Даже звездам свой час сгорать

      Солнечные пейзажи Такоданы сверкали перед лобовым стеклом, как улыбка на лице младенца. Сквозь полупрозрачное кружево белых облачков проглядывала густая зелень вперемешку с широкими темно-синими пятнами озер и едва различимыми с такой высоты артериями речушек. Финн безмятежно откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. Его посудина мягко плыла на одних репульсорах, не сбавляя высоты. Навигационный компьютер сам задал нужный курс; пилоту оставалось только дождаться, когда внизу покажется знакомое монументальное строение из черного камня.       Этот светлый и прекрасный мир, наполненный особой, живой прелестью, всюду слыл как тихая гавань, где можно легко спрятаться от внешних волнений. Среди контрабандистов было известно: каждый, кто нуждается в помощи, отыщет ее здесь. Если ты на мели — Маз с радостью одолжит денег и даст новый корабль, а если тебе необходимо где-нибудь залечь на дно, то и вовсе лучшего места не найти. Даже сейчас, когда Финну иной раз думалось с досады, что галактика летит в тартарары и спасти ее уже невозможно, Такодана продолжала жить своей жизнью.       Юноша смежил веки, с удовольствием подставляя лицо мягким лучам, и умиротворенно улыбнулся. За три с половиной месяца на окраине Мирры его глаза привыкли к тропическому солнцу, но этого было недостаточно, чтобы окончательно стереть многолетнюю привычку к холодному корабельному освещению и полумраку солдатских казарм.       Пальцы нащупали под высоким воротом рубашки половинку отомокского* амулета.       Неуверенность и испуг, промелькнувшие было в его душе как ответ на неожиданное — всего за несколько минут до отлета — признание Роуз, волшебным образом испарились, стоило ей надеть ему на шею свой медальон, свое единственное богатство.       «Не сеять ненависть, а защищать самое дорогое».       Его жена не обладала даром Силы. Но, что ни говори, нежная чуткость ее сердца поразительно роднила эту маленькую немного нелепую женщину с генералом Леей. Ее тихая и неуклонная решительность, ее проницательность, умение вчувствоваться в самую суть вещей, восхищали Финна с первого дня. Он знал, что она тоже боится — быть может, еще больше его самого. Но даже опутанная ветвями страха, ее душа сохранила твердость, которая позволила Роуз не только стойко принять сногсшибательную новость, но даже обрадоваться ей, как может радоваться только женщина.       «Просто возвращайся поскорее. Мы с Пейдж будем ждать тебя…»       Замок предстал перед ним грудой каменных костей, но даже этой бесформенный остов казался огромным на небольшом пятачке суши посреди озера Нумиви, отделенном от внешнего мира лишь тонкой песчаной грядой, поросшей деревьями. Люди копошились на обломках, словно рой муравьев, поглощенных работой. Когда корабль сбавил высоту, Финну стали видны многочисленные строительные леса, окружившие остатки здания на манер костылей.       Стоило посадочной рампе опуститься, как Финн уловил грубоватый голос Маз:       — Вот он, мой мальчик! Мой дорогой отважный мальчик...       Молодой человек повернулся на звук, высматривая высоко над головой, на самой вершине ближайших лесов, крохотную фигурку.       Хозяйка кантины с неожиданным проворством спустилась по тонкому желобу и засеменила навстречу прибывшему. Каждое ее движение было пропитано той невероятной энергичностью, которая каждый раз вгоняла Финна в ступор, заставляя напрочь позабыть, что Маз Канате (если верить словам Хана) уже больше тысячи лет от роду.       Оказавшись рядом, Маз заставила его наклониться — так низко, чтобы маленькая инопланетянка смогла обнять высоченного юнца.       — Как вырос, — приговаривала она, вновь и вновь целуя Финна в обе щеки с нежным рвением бабушки, встречающей любимого внука. Юноше оставалось только смущенно гадать о причинах такого радушия. — Какой большой и сильный. Финн Тико, так?       — Именно, — в его сердце шевельнулась непрошеная гордость.       Да, Финн Тико.       Лейтенант Сопротивления Финн Тико.       Казалось бы, с его предыдущего прилета на Такодану прошло совсем немного времени — каких-то несколько месяцев — и все же, как изменили эти месяцы его жизнь и в его самого! Отныне у него было настоящее имя. Не просто порядковый номер, не кличка, придуманная боевыми товарищами, вроде Восьмерки-Семерки. И не первое, что пришло на ум Дэмерону впопыхах, когда они улепетывали с «Добивающего». В отличие от прежнего трусливого мальчишки, не имевшего никакой цели в жизни, кроме одной — отыскать такую нору, где Первый Орден никогда не сможет его обнаружить, Финн Тико был истинным солдатом, который ясно представлял себе, кого он защищает, когда берет в руки бластер.       А теперь появилось еще одно существо, пока скрытое во мраке жизни, оберегать которое было отныне не только его священной обязанностью, но и величайшей честью.       — Да, да, — Маз любовно потрепала его по щеке. — Какой уверенный в себе юный воин… и какой глупый, — добавила она, отстранившись.       Финн, не ожидавший подвоха, весь вспыхнул. Его тело выпрямилось со скоростью пружины.       Маз деловито подбоченилась.       — Или моему мальчику просто жить надоело, во что я решительно отказываюсь верить — как-никак, у него на Акиве осталась молодая жена, — или он просто не знает, какую награду назначил Первый Орден за его голову. Дезертир, диверсант, убийца капитана Фазмы — словом, самый что ни на есть опасный преступник…       — Но ведь здесь не бывает агентов Первого Ордена, — выдавил Финн, невольно, однако, понизив голос.       — Вижу, то, что случилось в ваш предыдущий приезд, ничему тебя не научило, — вздохнула женщина. — Да, мы тут не жалуем имперский сброд. Но среди моих клиентов встречаются охотники за головами, которые заработали не одну тысячу кредитов, убивая таких отважных глупых мальчиков, как ты. Не говоря уже о шпионах Первого Ордена — этой публики везде полно. Так что, тебе бы следовало десять раз подумать прежде чем сажать корабль на посадочной полосе прямо перед замком.       С этими словами она вдруг подхватила недоумевающего Финна под руку, для чего ей пришлось встать на цыпочки.       — Идем-ка, Финн Тико. Будешь ждать там, где тебя никто не потревожит.       Она увлекла его за собой, не желая слышать ни возражений, ни извинений.       Нарочито небрежным шагом — чтобы никто не заподозрил, будто они хотят поскорее скрыться с глаз, — хозяйка повела гостя к главному входу. Маз хоть и была с виду крохотной и хрупкой, вцепилась в руку Финна так крепко, что могла бы дать фору рафтару с его проворными жилистыми щупальцами.       Дорогой Финн разглядывал то, что осталось от замка после недавнего налета. Что и говорить, Первый Орден тут знатно похозяйничал! Центральную башню срезало под корень выстрелом протонных торпед. Колоннада в нижней части строения не досчитывалась нескольких несущих столпов, из-за чего вся конструкция опасно покосилась и, казалось, может вот-вот обрушиться.       В главном зале по-прежнему царило оживление. Хотя удар СИД-истребителей лишил помещение внушительной части кровли, постояльцев это, похоже, нисколько не смущало. Музыканты наигрывали незатейливую мелодию. Возле плиты, в клубах ароматного дыма, трудился свирепого вида мужчина-артиодакец** с белесыми, словно у вареной рыбы, глазами и неровным шрамом, крючком цепляющим край верхней губы. Гости были заняты выпивкой и разговорами, не обращая на вошедших никакого внимания, и все же Маз то и дело толкала Финна в бок, предупредительно шепча, чтобы тот не поднимал головы и вообще старался не привлекать к себе посторонних взглядов.       Так, воровато оглядываясь, они пересекли зал и нырнули в один из боковых коридоров с анфиладой помещений, скрытых за одинаковыми массивными дубовыми дверями.       — Входи, — приказала Маз, толкая одну из дверей. Та поддалась не сразу.       Финн невольно скривился. Внутри было прохладно и пахло сыростью.       — Это что, погреб? — зачем-то уточнил он.       Неприятное чувство назойливо скребло душу. Выходит, теперь он — тоже вроде как контрабанда?       — А тебе что за дело? — ощетинилась Маз. — Ступай туда и сиди тише, чем дианога на корабле. Я дам знать, когда появится связной Бала-Тика.       Всего мгновение потребовалось Финну, чтобы подавить досаду — как-никак, он действительно в бегах, и не в его положении ставить условия. В последний раз взглянув на Маз, юноша шагнул в темноту.       Внутри все было сплошь заставлено железными ящиками. Небрежно нагроможденные один на другой, они образовывали целые пирамиды, уходящие высоко под потолок. Финн не отважился даже гадать, что внутри, однако его руки то и дело нащупывали рыхлые следы коррозии, что позволяло предположить, будто все это нагромождение сыреет тут уже довольно давно. Из-за ящиков помещение представляло собой труднопроходимый лабиринт, где невозможно было сделать и пары шагов, чтобы не натолкнуться впотьмах на очередную преграду. Финну приходилось ступать осторожно, прощупывая воздух широко растопыренными руками.       Он не стал отходить далеко от двери. Отыскав укрытие, он опустился прямо на пол, чтобы перевести дух.       Это задание с самого начала было ему не по душе, как и самой Лее. Повстанцы — героические борцы за свободу, грех заставлять их заниматься банальным воровством — а то, что они сейчас планировали, иначе не назовешь. Однако выбирать не приходилось. Им удалось прихватить с Дантуина несколько «ржавых ведер», которые еще были на ходу, но этого мало. Без плазмы пушки не станут стрелять; без топлива и ни один корабль не выйдет в космос. Чтобы содержать военную технику, требовались деньги, которых у Сопротивления сейчас не было. Лишенные поддержки сената, утратившие былых союзников, последние воины погибшей Республики, нищие и одинокие, всеми силами пытались выжить. Им нельзя было пренебрегать никакими средствами. По крайней мере, пока они вновь не встанут на ноги.       Первый Орден быстро подмял под себя все крупные компании в галактике. Говорят, даже Банковский клан хлебнул горя от бывших союзников. Отныне всякий бизнес был так или иначе связан с нуждами первоорденского флота. Старые знакомцы Финна из «Гуавианской банды смерти»*** это хорошо понимали. Вот уже несколько месяцев ребята Бала-Тика промышляли перевозками сырья для одной из технических станций в Неизведанных регионах. По условиям контракта, в случае нападения пиратов заказчик брал издержки на себя. Остальное известно: заранее обговоренная стычка, пара-тройка вмятин, сброшенный груз. Бала-Тик получал свои денежки, а «выручка» пополам — это и называлось в преступных кругах «честной сделкой».       Иногда для того, чтобы подняться, необходимо сперва опуститься на самое дно. Чтобы дальше отстаивать торжество справедливости, Сопротивлению пришлось скатиться до пиратского ремесла.       Иные, правда, не видели в этом ничего зазорного. Например, капитан Дэмерон и капитан Уэксли — два одинаковых сорвиголовы, как порой отзывалась о них Лея, — со смехом припомнили операцию «Удар сабли»****, когда По вместе с капитаном Кун, покойной женой Темма, напал на яхту какого-то сенатора, которого командование Сопротивления заподозрило в шпионаже. Официального разрешения правительства на такое варварство у них, разумеется, не было; в случае провала Сопротивление вынуждено было отрицать свою причастность к инциденту. Выходит, пилотам только и оставалось, что изображать космических разбойников.       Финн отправился на переговоры по двум причинам. Во-первых, он лучше всех был осведомлен о контроле за поставками в Первом Ордене и мог предупредить о незначительных нюансах, на которые другие не обратили бы внимания. И во-вторых, кроме него лететь было некому. Все оперативники, уцелевшие после облавы на Крэйте, были разосланы в разные концы галактики с поручениями от генерала.       Юноша достал из внутреннего кармана куртки старенький коммуникатор.       — R2, прием… — прошептал он, поднеся устройство к губам. Его лицо осветило слабое синевато-серебристое сияние.       На другом конце аудиоканала раздались слабые бинарные сигналы.       — У меня сообщение для генерала, — затараторил Финн, стараясь не повышать тон. — Я успешно прибыл на место. Ожидаю встречи. Маз спрятала меня в каком-то склепе, недвусмысленно пройдясь по моим умственным способностям… — уголок рта дернулся вверх в подобии усмешки.       Звук открывающей двери заставил Финна резко умолкнуть. Поначалу юноша обрадовался, решив было, что его ожиданию пришел конец, но вскоре топот шагов подсказал ему, что все совсем не так просто — похоже, вошедших было двое. А затем совсем близко послышался знакомый негромкий, слегка заикающийся голос:       — Н-н-ну вот, здесь можно говорить свободно. Насколько я знаю Маз и ее богадельню, с-с-сюда никто никогда не заходит.       Не ожидавший такого поворота Финн мысленно выругался. Нет, только не он! Слишком уж велик соблазн воспользоваться бластером, висящим на поясе. Припомнить этому типу старый должок. Однако Финну все же хватило осмотрительности не раскрывать своего присутствия. Похолодевшими руками юноша сунул комм обратно в куртку.       — Заказ доставлен?       — Он на корабле.       — Почему не принес сюда?       — Т-т-температура внутри близка к абсолютному нулю. К тому же, эта штука радиоактивна.       — Система безопасности точно не среагирует?       — Нет. Радон — это всего-навсего инертный газ. Защитные системы корабля не отличат его от обычного топлива.       «Радон… — смекнул Финн, волей-неволей вникавший в смысл сказанного. Рядом с Роуз он и сам порядком поднаторел в инженерном деле. — Генератор… ну конечно!»       Генератор энергии на любом судне — это, по сути, небольшой реактор. При контакте с тяжелыми, нестабильными атомами радона энергия начнет выделяться в виде нейтронного излучения…       Судя по всему, кому-то готовили изощренную западню.       — Когда бортовой компьютер зафиксирует сбой в работе реактора, система безопасности перекроет членам экипажа доступ к техническим отсекам, иначе они могут получить опасную дозу радиации. Двигатели начнут терять мощность. Если все произойдет при вылете из ангара, судно просто притянет назад лучом захвата, но на планете, в условиях естественной гравитации… — Ненавистный голос красноречиво умолк.       — Корабль успеет подняться достаточно высоко?       — Успеет. Р-р-репульсорные двигатели стандартного шаттла типа «Ипсилон» придут в негодность через шесть минут после старта. Этого хватит, чтобы набрать высоту, но не хватит, чтобы выйти на орбиту.       — А спасательные капсулы?       — Чаще всего не оснащены репульсорами. П-п-подходят лишь для эвакуации в открытом космосе. Хотя право, я могу придумать тысячу более простых и дешевых способов взорвать п-п-первоорденскую посудину.       — Доступ к основным инженерным системам шаттла имеется только у владельца. Ремонтные работы проходят под его личным контролем, — Финн уловил нотки насмешки. — Все мальчики холят и лелеют свои летающие машинки.       — А охранная система?       — Индивидуальный десятизначный код.       — Н-н-не проблема.       — При страже в два десятка штурмовиков? Нет, нечего даже пытаться пробраться на борт незаметно. Единственная возможность диверсии — через топливный бак.       — Видно, тот, кого вы собираетесь кокнуть, — важная шишка в Ордене…       — Слишком важная, чтобы допустить хоть малейший промах. — На несколько секунд в воздухе повисла напряженная пауза. — И запомни, ни у кого не должно возникнуть сомнений, что случившееся — просто несчастный случай. Ни сейчас, ни в последствии.       Только тут Финн, кажется, сообразил то, о чем другой на его месте догадался бы уже давно. Юноша заметно подобрался, как гончая, которая почувствовала запах зверя.       Похоже, второй участник разговора тоже понял, в чем дело.       — Так вот, куда вы замахнулись… — протянул он. — Д-д-довольно предусмотрительно с вашей стороны сказать об этом только сейчас. Если бы я узнал раньше, то не стал бы с вами сотрудничать. Понимаете, я не мастак участвовать в государственных переворотах…       Его собеседник ощутимо понизил голос.       — Не нужно так волноваться. Нас поддерживают на самом верху. У командования Первого Ордена имеются свои соображения по поводу того, кто развязал бойню, стоившую жизни старику Сноуку.       — Говорят, Сноук и без того на ладан дышал.       — Это уже не наше дело. Кое-кто еще лелеет надежду честно поднять бунт, свергнуть узурпатора, может быть, устроить показательную казнь... Но моих заказчиков не интересует вся эта мишура. Их устроит… обычная техническая неисправность. Быстро и чисто.       Бантово дерьмо!       Чем больше Финн вслушивался в разговор, тем яснее понимал, что не ошибся.       К его собственному удивлению, догадка не вызвала у лейтенанта ни капли удовлетворения или злорадства. Да, мало кого он ненавидел так, как эту темную мразь. Времена, когда Финн, как и все его боевые товарищи, трепетал от ужаса и благоговения при виде таинственной личности, скрытой за устрашающей маской, давно прошли. Больше того, было бы ложью сказать, что смерть Верховного лидера не принесла бы ему облегчения, как, собственно, и его друзьям. И все же, было в этой затее что-то неправильное. Что-то мерзкое. То, чего Финн не мог охватить рассудком, но ощущал всей душой.       «Генерал должна узнать обо всем, — наконец рассудил юноша, не придумав ничего лучше. — А дальше... наверное, ей самой виднее, как поступить».       Если вся эта история и затрагивала интересы дорогого ему человека, так только Леи. Тайна, которую Финн узнал случайно и, честно говоря, предпочел бы не знать. Хотелось ему того или нет, сияющий образ генерала Органы, живого символа Сопротивления, накрепко сросся в его сознании с другим, темным образом — с тем, кто долгое время представлялся Финну безликим олицетворением величия и беспощадности Первого Ордена, грозным всемогущим божеством. И отделить одно от другого было уже не так-то просто.       По разные стороны войны мать и сын были как бы отражением друг друга. Свет, сияющий сквозь сумрак, и неукротимое пламя. Эмблема надежды и эмблема террора. Слишком похожи и слишком разные…       От раздумий Финна отвлек посторонний звук. Что-то скрипнуло у него под ногой — что именно, юноша не успел разобрать в темноте. Разговор тут же прервался. Оба незваных гостя настороженно прислушались.       — Эй, кто тут? — угрожающе выкрикнул один из них.       — К-к-кажется, звук был вон оттуда, — сказал другой. — Не откажите посветить...       Леденящий душу страх сковал тело Финна. У него было не больше пары мгновений на принятие решения. Так или иначе, его должны были скоро обнаружить.       Слабый луч фонаря скользнул по стене всего в нескольких шагах от его укрытия.       Наконец Финн сообразил, что медлить больше нельзя. Осторожно, стараясь не шуметь, он вытащил пистолет из кобуры и в следующий миг, взметнувшись на ноги, понесся прямо к двери.       Выстрел грянул совсем рядом, Финн едва успел увернуться. Почти не целясь, он тоже нажал на спусковой крючок. Плазменный заряд сверкнул молнией во мраке, сбив очередную баррикаду из ящиков.       Когда-то FN-2187 был лучшим стрелком в своем дивизионе, но сейчас темнота не способствовала меткости. Финн едва успевал отстреливаться и одновременно продвигаться к щели между дверными створками, из которой лился слабый рассеянный дневной свет. То и дело его ноги натыкались на препятствия. Он почти не видел своих преследователей, разве что какие-то темные тени проносились перед его взором в мерцающем танце бластерных лучей.       Перестрелка заняла не больше нескольких мгновений. Финну почти удалось пробиться к выходу, когда за спиной зловеще громыхнуло, и лейтенант, сбитый с ног, повалился лицом вперед.       Он так и не понял до конца, что же произошло. Боль пронзила его, стремительно овладевая сознанием. Перед глазами заплясали огненные полосы. Из раны хлынула кровь, заливая куртку По. Мысли испуганно заметались в голове, перебивая друг друга.       Кровь… бурая, вязкая… страшно… в висках шум… выстрелы… ночь… кругом темень — такая же как сейчас… приятель. FN-2003. Разиня…       Неожиданное воспоминание озарило разум алым сполохом. Слабеющая рука тянется к нему, словно Разиня хочет что-то сказать, но его прерывает предсмертная конвульсия, и лишь кровавая отметина пятнает белоснежный шлем.       На остатке сил Финн сжал в кулаке драгоценный медальон.       «Прости…»

***

      — Ну, и кто у нас тут? — немолодой мужчина с водянистыми глазами и неопрятной щетиной на бледном сухом лице направил свет фонаря вниз, чтобы получше разглядеть шпиона, который свалился на них, как снег на голову.       Увиденное заставило его тихонько выругаться. Резковатые черты лица, полные, с темноватой каймой, губы, воинственные крылья носа, карие глаза… не так уж давно Ди Джей видел этого человека, чтобы позабыть.       Мальчишка уже не дышал.       Он был мертв, это несомненно. Взгляд безжизненных глаз устремился куда-то вверх — к немыслимым далям, которые ведомы только мертвецам.       Жаль. Этот парень с его горячим идеализмом по-своему нравился Ди Джею. И потом, Первый Орден выложил бы за него кругленькую сумму. Но сейчас, при таких обстоятельствах опасно было оставлять его в живых — слишком велики риски…       — Проклятье! Чего ж тебя все тянет на рожон, Финни?       Ловкие руки решительно потянулись к окровавленной куртке, торопливо, но обстоятельно обшаривая карманы.       — Надо уходить, — предупредил Ди Джея его спутник с тревогой в голосе. — В замке наверняка услышали выстрелы.       Тот лишь отмахнулся, ни на секунду не отвлекаясь от своего занятия.       — Если бы услышали, М-м-маз была бы уже здесь.       Наверняка в зале стоит такой шум, что, даже если снова нагрянут штурмовики, гости не сразу заметят вторжение.       — Хм, знакомая штука… — Не без усилий, но все же Ди Джею удалось разжать скованные смертью пальцы, чтобы выудить медальон. С довольным видом он потряс «добычей». — Хейская руда*****. Между прочим, в некоторых системах ценится выше золота…       Другой человек, которому не было никакого дела до наживы, снова попытался его поторопить. В темноте раздалась сдавленная брань.       — Чего ты там возишься, хаттова отрыжка?       Взломщик, пират, шулер, наемный убийца. Человек без принципов и без совести. Опасный человек. Заказчики на все лады нахваливали этого парня, перечисляя его гнусные таланты и уверяя, что нет такой задачи, с которой бы тот не справился. Но обворовывать трупы — это, пожалуй, чересчур. Тем более когда сюда могут нагрянуть в любую минуту.       — Поглядите-ка, — выпрямившись, Ди Джей продемонстрировал только что добытый коммуникатор.       Он положил устройство так, чтобы оно оставалось видимым в бледных лучах солнца, и, прежде чем его клиент успел что-то сообразить, выстрелил. Спустя пару секунд от комма осталась только дымящаяся груда металла.       — Вот теперь уходим, — бесстрастно подытожил Ди Джей, возвращая бластер на пояс. — Только на вашем месте я бы оставил затею с шаттлом до лучших времен. Или наоборот, попытался осуществить ее как можно скорее.       — Почему это?       — В-в-видели экран? Комм-то был включен. А значит, Сопротивлению, где бы оно сейчас ни находилось, уже известно, что вы задумали.