Заальфельд, Германия
2017 год
— Свен! Свен! Свен Этингер открыл глаза. Это сразу показалось ему плохой идеей, поэтому он закрыл их и сильнее закутался в одеяло. — Свен, ты где? «О боже». Он услышал шаги по лестнице, ведущей на второй этаж. Все ближе, уже рядом с его комнатой. «Ну почему так рано?» — Свен? — вслед за недовольным голосом девушки раздался стук в дверь. — Неужели ты все еще спишь?! В этом вопросе было столько возмущения, что Свен почувствовал себя неловко. — Я…нет…подожди…аа-х-ааа… — он не удержался и зевнул. Дверь в комнату распахнулась. — Ты издеваешься? Ты хоть знаешь, сколько времени сейчас? — миниатюрная шатенка на пороге комнаты грозно уперла руки в бока. Она смотрела с таким укором, от которого наверняка почувствовал бы стыд даже отпетый негодяй. Но не Свен. Нет, не потому, что он был хуже отпетого негодяя. Он всего лишь залез с головой под одеяло и не видел сурового взгляда Генриетты. — Времени? Разве сейчас не утро? — Свен! — Что? — юноша высунул голову и посмотрел на настенные часы. Они показывали два часа дня. — Упс… — Упс? И это все, что ты можешь сказать в свое оправдание? Ну ты и… — Все, все, я понял, не продолжай. Подожди… мы, кажется, хотели сегодня в десять утра… — Да неужели? — Генриетта насупилась и сложила руки на груди. — Ой, прости, пожалуйста. Я сейчас, только оденусь. Результатов вчера прождал до пяти утра. — Да? — гнев на лице девушки сменила заинтересованность. — И как, все хорошо? Свен высунул из-под одеяла руку и показал большой палец. — Я бы сказал — отлично. — Круто! — Генриетта захлопала в ладоши от радости. — Поздравляю! — Спасибо, — Свен улыбнулся ей. — А теперь собирайся, — Генриетта снова нахмурилась. Она вышла за дверь и закрыла ее за собой, — и побыстрее! Я тебя внизу подожду! Ее последние слова донеслись уже с лестницы на первый этаж. Свен покачал головой. — Девушки… Юноша сбросил одеяло и рывком поднялся на ноги, потянувшись и зевнув. — Проклятье, — Свен нахмурился и посмотрел на свое перебинтованное запястье левой руки, — что я ей скажу? Его настроение сразу испортилось. На самом деле результаты последнего экзамена появились на сайте еще в десять вечера. Причиной, по которой он не мог уснуть почти всю ночь, являлись не они. Совсем не они. Натянув джинсы и футболку, Свен на всякий случай выглянул в коридор. На втором этаже никого не было. Генриетта и правда ушла на первый. Свен вышел в коридор и свернул в ванную. Включив свет, он встал перед зеркалом и размотал бинты. Его руки дрожали. — Поверить не могу, — мрачно проговорил он. Еще вчера он тешил себя надеждой, что все это ему лишь показалось. Что он больше не увидит этого. Однако, надежда оказалась тщетной. Рисунок на тыльной стороне ладони лишь обрел четкость. Теперь Свен ясно видел алый крест, обрамленный двумя алыми полумесяцами. Когда-то отец предупреждал его об этом. Готовил к этому. Можно сказать, вся его жизнь была посвящена именно этому моменту. Свен жалел лишь о том, что слишком поздно это заметил. — Ненавижу, — он заскрежетал зубами и посмотрел в зеркало. Да. Этот взгляд. Свен вспомнил. Именно таким его одарил отец, когда Свен сказал ему о своем намерении оставить путь мага, — будь ты проклят! Он сжал кулак и ударил по своему отражению. Стекло звякнуло и пошло трещинами. Руку пронзила вспышка боли. Свен поднес ее к лицу. К кресту и полумесяцам прибавились еще несколько алых полос, оставленных каплями крови из рассеченных костяшек пальцев. «Должен же быть способ. Может… Срезать кожу? Нет, так это не работает… Тогда лучше сразу отрезать руку…» Свен хлопнул себя по лбу и беззвучно рассмеялся. Настолько нелепыми ему показались собственные мысли. Впрочем, в его смехе было больше отчаяния, чем веселья. От собственных мыслей его отвлекло тихое клацанье. Свен осмотрел ванную, но ничего не нашел. Спустя пару секунд клацанье повторилось. Его источник юноша обнаружил не сразу. Им оказался большой жук, который полз по потолку в дальнем углу ванной. Он оказался размером в два больших пальца. Таких больших Свен раньше не видел. Поблескивая матовым хитином, он отползал все дальше в угол, клацая своими лапками. При его виде Свен почувствовал странное беспокойство. Он не мог отвести от него глаз. Словно почувствовав повышенное внимание к себе, жук замер на месте. В дверь постучали. Юноша вздрогнул от неожиданности. — Свен, у тебя все нормально? Я шум слышала, — голос Генриетты вернул его к реальности. Свен подскочил к двери и закрыл ее на замок. — Да, Генриетта, подожди немного. Я сейчас спущусь, — Свен посмотрел в угол. Жука в нем уже не было. «Что за чушь» — он помотал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. — Ой, а что у тебя с рукой? — Генриетта озабоченно рассматривала его перебинтованную ладонь. В ванной Свен смыл с нее кровь и основательно забинтовал. — Да ничего, не беспокойся, — он изо всех сил постарался произнести это беззаботно. — Пойдем. Девушка подошла к нему и аккуратно взяла его руку за пальцы. — Больно? Что случилось? Свен вздохнул. Теперь она от него точно не отстанет. — Я… Слышала шум? В ванной оказался шершень. Я убил его, но случайно разбил зеркало. Тут просто пара порезов. «Что за бред я несу!» — еще вчера он придумал достаточно правдоподобное объяснение, а прямо сейчас сказал первое, что пришло в голову. Все-таки, близость с Генриеттой как-то странно на него действовала. Девушка внимательно посмотрела ему в глаза. Свен постарался не отвести взгляд. — Да, правда, все нормально. Если ты беспокоишься за зеркало, я его потом починю. Пойдем. — Хорошо, пойдем. Свен зашел на кухню и взял корзинку для пикника. Генриетта уже ждала его у входной двери. В руках у нее была такая же корзинка. Свен натянул кроссовки, и они вышли из дома. — Воу… — Свена сразу ослепило яркими солнечными лучами. Он прикрыл глаза рукой. — Сегодня прекрасная погода. Как раз для пикника, — Генриетта ткнула его локтем в бок. — А ты полдня в кровати провалялся! — Ай! Ну я правда не хотел, Генриетта. Извини. Генриетта сложила руки на груди и демонстративно надулась. — Классная футболка, кстати, — заметил он, пытаясь сменить тему. Сегодня девушка надела белую футболку, на которой сзади был нарисован голубой диск луны. На его фоне виднелся темный силуэт девушки с длинными волосами, забранными в два хвоста. Чуть ниже рисунка красовалась надпись «Lunar Prism», выведенная красивым голубым шрифтом. — Правда? — радостно воскликнула Генриетта. — Мне тоже нравится! Случайно увидела ее в магазине пару дней назад. Свен зажал рот кулаком, прыская от смеха. — Ну что смешного-то? — девушка вопросительно вздернула бровь. — Думаю, магазин был тематическим. — Ну…ну да… — Генриетта застенчиво отвела взгляд и покраснела. Свен не выдержал и засмеялся. — Ой, да ну тебя! Пошли уже. — Иду, иду, — Свен последовал за девушкой. Вместе они двинулись к выходу из города по залитой солнцем улице. — Извини, я просто немного удивлен, что ты так сильно увлекаешься подобным. — Почему? «И правда, почему?» — подумал Свен. Генриетта была очень доброй и милой девушкой. Совсем не удивительно, что ее тянет к подобному. Это вполне в ее стиле. — Ты права, — улыбнулся ей юноша, — тут нет ничего удивительного. — Ну вот и не смейся тогда. — Хорошо, больше не буду. В выходной жизнь города текла достаточно неторопливо. Впрочем, особой суматохи в Заальфельде Свен не замечал никогда. Это была одна из причин, по которым ему так понравился этот маленький город. Два года назад, впервые приехав сюда, он и не предполагал, что захочет остаться здесь навсегда. Конечно, сам город был не единственной причиной. Второй, и, наверное, самой важной, была девушка, что сейчас шла рядом с ним. Пожалуй, если бы ему не посчастливилось тем утром два года назад познакомиться с ней, его бесцельное путешествие не закончилось бы здесь. Если вообще закончилось бы. И, наконец, третья причина. Она вытекала из второй. Родители девушки оказались замечательными людьми. Они не просто помогли ему обосноваться здесь. Для них он практически стал членом семьи, хотя на самом деле был совершенно чужим человеком. Если бы не эти люди, вся та жизнь, о которой он мог лишь мечтать в своей прошлой жизни — жизни мага — так и осталась бы его фантазией. Сейчас у него была работа — обычная работа обычного человека. Но ему нравилась эта работа. Гораздо больше, чем все то, чем он занимался раньше. Было место, которое он мог назвать домом. Была девушка, которую он мог назвать своей возлюбленной. А в далеком будущем, возможно, своей супругой. Все это было очень просто и обыденно. И прекрасно…до вчерашней ночи. Свен никак не мог отделаться от мыслей о метках, скрытых под бинтами. Он чувствовал себя так, словно гуляя по прекрасной залитой солнцем и покрытой ковром из цветов поляне, внезапно наткнулся на гнилое надгробие с разрытой могилой, в которой лежал полуистлевший скелет. Прошло столько времени с тех пор, как он сбежал из дома, прихватив все, что у него было. А было у него всего ничего. Одежда, в которой он сбежал, рюкзак, немного карманных денег и браслет, который он с большим трудом сделал сам, когда ему было девять. Когда денег почти не осталось, ему пришлось продать его скупщику от ассоциации. Вопреки ожиданиям, сделка принесла ему больше пользы, чем вреда. Да и от магической побрякушки, служившей напоминанием о ненавистном доме, хотелось поскорее избавиться. В конечном итоге, именно деньги от продажи браслета помогли ему оказаться здесь, встретить Генриетту, наладить бизнес ее отца и даже стать совладельцем этого бизнеса. Но что будет теперь? Что теперь? Что? — А? Я сказала, мы уже почти пришли, вот та пекарня, за поворотом, — все это время Генриетта что-то говорила, но Свен не слышал ее слов, погрузившись в собственные мысли. Похоже, последний вопрос он произнес вслух. — Свен, что с тобой такое? — А что не так? — Ты какой-то мрачный сегодня. И молчаливый. Тебя что-то беспокоит? — Нет, что ты, — отмахнулся юноша, — все в порядке. Лучше скажи мне, куда мы идем? Я что-то не помню, чтобы в прошлые разы мы проходили этот поворот. — А это секрет, — Генриетта хитро улыбнулась. Вскоре город остался позади. Они пересекли широкое поле и оказались в лесной чаще. Едва заметная тропа, петляющая среди деревьев, вывела их к поляне на небольшом холме. Отсюда прекрасно просматривался город. Прямо посередине поляны величественно возвышался тополь. Его крона давала обширную тень, места в которой хватило бы даже для нескольких десятков человек. Но сегодня эта тень послужит лишь им двоим. — Круто, правда? — довольно спросила Генриетта. — Ого. Я и не знал, что отсюда такой вид отличный. — Ты сомневался во мне? Ха, — с притворной заносчивостью девушка вздернула подбородок. Это смотрелось настолько комично, что Свен засмеялся. — Вот не понимаю, как у тебя это получается. — Ну…там…талант… — О, да ты сама скромность, — сквозь смех проговорил Свен. Генриетта сделала реверанс, — пожалуйста, хватит. — Ладно, ладно. Давай уже доставать все. Свен поставил свою корзинку на траву и достал оттуда белое полотно. Расправив ткань, он аккуратно опустил ее на середину поляны, в тень от тополя, так, чтоб он не загораживал городской пейзаж. — Отлично. Тебе теперь только остается сказать «моя работа здесь выполнена» и уйти в закат. — О Генри, отчего ты так жестока… — Свен трагично закатил глаза. — Ах, Генри, значит, — Генриетта поставила свою корзинку для пикника на землю и размяла кулаки. — Ну держись! Девушка бросилась на него и повалила на землю. Смеясь, они покатились по траве. Когда они остановились, Свен оказался сверху. Его лицо оказалось так близко к лицу Генриетты, что он чувствовал ее частое теплое дыхание, ощущал аромат ее волос. Ее губы были совсем рядом, они манили, словно запретный плод, и этому искушению юноша не мог и не хотел противостоять. Свен приник к ним, ощущая их тепло и влагу, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу, слыша, как гулко и часто бьется его сердце. Генриетта обвила его шею руками и с жаром ответила на поцелуй. О чем бы они ни думали, чем бы ни были обеспокоены — сейчас единственным их желанием было, чтоб этот момент продлился как можно дольше. — Генриетта, я… — Я знаю, — девушка приложила палец к его губам, не дав договорить. — Я тоже, Свен. Генриетта привлекла его к себе, и они снова слились в поцелуе.***
— Свен, смотри, — девушка указала на город, — сейчас будет то, ради чего я привела тебя сюда. Солнце было уже совсем близко к горизонту. Генриетта и Свен сидели под кроной тополя, ожидая красочного представления, которое для них сама природа. Когда солнечный диск наполовину скрылся за холмами на другой стороне города, Заальфельд преобразился. Все оттенки красного залили город. Заальфельд словно оказался полностью поглощен пламенем. Он выглядел, как костер, в котором искрами загорались окна домов, огни освещения и снующие фары автомобилей. Это смотрелось одновременно зловеще и прекрасно. Вездесущее оранжевое пламя охватило все, до чего дотягивался взгляд. Казалось, оно дотянулось даже до огня, что уже горел в душе юноши, заставив его пылать еще ярче, чем раньше. Огня, что однажды разожгла девушка, которая сейчас была совсем рядом. У Свена перехватило дыхание. — Красиво, правда? — Да, — только и смог проговорить Свен, — очень красиво. — Вот только, — девушка подняла голову с его плеча, — как долго это продлится? — О чем это ты? — Свен посмотрел ей в глаза. Девушка была чем-то сильно обеспокоена. — Я…просто в последнее время я заметила, что ты стал каким-то странным. Тебя словно что-то гнетет. Я боюсь. — Боишься? Но чего? Генриетта опустила взгляд и обняла руку Свена, крепко прижавшись к нему. — Помнишь, как мы встретились два года назад? С тех пор… я просто поняла, что почти ничего о тебе не знаю. Я никогда не спрашивала тебя о твоем прошлом, кто ты и откуда. Мне всегда казалось, что ты не хочешь говорить об этом, и не стала настаивать. Я и сейчас не хочу, чтоб ты говорил об этом, если тебе неприятно, но… Ты так неожиданно появился здесь, и я… я просто боюсь, что однажды приду к тебе домой, а там никого не окажется. Ты просто уйдешь, и я больше никогда тебя не увижу. Я не хочу, чтобы все так закончилось, я вообще не хочу, чтобы это заканчивалось! — Генриетта, — их взгляды встретились. Генриетта плакала, — я сам не хочу, чтобы все это заканчивалось. И могу пообещать тебе, что сделаю все, чтобы это не закончилось. Он приложил ладонь к ее лицу и смахнул слезу. Свен прижал девушку к своей груди, ощущая ее горячее дыхание, чувствуя, как от ее слез промокает футболка. — Все проще, чем ты думаешь, Генриетта. Да ты права, я не хотел ничего рассказывать о себе. И я удивлен, что ты и твои родители так хорошо отнеслись к подозрительному незнакомцу вроде меня. Но на самом деле я всего лишь подросток, который поссорился со своим отцом и ушел из дома. А деньги у меня появились от продажи одной ценной вещицы, которая по праву принадлежала мне. Я не хочу уходить отсюда, Генриетта, мне просто некуда идти. Я ненавижу место, которое когда-то было моим домом. Сейчас мой дом здесь, в этом городе. Мне безумно повезло, что я познакомился с тобой и твоими замечательными родителями. Поэтому, тебе не нужно бояться, Генриетта. Я не оставлю тебя, пока ты сама этого не захочешь. Ты же не хочешь этого, правда? — Дурак ты, Свен, — девушка посмотрела на него и улыбнулась, — конечно, не хочу. Поэтому, пообещай мне. Пообещай, что не уйдешь. Прямо сейчас. — Обещаю, — Свен поцеловал ее. Солнце скрылось за горизонтом. — Нам нужно возвращаться, уже поздно, — проговорила Генриетта. — Да, ты права. Они собрали остатки еды в мусорные пакеты, Свен свернул полотно и положил обратно в свою корзинку, накрыв им пакеты. Пара двинулась к городу по темному лесу. Когда они оказались перед домом Генриетты, было уже почти десять вечера. Небольшой белый двухэтажный домик с аккуратной красной черепицей на крыше, в котором жила Генриетта, отличался от дома, где жил Свен, только наличием небольшой открытой веранды. С нее навстречу паре вышел человек. — Привет, Свен, — произнес полноватый лысеющий мужчина с густыми пышными усами. Он подошел к юноше и протянул ему свою широкую ладонь. Свен ответил крепким рукопожатием. — Как прошел пикник? — Замечательно, вы даже не представляете, как выглядит Заальфельд при закате с того места, где мы были. — Да уж, согласен, откуда мне знать, — он подмигнул дочери. Та смущенно улыбнулась. — Ты нас ждал? — спросила она у него. — Нет, я просто вышел на свежий воздух чай попить, — Отто кивнул в сторону веранды. Свен и Генриетта заметили кружку на перилах веранды, из которой шел пар. — Ой, а что с твоей рукой? — Моей рукой? — Свен вспомнил про бинты и мысленно выругался. — Я случайно порезался. Ерунда. К утру заживет. — Порезался? Понятно, — задумчиво протянул Отто. — Но… почему вы такие грязные? — Мы…- только сейчас Свен заметил, что их одежда вся перепачкана травой. Особенно это касалось Генриетты. Сейчас было очень трудно догадаться, что ее футболка на самом деле белая. Короткая джинсовая юбка девушки вместо голубого стала пятнистой, словно камуфляж. — Хотя, можешь не объяснять, я и так догадываюсь, — Отто хитро улыбнулся и потер усы. — Пикник в уединенном месте, прекрасный закат… — Папа! — Генриетта вся покраснела. — Да мы… герр Браун… мы ничего такого не делали! — Ты так говоришь, как будто это что-то плохое. И вообще, — Отто Браун поднял вверх указательный палец, — я же говорил тебе называть меня просто Отто. — Отто… но мы правда… — Ой, хватит, — с улыбкой отмахнулся мужчина, — если моя дочь хотела этого, то я тем более не против… — Папа! — воскликнула Генриетта. — Все, все, — Отто Браун обезоруживающе поднял руки, — это ваше личное дело. Может, зайдешь на чай, Свен? Мария была бы рада видеть тебя. — Я бы хотел, но боюсь, уже поздно. А мне нужно выспаться, завтра на работу все-таки. — Ты и завтра пойдешь? — удивился отец Генриетты. — В воскресенье? — Да. — Свен, — вздохнул мужчина, — ты полноправный совладелец этого кафе, и работаешь там официантом забесплатно. К тому же от части своей прибыли забираешь меньше трети. Я себя чувствую рабовладельцем-эксплуататором! Брось это. — Не могу, — просто ответил Свен. — Я пока не умею управлять бизнесом, и никак не могу помочь вам в этом, Отто. Поэтому, помогу хотя бы так. К тому же, Карл без меня там с ума сойдет. — Эх, твое дело… — Отто задумчиво потер подбородок. — Ну, может, тогда у нас переночуешь? Думаю, Генриетта была бы не против. Последнюю фразу он произнес заговорщическим шепотом, прикрыв рот рукой и наклонившись к Свену. Тем не менее, он сделал это так, что Генриетта прекрасно расслышала его слова. — НУ ПАПА! — НУ ОТТО! — в унисон воскликнули Свен и Генриетта, покрасневшие от смущения. Отто добродушно рассмеялся. — Ладно, спасибо, что проводил мою дочь, Свен. Увидимся завтра. Давайте я унесу это, — отец Генриетты взял у Свена и своей дочери корзинки для пикника и скрылся в доме. Свен и Генриетта посмотрели друг на друга. — Спасибо тебе за сегодня. Это был волшебный вечер, — Свен подошел к девушке и обнял ее за плечи. — Тебе спасибо, — девушка ответила на объятия и посмотрела ему в глаза, — надеюсь, у нас будет еще много таких вечеров. — Конечно, — юноша тепло улыбнулся ей, — я же обещал тебе… Генриетта прикрыла глаза. Свен потянулся к ее губам… …тихо скрипнула входная дверь дома. Юноша и девушка повернулись на звук. Отто Браун на цыпочках крался по веранде, скрипя половицами. Его целью была кружка с чаем, оставленная на перилах. Он уже протянул к ней руку, когда обнаружил, что его заметили. Свен и Генриетта отпустили друг друга и отпрыгнули в стороны. — Простите, чай оставил, — он быстро схватил кружку и снова исчез за дверью. Густо покрасневшая Генриетта задыхалась от переизбытка чувств, не в силах сказать что-то внятное. Глядя на ее, Свен рассмеялся. Наконец, девушка успокоилась и выдохнула. — Он неисправим, — она виновато улыбнулась Свену. Тот лишь покачал головой. — Твой отец замечательный человек. — Я знаю. До завтра, Свен. — До завтра, — Свен помахал девушке рукой и пошел домой.***
Этим утром Генриетта проснулась очень рано. На часах было лишь пять утра. Солнце еще не успело взойти, но девушке уже не спалось. Не спалось ей еще со вчерашнего вечера. Всю ночь ей хотелось и плакать, и смеяться одновременно. Из ее глаз порой сами собой текли слезы. Девушка думала, что ведет себя как ненормальная, но от этого ей становилось еще веселее. В итоге ей удалось поспать всего несколько часов, но, несмотря на это, она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Она подмигнула плакату на стене своей комнаты, на котором была изображена светловолосая девушка в белом платье с красным бантом, и шагнула к нему, обернувшись вокруг своей оси. Ее нога соскользнула с ковра, и девушка едва не потеряла равновесие, успев схватиться за полку с фигурками. Одна из них качнулась и сорвалась с полки, но Генриетта успела подхватить ее и бережно поставила обратно. Девушка засмеялась. — Нет, я точно ненормальная, — Генриетта дотронулась до своих губ. Ей казалось, что она до сих пор чувствует сладкий вкус поцелуя. Девушка обернулась и посмотрела на свою кровать. Немного подумав, она покачала головой. Нет, спать ей совсем не хотелось. Надев майку, короткие шорты и кроссовки, она взяла свой плеер и выбежала на пробежку. На мгновение ей ужасно захотелось добежать до дома Свена, и… Фантазия девушки разыгралась настолько, что она покраснела от собственных мыслей. — Нет, — сказала она сама себе и снова покачала головой. «Будить Свена так рано совсем ни к чему. Он и так не высыпается. Если бы я только могла понять, что его тревожит…» Девушка включила музыку. В наушниках заиграла легкая песня на японском языке. Генриетта побежала в противоположную сторону от направления, ведущего к дому Свена, по своему ежедневному маршруту. Обычно она бегала спокойно, выбирая наименее оживленные улицы, но сегодня ее словно толкала вперед неведомая светлая сила, и она мчалась, как ветер. Улицы города в это время были практически пустыми. Девушка представила, что в этом городе нет никого. Никого, кроме нее и него. Приятное теплое чувство разлилось по всему ее телу. Генриетта улыбнулась и побежала вперед еще быстрее. Совсем скоро она оказалась в парке. Он был окончанием ее маршрута. Там девушка отдыхала после пробежек. Мощеная камнем дорожка привела ее к фонтану. Девушка подставила ладони под поток холодной воды и плеснула себе в лицо. В мгновение ока прекрасное утро стало еще лучше. Как она и ожидала, парк был безлюден. Генриетта отошла от фонтана и села на одну из скамеек неподалеку от него. Она заметила, что в этот раз добежала до него гораздо раньше, чем обычно. Вместо одиннадцати треков плеер успел воспроизвести лишь шесть. Генриетта улыбнулась, сняла наушники, и навалилась на спинку скамейки, прикрыв глаза. Ее дыхание практически не сбилось, и никакой усталости она не чувствовала. — Прекрасное утро, правда? От неожиданности Генриетта подпрыгнула на скамейке и выронила плеер. Но пластиковый прямоугольник не успел долететь до земли. За доли секунды до падения его подхватила рука в черной перчатке. — Простите, я не хотела вас пугать, — голос принадлежал женщине. Она сидела на скамье рядом с девушкой. Генриетта даже не заметила, как она здесь оказалась. — Д-да, прекрасное… Женщина протянула ей плеер. Наушники оказались обмотаны вокруг ее ладони в перчатке. Еще не оправившись от испуга, девушка какое-то время просто смотрела на протянутую руку, словно не понимая, чего от нее хотят. — Извините, — наконец, она пришла в себя и осторожно приняла плеер из руки незнакомки, — спасибо. Незнакомка оказалась белокурой женщиной с немного резкими, волевыми чертами лица. Она была одета в короткое серое пальто, черные брюки и черные туфли. На ее руках были черные кожаные перчатки. Генриетта не могла определить ее возраст, но подумала, что она выглядит на тридцать лет. — Не стоит. Ведь это из-за меня вы едва не уронили его, — незнакомка мило улыбнулась, — я просто хотела погулять по Заальфельду, пока на улицах мало людей. Не ожидала, что тут еще кто-то окажется. Замечательный город. — Да…да, вы правы. Вам здесь понравилось? — Да, очень понравилось. Жаль, что скоро придется уехать. — Уехать? А откуда вы? — Я живу в Мюнхене, — женщина говорила холодно и немного отстраненно, но она почему-то вызывала у девушки симпатию. — Ого, а я никогда не бывала там. — Приезжайте, вам там понравится, — женщина развернулась к Генриетте. — Ой… — Генриетта увидела, что левую щеку незнакомки пересекает широкий розовый шрам. Женщина грустно улыбнулась, — простите, я не хотела вас обидеть… Как это получилось? — Несчастный случай, — женщина сложила руки на коленях и задумчиво посмотрела на воду, бьющую из фонтана, — я попала в аварию год назад. Но, можно сказать, мне повезло. Она повернулась к Генриетте так, чтобы шрам не был виден, и снова одарила ее милой улыбкой, развеяв у нее остатки подозрений. — А вам почему не спится в столь ранний час? — Сон не шел, и я решила пробежаться. — Правда? Хотя, мне стоило догадаться, — незнакомка посмеялась, — по вашей одежде. Вам не холодно? — Нет, на улице же… — девушка прислушалась к своим ощущениям. Оказывается, все это время дул прохладный пронизывающий ветер, — ой, а я и не заметила. Голова другим занята… — Это заметно. Женщина встала со скамьи и протянула девушке руку. Генриетта поднялась и пожала ее. — Меня зовут Кэтрин. Кэтрин Вульф. — Генриетта Браун. Рада знакомству, фрау Вульф, — Генриетта приветливо улыбнулась ей. — Я тоже рада нашему знакомству, — в ее голосе не осталось и капли былой доброжелательности. Лицо женщины исказила хищная усмешка, — Генриетта Браун.***
— Ох, Свен, ты даже не представляешь, как я рад, что ты пришел! — высокий рыжий парень смотрел на него, как на мессию, — если б не ты, я даже не знаю, что бы я делал наедине с этой… — Еще одно слово, и тебе не поздоровится, — угрожающе проговорила брюнетка в очках. — …прекрасной девушкой! — Да вы просто созданы друг для друга, — хохотнул Свен, — почему бы вам не начать встречаться? — Мне кажется, ты тоже нарываешься, — грозный взгляд девушки обратился к нему. — Нет, Анна, что ты, я просто шучу, почему ты так злишься? Девушка вздохнула и прикрыла глаза. — Наверное, потому, что приходится работать с полудурками, вроде вас, — она повесила костюм официантки в шкафчик и пошла к служебному выходу. — Может, я провожу тебя? — крикнул ей вслед Карл. — Не в этой жизни, — донеслось с улицы. Карл весь поник. — Ну вот почему так, а? — с выражением полного отчаяния Карл указал на дверь. — Не сдавайся, — Свен похлопал его по плечу и воодушевляюще произнес, — верь в себя, и тогда рано или поздно даже такая неприступная красавица откроет для тебя свое сердце! — Да! — в унисон воскликнули они и вскинули вверх руки со сжатыми кулаками. Первым не выдержал Карл. Его скрутил приступ смеха. — Боже, мы на самом деле такие идиоты, — сквозь смех проговорил Свен, — может, мы перегибаем немного со своими шутками. Надо будет перед ней извиниться и подарить что-нибудь. Цветы, например. — Я уже пробовал, — грустно сказал Карл, — в прошлом году, в День Всех Влюбленных подарил ей букет. — И? — Не знаю. Она обиделась и убежала с работы. — Да, — покачал головой Свен, — похоже, все-таки перегибаем. Ничего, я найду способ поладить с ней. — Надеюсь. Ты же у нас тут мегамозг. — Если бы я в людях разбирался так же хорошо, как в школьных предметах… Свен переоделся в повседневную одежду и взял с полки шкафчика свой мобильный телефон. — Хм. Первым, что он увидел на дисплее, было уведомление о девяти пропущенных вызовах. Три раза ему звонил Отто Браун, шесть раз — Мария Браун. Свен решил перезвонить ей. — Алло, Свен? — в трубке послышался женский голос. — Здравствуйте, что случилось? — Свен, — юноша уловил беспокойство в ее голосе, и ему это не понравилось, — Генриетта…она у тебя? — У меня? Но я же в кафе сегодня с утра, — в трубке повисло молчание, — Мария, Мария! Да скажите же вы мне, в чем дело! Свен отключился и кинул телефон в карман. — Что такое? — Карл подозрительно посмотрел на него. — Мне срочно бежать надо, закроешь тут все, — Свен выбежал на улицу через служебный выход и бросился к дому семьи Браун. Внутри него шевелилось нехорошее предчувствие, но он отогнал его усилием воли, все сильнее ускоряя свой бег, пересекая улицы на красные сигналы светофоров и всячески срезая путь. Отто и Марию Браун Свен встретил на веранде их дома. Мужчина прижал женщину к своей груди, поглаживая ее по голове и успокаивая. — Не бойся, ну что с ней могло случиться? Мария, я уверен, наша девочка в полном порядке и сейчас… Свен! — он увидел юношу. Свен подбежал к ним. — Что случилось, скажите уже! Мать Генриетты отстранилась от груди Отто и посмотрела на Свена. Юноша увидел, что лицо женщины залито слезами. Ему стало не по себе. — Генриетта вышла на пробежку сегодня утром… Ее до сих пор нет, Свен! Мы думали, что она у тебя, но ты оказался на работе, а ключ она не взяла, он в ее комнате… Свен! — А третьего ключа нет? — спросил юноша, когда до него дошел смысл слов Марии. Та отрицательно покачала головой. — Где ее телефон? Мария протянула ему руку. В ней был мобильник Генриетты. Он взял его. — Но почему вы сразу не зашли ко мне домой? Или в кафе? — Но… — Мария Браун виновато опустила глаза, — мы думали, что вы вместе, и не стоит вам мешать. Ты же знаешь Генриетту. Да. Свен прекрасно знал ее. Генриетта всегда была предельно откровенна со своими родителями, и если она о чем-то им не говорила, значит, очень не хотела, чтоб они об этом узнали. Девушка дорожила своим личным пространством, и очень обижалась, когда в него лезли даже близкие люди. Если бы она хотела рассказать о своих планах, то рассказала бы. А если не рассказала — значит, не хотела. Или попросту не смогла. Свен сжал кулаки. — Звоните в полицию, — он развернулся и побежал прочь, — я проверю дом. — Свен! — окликнула его Мария, но он уже не слышал ее.***
Как и ожидал Свен, свет в его доме был выключен. — Генриетта! — прокричал он, войдя внутрь. — Генриетта, ты здесь? Нет. Глупо было на это надеяться. Свен проверил весь дом, одну комнату за другой. Здесь никого не было, кроме него. Генриетта не приходила сюда. — Но где же ты тогда, где? Где ты можешь быть… — в своих поисках Свен вернулся к начальной точке — входной двери. Его внимание привлекла деталь, на которую он не обратил внимания, когда вбежал в дом. Под дверью лежал сложенный вдвое листок желтой бумаги. Свен подошел к нему и наклонился, чтобы взять, но тут же отдернул руку. Его словно ударило током. — Быть не может… Это могло означать лишь одно. Подобным образом организм юноши реагировал на магическую силу. Свен схватил листок и развернул его. Он ожидал увидеть на нем все, что угодно, но лист был пуст. Юноша уже собрался скомкать и выкинуть его, как по его руке снова прошла судорога. На толстой желтой бумаге медленно проступал текст. Свен схватил лист двумя руками и впился глазами в строки, написанные чернилами от руки. Чем сильнее он углублялся в текст, тем бледнее становилось его лицо, сильнее тряслись руки. Едва он успел прочесть последнюю строку, как бумага вспыхнула ярким синим пламенем. Магический огонь обжег руки юноши, за считанные секунды письмо сгорело, не оставив даже пепла. Свен даже не обратил на это внимание. Перед его глазами все еще стояли строки письма. «Не здороваюсь. Похоже, даже твоя трусость не может помочь тебе убежать от судьбы, Свен. Я был уверен, что не стоит более тратить на тебя свое время, но я ошибался. Ты был рожден, для того чтобы привести нашу семью к величию, и ты сделаешь это, хочешь ты того, или нет. Впрочем, ты можешь отказаться и сбежать, как ты уже сделал однажды. Хочу лишь предупредить — фрау Генриетта Браун стала моей почетной гостьей, и я не премину показать ей все красоты нашего замка. Особенно катакомбы. Уверен, она будет в восторге от них. Выбор, как и всегда, за тобой. Сделай его мудро.Генрих Этингер»
Юноша опустился на пол перед дверью. На его бледном лице проступили капли пота, его руки судорожно тряслись. Из всего, что могло произойти случилось то, чего он боялся сильнее всего. В кармане джинсов завибрировал телефон. Свен достал его и посмотрел на пластиковый прямоугольник так, словно видел его в первый раз. Он ответил на звонок лишь спустя минуту. — Алло, Свен! Ты не нашел ее? Полиция уже приехала, скоро они будут и у тебя. Свен? Алло! Свен, ты слышишь? — это был Отто Браун. Свен судорожно сглотнул. — Отто, — не своим голосом сказал он, — я знаю, где Генриетта. Я иду за ней. Не беспокойтесь, скоро я приведу ее обратно. — Что? Подожди, так где она? Свен? Свен! Юноша положил трубку. «Генрих Этингер» «Генрих Этингер» «Генрих Этингер» — Я убью тебя, — тихим шепотом произнес он.***
Окрестности города Бад-Хомбург, Германия
2017 год
Свен прибыл в Бад-Хомбург уже поздней ночью. Когда такси свернуло с шоссе L3004 на узкую грунтовую дорогу, ведущую на север вглубь леса, Свен расплатился с водителем и вышел из машины. Как только такси скрылась из вида, со спокойного шага юноша перешел на бег. Вскоре он наткнулся на указатель с надписью «Частная собственность». Увидев указатель, он резко остановился. Именно здесь располагался внешний купол охранного барьера. Свен осторожно шагнул вперед. Еще раз. И еще. На четвертом шаге его пробрал резкий озноб. Свен прыгнул вперед, едва сумев удержать равновесие. Раньше эти ощущения были для него вполне привычными, но с тех пор прошло два года. Этот барьер был лишь наблюдательным. Он и представить не мог, как его нервная система, бурно реагировавшая на любые проявления магии, отреагирует на остальные, более мощные барьеры. И еще сильнее ему не хотелось думать, как на пересечение этих барьеров отреагирует то, что таилось в этих лесах вокруг замка Адлеркопф. Пройдя еще несколько километров по дороге, Свен наткнулся на второй барьер. Он почувствовал это по легкому покалыванию во всем теле. Свен снова остановился. Этот барьер тоже был наблюдательным, однако его функция заключалась не только в этом. От нахлынувших воспоминаний сердце юноши забилось сильнее, а лоб покрылся испариной. На мгновение его посетило сильное желание бежать отсюда, не оглядываясь и не разбирая дороги. Но мысль о Генриетте в подвале Адлеркопфа толкала вперед несмотря на страхи, один за другим всплывавшие в сознании. Свен пересек барьер. На этот раз кроме сильного озноба он почувствовал легкое онемение в кончиках пальцев. Хрустнула ветка. Свен вздрогнул, и оглянулся по сторонам. Он уже представил множество зеленых огней, вспыхивающих в темноте, десятки теней, снующих в лесной чаще. Но все это оказалось лишь игрой его воображения. Юношу окружали лишь деревья, качающие своими ветвями в лучах лунного света. Сквозь Барьер Искажения он пробежал не останавливаясь. Тот был деактивирован, однако даже в таком состоянии его мощь была достаточной, чтобы вызвать у Свена сильную судорогу. Вскоре он увидел, то место, с которым у него было связано так много воспоминаний. Из темноты выплыли массивные стальные ворота с двумя квадратными каменными столбами, которые одновременно служили постаментами для двух стальных горгулий. Сами собой, без всякой видимой движущей силы, ворота открылись перед Свеном. Аккуратная мощеная камнем дорожка вела через роскошный сад, к замку, призраком прошлого белеющему впереди. — Не ожидал, что ты придешь, — голос настиг юношу, едва тот прошел через ворота. Он сразу узнал его. Этот властный и надменный голос мог принадлежать только одному человеку — отцу Свена, Генриху Этингеру. Свен оглянулся по сторонам. В темном саду не было никого, лишь стальные чудовища на своих каменных постаментах вдоль дорожки окружали юношу. — Где Она?! — прокричал Свен во тьму. — Где Генриетта?! Раскатистый смех прокатился по саду, смешавшись с шелестом крон деревьев. Со всех сторон раздался скрежет металла. Головы чудовищ одновременно обратились к юноше. В пустых глазницах загорелось зеленое пламя. — Так вот, что толкнуло труса вроде тебя на столь отчаянный шаг, — голос отца доносился из раскрытой пасти одного из монстров. — Девушки, они воистину обладают страшной силой… Неожиданно все десять горгулий распрямились и одновременно спрыгнули со своих постаментов. Жуткие металлические существа, похожие на уродливую помесь летучей мыши и паука, с грохотом приземлились на каменную дорожку, окружив Свена. Их глаза, горящие неистовым зеленым пламенем, уставились на юношу, а их разверзнутые пасти по очереди произносили фразы голосом отца Свена: — …но все же, чем тебя привлекла эта девчонка?.. — …обычный человек из провинциального городка… — …который не знает ничего о мире… — …что ты так самонадеянно решил покинуть?.. — …но ты забыл об одном… — …от судьбы не так просто уйти, как тебе кажется… — …а твоя судьба — это не прозябание в жалком городишке… — …не спокойная жизнь и тихая старость… — …и уж точно не любовь к этому ничтожеству… — Заткнись! Хватит с меня твоих игр! Что тебе нужно? Чего ты хочешь?! Горгульи затихли. Спустя мгновение они разразились полубезумным скрипучим хохотом. Их тела при этом оставались абсолютно неподвижными, что придавало картине жуткого сюрреализма. — Ответ на этот вопрос очень прост. Он на твоей ладони, что скрыта бинтами. — Командные заклинания? — Свен размотал бинты. — Но почему я? Я не смогу участвовать в Войне! Я просто не смогу! — Сможешь, — проскрипели все горгульи одновременно, — ведь тебя выбрал сам Грааль. Сама судьба. — Эта «судьба» твоими руками создана, — Свен сжал кулаки так сильно, что костяшки его пальцев побелели, — если бы не твои проклятые эксперименты, я бы мог жить нормально! — Жизнь жалкого человека для тебя является нормальной? Что ж, другого я и не ожидал… — Где Генриетта? Горгульи расступились, образовав коридор, одна из них вышла вперед. — Я думаю, ты и сам догадываешься, где она, но я все же провожу тебя, — ужасная догадка поразила Свена. — Ты не мог… — прошептал он. Стальной монстр зашагал вперед, странно подергиваясь и подволакивая ноги. Его движения казались механическими и неуклюжими, но Свен прекрасно помнил, насколько быстро могут передвигаться эти существа, порожденные магией и бурной фантазией его отца. Двери замка открылись перед ними, и ведомый уродливым существом Свен прошел в темную залу. Похоже, замок был пуст. «Где все?» По мере того, как Свен и горгулья углублялись в замок, в залах, коридорах и анфиладах загорались свечи, освещая им путь. — На сегодня я решил отпустить прислугу, — проскрипела горгулья, — я не хотел, чтобы нашей беседе кто-либо мешал. — Нам не о чем разговаривать. Голос рассмеялся. — Я тоже так думаю. Но кое-что нам все же следует обсудить. Например, твое будущее. Будущее нашей семьи. — Семьи? Да из всего рода Этингер остался лишь ты! Не тебе ли я обязан тем, что у меня никогда никого не было, даже матери? Род Этингер как семья магов умрет вместе с тобой, и я не пожалею об этом. — Твоя мать оказалась не готова принять мир магов и остаться в нем, даже ради тебя. И эта девчонка, она такая же, она не готова. По крайней мере, к встрече с Доктором она была точно не готова. — Что? — Свен побледнел. В его памяти одна за другой всплывали жуткие картины, которые он с таким усердием пытался забыть, — с Доктором? Что ты сделал?! — Я всего лишь показал его ей. Этого оказалось достаточно. Однако, сейчас она задействована в другом моем проекте. Думаю, ты и сам знаешь, в каком. Горгулья привела Свена в библиотеку. Большое круглое помещение в мгновение ока осветилось светом множества свечей в золотых канделябрах. Загорелись свечи и в люстре под потолком, осветив десятки книжных полок, расставленных около стен. Горгулья подошла к небольшому постаменту и положила на него свою когтистую лапу. Разряды зеленых молний прошлись по ней. В полу что-то заскрежетало. Каменные плиты ушли вниз, образовав небольшую лестницу. Спустившись вниз, они попали в подземелье. Стоило Свену перешагнуть последнюю ступень, каменные плиты вернулись на место, отрезав выход из подземелья. Свен шел вперед по залитому тусклым светом вмонтированных в стены камней подземелью, опасливо оглядываясь по сторонам, выискивая малейшие неровности на гладких серых сводах. Когда-то давно он спустился сюда втайне от его отца. Тогда ему было лишь девять лет. Это было строго запрещено, но Свен воспользовался магическим браслетом, сделанным собственноручно. Браслет помогал ему скрываться как от обычного, так и от магического зрения. Но Свен не ожидал, что благодаря ему он сможет скрыться и от прислуги, и от стальных стражей особняка. В своем любопытстве он зашел слишком далеко. Оно привело его в ту часть подвала, где он никогда раньше не был. То, что Свен обнаружил там, навсегда повергло его в шок, и до сих пор вызывало у него приступы страха. Ряды камер с приспособлениями для пыток. Десятки изуродованных и замученных людей, умоляющих о смерти. Одного из них Свен запомнил особенно хорошо. Очень бледный юноша с седыми волосами и пронзительно-красными глазами. Он был прикован к стальному кресту, его тело пронзало множество шипов. Свена поразило, как человек с такими ранами вообще может жить. Тот человек увидел Свена сквозь силовой барьер камеры. Наполненного таким количеством боли и ненависти взгляда Свен не видел никогда. Заключенный что-то сказал ему в тот момент. Из-за барьера Свен не мог услышать, что это было. Тем более, не мог Свен быть уверен и в том, что он говорил по-немецки, так как наружность юноши говорила о его азиатском происхождении. Но он прекрасно догадывался. «Сдохни» — таким было его короткое послание. От страха, который сковал его в тот момент, Свен отключил браслет. Он прекрасно помнил этот скрежет камней, вмиг наполнивший подземелье, топот стальных ног и когтистую лапу, остановившуюся в считанных сантиметрах от его головы. Генрих Этингер успел остановить стражей за доли секунды до того, как стало бы слишком поздно. Лишь после этого он поведал своему сыну, чем на самом деле занимается. Отец Свена оказался палачом Ассоциации. В подвале его особняка маги-отступники не только умирали в страшных муках, но и теряли свою жизненную силу, которую поглощали магические кристаллы. Эти кристаллы потом весьма неплохо продавались магам, желающим продлить свою жизни и молодость. То, что делал его отец, поддерживала и поощряла Ассоциация, но Свен так и не смог с этим смириться. Спустя пять лет он все-таки не смог выдержать все возраставшей неприязни к собственному отцу, и мучивших его ночных кошмаров. Каждый раз, когда он проходил по замку, ему казалось, что он будет немедленно растерзан уродливыми стальными чудовищами. Он пытался проводить как можно больше времени в школе, записавшись в несколько дополнительных кружков, но сразу после окончания занятий его забирал личный водитель Генриха Этингера, Альфред Хорст. Из-за постоянного пребывания в стенах замка он так и не завел друзей в школе. Последней каплей стал еще один секрет, который ему поведал отец. Нередко Свен просыпался по утрам, чувствуя жуткую боль во всем теле. У него поднималась температура, его бил озноб и скручивали судороги. Отец комментировал это тем, что иногда Свен теряет сознание, и лечить его приходит некий «Доктор». Вот только «Доктор» оказался вовсе не человеком. Механизм, скрытый в подвале замка вызвал у мальчика такой ужас, что при одном его виде тот сбежал в свою комнату, где проплакал целые сутки. Почувствовав неладное, отец запретил ему ходить в школу и перевел на домашнее обучение. Однако, Свена это не остановило. Как только ему исполнилось пятнадцать, он сбежал из дома, воспользовавшись своим браслетом. Что именно с ним делало чудовище под названием «Доктор» для него так и осталось загадкой, однако его тело с тех пор крайне бурно реагировало на любую магическую силу, что была направлена на него или просто проявляла себя неподалеку. С самого рождения Генрих Этингер готовил Свена к важному ритуалу, что должен был привести его семью к величию. Его рассказы об этом ритуале прочно засели в его голове, став одним из страхов, что порой вырывались из глубин его подсознания. Он хотел сбежать очень далеко, как можно дальше от своего дома, но в городе Заальфельд ему встретилась прекрасная девушка с необычным именем Генриетта. Сейчас страх за нее все сильнее охватывал Свена, потому что горгулья вела его в сторону пыточных камер. Одна мысль о том, что Генриетта может оказаться в одной из них, заставляла его сердце разрываться на части. — Вот мы и встретились, — не повернувшись к Свену произнес высокий светловолосый мужчина в роскошном темно-зеленом костюме. Он стоял напротив одной из камер, заглядывая за мерцающий магический барьер. Позади него стояла еще одна горгулья. — Где Генриетта?! — Свен с трудом удерживал себя в руках. Единственным его желанием было броситься на отца и придушить его собственными руками. Но он прекрасно понимал, что стальные монстры не дадут ему этого сделать. Генрих Этингер оскалился в зловещей ухмылке. Свен подошел к камере и заглянул внутрь. Его глаза расширились от ужаса. — Генриетта! — он бросился вперед, напрочь забыв про охранный барьер. Мощный энергетический толчок отбросил его назад. Сзади его подхватила стальная лапа горгульи, остановив неизбежное падение. — Генриетта… — Свен не мог оторвать глаз от тела девушки, прикованного к стальному кресту. Ее руки и ноги пронзали длинные шипы, светящиеся тусклым зеленым светом, — Генриетта! — Она не слышит тебя. К тому же, она без сознания. — Но она же умрет! Зачем ты это сделал?! Чем она это заслужила?! — Свен бросился к отцу, но стальная лапа сильнее сжала его плечо, не давая вырваться. — Ты прав. Она этого не заслужила, — впервые за их встречу Генрих Этингер обратил на Свена свой полный надменности и презрения взгляд, — но ты, Свен, заслуживаешь этого сполна. — Отпусти ее! — С радостью, — мужчина криво усмехнулся, — как только ты выполнишь то, что должен. — Но как я сделаю это?! Я не знаю о войне ничего, кроме того, что ты рассказывал мне в детстве! — Свен безуспешно пытался вырваться. Генрих Этингер самодовольно улыбнулся. — Я уже обо всем позаботился, — он бросил взгляд на девушку в камере. — Месяц. В лучшем случае — сорок дней. В таком состоянии она проживет примерно столько. Время идет, Свен. Используй его мудро. — Что я должен сделать? — прошептал Свен. Он оставил попытки вырваться. — Победить в Войне. И принести мне Грааль, — Генрих одарил Свена презрительной ухмылкой, — но, вот незадача. Сколько усилий было потрачено на развитие твоего магического потенциала, а ты все так же остался отбросом, не способным противостоять настоящим магам. Но не беспокойся, у меня есть способ немного повысить твои шансы. Горгулья потащила юношу по темному коридору. — Стой, что ты имеешь ввиду? Отец! Генрих помахал ему рукой. Горгулья протащила юношу мимо пыточных камер и свернула в узкий коридор. Свен узнал этот коридор. — Нет! Отпусти меня, отпусти! — Свена охватил ужас. Он вновь попытался вырваться, но результат был все тот же. Каменная плита перед ними отодвинулась в сторону, открыв вход в комнату, которая снилась Свену в ночных кошмарах. Горгулья подошла к столу в середине комнаты и швырнула юношу на него. На его ногах и руках тут же захлопнулись стальные браслеты. — Не надо, не надо! — Это необходимо. Конечно, если ты действительно хочешь спасти эту девчонку, — насмешливый голос отца раздавался из стальной полусферы под потолком комнаты. Створки полусферы раскрылись, и, словно монстр из ночного кошмара, издавая жуткий скрежет и лязг, из нее появился массивный механизм. Он был похож на огромного стального паука с бесчисленным количеством лап, каждая из которых оканчивалась различными устройствами и приспособлениями. Лезвия, похожие на хирургические ножи, циркулярные пилы, большие шприцы с длинными иглами, зажимы, крюки — в многочисленных лапах «паука» был сосредоточен целый арсенал инструментов, способных разобрать любое живое существо на мельчайшие части, а затем собрать в любом угодном ему порядке. — Не…надо… Одна из лап манипуляторов «паука» дернулась и устремилась к Свену, вогнав в его шею длинную иглу. Свен почувствовал, как сознание покидает его.***
— Что…я должен делать…дальше… — Свен едва держался на ногах, мутным взглядом осматривая большую ротонду. Она была скрыта в саду-лабиринте, и Свен не смог бы добраться до нее сам, если бы не сопровождавшая его стальная горгулья. Его правую руку пронзила боль, но кричать уже не было сил, поэтому Свен лишь сжал зубы. — Уверен, что хочешь начать сейчас? — после того, как Свен выбрался из замка, отец разговаривал с ним только через своих стражей. — Ты едва на ногах держишься. — Я…не могу ждать…и она тоже… — Понятно, — юноша вновь уловил усмешку в голосе отца, но не придал этому значения, — тогда приступай. Свен вошел в ротонду. Первым, что он увидел, был светящийся рунический круг в ее центре. Перед кругом лежала книга. С другой стороны возвышался небольшой алтарь. На нем лежало что-то похожее на золотую диадему. Горгулья подняла книгу. Ее когтистые лапы с удивительной ловкостью раскрыли ее на нужной странице. Страж встал сбоку от юноши, держа книгу так, чтобы он смог прочесть текст. Свен оперся на горгулью и протянул дрожащую правую руку в сторону круга. Сейчас она уже была не похожа на руку Свена. Да и вообще на руку человека. Правая рука Свена была по самое плечо покрыта матово-темной сталью, исписанной таинственными рунами. Свен собрал все оставшиеся силы и вложил их в чтение заклинания. — Я взываю к тебе, храбрый воин клинка, — И пусть мой голос пронесется сквозь время, — И достигнет твоего благородного слуха, — Я, тот, кто осмелился говорить с тобой, — Молю тебя, — Пересеки барьер, что разделяет наши миры, — Явись на мой зов, — И пусть твоя доблесть не покинет тебя, — Пусть рука твоя не узнает усталости, — Пусть воли наши сольются воедино, — Отныне и до конца, — Я вверяю жизнь свою клинку твоему, — Приди же ко мне, — И принеси мне победу! Свена колотил озноб и одновременно он чувствовал себя так, словно его бьют разряды электричества. Когда он поднял взгляд от рукописных строк на пожелтевшей от времени бумаге, то увидел, что рунический круг ярко мерцает, освещая округу на десятки метров. Неожиданно ночную тьму пронзила вспышка настолько яркая, что юноше показалось, словно он ослеп. Все его тело пронзила жуткая судорога, означавшая выброс колоссальной энергии. Он едва удержался на ногах, стальная лапа горгульи вновь не дала ему упасть. — Это ты призвал меня? — задал вопрос громкий и уверенный женский голос. В нем было гораздо больше силы и властности, чем в голосе его отца. — Ты мой мастер? Взгляд юноши прояснился. В центре магического круга стояла прекрасная женщина в белом платье, расшитом золотом. На ее голове сияла золотая диадема. Красивое восточное лицо было обращено к юноше, ее черные глаза внимательно изучали Свена. На поясе женщины висели ножны с украшенным бриллиантами мечом. Руны под ее ногами в изящных сандалиях мерцали, переливаясь оттенками синего и красного. — Да, — оторопевший юноша отстранился от горгульи и сделал шаг навстречу женщине, — это я призвал тебя. Я твой мастер, Сэйбер! За спиной Свена раздались аплодисменты. — А ты еще кто такая? — Сэйбер нахмурилась и посмотрела за спину юноши. Свен обернулся, но тут силы оставили его, и он едва не упал навзничь. Сзади его подхватили женские руки. Мутнеющим взглядом Свен увидел блондинку в черном костюме. Она сложила руки на груди и молча наблюдала за ним. На ее щеке юноша заметил широкий розовый шрам. — Меня зовут Кэтрин Вульф, — представилась женщина и широко улыбнулась, — я буду сопровождать вас, герр Этингер. Следуйте за мной. Мы должны поскорее завершить подготовку к войне. Фуюки ждет нас.