Меланхолия на втором этаже

      Осеннее солнце мягко касается своими лучами домов, плавно растекается по темным улицам и заглядывает в окна спящих жителей. Город словно замер, вбирая в себя весь солнечный свет, но сохраняя людской покой.       Выходной — день когда можно спать до обеда, ужинать в пижаме и никуда не торопиться. Если бы не душераздирающий женский крик, это утро никак не отличалось от других таких же дней для Улькиорры.       Шиффер адаптируется к любому времени суток и встать для него не проблема… даже в пять утра.       Через минуту он уже стоял перед дверью, оперативно держа пистолет на прицеле. Оружие в его работе штука необходимая, а в повседневной жизни иногда полезная.       Не выявив на слух посторонних шумов, он спокойно досчитал до трёх, прежде чем ворваться в хозяйские покои.       Никакой опасности и никаких злодеев, Шиффер даже успел немного огорчится скудности своего бытия. Затем сфокусировал взгляд на чуть странноватой по его меркам девушке.       Шок. И вовсе не маленькие девичьи глаза сейчас расширились до размера блюдец. А мысли заметались в хаотичном беспокойстве. «Что делать? Зачем он пришёл? Что это? Пистолет? Он хочет меня убить? Я раздета. Почему я голая? Он изнасиловал меня и теперь решил убить? Точно, так и есть. Иначе как все это можно объяснить… Надо бежать. »       В считанные секунды лицо девушки приобрело некое безумство, бледность и растерянность сошли на нет, вместо этого странная решимость поселилась в её сердце, а губы раскрылись для нового истошного крика.       Воспользовавшись замешательством Шифера, она схватила одеяло и бросилась на источник угрозы, накрывая его и сбивая с ног.       Нет времени отбирать оружие. Надо бежать.       Не поднимаясь на ноги, Иноуэ на четвереньках пытается выползти за порог, в ускоренном ритме передвигая всеми своими конечностями. — Женщина, ты из ума выжила? — Улькиорра одной рукой стянул одеяло, а второй вцепился в мимопроползающую ногу. — Нет, нет, нет! Отпусти! Я не хочу умирать!       Пока парень предпринимал попытки подняться, ему уже второй нежной девичьей ножкой заехали по носу. — Черт тебя дери, Орихиме, что с тобой не так? — юноша озлобленно рыкнул и подмял девушку под себя, усаживаясь сверху. Он хотел переждать момент истошного верещания с её стороны, но в голову закралась мысль, что это может длиться бесконечно.       Шифер зажал ей рот ладонью, наслаждаясь секундами тишины, затем медленно выдохнул и максимально спокойно задал вопрос: — Что произошло?       Наблюдая в глазах девушки отчаяние и страх, он пришёл в выводу, что отпустить её сейчас будет непоправимой ошибкой. — Успокойся, я не причиню тебе вреда. Если продолжишь визжать, соседи вызовут полицию, а для этого нет никакой причины.       Брюнет оглянулся по сторонам и озвучил свои раздумья: — Ты испугалась потому что я зашёл к тебе с оружием? Кивни, если это так.       Иноуэ немного остыла, бросила попытки выбраться и медленно качнула головой, в знак подтверждения его слов. — Теперь слушай мою версию, — он старался говорить тихо и медленно, чтобы все, сказанное им непременно дошло до девушки и было понято адекватно. — Я проснулся от твоего крика, взял оружие и примчался к тебе на помощь. Подумал, что в дом кто-то взобрался. Поняла?       Орихиме вновь задёргалась, но на этот раз руку парень убрал. — Откуда у тебя пистолет? — Он травматический, иногда бывает нужным в моей профессии.       Орихиме пыталась перевести сбившееся дыхание, все ещё с опаской поглядывая на соседа. — Мне. Тяжело.       Шиффер поднялся и протянул девушке одеяло. — Прикройся. — Это… это ведь ты меня раздел?! — Орихиме зарделась и быстренько юркнула в кокон из красного махрового одеяла, сверкая одними лишь глазами. — Зачем?       Шиффер тяжело выдохнул, заглатывая рвущееся наружу отчаяние. — Ты была мокрой. Вся твоя одежда промокла насквозь, потому что ты даже не удосужилась воспользоваться полотенцем после приема душа.       Кокон издал тихий всхлип, а затем спросил: — И ты ничего со мной не сделал? — А ты чего-то хотела? — задал он встречный вопрос, но, не дожидаясь ответа, потянулся за оружием и добавил, — Нет, я ничего с тобой не делал.       Пара минут в тишине дала возможность обоим перевести дух и привести в порядок мысли. — Если это все, то я пойду.       Спустя ещё несколько минут после того, как парень ушёл, махровый кокон тихо-тихо сказал: — А как же поцелуй?.. ***       Шиффер стоял напротив кухонной плиты, взглядом пытаясь установить причину поломки. — Железяка несчастная, померла наконец, — вынес он неоспоримый вердикт.       Было в его голосе нечто такое, что можно называть злорадством, потому как эта старческая рухлядь его крайне не устраивала, но присутствовали и нотки недовольства. Он ведь мог сидеть за столом, есть вкусный завтрак и вдыхать аромат свежезаваренного кофе. Если бы только плита не скончалась.       Утро у него определенно не задалось. Ехать куда-либо и искать новую печь нет сил и желания, покупки подождут.       Пройдясь по полкам, Улькиорра нашёл любимое печенье хозяйки обители. Решив, что для завтрака и это сойдёт, он уселся за стол и странно чертыхнулся, обнаружив, что печенька всего одна. — Приберегла на чёрный день? — спросил он у самого себя и отложил мучное изделие в сторону. — Значит сегодня обойдусь без завтрака.       Собираясь к себе в комнату, он краем глаза заметил яркий пакет, мысленно припоминая, что его приволок вчерашний недотёпа. — Подарок, значит.       Задумавшись, он встал посреди гостиной, недобро поглядывая на предмет. — И на что же у него хватило фантазии?       «Быть может стоит заглянуть?» промелькнула нехорошая мысль. «Но… там подарки от нескольких людей, не буду же я во всем этом копошиться» — Что?! — произнёс он вслух. — Какого черта? — Шиффер разозлился на себя. Когда бы он вот так бессовестно стал бы думать о… а хрен знает о чем он вообще думал. На кой-черт ему это сдалось. Какая разница, что ей подарили и кто подарил. Никакой. Абсолютно никакой. Ведь его собственный подарок будет в разы лучше.       Уже вновь вернувшись в свою остывшую постель, парень пытался избавиться от назойливых мыслей о девушке, которая больно часто фигурирует в его жизни. — Я так и не понял, чего она кричала-то.       Стоит ему только закрыть глаза, как всплывает образ раскрасневшейся Орихиме, сладость мягких губ и пряный запах её тела.       Поцелуй. Шифер понимал, если бы девушка не потеряла сознание, тот вечер не ограничился бы поцелуем. С его стороны уж точно. Тревожный звонок для души. — Бред. Мне просто нужно развеяться. Вечером найду себе кого-нибудь.       Тем временем Иноуэ как можно тише собралась, ударилась обо все возможные углы, споткнулась на всех порогах и, чудом не сломав себе ничего, покинула дом. Спустя N-ое количество времени… — Стой, подожди. Так ты говоришь, что… утром тебе приснился сон, в котором твой сожитель тебя поцеловал, но потом превратился в крылатое чудовище и хотел тебя сожрать, так? — Тацки медленно повторяла пересказ подруги, чтобы самой переварить произошедшее. — Потом ты проснулась из-за своего собственного крика и… обнаружила что ты лежишь абсолютно голая? — В трусиках, — последовало небольшое уточнение от рыжеволосой и решительный кивок. — Да, все именно так! — Хорошо, — Арисава прикрыла зевок и похлопала себя по лицу, сгоняя сон. Все-таки ранний визит подруги не дал ей выспаться, и мягко говоря шокировал. — И так… ты в трусах кричишь на весь дом. Через пару минут в твою комнату влетает Шиффер с оружием на перевес, и держит тебя на прицеле? Да? — Да, — подтвердила Орихиме, слушая подругу внимательно и глотая каждое слово, будто не она пятнадцать минут назад верещала на всю комнату эту историю, обрывками выкрикивая свои воспоминания. — Он сказал что-нибудь? Руки вверх… или же отдавай все деньги за квартплату? Или не знаю… ты моя заложница, пойдём грабить магазин? — Нет, он ничего не сказал, — старшеклассница сильнее стиснула подушку в своих объятья и приготовилась слушать дальше.       Тишина. На по лицу Арисавы был виден напряжённый мыслительный процесс. — То есть, он зашёл с оружием к тебе и ты, голая, кинулась сражаться? — Я испугалась из-за сна. Подумала, раз я лежу голая, может он меня изнасиловал, а теперь пришёл убить, — голос был приглушённым, Иноуэ уткнулась лицом в подушку, чтобы не видеть глаза подруги.       Немного отойдя от шока, Арисава сказала: — Продолжим. Ты набросилась на него и попыталась сбежать, но он смог поймать тебя и сказал, что не собирается тебя убивать, потому что не насиловал тебя, правильно? — Угу. — Значит ты разделась сама? — предположила брюнетка.       Орихиме отрицательно помотала головой. — Нет. Я этого не помню. Но он сказал, что раздел меня из-за мокрой одежды, – поймав квадратный и недоумевающий взгляд, она продолжила. — Вчера ко мне пришёл Ичиго-кун, они с Уклькиоррой-саном что-то не поделили и начали ругаться. А я купалась... услышав крики, выскочила, кое-как одевшись. Даже полотенце забыла захватить. Потом Ичиго-кун ушёл, а мы, то есть, я и Улькиорра-сан, пошли на кухню делать торт и там, там он меня п-поцеловал. Это последнее, что я помню с того вечера.       Тацки минуту помолчала и затем задала вопрос, который, ну никак не укладывался у неё в голове: — То есть, поцелуй был настоящим?       Орихиме превратилась в пунцовый шар, ладонями прикрывая заалевшие щёки. — Получается, что да.       Брюнетка была в прострации. Как? Что? Ворох мыслей вскружил голову. Девушка все ещё находилась под впечатлением, от вчерашних событий. Пропустила день рождение Орихиме. Да еще и второе место на чемпионате — это удар ниже пояса. У неё выбили почву из-под ног. И сама она похоже ещё не осознала этого. Задержка рейса и ночной перелёт высосали из неё остатки сил. Даже мысль, о том, что бы переодеться, её не посетила. Завалилась в одежке в свою берлогу и дальше сладкий, но недолгий, сон.       Душевные тяготы будто ещё не добрались до закоулков её сердца.       Арисава не помнит, как открыла подруге дверь, как они оказались в её комнате и с чего вообще начался разговора. Быть может… это всего лишь сон?       Нет.       Проигрыш был настоящим.       Слезы Орихиме были настоящими. И то, что какой-то ублюдок чуть не изнасиловал её тоже правда.       Ком подкатил к горлу. — Убить его охота.