Стекляшки

Здесь только вода и соль. Нино облизывает губы. Три года. За три года он обошёл десятки городов и бесчисленное множество поселений; приобрёл двадцать амулетов, каждый из которых оказался бесполезен; научился довольствоваться меньше, чем ничем, и получать больше, чем предлагают; забыл, что значит жить без боли; увидел столько чудес, сколько не мог вообразить, и столько бед, сколько боялся представить; познакомился с людьми, забывшими своё имя и никогда не имевшими его, имевшими больше имён, чем лет, отринувшими имена и отчаянно жаждущими их обрести. Представлялся выдуманными именами столько раз, что едва не забыл настоящее. Но одно имя он бы не забыл никогда. «Где ты?» — говорит он тихо-тихо, будто самому себе. Садится на камни и закрывает глаза. Найти, разузнать, обойти соседние поселения, спросить у каждого. Постирать одежду, заштопать дыры и, если удастся, заменить лопнувший ремень на сумке. Пополнить запасы, раздобыть обезболивающее, осталось совсем немного, а ноги стёрты, труднее дышать, и спина с каждым днём болит всё сильнее, ещё немного — и он не сможет сделать ни шагу. Это плохо. Нужно идти. Искать. Вся жизнь — бесконечный поиск. Цели, богатства, счастья… Нино ищет Сатоши. Он был здесь. Люди не обманывали, дороги не путали, следы не лгали. Вода и соль — вот и всё, что осталось. Сатоши был океаном. Когда-то давно Нино боялся моря. Волна накрывала его, и он просыпался, мокрый, испуганный, с колотящимся сердцем, и кошмар повторялся каждую ночь, пока Нино не разучился спать. Тогда море пришло наяву. И Нино был счастлив, так глубоко, так безгранично, что забыл о цене; древние божества знали себе цену и умели её запросить. «Чего ты хочешь? — спрашивал Нино. — Забирай». Сатоши качал головой. «Я не могу ничего забрать», — говорил он, и Нино уходил в отчаянии, но каждый раз возвращался, ведь Сатоши ждал. «Тогда что?» «Отдай сам». Нино был готов расстаться с жизнью, но жизнь — невелика цена, зачем она божеству древнее всех на этой планете. Нино отдал любовь и свет, всё без остатка, не утаив ни капли, всё, что было, — отдал. И Сатоши принял их и ушёл, оставив только память, только имя. Пятнадцать лет прошло, прежде чем он услышал его снова. Весенний ветер донёс обрывки слов и взметнул осевшую пыль, смёл её, обнажив воспоминания, они засияли, чистейшие, и Нино потерял настоящее за сиянием прошлого. Он отправился на поиски. Здесь только вода и соль. Он сам — вода и соль. Нино поднимается на ноги. Ещё, ещё, здесь, в округе, много людей, люди всегда что-нибудь знают. Если долго искать, что-нибудь да найдёшь. Если долго идти, куда-нибудь да придёшь. И он идёт, так долго, что уже не помнит ничего, и даже когда доходит — не помнит, зачем пришёл. Но он знает: вот оно. К самым ногам, ласково рокоча, переливаясь и пенясь, урча и звеня, зовя играть, признаваясь в любви, обещая никогда не покидать, подкатывает океан.