, почти чёрные, круглые ягоды, казалось, впитали в себя саму греческую ночь, и вот-вот в их глубине проблеснут крохотные звёзды. Слизерин оторвал небольшую часть кисти винограда и протянул колдунье. - Древние римляне утверждали, что истина в вине, а эллины верили, что виноград заключает в себе саму суть плодородия, процветания и гармонии. Он использовался повсюду: в кулинарии, обрядах, зельеварении, медицине. Считалось, что тёмный, агатовый виноград – такой, как мы держим в руках, - был пищей самого небесного орла, а значит, как и око того орла, помогал съевшему отличить злые намерения от добрых и ложь от правды. Что он может наполнить мягкостью, мудростью и добротой. Змееловка слушала, осторожно склёвывая ягоды, но не понимала, к чему ведёт свой рассказ зельевар. - Этот виноград, как утверждал продававший его крестьянин, собран с древних виноградников Эллады, что были однажды благословлены богами и сохранились до сих пор. Я думаю, имеет смысл проверить правдивость слов продавца, поверий древних и силу античных магов-олимпийцев. С этими словами Слизерин взял одну виноградину покрупнее, сжал зубами и раскусил её. Сок брызнул на губы, и маг осторожно стёр его большим пальцем и прикрыл глаза. - Я понимаю, что ты права, Атхен, - через какое-то время тихо заговорил маг и, открыв глаза, прикипел взглядом к лицу змееловки. – Что Мерлин мог устроить засаду на меня в моём доме, что это опасно, что я и только я должен варить зелье для… моего старинного друга, но… Он тяжело вздохнул, съел еще несколько ягод, выдохнул и провёл рукой по отросшим волосам девушки. - Я не могу, Атхен. Не могу тебе снова позволить так собой рисковать. Я не уверен, что у меня снова хватит стойкости и сил пройти через страх неизвестности: что он с тобой делает и жива ли ты? У меня просто не хватит сил начинать этот страшный путь снова. Я не уверен, что смогу пройти до конца, если две, слившиеся в одну сейчас, дороги снова разветвятся. Я не пойду обеими. Я не пройду их обе. Не потому, что не хочу, а потому, что не смогу. Не осилю. Не заставляй меня выбирать одну из них, потому что я не могу это сделать. - Но и ты сам войти в дом не можешь! - Могу. Если он захватит меня, возможно, у меня будет шанс его убить. - Возможно? Возможно! – Атхен тряхнула волосами. – Даже если ты убьешь его, ты так и останешься для всей Англии злом! Сумасшедшим жестоким убийцей! Ты будешь вынужден всю жизнь таиться и скрываться! - Не принимай меня за своего ровесника или даже за ровесника Финнгрифа, Атхен. Я далеко не молод, и «всей жизни» у меня в запасе нет и близко. Змееловка покачала головой и зло тряхнула кудрями. - Пойдём спать, - ласково пригладил волосы и поцеловал её в макушку змееуст. – Завтра нам понадобятся все силы. - Ты хочешь отправиться на Раннох-Мур уже завтра?! – карие глаза с тревогой уставились на зельевара. - Нет. Но завтра я планирую наведаться туда, где была рождена Атхен Гриффинд’Ор, - маг интонацией выделил ненастоящую фамилию девушки в настоящей. – Думаю, тебе будет интересно. - Это туда ты отправил Фирга и друга Аима? - Да. К тому же, у твоего дяди есть кое-что, без чего вернуть вашего предка будет невозможно. Идём, нужно отдохнуть. Маги ушли к огню, а притаившаяся в валунах рептилия подняла мерцающую серебром голову и поползла за ними, прошипев самой себе: - Я жжшшшше говорил, тут ссссовсссем другое.***
Солнце медленно ползло к зениту, когда маги вышли из пещеры, готовые возвращаться домой для очередных поисков. Красноглазая змея мирно дремала в глубоком капюшоне Слизерина, вбирая последнее тепло щедрой на солнце Эллады. -Дай мне, пожалуйста, медальон, - попросил змееловку маг, и та удивленно уставилась на него. – Нет-нет, не снимай, просто сам медальон положи поверх мантии… Можно? - Да, конечно, это же твой, - Атхен растерянно улыбалась, и Слизерин только хмыкнул. - Чему вас сейчас в Хогвартсе только обучают… Это не просто украшение, это артефакт. Он зачарован. Многими способами, конечно, но одни из чар не позволят никому снять его с тебя, пока ты живая. Либо ты добровольно даёшь его кому-то, либо кто-то получает его после твоей смерти. - Здорово! – восхищенно уставилась на мага змееловка, и змееуст снова почувствовал усталость от этого восторга Атхен. Но почти сразу ему пришлось выбросить это из головы. Он нахмурился, раздраженно потряс головой и снова взял в ладони медальон. - Что за ерунда! - Что случилось? – недоуменно смотрела на него ведьма. - Фирг. Кольцо с такими же чарами перемещения. Медальон и кольцо взаимоотслеживаемы. Но я чувствую, что кольцо и, вероятно, Финнгриф, где-то в море. - Но вы уже условились встретиться… - Вот именно! – рыкнул Слизерин и попробовал еще раз услышать кольцо через медальон. Снова то же самое! - Что это может значить? - Что угодно! Отправляемся! - К ним? В море? - Нет. Туда, куда и собирались. На Холм-без-Короны. Там разберёмся.