Remember now

Acid Black Cherry — mikazuki       За дымкой густого утреннего тумана скрылось осеннее солнце. Прохладно. Скоро туман рассеется, и солнечный свет уже не будет таким тусклым. Хлоя, выйдя из подъезда, глубоко вдохнула свежий осенний воздух. Скоро должен подъехать Арчи, и вместе они отправятся в гости к его родителям в небольшой посёлок за двести километров от города. Если честно, она не хотела никуда ехать. Можно было бы, конечно, свалить это нежелание на погоду, представляющую опасность для поездки, но это было бы враньём. Хлоя просто не хотела никуда ехать в свой выходной, и уж тем более знакомиться с родителями Арчи. Всё-таки для любой молодой девушки это стресс. Тем не менее, отказываться от таких встреч невежливо. Скоро Арчи должен приехать и, вопреки туману, они отправятся в путь.       ***       — Хлоя, просыпайся. — девочка лет двенадцати с короткими тёмными волосами долго трясла подругу за плечо, чтобы разбудить. Сонная Хлоя медленно открыла глаза.       — Ч-что? — сонным голосом спросила она. — Ханна, что случилось?       — Просыпайся, говорю, а то опять рассвет пропустишь! — оповестила Ханна и удалилась в сторону открытой двери, ведущей с веранды на улицу. Хлоя, потянувшись, выбралась из своего спального мешка и проследовала за Ханной.       Казалось, этим утром туман был повсюду: даже близлежащих домов почти не было видно сквозь плотную серую дымку. Только лучи солнца пробирались сквозь туман, слабо освещая деревню. Было прохладно, и Хлоя поёжилась. Ханна, сидевшая рядом с ней на высоком крыльце, пододвинулась поближе и слегка приобняла подругу.       — Красиво сегодня, правда?       — Правда. — улыбнулась Хлоя, склонив голову на плечо Ханны.       ***       Из воспоминаний Хлою выдернул звук приближающегося автомобиля. Белый «Фольксваген» остановился у подъезда. Как только девушка увидела в тумане знакомый автомобиль, она тут же проследовала к нему и, скинув сумку, села на переднее сидение рядом с водителем.       — Доброе утро.       — Доброе. — улыбнулась Хлоя, взглянув на Арчи. — Едем?       Как и предполагалось, туман вскоре рассеялся. Арчи ехал по трассе, не превышая положенной скорости. Он всегда молчал, когда вёл машину, и сегодняшний день не был исключением. Тишину в салоне автомобиля нарушал только голос диктора, доносившийся из маленькой автомагнитолы. Но Хлоя не слушала радио, не следила за дорогой и не обращала внимания на Арчи. Она была погружена в свои мысли. Девушка не вспоминала о Ханне уже больше десяти лет, почему вдруг сейчас в её памяти всплыло то лето 2004 года?       Когда ей было двенадцать, летом, из-за постоянных командировок, родители отправили её к бабушке в небольшую приморскую деревню в западной части Уэльса. Друзей у Хлои не было, поэтому она не особо расстроилась, что эти каникулы ей придётся провести у бабушки. В соседнем доме жила девочка — Ханна. Бабушка Хлои тесно общалась с родителями Ханны и считала их порядочными людьми, так что она даже обрадовалась, что девочки так быстро подружились. Но если бы бабушка знала всё об их отношениях — это бы точно ей не понравилось.       ***       Спустя несколько дней пребывания в уэльской деревне, Хлоя начала понемногу осваиваться. Она уже знала, где находится парк, магазин, куда можно сходить искупаться. Утром она помогала бабушке по хозяйству, а по вечерам бродила по окрестностям или читала книги из бабушкиной импровизированной библиотеки. Ей нравилась такая тихая, размеренная жизнь, и не хотелось ничего менять. Тем не менее, изменения пришли в её жизнь сами, причём тогда, когда она этого не ожидала.       Однажды утром Хлоя, поливая бабушкин огород, вдруг услышала за забором какое-то шуршание.       — Кто здесь? — строго спросила она. Тут же из-за забора показалась чья-то темноволосая голова.       — Привет! — сказала незнакомка, надевая на голову красную кепку, которую до этого держала в руках. На вид ей было же столько лет, сколько и Хлое. — Я тебя уже не первый день здесь вижу.       — А кто ты? — Хлоя подошла ближе к забору, чтобы рассмотреть свою собеседницу.       — Меня Ханна зовут. Я в соседнем доме живу. — улыбнулась она. — А тебя?       — Я Хлоя. Извини, но пожимать руки через забор неудобно.       Ханна усмехнулась.       — Ты надолго здесь?       — На всё лето.       — Может, как-нибудь погуляем вместе?       — Я только за.       ***       Всё лето девочки провели вместе, почти не расставаясь. Они часто ночевали друг у друга, ходили вместе купаться, долго прогуливались тёплыми летними вечерами. У них были свои секреты, «шифры», была общая, «только их», музыка, шутки. Отношения девочек становились всё сложнее. Хлоя не понимала, что чувствует к Ханне, и не стремилась понять. Тогда она не считала эти чувства чем-то порочным, неправильным, и в глубине души, на уровне подсознания, знала, что они взаимны.       ***       В ночь июльского полнолуния они сидели на берегу моря, любуясь серебряной луной и чистым тёмно-синим небом, не произнося при этом ни слова. Ночную тишину время от времени нарушал только шум прибоя. Неожиданно для самой себя Ханна взяла Хлою за руку. Девочка вздрогнула, но руку убирать не спешила.       — Я так не хочу, чтобы ты уезжала. — тихо сказала Ханна.       — Знала бы ты, как я не хочу уезжать.       — Я люблю тебя. — она крепко сжала руку Хлои, переплетая пальцы.       ***       «Я люблю тебя»       Можно по-разному трактовать это выражение. У такого понятия, как «любовь», существует слишком много значений: любовь к своему питомцу, любовь к другу, любовь к члену семьи. И всё это — абсолютно разные чувства. Тем не менее, на тот момент Хлое не требовалось никаких объяснений. Она знала, просто знала, что Ханна испытывает точно такие же чувства, как и она сама. Иначе быть не могло.       Сейчас, находясь в более сознательном возрасте, пройдя через многое, девушка уже знала, что такие чувства называют платонической любовью. Платоническая любовь — самое лучшее, самое возвышенное и прекрасное чувство из всех, способное делать каждого из нас лучше, но ровно до того момента, пока оно не начинает приносить боль.       Любовь?..       А любила ли она по-настоящему когда-нибудь после того лета 2004 года? Сложно сказать. Любовь — понятие многогранное. Были влюблённости, симпатии, но это всё не то. Совсем не то. Схожие чувства она испытывает только тогда, когда находится рядом с Софией. Только с ней ей по-настоящему тепло и комфортно. Только с Софией она может быть собой, не стесняясь своих интересов. Но сейчас, в более зрелом возрасте, испытывать подобное кажется ненормальным, а поведение по отношению к Арчи — чем-то, выходящим за пределы морали. Хлоя взглянула в его сторону, но тут же отвела взгляд. Стыдно. Пора заканчивать с этим.       В своих мыслях девушка снова потеряла счёт времени. Хлоя всю дорогу вспоминала те счастливые три месяца, проведённые в уэльской деревне. Как ни странно, но сейчас эти воспоминания абсолютно не были для неё постыдными или неприятными, несмотря на то, что тогда, в двенадцать лет, она переживала прощание с Ханной очень болезненно. Хлоя вспоминала себя раннюю с какой-то нежностью. Тогда было всё так просто, может быть, где-то даже наивно, но в этом-то и вся прелесть. Взрослым этой простоты всегда не хватает. Тем не менее, девушка не желала возвращаться в то время. Что было, то было — остаётся только вспоминать.       — Мы приехали! — внезапно объявил Арчи, остановив «Фольксваген».       Арчи родился в семье врачей среднего достатка. Его отец — хирург, мать — стоматолог. У Арчи также есть две младшие сестры: двадцатичетырёхлетняя Брук (которая, собственно, познакомила его с Хлоей) и шестнадцатилетняя Эбигейл. Об Эбигейл Арчи не рассказывал почти ничего. Родители с самого детства старались дать своим детям только самое лучшее: от одежды до образования и воспитания. Отношения в семье всегда были тёплыми, дружескими, хотя Арчи с сёстрами частенько ссорились, как это обычно бывает. Несмотря на то, что родители семейства Уокман были врачами, никто из детей не захотел пойти по их стопам. Арчи уже закончил престижный экономический ВУЗ и пошёл работать по специальности, а Брук была на последнем курсе университета, когда их родители вышли на пенсию и решили уехать из города в соседний посёлок. Арчи и Брук, уже жившие на тот момент отдельно от них, остались в городе. У Эбигейл же выбора не было: ей пришлось переезжать вместе с родителями.       Первым же делом, когда они только прибыли, Арчи принялся показывать дом своей возлюбленной. Дом семьи Уокман показался Хлое большим, но уютным. Картины на стенах, светлые комнаты, идеальная чистота, книжные шкафы (много, ОЧЕНЬ много книжных шкафов) — примерно так она описала бы эту обстановку. Вскоре они дошли до второго этажа, где находилась спальня родителей, комната Эбигейл и ванная. Арчи постучался в дверь, на которой висел предупреждающий плакат («Без стука не выходить!»), столь типичный для подростков. Услышав тихое «войдите», он открыл дверь.       Хлоя осмотрелась. И снова, типичная для подростка комната: куча плакатов с различными музыкантами, супергероями, персонажами из мультиков. Кровать была разобрана, на столе царил «творческий беспорядок». Эту комнату никак нельзя было охарактеризовать словосочетанием «идеальная чистота», но хозяйку, казалось, не особо это беспокоило. Здесь было уютно ей, а это главное. Девушка с высоким хвостиком сидела за столом, спиной к внезапно пожаловавшим гостям, и что-то усердно писала. Она оторвалась от работы и обернулась, когда услышала скрип двери.       — Привет, брателло! — радостно поприветствовала она.       — Даров. — Арчи подошёл к письменному столу, а затем они одновременно подняли руки и хлопнули друг друга в ладонь. — Знакомься, это Хлоя, моя девушка.       — Эбигейл. — улыбнулась она, пожимая руку Хлое. — Можно просто Эби. Повисла неловкая пауза. Арчи уже собирался уходить, чтобы показать Хлое и другие комнаты, но в последний момент девушка всё-таки решилась спросить Эбигейл, увидев на стене кое-что любопытное:       — Ой, а что это у тебя? — она указала пальцем на плакат, на котором красовались два целующихся аниме-героя.       — Это яой.       — Что?       — Ну, слэш.       — Чего?       — Геи они, говорю. — Эби уже откровенно смеялась.       — Э-э… Это парни? — в принципе, Хлоя так и подумала, поэтому-то и решила переспросить. И как Эби может так просто об этом говорить почти незнакомому человеку, ещё и вешать подобные вещи на стену?       — Ну да.       — Погоди, это у вас, что ли, модно теперь? — уже после произнесения этих слов Хлоя поняла, как же глупо она сейчас выглядит. Ей хотелось провалиться сквозь землю.       — Типа того. — всё так же невозмутимо отвечала Эби.       — Хлоя, пойдём. — голос Арчи доносился из коридора.       Вот оно как бывает: кто-то не может принять такие наклонности в себе, а для кого-то это всего лишь «модно».       Не считая того инцидента (которому Эбигейл, кстати, не придала никакого значения — видимо, отвечать на подобные вопросы для неё уже обычное дело), вечер прошёл хорошо. Вскоре после проводимой Арчи «экскурсии», к дому подъехала Брук, и девушки принялись помогать миссис Уокман накрыть на стол. Во время трапезы стол, казалось, ломился от еды: салаты, бутерброды, фрукты. Главным блюдом была курица, запечённая в духовке. За обедом Хлое удалось поближе познакомиться с семьёй Уокман. Все были очень добры к ней. Девушка даже на мгновение забыла, что вообще-то собиралась «заканчивать с этим». Тем не менее, ночью, когда Арчи уже видел десятый сон и мирно сопел рядом, она вспоминала о Ханне, думала о Софие и не могла перестать удивляться сегодняшнему случаю с Эби. Завтра домой.