Эрагон: другая история

Голод всё же меня доконал. Пришлось оставить своего подопечного и отправиться на охоту. Да, эльфы не едят мясо, но я и мой учитель являлись оборотнями, а для них убивать дичь в порядке вещей. Оставить Эрагона без защиты я не могла, поэтому осторожно установила с ним мысленную связь. Благо сейчас он спал и не был ни на чём сосредоточен. Передо мной проносились его воспоминания. Как оказалось, он жил со своим дядей Гэрроу и двоюродным братом Рораном. Я узнала, что его матерью являлась Селена. Она пришла в Карвахолл за несколько месяцев до рождения Эрагона и попросила своего брата и его жену Мэриэн воспитать мальчика. Своего отца он никогда не видел. Мда… грустная история. Ещё раз окинув поляну взглядом и убедившись, что всё в порядке, я тихонько поднялась на лапы и потрусила в сторону той лощины, откуда мы шли весь день. Пробираясь через густые заросли, я внимательно прислушивалась и принюхивалась. Достигнув места назначения, я взяла след оленей и стала их преследовать. Чёрную пантеру невозможно заметить во мраке ночи, поэтому охота обречена на успех — думалось мне. Я даже не подозревала, как сильно ошибалась. Приметив ближнего к себе оленя, я выпустила острые как бритва когти и приготовилась. И вот я прыгнула, предвкушая победу и скорый завтрак, но совершенно забыла об Эрагоне, а зря… В этот же самый момент по едва заметной мысленной связи меня прошибло таким ужасом, какой испытывает разве что дичь перед охотником. Быстро сообразив, что охота отменяется, я приземлилась в паре метров от оленя, перепугав его до смерти, и рванула в противоположную сторону. Я ещё никогда не бегала так быстро. Не обращая никакого внимания на ветки кустарников и деревьев, что норовили ударить по морде, огромными скачками неслась на помощь всаднику. Притормозив около дерева, под которым я провела полночи, я осмотрелась. Положение Эрагона ухудшалось с каждой минутой: огромный серый голодный волчара с горящими во мраке жёлтыми глазами скалил зубы и неумолимо наступал на мальчика. Будущему всаднику не выстоять против такого противника. Волк голоден, а парень для него — лёгкая добыча. Забеспокоилась моя внутренняя альфа: до неё, видимо, дошло, что опасность грозит всаднику, а если погибнет он, умрёт и его дракон. Пока я искала наилучший способ помочь Эрагону и при этом остаться незамеченной, расстановка сил круто изменилась: волк громко захрустел тисовым луком, который мальчишка бросил в него, потому что кончились стрелы. Интересно, он рассчитывал, что этот грозный хищник испугается и убежит? Мне ничего не оставалось, кроме как, оттолкнувшись сильными задними лапами, совершить прыжок, перелетев через Эрагона, и закрыть мальчишку собой. Я громко зарычала, оскалив клыки и выпустив когти. В глубине души я надеялась, что волк посчитает меня серьёзным противником и просто уйдёт. Но у этой зверюги самомнение выше крыши, поэтому он ответил мне глухим рычанием и оскалом белоснежных клыков. Волк был красив: густая лоснящаяся шерсть блестела в свете появившегося из-за туч месяца, глаза с суженным до состояния щёлки зрачком яростно взирали на меня. Он ждал, когда я потеряю бдительность, чтобы прыгнуть и свернуть мне шею, но ему такой возможности я не дала, опередив его и бросившись первой. Вот только зверь оказался опытным бойцом и вместо того, чтобы пригнуться и подставить шею, на что я и рассчитывала, поднялся на задние лапы и встретил меня клыкастой пастью и острыми когтями. Барзул! Плохо дело. Всё пошло наперекосяк, а я рассчитывала, что будет просто. Мощные челюсти волка сомкнулись на моей лапе, я же вцепилась ему в плечо, стараясь добраться до крупной артерии. Мы сцепились в клубок и покатились по земле. Громко зарычав от нестерпимой боли, я постаралась оттолкнуть противника задними ногами, но не тут то было: он держался крепко. Мне оставалось только разрывать ему брюхо острыми когтями на задних лапах. Сильнее сжав челюсти, я постаралась сломать или хотя бы вывихнуть ему плечо. Кажется, у меня это получилось. Послышались хруст костей и болезненное рычание. Наконец волк отпустил мою изуродованную лапу, и мне удалось отбросить его от себя на пару метров. У лесного хищника было сломано плечо и разодрано брюхо, а также исцарапана морда — вряд ли он доживёт до утра. Хотя мне было не лучше: разодранные до костей плечи, сломанная лапа и длинные неровные порезы на боках. Я собрала последние силы в кулак, гордо подняла голову и зарычала, показывая, кто здесь победитель. Волк лишь яростно сверкнул глазами и захромал в чащу. Я осторожно, стараясь его ещё больше не напугать, подошла к Эрагону. Он сидел белее снега. Ну ещё бы! Не каждый день тебя защищает пантера от огромного волка. Я опустилась на землю от усталости, лапы дрожали от потери крови. «Хороша защитница! С волком уже справиться не можешь!» — сказала я себе. «Кейтнис!» — прозвучало в моей голове, как гром среди ясного неба, — «Кейтнис!» «Да, что?!» — раздражённо спросила я. — «И так голова гудит, а тут ты ещё…» «О, ну прости меня, что я о тебе волнуюсь!» — обиженно заявила дракониха. «Ладно… Ладно… Не кипятись» — примирительно проговорила я. — «Со мной всё в порядке.» «Ага, как же! Ври больше!» — рассерженно прогрохотала Эсмира — «Всё! Я вылетаю!» «Нет!» — рявкнула я. — «Я приказываю тебе оставаться в пещере!» Есть у Альф интересный дар: один раз в сутки мы можем приказать что-то абсолютно любому дракону. Будь это только вылупившийся птенчик или тысячелетний старец. Когда ты отдаёшь приказ, голос меняется до неузнаваемости: просыпается истинный облик Альфы — мудрый и справедливый, но невероятно раздражительный и вспыльчивый дракон. «Как скажешь, повелитель» — покорно ответила моя дракониха и прервала связь. К сожалению или к счастью, на этот приказ ушли все силы, и меня поглотила тьма.

***

— Одумайся, Эрагон! Это — дикий зверь. Она очнётся и всех нас сожрёт! Нам надо её добить. Будет и мясо, и шкура красивая! — эти слова были первыми, что я услышала. — Нет! Дядя, она спасла мне жизнь! Прошу, не убивай её! — хм… знакомый голос. — Глупый мальчишка, она нас всех поубивает! Это же пантера! Они беспощадные, безмозглые убийцы! — А вот это обидно было. До меня медленно начало доходить, что трое говоривших обсуждали мою шкуру. Я открыла сначала один глаз, потом второй. Голова гудела жутко. Я осторожно приподнялась и осмотрелась: маленькая комнатка, освещаемая лучами солнца, каким-то чудом проникшими в маленькое окошко. За столом сидели двое — как я поняла, это были те самые Гэрроу и Роран. Поношенная одежда висела на дяде Эрагона как на огородном пугале, из-под седеющих волос смотрели внимательные и серьёзно-печальные глаза, лицо было худым и измученным. Рассмотреть Рорана я не успела: моё внимание привлёк судорожный вздох где-то справа. Я повернула голову и с удивлением заметила Эрагона, сидящего рядом со мной и протягивающего ко мне руку. «Серьёзно?! Он собирается погладить меня?! Дикого и, как там сказал Гэрроу… «безмозглого убийцу»?! Никакого инстинкта самосохранения! Что ж, не буду ему мешать.» Я, стараясь никого не напугать и не спровоцировать, обнюхала его руку, отметив про себя, что она пахнет землёй, и ткнулась мокрым носом в доверчиво протянутую ладонь. Эрагон вздрогнул, но руку не отнял. Не ожидал, видимо, что я так просто позволю ему себя погладить. Всё так же медленно, чтобы никого не испугать, я отодвинулась от мальчика и посмотрела на других присутствующих. Гэрроу и Роран сидели белее чешуи Бид-Даума. Боялись меня до одури, но стойко выдерживали моё присутствие. Роран был старше Эрагона на два года. Крепкий, мускулистый, ловкий, он, казалось, не делал ни одного лишнего движения. Опустив взгляд вниз, я попыталась понять степень своих повреждений: лапа, истёрзанная волком, была заботливо перевязана чистой тряпицей, а шея, плечи и морда были намазаны какой-то пахучей гадостью, от которой чесался нос и жутко хотелось чихнуть. — Интересно, а у неё есть блохи? — задумчиво проговорил Роран. Я даже зашипела от удивления. У меня?! Блохи?! Да как ты смеешь?! Грозно клацнув зубами и недовольно дёрнув хвостом, я отвернулась к стене. Послышался тихий смех Эрагона: — Не обижайся на него, прошу, — проговорил он, — Роран не со зла. Я всё ещё продолжала строить из себя обиженную на весь мир особу. Тогда будущий всадник сделал совершенную глупость: опустившись на четвереньки, он подполз ко мне и, наклонив голову набок, совершенно серьёзно спросил: — Ну и что ты дуешься, большая Бука? Издав довольно-таки странный для дикого животного звук, похожий на кашляющее рычание, я повторила его жест. И теперь посреди комнаты стояли пантера и паренёк, с интересом друг друга рассматривая. Эрагон рассмеялся в голос и поднялся на ноги. Я с интересом за ним наблюдала. Осторожно переступив через мой хвост, он направился к какой-то двери, зашёл туда и вскоре показался с тремя полосками вяленого мяса. — Ты, наверное, голодная, — проговорил он. Да, я действительно была голодна, но я не собиралась объедать и без того небогатых людей. Чисто из вежливости я съела одну полоску мяса, щёлкнув при этом челюстями так, что Гэрроу вздрогнул. Я мягко ткнулась носом в руку Эрагона, совершенно игнорируя оставшиеся две полоски, и показала взглядом на дверь. Я была благодарна будущему всаднику за то, что он меня приютил и не дал убить, но я не дикий зверь, и поэтому могу позаботиться о себе сама. Мальчик проследил за моим взглядом и грустно вздохнул: — Хочешь домой, в лес? — зачем-то уточнил он. Я совершенно по-человечески кивнула и подмигнула ему. — Но ведь у тебя сломана лапа! — «Но ведь ты говоришь с пантерой», — хотелось ответить ему, но я промолчала. Да, лапа действительно была сломана, причём в трёх местах. Будь я обычным хищником, это бы означало смерть. Но я оборотень, поэтому со мной всё будет хорошо. Ещё раз ткнувшись носом в руку Эрагона, я встала, стараясь не тревожить раны, и подошла к двери, прося открыть. Мальчик медлил. Что ж, помощи я, видимо, не дождусь. Ну и ладно, сама открою. Встав на задние лапы в полный рост, я оперлась передней лапой о дверь и чуть-чуть нажала. Она легко поддалась и со скрипом открылась. Оглянувшись последний раз на Эрагона, который круглыми от удивления глазами смотрел на меня, я белозубо улыбнулась и растворилась в лучах заходящего солнца.