Драбблы (автор: uro-boros)

Всё начинается с пурпурных трусиков, когда Альфреду всего четырнадцать. Они сплошь кружево и два крохотных бантика по бокам. Они на размер меньше, чем надо, и врезаются достаточно сильно, чтоб оставить красные отметины, но они особенные, какими бы «неправильными» они не считались. Мэтью натыкается на них однажды, развешивая бельё. Он поджимает губы, но его глаза распахиваются шире, и Альфред чувствует, как внезапно накатывает паника. — У тебя девушка появилась? — сдавлено спрашивает его Мэтью. Альфред стискивает кулаки, и воздух в комнате сгущается. — А то, — улыбается он. Мэтью низко опускает голову, чтоб длинная чёлка упала на глаза, прячет взгляд. Кивает. — Ясно, — отвечает он. — Ясно. Это Альфред. Он дышит бейсболом с тех пор, как только научился держать биту. Он гоняет с соседскими мальчишками в футбол. Он играет в хоккей, дерётся с братом иногда и напивается в стельку на вечеринках, когда ему всего семнадцать. Его первый поцелуй достаётся девочке по имени Лиза. У неё чёрные кудряшки и смуглая кожа, и она хватает его за руку и, хихикая, прикладывает её к своей груди. Альфред любит яблочные пироги и науку, и чтоб иногда на одежде было побольше ленточек и рюш, и ещё шорох коротких пышных юбок на своих бёдрах. Такой по-настоящему американский мальчик. И даже немножко больше. Трусики в четырнадцать, тщательно спрятанный журнал моды в пятнадцать, накрашенные ногти на ногах зимой, когда по дому можно ходить в толстых носках. Море мелочей, которые Альфред прячет под древним матрацем на кровати, тускло отсвечивают, как пластмассовые звёзды на стенах его комнаты. Это Альфред. Мэтью косится на него иногда, но всё равно не отстраняется, когда тот лезет обниматься. Им восемнадцать, и они готовятся уезжать каждый в свой университет. Мэтью притягивает Альфреда к себе, стискивает в медвежьих объятиях. — Ты — это ты, — бормочет он ему на ухо. — Ты мой брат, и это никогда не изменится. Что-то щиплет в самых уголках глаз, и Альфред часто моргает, поджимает пальцы с накрашенными ногтями и шмыгает носом. — Ты меня любишь? — спрашивает он, потому что иногда Альфред чувствует себя совсем крохотным, и одиноким, и думает, что, может, он неправильный. Мэтью достаточно ощутимо двигает ему кулаком в плечо, но смотрит на него почти с нежностью. — Заглохни, — говорит он. — Ты же знаешь, что люблю. Кроме дней, когда ты козёл и не приходишь на игру за меня болеть. Тогда совсем не люблю. Альфред не знает, смеётся он на это или плачет, или, может, и то и другое понемножку, но Мэтью любит его, и может, может Мэтью и прав. Это Альфред, ни много ни мало, и никем другим ему быть не нужно.