Драбблы (автор: uro-boros)

Не принц вызволяет её из заточения и не рыцарь — из башни её забирает Амелия; у неё ободранные колени и она украла доспехи и лошадь у брата, чтоб спасти принцессу. Запирать принцесс в башнях — это какая-то дремучая традиция, а отец Мадлен всегда сходил с ума по традициям. Впрочем, в восторг его приводило многое: от фрукта звёздочками к завтраку до густых волос Мадлен, заплетённых в тугие косы. Затея с башней ей кажется немножко глупой, но всё оказывается не так уж и плохо. У неё было всё, чего душа пожелает, а отец присылал ей коротенькие записки с маленькой жёлтой птичкой, которая всегда пела для Мадлен по утрам, прежде чем улететь. Но высоко над землёй, вдали от мира в башне было одиноко. Мадлен привыкла и к этому, как привыкала ко многому, потому что она была принцессой, и ей положено было ждать принца, который её спасёт, и в которого она обязательно влюбится за красоту и отвагу (ей, правда, всегда казалось, что это попахивает стокгольмским синдромом, но её отец восторгался и говорил, что это очаровательно, и пытался расспросить, что значит «стокгольмский»). Амелия не принц и не рыцарь, хоть и хвастает, что лучше неё мечника в королевстве не сыскать, да и наездника, пожалуй, тоже. Мадлен, на годы запертая в башне, мало что в этом понимает. Но Амелия называет её своей принцессой и краснеет чуть-чуть, и у неё шероховатые руки в мозолях, загорелые с тыльной стороны. Она сильная и храбрая, и она заправляет прядку волос Мадлен за ухо и ахает: «Ух ты». — Я должна поцеловать того, кто меня спасёт, — сообщает ей Мадлен. — А потом влюбиться до беспамятства, конечно. — Ой, — моргает Амелия, будто напрочь забыла, как бывает в сказках. Будто она вызволила Мадлен только потому, что подумала, что так будет правильно — да какое там «будто», наверняка так и было. Если она вообще о чём-то думала. — Ну, ничего страшного, если ты не захочешь. Я же девушка. Будет странно немного. Не как положено, — её доспехи лязгают и позвякивают, пока она пытается придумать, куда подевать руки. Мадлен только смеётся. — Не будет странно, — говорит она. — И я думаю, что хочу тебя поцеловать. А потом влюбиться до беспамятства. — Ой, — моргает Амелия снова. — Я думаю… Ладно. Хорошо. И Мадлен целует её. И влюбляется до беспамятства. Её отец приходит в восторг, когда Мадлен въезжает в ворота на белом коне брата Амелии, говорит, что это ужасно романтично, и нарекает Амелию «Бесстрашной». А что они? А они живут долго и счастливо, конечно же.