***
Пасифика уже выходила к лимузину, как услышала за воротами какой-то шум, похожий на галдёж. – Стивен, – обратилась Нортвест к одному из слуг, – иди посмотри, что там происходит? – Госпожа Пасифика, – вернувшись, стал рассказывать слуга, – за воротами двойняшки Пайнс. Они в неуместной и настойчивой форме требуют аудиенции с Вами. – Пайнсы?! Ха, экзорцист и сам к нам пришёл. Отлично! Впустить их! – Впустить? – немного удивился Стивен, несмотря на выучку. Он был молод и повидал не так много причуд хозяев, особенно таких спокойных и размеренных как Нортвесты. Поэтому приказ впустить простых людей, пусть и небезызвестных в Гравити Фолз, где, впрочем и так все всех знают, поразил молодого человека. Пасифике это не понравилось. – Да, впустить! Стивен, приказы не обсуждаются, – грозно произнесла она. – Д-да, госпожа Пасифика! – чуть заикаясь ответил молодой слуга и ушёл к незваным визитёрам. – Я же говорила! – гордо произнесла Мэйбл, когда ворота начали открываться. – Ещё рано о чём-то судить, Мэйбл, – ответил Диппер, которого крепко держал скептицизм. – Здравствуйте, господа Пайнс. Добро пожаловать в поместье Нортвест. Позвольте, я проведу вас. Следуйте, пожалуйста, за мной, – встретил гостей молодой слуга Стивен. Стивен был хорош собой: красив, высок, статен и элегантен. Он будто сошёл со страниц бульварного женского романа. Этого Мэйбл не могла не приметить. – Какой красивый! – негромко пролепетала Мэйбл. Слуга это заметил, но не подал вида. Хотя такое внимание со стороны девочки-подростка грело ему душу. А Мэйбл продолжала им восхищаться: – Почти как парни из Пару Раз! – Угу, тоже продукт генной инженерии, наверно, – пробухтел Диппер, что не понравилось Стивену, но он не мог никак выказать своё недовольство.***
В изысканной богато убранной гостиной на столике из красного дерева уже стояли чайные чашки из дорогого китайского фарфора. В центре стола располагалась серебряная этажерка с фруктами и сладостями. Напротив столика, с двух сторон от него, стояло по дивану с кожаной обивкой. На одном из диванов восседала Пасифика, ожидая гостей. Очень скоро Стивен привёл Пайнсов, Пасифика встала, чтобы поприветствовать их. – Госп… – хотел слуга обратиться к юной хозяйке, но его перебила Мэйбл, кинувшаяся на Пасифику с объятиями. – Пасифика! – воскликнула Мэйбл, обнимая Нортвест. Пасифика за спиной обнимающей её Мэйбл хотела скорчить гримасу неприязни, но увидев Диппера, которого нужно было убедить взяться за решение проблемы с новым призраком, мгновенно натянула на лицо радостную улыбку. Уж что-что, а лицемерить и менять маски Нортвесты всегда умели, так принято в их обществе. – Мэйбл! Как я рада тебя видеть! И тебя тоже, Диппер! Дип фальшь почувствовал, но решил поддаться. – Да-а, – протянул он, неловко почёсывая затылок, – я тоже рад тебя видеть! Натянув не совсем естественную улыбку, мальчишка нервно и неловко посмеялся. Врать и лицемерить у Диппера всегда плохо получалось. Но, к счастью, это не всегда заметно, ведь он довольно нервный человек, и подобное часто списывают на особенность его характера. Так и случилось в этот раз. «Наверно, его напрягает непривычно роскошная для таких как он обстановка, – подумала Пасифика, выбравшись из объятий Мэйбл. – Нужно что-то придумать, чтобы расположить его к себе». – Затем вслух произнесла: – Приглашаю вас присоединиться к чаепитию. Мэйбл, хихикнув, сделала реверанс: – О, спасибо за приглашение! Девочки сели на один диван, а Диппер на второй, стоящий напротив. Нортверсты, будучи очень богатыми людьми, всегда окружены свитой, которая делает за них практически всё, редко обслуживали себя сами. Поэтому, в любой комнате, где есть кто-то из хозяйской семьи, был как минимум один слуга. И сейчас двое слуг стояли чуть поодаль, готовые в любой момент прийти на помощь юной хозяйке: налить чай, поднять упавший предмет, взбить диванную подушечку, всего не счесть. Но в этот раз, желая произвести на Пайнсов приятно впечатление, Пасифика коротким жестом приказала прислуге удалиться. Те сразу же выполнили приказ и покинули гостиную. Теперь перед Нортвест стояла не совсем простая задача: налить чай. Несмотря на то, что девочка всегда была белоручкой, такую-то мелочь она могла сделать. Но чайник был тяжёлым для девочки-подростка, ведь он, в отличие от чайных чашек, сделан из толстого фарфора, чтобы дольше сохранялось тепло. «Не хочется перед ними опозориться и уронить чайник, – думала Пасифика. – Хорошо, что это не мамин любимый чайник, не жалко, если разобьётся». А Мэйбл, привлечённая тонкой росписью чайника, тем временем уже попыталась его поднять, чтобы налить чай. – Тяжёлый! Пас, поможешь? «Пас? Боже мой, как фамильярно!» – подумала Нортвест и ответила: – Помочь? Ах, да, конечно! – улыбнулась она. Девочки принялись наливать чай, а Диппер мысленно молился, чтобы ничего не пострадало. Ведь кто знает, что придумают Нортвесты, чтобы заставить его и сестру расплатиться за какое-нибудь дорогое коллекционное блюдце? – Вот это тяжесть! – воскликнула Мэйбл, когда чай был разлит по тонким фарфоровым чашкам. – Спорт не отходя от стола! Очень удобно! У вас, наверно, работники очень сильные и накачанные? Если вопрос ставит в тупик, уклонись от ответа, аккуратно переводя тему – этот приём для светской беседы Пасифика взяла на вооружение ещё в детстве, наблюдая за беседами взрослых. – Этот сервиз мы достаём только для особых гостей, – сказала Нортвест, чтобы перевести тему. – Я так рада вашему визиту, и что вы помните обо мне. Но почему вы решили меня навестить? – Диппер не верит, что мы с тобой подружки! А как не быть подружками, когда мы вместе через столькое прошли! – воскликнув, приобняла одной рукой Пасифику Мэйбл и посмотрела не немного съёжившегося и слегка с опаской озирающегося брата. – И я всё ещё не верю! Пасифика улыбнулась ещё более радостно и мило и воскликнула: – Ну что ты! Мы и правда в отличных дружеских отношениях! Мне даже очень нравится твой свитер, Мэйбл. Он такой белый! И этот… Этот рисунок на нём мне очень нравится! – солгала Нортвест, на самом деле рисунок на свитере ей совсем не нравился, и дело было даже не в том, что это работа Мэйбл. – «Боже, это что, комок мерзких змей?!» – подумала она. – О-о-о, – важно и гордо протянула Мэйбл, – это особенный рисунок! В нём каждый видит что-то своё. То, что у него на душе! Типа как пятна известного дядьки из психологии. – Пятна Роршаха, – подсказал Дип. – Да! Только мой свитер круче, потому что его делала я! Кстати, Пас, а что видишь ты? – Я вижу… Вижу бабочек и венок из цветов! – А Диппер увидел двух шпионов. Везде ему враги мерещатся! – хихикнула Мэйбл. Диппер возразил: – Неправда! Я сказал, что вижу людей похожих на шпионов. Человек в шляпе и плаще похож на шпиона! – пояснил подросток. – А что видишь ты, Мэйбл? – поинтересовалась Пасифика. – А я в этом узоре ничего не вижу, – ответила Пайнс, – как бы я иначе его смогла создать? Но всё же лучшим своим творением считаю свитер с бумбоксом! Мэйбл стала рассказывать о любимых свитерах, а Пасифика, делая дружелюбный вид, думала, как убедить Диппера взяться за дело с белым призраком. Вдруг её осенило. О подлых поступках и преступлениях своего рода Нортвест узнала, увидев картины и трофеи из тайной комнаты. «Может быть, Летопись Нортвестов, о которой я столько слышу в последнее время, но никогда не видела, именно там?» – подумала Пасифика и произнесла: – А давайте я проведу для вас небольшую экскурсию? У нас много произведений искусства. Диппер недоверчиво скрестил на груди руки: – Награбленные твоими предками, да? Пасифика на мгновение почувствовала неловкость, но быстро взяла себя в руки. – Может быть, но это было так давно. И тогда были такие нравы. А сейчас всё легко продаётся и покупается. – Ну-ну, конечно. – Кхм… Так вы не против экскурсии? «Не знаю, что именно, но ты точно что-то задумала, Пасифика. Но я не узнаю, что, пока нк пойду у тебя на поводу,» – думал Диппер. – Да, конечно не против! – весело согласилась Мэйбл.***
Произведения искусства были в этом поместье практически в каждой комнате. Но именно самые загадочные и самые дорогие были на пути к потаённой комнате. Пасифика, прожившая здесь большую часть своей жизни, заметила это только сейчас, когда, будто невзначай, неспешно вела Пайнсов к нужному коридору. Мэйбл восхищённо осматривала обстановку и попадающихся на глаза слуг. А Диппера, наоборот, интересовали только картины и некоторые скульптуры. После отъезда из Гравити Фолз в 2012 году Пайнс обнаружил, что за пределами этого городка тайн и аномалий даже больше, чем мог предполагать. Хотя именно здесь, как когда-то отметил Форд, их наибольшая концентрация. Без дневников Дип не мог будучи далеко от необычного городка разгадывать и изучать его, но зато мог окунуться в те тайны, что были доступны благодаря интернету и экскурсиям. Поэтому часть картин в коридорах поместья Нортвестов были ему знакомы, а на тех, что были ему не знакомы, он замечал знакомые ему таинственные символы и отметки. Среди картин Диппер узнал даже пару утерянных. На одной из стен Пайнс увидел легендарную Джоконду. – Это ведь ненастоящая? – почему-то решил поинтересоваться он именно по поводу этой картины. – Мона Лиза? Конечно же нет! Это старинная копия, написанная в 1834 году, она очень близка к оригиналу, – с долей небрежности ответила Пасифика. «Не очень-то верится, – промелькнула мысль у Диппера, а за ней вторая: – Все эти картины и скульптуры… Не удивлюсь, если Янтарная комната у этих жуликов». Наконец подростки оказались около той самой тайной комнаты, они были неподалёку от картины, скрывающей вход. – Знакомое место, – задумчиво пробормотал Диппер. – Знакомое? – будто не понимая, о чём речь, переспросила Пасифика. – Знакомое, – ответил ей Пайнс и, на секунду задумавшись, воскликнул: – Вспомнил! Два года назад, когда здесь был призрак дровосека, мы были в этой секретной комнате! – указал мальчишка на картину. – Я помню это место и этот коридор. – Ой, и правда, было такое! Мэйбл заинтересовалась: – Так-так-так! Секретная комната? Что за секретная комната? Какие там секретики? – Ну… Разные… – Там все грехи Нортвестов, – пояснил сестре Диппер. Мэйбл слегка расстроилась. – У-у-у, – протянула она, – я думала там какие-нибудь письма любовные или личные дневнички… – Да, конечно, дневнич… – с иронией произнёс Пайнс, но внезапно его посетила мысль, что Дневник №0 с некоторой вероятностью может отказаться у Нортвестов, и тогда, где ему быть, как не в тайной комнате, – …ки. А можно туда зайти? Пасифика, скрывая радость, стала возражать: – Не думаю, что это хорошая идея. Родители будут против. Диппер хотел что-то возразить в ответ, но услышал позади негромкий звук какого-то механизма. Он обернулся и увидел, что Мэйбл открыла проход, каким-то образом, отодвинув картину, как раздвижную дверь. – Как ты это сделала?! – в унисон спросили Пасифика и Диппер. – Я нажала вот сюда. Бип! – девочка ткнула пальцем в раму, в то место, где узор представлял собой скрипичный ключ, и картина закрыла собой проход. – Бип! – нажала Мэйбл ещё раз в то же место и дверь-картина снова открылась. – Я подумала, что скрипичный ключ – тоже ключ, он что-нибудь откроет! – Оу… – всё, что смогла сказать Пасифика, ведь мысленно она негодовала: «Как так?! Я два года думала, как попасть в эту комнату, не повредив картину, а эта идиотка справилась за пару секунд благодаря собственной глупости?!» – Чуть покашляв, Нортвест произнесла: – Что ж… В таком случае, мы можем туда зайти. Диппер подозрительно прищурился: – Ты как-то быстро согласилась, Пасифика. – Просто я немного шокирована. Так что пользуйся моментом и проходи, – ответила Нортвест и вошла в тайную комнату, следом за ней Мэйбл, а затем и Диппер.***
С того момента, как Дип побывал здесь, ничего не поменялось, разве что местами не было пыли. «Кажется, это место не пользуется популярностью, хотя тут недавно точно кто-то был. Пыль лежит не везде», – подумал Пайнс. – Бип! – закрыла дверь-картину Мэйбл, нажав на такой же скрипичный ключ с обратной стороны рамы. – Теперь мы тоже секретик! Пока Пайнсы озирались, глядя на не скрытые тканью экспонаты тайной комнаты, Нортвест задумалась, как действовать дальше. Немного поразмышляв, она пришла к выводу, что нужно рассказать о проблеме, утаив или заменив некоторые подробности: – Хочу признаться. На самом деле я не просто так позволила вам войти в поместье и дойти аж до тайной комнаты. Диппер просиял, его подозрения оказались не напрасны: – Я так и знал! А Мэйбл расстроилась. И дело было даже не в том что она проиграла Дипперу и он оказался прав. – Эй, Пас, – поникши, но с надеждой обратилась Мэйбл, – ну мы ведь всё равно подружки, да? – Конечно, – с улыбкой протянула Нортвест. Сейчас она не могла потерять хрупкое доверие Пайнсов к ней. В знак дружбы Пасифика даже раскинула руки, приглашая Мэйбл в объятия. Мэйбл с радостью её обняла. Эту сцену прервал Диппер: – Кхм, Пасифика. Тогда, может, уже расскажешь, зачем мы здесь? – Да, конечно, – отлепив от себя Мэйбл, ответила Нортвест. – Дело в том, что в последнее время я часто слышу от родителей про Летопись семьи Нортвест. Но я её никогда не видела и мне её не показывают. – И ты хочешь найти её? – Да, – кивнула Дипперу Пасифика. – Я думаю, никто, кроме вас, двойняшки Пайнс, с этим не справится. – Да! Двойняшки-детективы! – Но почему именно сейчас? – не унимался Диппер с подозрениями. – Я слышала от папы, что есть ещё какой-то призрак. Мне страшно, и я хочу узнать, что случилось и как избежать трагедии. Мэйбл умилилась: – О-о-о, это так мило и предусмотрительно! Мы обязательно поможем! Правда Диппер? – и добавила заговорщическим тоном, чтобы точно убедить брата: – Тут точно есть много интересного. Дип согласился, но поставил условие: – Хорошо. Но учти, Пасифика, если это какая-то афера или что-то в этом роде, то больше я и пальцем не пошевелю, чтобы сделать что-то для Нортвестов!