Сказка о магах, даэдра и островах

      Элдил трясся в седле позади Виартура.       Буквально двадцать минут назад за поворотом скрылись обшарпанные дома Морфала. Там, в таверне этого захудалого городишки, молодые люди решили, что будет разумно отправиться в Вайтран — торговую столицу Скайрима с не таким суровым климатом. Все-таки Винтерхолд, куда изначально намеревался направиться Элдил, для сиродильца и альтмера был слишком жестоким и холодным, а болеть и умирать ни один, ни второй не собирались. С таким климатом недолго костоломную лихорадку подхватить, или хрипунец, или еще чего похлеще.       К тому же, в стоящем по центру Скайрима Вайтране было проще найти работу. Хочешь быть наемником? Пожалуйста! Хочешь учительствовать? Джулианос тебе в помощь! Задолбался и решил пойти на охоту? Вперед!       Потому-то Виартур и гнал коренастую, мохнатую, темную лошадку легкой рысью по дороге. Совестливому Элдилу он сказал, что ее хозяин разрешил ему взять ее, что после прибытия в Вайтран он отпустит ее и она сама прибежит домой, но на деле он ее украл — точно так же, как несчастную Морковку, которая удрала от него куда-то в чащу. Может, она уже вернулась домой. А может, нет.       Мимо степенно проплывали мрачные, заснеженные сосны и алые заросли плачущего кровью снежноягодника. Элдил смотрел на этот холодный, жестокий мир, и где-то внутри него разрасталась обида.       Всю жизнь он был послушным учеником, достойным продолжателем фамилии своей родовитой матери. Эта гордая и надменная женщина с самого раннего детства учила его, как быть истинным альтмером, и под ее золотым крылом он постигал всевозможные науки. Он вгрызался в книжную мудрость, словно она была его хлебом, чем несказанно радовал свою почтенную матушку. Она надеялась, что однажды он станет высокопоставленным советником и сможет влиять на жизнь и историю Алинора.       Она никогда не говорила ему, что есть другие страны. Что есть Скайрим, ежесекундно жалящий своих жителей заклинаниями холода, и что его снежные леса могут быть так прекрасны.       Почему его растили, точно комнатный цветочек? Его душу поливали исключительно удобрением из магических знаний и грамоты. Как выращенная в теплице яблоня сможет превратиться в мачту для корабля под названием Алинор?       Ощущение, что его обманули, не покидало Элдила. Здесь, вдали от матери и брата, он вдруг понял, что не имеет ни малейшего понятия, как ему жить.       Вот, он здесь. Он сбежал от Талмора. И… Что теперь? Виартур потащил его в Вайтран, утверждая, что там будет проще обосноваться. У этого юноши было не только красивое лицо, не только плавные, кошачьи движения, не только поставленная речь, но и хоть какие-то представления о том, что он хочет.       А что хочет Элдил?       Он сбежал из дома, чтобы посмотреть. Посмотреть на Скайрим, на мир, что раскинулся за стенами поместья его матери. Ну вот, он здесь. Увидел, что хотел. Ему понравилось. А дальше что?       Элдил задумался, пытаясь сообразить, на какое дело он способен, но идеи не возникало. Чуда не происходило. Он оказался в мире, о котором не имел никакого понятия, и спросить, что вокруг происходит, было не у кого. Из возможных советчиков рядом оказался только Виартур — редкостный пройдоха и хитрец, о чем Элдил догадывался, но во что не мог поверить, ибо в его мире таких людей не существовало.       Он никогда не видел их, не пил с ними вина, а потому делал вывод, что их не существует.       Еще ситуацию усугубляло его неумение нормально разговаривать. Будучи воспитанным магическими фолиантами, альтмер не имел ни малейшего понятия, как общаться с живыми людьми. В его книжном детстве единственным его другом был его младший брат, который остался в Алиноре. Интересно, как он там…       Элдил вздохнул и решил отвлечься, сосредоточившись на виде вокруг. Полному восторгу красотами Скайрима ему мешал только Виартур, за которого альтмер держался, чтобы не выпасть из седла. Ощущение тепла чьего-то тела кучей мелких, слегка приглушенных перчатками иголочек впивались ему в руки, и молодой маг морщился, но терпел.       Пиликать пешком до Вайтрана ему хотелось меньше всего.       Прошло несколько суток, прежде чем эта колоритная парочка въехала в город. Уставшую, недовольную лошадку Виартур, как и обещал, отпустил, после чего повернулся к Элдилу.  — Через городские ворота только пешком. Шуруй ножками, альтмер, и не отставай, — бросил он, и маг послушно поплелся за своим провожатым.       Уже в городе он снова почувствовал себя неудобно. Снова Талмор поджидал его на каждом шагу, и снова страх схватил его за горло, снова имперец презрительно сплюнул и бросил фразу, от которой альтмеру захотелось провалиться сквозь землю: — Дружище. Братан. Ты задолбал. Твои следы потерялись для Талмора где? Правильно! На болотах Морфала. А теперь вспомни, что твои наставники наверняка в курсе, что ты мягкотелое неприспособленное чмо, и что твои шансы выжить в одиночку в топях равны нулю. Расслабься, они тебя наверняка похоронили.  — Ладно… — почти шепотом бросил маг, сникнув и послушно плетясь за Виартуром.  — О, смотри, таверна! Хорошо, что ее еще не разломали к Дагоновой маме…  — У Дагона нет мамы!  — …ты придурок?  — Нет.  — Да, — фыркнул юноша, а альтмер обиженно поджал губы. Ему, как специалисту школы Колдовства, было виднее, есть у Дагона мама или нет. Почему Виартур тупой, а придурок почему-то Элдил?       Но имперцу было плевать на метания своего спутника. Он вошел в «Гарцующую кобылу», и альтмер посеменил за ним, потому что просто не знал, что ему еще делать. Смуглый юноша подошел к хозяйке таверны, вальяжно сел за ее стойку, попросил вина и разговорился с этой женщиной, совершенно не обращая внимания на ошивающегося рядом мага.  — Доброго дня прекрасной даме! — заулыбался Виартур, глядя на молодую нордскую девушку у стойки.  — Доброго дня молодым господам! — улыбнулась она Элдилу, осматривая с ног до головы его униформу, чем морально пнула лучезарно улыбающегося Виартура под дых — он-то привык, что все женское внимание принадлежало исключительно ему.  — Какие нынче новости? — спросил имперец, глядя девушке прямо в глаза, и та не смогла отвернуться, точно загипнотизированная.  — Да все по-старому, — кокетливо пожала она плечами, как-то заинтересованно поглядывая на плавные черты лица юноши перед собой. — Мила Валентия яблоки знатные продает, говорит, совсем недавно из Рорикстеда урожай привезли.  — А-а-а. В последний раз, когда я был в Скайриме, бродил слушок, что там даэдропоклонники обитают. — Кто? — засмеялась девушка. — Я тебя умоляю, в Рорикстеде?  — Да, — лучезарно улыбаясь, кивнул Виартур. — Никогда не слышала, что ли?       «Они так мило говорят друг с другом, словно знакомы много лет. Понятно, почему он потащил меня сюда — он здесь всех просто уже знает!» — подумал про себя Элдил.  — Ни разу. С чего вдруг жители Рорикстеда — и даэдропоклонники?  — Вот скажи мне, как так — кучка людей обосновалась на совершенно пустой, каменистой земле, а через пару десятков лет там уже сады невиданной красоты и пшеница растет, как борода у норда?  — Ну, не знаю, — смеясь, ответила хозяйка таверны. — Хорошо поработали, значит.  — Да, поработали-то хорошо, но тут без помощи даэдра явно не обошлось, — картинно прищурился Виартур, заставив девушку засмеяться еще сильнее.  — Простите, что я вмешиваюсь в ваш разговор, — подал голос Элдил, заставив своего проводника нахмуриться. — Но плодородие земель не входит в сферу влияния ни одного из принцев. Его можно привязать только к Меридии, и то весьма формально…  — Элдил, закрой хайло, — буркнул Виартур.  — Ого. Вы — маг?  — Ага, — кивнул альтмер, почему-то улыбаясь.  — Ой, как интересно! А я вот не умею ни фига. Всю жизнь знай крольчатину жарь да вино по кружкам разливай…  — Возьмите книгу да учитесь. Простейшие заклинания можно где угодно купить, — пожал плечами маг.  — Но магия — это же сложно…  — Кто вам такой ерунды наговорил? — удивился Элдил, потому как в Алиноре не колдовали совсем только фанатики, настроенные против любой магии. — Не обязательно же вникать в тайны Этериуса или общаться с даэдра, чтобы изучать заклинания…  — Как интересно! — вздохнула хозяйка таверны, а Виартур продолжал сверлить своего спутника взглядом.  — Лучше всего начните со школы Разрушения. Топорно, но зато сразу видно, получается у вас или нет. Только, пожалуйста, не спалите свой дом. Потом можете переходить к Изменению. Полезная штука в хозяйстве, между прочим.  — Ах, вы такой умный! — мечтательно вздохнула девушка, засматриваясь на лицо альтмера и двигаясь к нему поближе. — А вы надолго в городе?  — Вероятно. Не могу сказать точно.  — А может… Вы останетесь здесь? — тихо спросила девушка, и Элдил с удивлением заметил, как изменилось ее выражение лица и манера речи. — Я бы хотела у вас учиться…  — Мне льстит, что вы выбрали учителем именно меня, — и альтмер почтительно кивнул, как учила его когда-то матушка, хоть и не знал, зачем это нужно и что изменится, если он не кивнет.       Девушка за стойкой растаяла.  — Вы так вежливы. Удивительно для талморца.  — Я не талморец, — зачем-то сказал маг. — Я сбежал от них.       В таверне воцарилось молчание, и десятки нордских глаз оказались прикованы к альтмеру. В гробовой тишине Элдил запоздало понял, что сказал что-то не то.  — Какой же ты болван… — резюмировал Виартур и схватился за голову.  — Сбежать! От Талмора!.. Вы такой храбрый! — восхищенно прошептала девушка за стойкой.  — Ну-ка, ну-ка, парень, рассказывай! — сказал сзади чей-то мужской голос, и Элдил нервно сглотнул. Его способ побега был глупостью, о которой он жалел и о которой не хотел распространяться.  — Нет. Не расскажу, — твердо решил он.  — Да ладно тебе, парень! Все свои, тебя никто не сдаст! — сказал кто-то сзади.       «Свои? Чьи? Что он имеет в виду?» — не понял альтмер, и потому решил пропустить данную реплику мимо ушей.  — Мы же тут переночевать хотели? — спросил маг у Виартура.  — Ага, — как-то хмуро отозвался тот.  — Комната стоит десять золотых в сутки, — промурлыкала хозяйка таверны, все так же мечтательно глядя на Элдила.  — Отлично, проводите нас, — буркнул Виартур, и девушка повела эту колоритную парочку за собой.       Юношам выделили раздельные комнаты, однако следующий час Виартур провел в покоях Элдила, отчитывая мага.  — Ты придурок! Дремору тебе в хвост, какой же ты придурок! — шипел он. — Кто тебя просил вообще рот раскрывать?!       «Чего он ругается? Я же не содрал с него штаны на улице. Да, я сболтнул лишнего, но проблемы из-за этого будут у меня, а не у него», — непонимающе думал Элдил.  — Я бы сам все сделал. Выбил бы нам комнаты, причем бесплатные. Ты все испортил!       «Он так зол, словно комната в таверне была мечтой всей его жизни. Может, дело вообще не в ней?»  — Бестолкового аргонианина ты кусок, мы же с тобой договаривались, что я все делаю, а ты ходишь следом и не отсвечиваешь!       «Да, я рос запертым в библиотеке, но я не настолько глуп и не приспособлен к жизни, как он думает. К тому же теперь у меня есть ученица. Теперь мне есть у кого спросить, что где в городе находится и как с кем общаться. По-моему, отличное начало».  — Нра-а-а, какой же ты тупой!       «Я не понимаю, чего он злится, но орать на меня нельзя. Если он недоволен, то пусть скажет, в чем конкретно. Я осознаю, что не слишком ловок в общении и вполне мог сказать что-то слишком грубо, но это не повод кричать меня и называть тупым».  — Виартур, если я что-то не так сказал, пожалуйста, объясни, что именно. Я не понимаю, почему ты зол.  — Святые сиськи Мары, какой же ты тупой…       «Я не понимаю, что не так, однако я не грубил ему намеренно, не старался обидеть его. Он проигнорировал мою просьбу подробно объяснить, где я был неправ, значит, ему просто хочется на меня поругаться, либо он не собирается мне рассказывать, чем я его разозлил, потому что это секрет. Но если это секрет, злился бы он на меня так открыто? Вряд ли. Если бы это был очень важный секрет, он бы старался как можно сильнее не подать вида. Может, он объяснит все, когда успокоится?»  — Может, тебе стоит немного отдохнуть? — предложил Элдил кипящему Виартуру. — Кажется, ты очень устал.  — Нет, я не устал. Я зол. Ты нарушил наш уговор.  — Мы в таверне. В теплой таверне. Нам будет, что поесть…  — Ты придурок? Я же сказал — все делаю я! Ты же бестолковое домашнее чмо, хрен тебя знает, что ты еще наворотишь!       «Вот оно что. Он считает, что я не справлюсь вообще ни с чем. В его словах есть доля истины. Я действительно со многим могу не справиться, если я так и буду ходить за ним, я ничему не научусь. Пожалуй, стоит выгнать его».  — Уходи, — потребовал Элдил, и Виартур опешил.  — Я?..  — Да. Выйди. Ты оскорбляешь меня. После твоих слов я буду чувствовать себя плохо. Пожалуйста, перестань, или я буду защищаться.  — Да ты… — начал было Виартур, но был отброшен за дверь двумя молниями, брошенных ему в грудь.       «Это было занимательно, — подумал Элдил. — И волнительно. Но я почему-то доволен. Не уверен, что сделал все правильно и что это была хорошая идея, но обижать меня нельзя. Если он чем-то недоволен, надо просто подойти и сказать».       Из-за двери раздался отборный мат. Виартур встал, пошатываясь, и просверлил альтмера своими бездонными, зелеными глазами.  — Прости. Но я предупреждал, — искренне извинился альтмер, закрывая дверь.       «Какой-то он бронебойный. Он сильно ударился об стену, но встал и испепелил меня взглядом. Здесь что-то не так. Надо подумать», — решил Элдил, поглаживая себя по острым кончикам ушей.       А между тем залы дворца Нью-Шеота сотрясались рыданиями. Серана горько плакала, глядя на эту картину, сама не зная почему.       Вокруг нее суетились слуги. Хаскилл с абсолютно каменным лицом держал в руках пачку кружевных платочков, а верная служанка Джита вытирала слезы с ее лица, заботливо приговаривая что-то скрипучим голосом. Мазкен и аурил смотрели на нее со смесью непонимания и сочувствия, сверкая в полумраке тронного зала своими глазами с даэдрически узкими зрачками.       Серана рыдала, и стены дворца тряслись от ее стенаний, смешанных с низким, успокаивающим урчанием Дюрневира. Дова не мог ее обнять, хотя очень хотел, и потому пытался хоть как-то показать ей, что он рядом, что она не одна, что ему тоже больно. Но молодая царевна не слышала его. Не слышала она и Джиту, не ощущала прикосновений ее чешуйчатых рук. Все ее мысли, все ее существо было там, рядом с Виартуром. Она видела, как кричал ее лорд на альтмера, как он чехвостил своего подопечного за неповиновение — а именно это было причиной гнева имперца — и видела, как Элдил просто врезал своему спутнику, ничуть об этом не жалея.       Какой-то части ее казалось, что она рыдает из-за того, что Виартура обижают. Она слишком любила его, чтобы пройти мимо того, что ее почтенного отца только что размазали по стенке. Да, он даэдра, и простыми молниями его не убить, однако…       …однако она чувствовала, что дело здесь не в ее господине. Причиной ее слез стал Элдил.       На пятнадцать минут оказавшись в ситуации, в которой Серана провела последние несколько лет, находясь на посту дочери лорда Шеогората, альтмер, будучи мягким и чувствительным существом, моментально расставил приоритеты и двинул своему обидчику, наплевав на наличие у него куда более внушительного опыта самостоятельной жизни и более развитую речь. Альтмер ценил свое спокойствие выше, чем что-либо еще, и мог защитить себя.       Госпожа Дрожащих Островов рыдала, потому что завидовала ему.       Последние годы она провела в постоянном конфликте со своим лордом. Она, будучи рожденной в аристократической семье, была с самого детства готова к тому, что однажды ей придется править. Когда-то давно, глядя на лорда Харкона, она думала, какие его решения ей нравятся, а какие нет, и почему; точно губка она впитывала его опыт и опыт его предков, собираясь стать чем-то большим и лучшим, чем все ее предшественники.       И вот, когда в ее руки упала ее законная власть, но уже над Дрожащими Островами, она не стала злобным, безумным чудовищем. Она воплотила в жизнь свою давнюю мечту и пообещала сама себе, что станет самой мудрой правительницей за всю историю Мундуса. Она стала голосом всех людей на Дрожащих Островах. Изо всех сил она старалась сделать жизнь в своем царстве проще и спокойнее, однако на ее пути встала самая неожиданная преграда.       Виартур.       В планы имперца не входило правление и забота о ком-то, кроме себя. Царствование свалилось на него неожиданно и против его воли, и все, о чем он думал — это его друг Мартин, оставшийся под крылом Акатоша. За двести лет потакания капризам и прихотям нового Безумного Бога Дрожащие Острова пришли в упадок, став адом для всего его населения.       Серана пыталась донести это до своего лорда, но он не слушал ее. Власть вскружила ему голову, и он кричал на нее, проклинал и поносил последними словами; дважды его приемная дочь сидела в тюрьме как преступница, а Дюрневир, вздумавший заступиться за нее — на цепи во дворе, точно пес. Не выдержав напора, Серана стала постепенно соглашаться с тем, что это она плохая, она глупая, а не Виартур, прогибаясь под его капризы. Лишь Дюрневир отказывался сдаваться. Он пережил многотысячелетний плен у Идеальных Повелителей, и Виартур был ему не страшен.       Серана рыдала, а ее преданный дракон, знающий причину ее слез, твердо решил еще раз посетить Азуру. Усилием воли он заставил одну из мазкен написать письмо, выражающее его согласие, выйти за пределы дворца и исчезнуть в лиловой дымке, унеся волю дова в Лунную Тень, надеясь, что Серана этого не заметила.       Довольно страданий и боли его для его любимой госпожи. Дрожащие Острова с ней станут чем-то иным, но великим, и пусть все остальные принцы помогают расхлебывать заваренную ими же кашу. Не будь их зависти, не будь их страха — не появился бы лорд Шеогорат.       Не появилось бы личное проклятие его любимой госпожи.