Du hast...

— Что… что это было? — Локи провёл рукой по лбу, на котором выступили крупные капли холодного пота.  — А что ты видел? Если бы ты разбудил всю казарму, то с тобой вряд ли стали церемониться. Так говори же! Что ты видел? — Анна шептала быстро, и он едва слышал её. Мозг ещё не вышел из сна, и соображение не работало совсем. Создавалось впечатление, что всё вокруг крутится, а из этого хаоса слышен голос Мориарти:  — Ты слышишь меня, чёрт побери?  — Я-то слышу… — карусель перед глазами начала останавливаться, и через минуту взгляд смог сфокусироваться на лице Анны, казавшемся в лунном свете смертельно бледным. — Но не совсем понимаю…  — Мой бог! Он орёт по ночам, мешает людям спать, и я ещё должна объяснять ему, что я у него спрашиваю! Повторяю последний раз: что ты видел во сне и какую, чёрт побери, Гильотину ты звал?  — Я не знаю, кто она. Я не видел её никогда.  — Нет, ты видел… Кошмар, мучавший тебя в детстве, вернулся, и это очень плохо. Всё, что есть в тебе, вытекает сквозь брешь, зделанную Моррой, а открыл её меч, который ты видел — он зовётся «Цветок зла» — Анна положила руку на плечо Локи, и, задумавшись, замолчала. Он сел на кровати, сняв её ладонь. Тишина в комнате, только тиканье часов на стене. Она молчала, глядя в темноту. Вдруг схватила его за руку и потащила прочь из комнаты. Босые ступни обжигал холод кафеля. Стоп. Он чувствует холод? Нет, этого не может быть. Йотун не чувствует холод. Может, всему виной они? Сделали его свободным от всех связей, что соединяли с прошлым?  — Чего стоишь? Шевели клешнями! — дёрнула за руку девушка. Локи повиновался. Шли через всю казарму, потом пришлось шлёпать босиком по переходу между центральным штабом и «спальным районом». И когда он начал было возмущаться, Анна затащила его в огромный зал.  — Приехали. Теперь ищи, — очень «ясно» объяснила она и растворилась в темноте, только хлопнули двери на другом конце зала. Он сделал несколько неуверенных шагов, рискуя на что-то натолкнуться. Попытался применить магию, но зеленоватая вспышка тотчас же погасла, задушеная темнотой. Фыркнул. Первая мысль, что здесь что-то вроде склепа, мгновенно испарилась. Хранилище артефактов. Можно было и сразу догадаться. Шаг. Ещё один. И ещё. Справа вспыхивает бледный свет. Саркофаг с чем-то. Проходит мимо — и он гаснет. И так каждый раз: белый, жёлтый, зеленоватый, голубой. Никакого разнообразия. И тут слева ярко-красная вспышка: длинный стеклянный саркофаг, и в нём… он. «Цветок зла». Меч, выкованый в огне Эльфгара, и данный одной из семи Хранительниц… ***  — Куда ты нас ведёшь? — уже третий раз спрашивал Шерлок у Хеймдалля, идущего в сторону развалин. Ему порядком надоело это бесцельное топанье в темноте. И в животе начало покалывать — энергия кончалась, а восполнить было неоткуда. Да ещё эти двое… Лопают не меньше, а пользы — ноль. Особенно Стивен. «Ой, симбион, умеет тянуть энергию, не причиняя вреда…» Надоел. Бену простительно — он простой человек, а этот… «Бррр, думать мерзко!» — Холмса аж передёргнуло. Затащил туда, куда волки выть ходить боятся, а ему, вампиру, корми эту братву.  — Так вот я и говорю. Захожу я ему в хвост, а он сзади… Как, ёлки-палки, хвостом помахал, только и видел. — Стрэндж рассказывал Бенедикту, как он на учениях самолёт гонял. «Нашёл, чем хвастаться...» — подумал Шерлок, нагоняя Цербера.  — А много там артефактов? — вопрос сыпался за вопросом, как будто детектив свидетеля допрашивал. Но монстр равнодушно петлял среди развалин, а на его загривке светился клубок змей, бросая кривые отблески на камни.  — Пришли, — он остановился возле большой груды камней непонятного цвета.  — И что будем с ними делать? Глотать, что ли? — Бен уже давно не слушал болтовни Стивена, и пытался рассмотреть что-нибуть. Но, кроме обломков камня и ещё чего-то, мимоходом освещённого слабым светом, увидеть не удалось. В голове стучало от быстрой ходьбы, и перед глазами немного плыло — слабость. Стрэндж чувствовал себя получше остальных — симбиоз с самим собой, хоть и был опасной процедурой, но продуктивен. Хотя это было ещё более небезопасно без плаща Левитации, который компенсировал потерю энергетики, и маг держался поближе к Бенедикту, чтобы в случае отказа какого-либо процесса падать на кого-то, а не строго вниз, лицом в камни.  — Глотать мы их не будем, а вот нырять под них придётся, — не понявший шутки Хеймдалль скрылся в какой-то норе рядом с камнями.  — Пошли. Медлить нам нельзя, я уже качаюсь, — Камбербэтч хотел пойти за ним, но Шерлок возразил:  — Я чувствую слабую волну энергии высшего происхождения. Туда пойду один я. А то влипнете куда-нибуть, а мне потом расхлёбывай.  — Да не влипнем мы! Уже не младенцы ведь. Знаем, что нужно делать! — Стивену совсем не нравилась эта перспектива — сидеть в темноте.  — Допустим. Тогда от меня ни на шаг. Ничего не трогать, никуда не лезть. Зарубите это себе на носу, — Холмс нырнул в подземный ход, за ним Бен, а потом Стрэндж. Они добрались до конца хода, где их ждал Цербер, нервно помахивая хвостом-змеёй, из пасти которой капал яд, и разъедал камень на том месте, куда он попадал. Ничего им не сказав, пошёл дальше, не желая узнать, идут за ним или нет. Бен брезгливо поморщился, обходя очередную лужицу яда. С чего это он начал плеватся этим? Но только они вошли в огромный зал, местами разрушенный, но ещё «проходимый», Шерлок оживился. Глаза затуманились, на лице появилась блуждающая улыбка наркомана. Такое выражение лица видели у него только несколько раз, когда после долгой «мозговой голодовки», расжившись дозой, уходил гулять. Сейчас он удовлетворял другую свою зависимость: тягу к редкосной энергии. Ему никогда не давали питаться артефактами в SS. А тут… Бенедикт, начихав на запрет Холмса, свернул в один из проходов, заинтересовавшись свечением одтуда. Пробравшись сквозь завал, он застыл от изумления. На обломках камней лежали выложенные в ряд артефакты разных цветов и формы. И на каждом — рисунок дракона. Молненосное решение, и он схватился рукой за камень, который был к нему ближе — жёлтый. И шарахнулся прочь, ослеплённый вспышкой. *** Пока Шерлок кайфовал, прицепившись к какому-то артефакту, а Стивен наблюдал за этим, Хеймдалль обеспокоенно вертел головой. Он нигде не видел третьего. Вдруг земля дрогнула, и в конце коридора что-то грохнуло. Это спугнуло детектива, и он, обернувшись, побледнел: в зале сидел огромный дракон рыжего цвета.  — Бен… — прошептал Стрэндж, глядя на это создание. Тот склонил голову, как будто извиняясь. А детектив только покачал головой:  — Вот и получили… Смауга в миниатюре. Что нам теперь делать, бедолага?  — Погодите! — отозвался Цербер, которого посетила идея. — Я знаю, как мы вернём вас домой! *** Локи шёл по коридору между штабом и казармой, крутя на пальце ключи от лаборатории. Спина немного поднывала, а руки дрожали с непривычки. Ещё бы, целый день возился с глазом Агамото, извлекая из него камень. Несколько раз он устраивал небольшой взрыв, разнося в крошку пробирки на столе. Ключ сорвался с пальца и улетел в приодкрытую дверь, мимо которой он проходил. Поднял глаза — обыкновенный вход, бронированный, как положено, только без системы пропусков. Уверенно вошёл внутрь. Темнота, только маленькая полоска света из коридора. Когда нагнулся, дверь захлопнулась. Подняв ключ, пробурчал под нос что-то вроде ругательства. Сделав шаг назад, увидел знакомую белую вспышку. Вот он где! Хранилище оружия, куда его водила Анна прошлой ночью. Уже уверенно подошёл к красному саркофагу с «Цветком зла». Открыл стекло и провёл пальцем по окровавленному клинку. Рыжие, чёрные, багровые следы крови — какие-то появились раньше, другие позже. И по лезвию тянулись письмена. Не руны, не какой-либо язык Девятимирья, а письмо Светлых. Рука потянулась к рукоятке, обтянутой светлой кожей, и услышал голос за спиной:  — Оставь меч, Локи!  — Я тоже рад, — он обернулся, глядя в темноту, — но зачем ты пришёл?