ИСТОРИЯ МИКУ: «ДЕВОЧКА И ЕЁ ГИТАРА»
«Жизнь легко можно начать с чистого листа,
Только почерк изменить трудно…»
Как все-таки обидно бывает от осознания того факта, что тебя угораздило родиться не в то время, не в том месте и не в том обличье, которое соответствует твоему внутреннему миру! Когда в душе ты творческая личность, а может быть, даже гений во плоти, но прозябаешь на затворках мироздания лишь потому, что тебя угораздило родиться и жить в атмосфере полного бесперспективняка и непонимания, когда твои стремления никому не понятны и вообще, как говорится, «не ту страну назвали Гондурасом»… Когда в душе ты человек-оркестр и кумир миллионов, но тебя по какому-то недоразумению зовут Маша Харламова, и ты работаешь бухгалтером, а родственники вместо оказания моральной поддержки требуют штампа в паспорте и пополнения в семействе! Именно с такими мыслями я стояла в очереди в кассу супермаркета, крепко прижимая к себе пакет, набитый разнообразной снедью, и ожидая, пока угрюмая кассирша, тотемным животным которой совершенно определенно был гибрид слоупока и ленивца, соизволит обслужить стоящих передо мной трех с половиной человек. И именно из этих мыслей меня вырвал звонок мобильного телефона. Все те две минуты, которые я, проявляя чудеса ловкости, пыталась выудить смарт из кармана и при этом не выронить сверток с продуктами, вся очередь осуждающе смотрела на меня, с недовольством слушая задорную японскую мелодию, раздававшуюся из динамика. Меня уже начинало трясти от нервов и стыда, как телефон все же лёг в мою руку, и я ответила на вызов, лишь для того, чтобы услышать громкие и недовольные вопли своего начальника, который возмущался, где черти носят меня, требовал квартальный отчёт и зарплатную ведомость за ноябрь… Я, как обычно, пыталась что-то возразить, но меня, как обычно, никто не слушал. -Да, Олег Дмитриевич. -Конечно, Олег Дмитриевич. -Послезавтра всё сделаю, Олег Дмитриевич… -Но ведь завтра выходной… Очередной оглушительный вопль, раздавшийся из динамика совсем выбил меня из колеи, и ввел в прострацию, и тут стоящая рядом неприятная женщина с мерзким жирным ребенком, рвущимся к киндер-сюрпризам на кассе, бесцеремонно толкнула меня, и практически всё содержимое моего пакета с едой оказалось на полу… Я вмиг покраснела от стыда и отчаяния, наблюдая, что все посетители магазина смотрят на меня, улыбаясь и тыча пальцами, а перекормленный карапуз, по чьей вине и произошел этот конфуз, начал раскатисто хохотать, дергая свою мамашу за юбку. Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Даже самый застенчивый и затюканный человек, попавший в стрессовую ситуацию, может сорваться и отбросить все нормы и приличия… -Алло! Ты меня слушаешь? Чтобы завтра была на работе! Если успеешь быстро доделать отчет, у тебя будет еще целая половина выходного… - доносилось из мобильника. -Да засуньте себе этот отчёт себе в жопу! И выходной туда же! Ищите другую дурочку, которая будет за такие деньги пахать как лошадь! – крикнула я в ответ и с силой бросила смартфон об кафельную плитку на полу. Мне он все равно не нравился, и я давно планировала купить новый. Так, кто у нас тут следующий на очереди… -Чего вылупилась, скотобаза? – неожиданно для себя самой высказалась я в лицо неприятной женщине с ребёнком, с удовольствием наблюдая за тем, как меняется её лицо, и, не дожидаясь, пока она откроет рот для ответа, схватила из остатков содержимого моего свёртка баллончик со взбитыми сливками, с наслаждением выплеснула содержимое на неё, не обделив вниманием и потомство, после чего гордо и быстро зашагала в сторону выхода. Охранник было преградил мне дорогу, но, посмотрев на меня, испачканную разбитыми продуктами и увидев мой безумный взгляд, предпочёл отойти в сторонку. В таком состоянии я была готова абсолютно на всё. Этим нужно было пользоваться и менять свою жизнь по полной программе. Поэтому я начала делать всё то, что давно хотела сделать, но не решалась, начиная от наращивания волос и перекраски их в аквамариновый цвет, звонка в музыкальную студию, чтобы записаться на прослушивание, и заканчивая покупкой билетов на семидневный тур на горный курорт. Также я порядком обновила гардероб, ополовинив заначку на своей кредитке и купила новую электрогитару, о которой давно мечтала, но всё откладывала по причине дороговизны. Родные просто ошалели, увидев меня в совершенно новом амплуа, а я тем временем, не вдаваясь в никакие объяснения, молча вынесла из своей комнаты весь хлам, которым она была напичкана, расклеила по стенам постеры с изображениями моих любимых исполнителей и анимешек и заперлась внутри, врубив усилок на полную мощность, чтобы протестировать свою последнюю покупку. Следующие несколько дней пролетели как один миг. Я была поглощена позитивом и жаждой перемен, стремясь изменить всё, до чего я могла дотянуться, начиная от тотальной чистки списка друзей в соцсетях и заканчивая безжалостным выбрасыванием всего, что напоминало мне о «старой жизни». А вот потом в голову снова начали закрадываться нехорошие мысли о том, правильно ли я поступила и что мне теперь делать дальше… А дальше следовало вместо разрушения старого мира заняться созиданием нового, и к этому жизнь совершенно меня не готовила. Для начала было бы неплохо найти новую работу, а я и понятия не имела, чего хочу. Мне больше не хотелось работать в офисе, но ничего кроме этого я не умела. Мне хотелось, чтобы в моей жизни стало больше общения и знакомств – но ведь моя неуверенность в себе никуда так и не исчезла. Мне было жизненно необходимо заняться саморазвитием – но целеустремленности и усидчивости у меня также не прибавилось… В итоге мой внезапный порыв вместо ожидаемой счастливой жизни привёл меня к депрессии и расстройству. Сжечь мосты оказалось мало – нужно было строить новые, а сил и энтузиазма у меня хватило лишь на первый шаг. Родственники, как я и ожидала, ничуть меня не поддержали и назвали все мои поступки идиотскими и безрассудными. Немногочисленные друзья и знакомые - это уже было неприятным сюрпризом - также не стали на мою сторону, начав приводить аргументы, что нужно было сперва все продумать, и лишь затем делать… И вот уже близилось шестое декабря - тот день, в который я должна была сесть на автобус и уехать в свой короткий туристический тур, чтобы отвлечься от всех проблем, ещё раз всё переосмыслить, и принять, наконец, какие-то решения, как раздался телефонный звонок… Звонили со студии, чтобы сообщить, что мои записи им понравились, и что они приглашают меня прийти к ним лично и продемонстрировать перед жюри свои вокальные и музыкальные навыки. Причем прийти именно в тот день, когда я должна была отправиться в путешествие… Мне предстоял нелегкий выбор. Одна половина моей души говорила, что нельзя упускать такой шанс, что это, возможно, и есть начало воплощения моей мечты, а ведь второго шанса может и не представиться. Вторая же половина призывала меня быть реалисткой, напоминая, что жюри может не понравиться моё выступление, я могу перенервничать и облажаться, и вообще – путевка она вот, у тебя в кармане, и это целая неделя гарантированного отдыха, а прослушивание не гарантирует ничего, и есть весьма большой шанс, что эти же самые семь дней могут стать для меня весьма безрадостными… Я вздохнула и, пообещав прийти на прослушивание, начала складывать сумку с вещами для своей поездки. Синица в руке лучше, чем журавль в небе, ведь если откажусь от путешествия и провалю выступление в студии – я окажусь полнейшей жалкой неудачницей, и не смогу потом оправдаться ни перед собой, ни перед друзьями, ни перед родными. Я заранее приехала на автовокзал, первой вошла в подъехавший туристический «Вольво», и, заняв уединённое место в дальнем углу салона, свернулась клубочком и заснула, не в силах больше выдерживать этот внутренний спор между половинками своего сознания, рассуждающими о разумности моего выбора… Проснувшись, я заметила, что что-то неуловимо поменялось в моём окружении. То ли кресло стало более неудобным, то ли автобус при ярком солнечном свете выглядел более изношенным, чем вечером… Стоп. Ярком солнечном свете? Это в декабре-то месяце? Я отдернула занавеску и с изумлением обнаружила, что на месте заснеженного леса, который проплывал за окнами, когда я засыпала, находятся зеленые луга и пшеничные поля, занимающие всё окружающее пространство до самого горизонта. А еще в автобусе стало намного более шумно, чем было… Я осмотрелась – вместо нескольких молодых пар, пары дюжин зрелых мужчин и женщин и десятка бодрого вида дедушек и старушек весь салон был забит галдящими детьми и подростками не старше восемнадцати лет, а на еще недавно пустующем соседнем месте сидела задумчивая юная девушка с зелеными глазами и смешными косичками… Это, наверное, какой-то странный сон? Что ж, если это сон, то я совсем не горю желанием просыпаться, ведь каждая минута сновидений – это, по сути, подаренная минута лишней жизни, которая и без того летит слишком быстро и часто проходит столь однообразно и уныло… Я поборола свою застенчивость и познакомилась со своей соседкой, которая оказалась такой же стеснительной и замкнутой интроверткой, как и я сама. Звали её Лена, и от неё я узнала, что мы едем в пионерский лагерь, чтобы прожить там двухнедельную смену. Как же всё-таки здорово было бы, если бы это не было сном… С радостью бы обменяла свой отдых в заснеженных горах на пионерлагерь, ведь я никогда там не была. Но, по закону подлости, сон обязательно закончится именно в самый неподходящий момент, вырвав меня из мира грёз в суровую действительность. Как ни странно, к моему превеликому удивлению, сон не прервался ни в автобусе, ни по приезду, ни когда нас расселили по домикам и выдали пионерскую форму… И, что еще более странно, все окружающие относились ко мне так, будто я их ровесница, и мне вовсе не двадцать пять лет. И вот я уже стояла на построении посреди лагеря, и вожатая делала перекличку нашего небольшого отряда… -Славяна Ясенева! – и из строя выходит миловидная голубоглазая блондинка с двумя длинными косами. -Алиса Двачевская! – на это имя отзывается медноволосая девочка с короткими хвостиками. -Мику Хацунэ! – а вот на это имя почему-то никто не отозвался. Я посмотрела головой по сторонам, в надежде увидеть владелицу столь странной фамилии, но видимо она не пришла на построение… -Мику! Опять ворон считаешь? Будь внимательнее! – возмутилась вожатая, смотря прямо на меня. Вот так дела. Меня даже переименовали, не спросив. Очень, очень странный сон. Затем было распределение обязанностей в лагере, и я добровольно вызвалась заведовать музыкальным кружком, который мне показался идеальным местом для самосовершенствования. А, возможно, и шансом найти друзей – собратьев по интересам. Пообедав, я направилась в выделенный мне домик вместе со своей новообретенной подругой, которая стала моей соседкой и по месту жительства, и решила разобрать вещи… Это были не мои вещи! Там не было ни моей зимней куртки, ни кофт, ни белья… Но, надо сказать, то, что имелось там взамен них, мне очень даже понравилось. Там было несколько весьма откровенных платьев, симпатичных и вполне современного вида блузок и даже несколько пар чулок, одни из которых я сразу же надела вместо выданных мне «по умолчанию» белых пионерских гольф. Нарядившись в один из понравившихся мне нарядов, я решила полюбоваться собой в зеркале и прямо-таки завизжала от неожиданности, напугав Лену. Там в зеркале тоже была не я! Моё отражение имело внешность худенькой девочки подростка, с ярко выраженными азиатскими чертами лица и длиннющими волосами цианового цвета, собранными в два пучка. Что ж, если это сон, то это просто офигенский сон! Такой я нравилась себе намного больше, чем в реальности. Значит, будем наслаждаться этим сном до тех пор, пока меня силой отсюда не вырвут! Вот так и начались нежданные и неожиданные будни Маши, нет, не Маши – Мику Хацунэ в пионерлагере «Совёнок». Я была настолько восхищена всем происходящим, что всё окружающее заиграло для меня невиданными ранее яркими красками. Я упивалась своим новым образом, и даже придумала себе биографию, которую тут же выкладывала целиком каждому встречному, куда-то вмиг исчезли вся мои фобии и страхи. Мне больше не было страшно петь и выступать перед зрителями, знакомиться с новыми людьми, рассказывать о себе и говорить о том, что мне интересно… Правда, надо признать, что даже тут, в лагере, у меня практически не появилось хороших друзей и знакомых. Мой новый образ излишне говорливой болтушки распугивал людей ничуть не меньше, чем старый… Поэтому я часто проводила дни напролёт совершенно одна, играя на музыкальных инструментах и напевая песенки самой себе. Так было, до тех пор, пока через неделю в лагере не объявился новый пионер – Семён Персунов. Он время от времени заходил ко мне, был не прочь послушать мои словесные излияния, и даже соглашался помочь мне и подыграть на гитаре, составляя мне компанию. Он весьма близко сошелся с Алисой, и они оба периодически заходили ко мне, делая моё времяпровождение в лагере по-настоящему счастливым, и за это я была очень им благодарна… Но вот что странно - с тех пор, когда они стали чаще заходить ко мне в мой музыкальный клуб, я стала замечать постоянно появляющееся у себя чувство дежа вю… Словно это всё уже происходило со мной ранее. Словно я уже проводила эти недели напролет в компании музыкальных инструментов и портретов великих композиторов, смотревших на меня со стен. И временами я даже могла угадать, какую фразу скажет мне тот или иной пионер… Любой пионер, кроме Алисы и Семёна. Эти двое были ДРУГИЕ. Временами они переглядывались между собой, смеялись каким-то только им понятным шуткам, как будто знали что-то, но недоговаривали… И было чувство, будто они знакомы давным-давно, хотя уверяли всех окружающих, что они познакомились только в лагере. И вот, в один странный день, буквально перед самым концом смены, Алиса вдруг зашла ко мне и как будто невзначай поинтересовалась, есть ли у меня какая-то вещь, которую я всегда держу при себе и которая для меня что-то значит. Я задумалась, ведь такая вещь у меня как раз-таки была. Я всегда носила с собой красный омамори – японский матерчатый амулет со вложенным в него кусочком дерева, который должен был защищать меня от болезней и жизненных неудач, но стоило ли говорить о нем? Впрочем, колебалась я совсем недолго, и уже через пять секунд кивнула и достала его и передала в руки девушки. -Здорово! Как раз то, что нужно. Ты не против, если я у тебя его позаимствую на часик-другой и верну в целости и сохранности? – спросила Алиса, вопросительно смотря на меня с каким-то странным огоньком в глазах. -Н-нет. Конечно, бери… - я не смогла ей отказать, хотя подсознательно хотелось вырвать омамори из её рук и положить на место. -Отлично. Не переживай, это всё для твоего же блага – заговорщицки прошептала она и подмигнула, пряча мой талисман к себе в карман рубашки. Алиса уже развернулась и направилась в сторону выхода, как вдруг в её руке что-то сверкнуло, и она больно, до крови, уколола меня в ладошку. Я вскрикнула от боли и удивлённо уставилась на девушку в ожидании объяснений. -Ой, извини, я такая неловкая… - фальшиво протянула Алиса, тут же достала из кармана салфетку и прижала к ранке, при этом второй рукой сжимая мою руку. -Ты что делаешь! – возмутилась я, пытаясь вырвать ладонь, но она держала крепко и не отпускала. -Сейчас, сейчас, нужно остановить кровь… Вот и всё! – спустя минуту она забрала себе испачканную кроваво-красную тряпицу, с которого чуть ли не капала кровь, залепила мой порез пластырем, и быстро, не говоря ни слова, убежала. Я не могла понять, что происходит, и лишь постанывала от боли, сжимая ноющую кисть здоровой рукой. Порез был глубокий и довольно серьёзный, и Алиса сделала это явно с каким-то умыслом. Зря я отдала ей свой амулет! Точно какую-то подставу сделает! И вот, ровно через час она вернулась, как и обещала, с довольным видом протягивая мне мою омамори. Я схватилась за неё и тут же одернула руку – она вся была испачкана кровавыми пятнами. -Что ты с ней сделала! – я накинулась на Алису с кулаками, но она легко перехватила мои руки, и мягко ответила: -Скоро поймёшь и спасибо скажешь. Всё будет хорошо. – Девушка снова загадочно улыбнулась и быстро ушла. Оставшиеся дни пионерской смены пролетели как один миг. Ни Семён, ни Алиса ко мне больше не заходили, да и после случившегося я не особо горела желанием их видеть. Мне надоели их шушуканья и секреты, которыми они со мной не делились. И вот, я уже села в «Икарус», чтобы отправиться домой и задумалась… А что будет, когда он привезёт меня в пункт назначения? Сон продолжится или я просто проснусь в рейсовом «Вольво», везущем меня в горы? Последняя мысль заставила меня засмеяться – получить два отпуска подряд по цене одного было бы весьма заманчиво. Правда там я снова стану Машей Харламовой, застенчивой девушкой-неудачницей, социопаткой без друзей, без парня, а теперь - еще и без работы… Нет! Так больше не будет! Лишь я сама решаю, кем мне быть! Захочу – буду Машей, захочу – Мику Хацунэ. Никто больше не заставит меня быть замкнутой и застенчивой, никто не заставит меня отказаться от амбиций и творческих планов на будущее! Я воодушевилась и поняла, что я морально готова к любому варианту развития событий. Куда бы не отвёз меня этот «Икарус» - моя жизнь больше не будет такой, какой была ранее, а я больше не буду той, кем была до пионерлагеря. Иногда две недели могут не изменить ничего, а иногда – полностью изменить всё. И моя пионерская смена была как раз вторым вариантом. Мне захотелось найти Семёна и Алису, просто чтобы подойти к ним и сказать спасибо за всё, ведь они тоже были одним из тех факторов, которые так сильно повлияли на меня за это время… Но их нигде не было. Я даже не помнила, чтобы я видела их перед автобусом в момент прощания с вожатой. Всё-таки, они явно были не от мира сего, и, скорее всего, осознанно и специально подталкивали меня к тем выводам, которым я в конце концов пришла. Я не стала никому говорить про их отсутствие – раз эти двое «потерялись», они сделали это осознанно, и они сами смогут позаботиться о себе, а лишняя суматоха им явно ни к чему. Поэтому я с улыбкой уставилась в окно, и стала наблюдать за тем, как мимо меня проплывают зеленые лужайки, поля и леса… День сменился вечером, а вечер – ночью, и меня, наконец, сморил сон. Я закрыла глаза и уснула, совершенно не думая о том, что ждёт меня в дальнейшем. Проснувшись, я с наслаждением потянулась на мягкой кровати и засунув руку под подушку, обнаружила под ней свою омамори, и, достав амулет, стала по привычке крутить его в руках. Внезапно я обнаружила, что он весь испачкан бурыми пятнами… Неужели когда вчера я пила вишнёвый сок я облилась? Или, это кровь!? Откуда кровь на моём амулете? И тут я начала вспоминать… Про свой странный сон, длинной в две недели, который на самом деле длился вовсе не две недели, а повторялся десятки, сотни раз в различных вариациях, о пионерлагере, о Семёне и Алисе… А какой же сейчас тогда день? Я быстро потянулась к своему новенькому смарту и быстро забегала глазами по экрану, смотря на дату. Шестое декабря две тысячи семнадцатого года. То самое утро, когда я должна была выбрать между поездкой в отпуск или студией звукозаписи… Я ведь уже делала этот выбор. Может, весь этот сон был послан мне, чтобы показать, что я сделала выбор неправильно? Определенно, да! Я больше не повторю этой ошибки. Спасибо тебе, «Совёнок», за то, что помог это осознать… Я достала из шкафа свой билет на автобус и демонстративно порвала его на мелкие клочки, чтобы показать, что пути назад больше нет. Жюри ждёт, и я покажу им всё, на что способна. Мику Хацунэ готова принять вызов и смириться с любыми его последствиями, и горе тому, кто станет у неё на пути! Наскоро собравшись, девушка выпорхнула из квартиры, повесив на плечо чехол со своей новенькой электрогитарой, и вернулась лишь под вечер, крайне счастливая и крайне уставшая. Машинально щелкнув пультом от телевизора и включив первый попавшийся канал, она собиралась немного поваляться и посмотреть какой-нибудь фильм, но моментально вырубилась от нервного и эмоционального перенапряжения, не успев даже переключить новостной канал… Маша мирно спала и уже не видела, как обеспокоенная ведущая комментировала сюжет о том, что сегодняшней ночью автобус, перевозивший туристическую группу на горный курорт, попал в аварию на заснеженной трассе, и никто из пассажиров не выжил…