Remember now

FAKE? — Snow       Что может быть лучше холодной белой зимы? Когда после тяжёлого трудового дня, замёрзший, приходишь домой, варишь себе какао, а затем отогреваешься под тёплым одеялом, параллельно смотря какой-нибудь фильм. Зима уютнее, чем любое другое время года. Всё кругом преображается, а города сияют ярче обычного. Подарки, поездки к родственникам, встречи с друзьями, долгожданные выходные — то, ради чего стоит полюбить зиму и, в частности, Рождество.       Зима всегда была любимым временем года Софии. Она с нетерпением ждала первого снега — явления, подтверждающего, что это поистине волшебное время года уже на подходе. Зима пробуждала в ней воспоминания о детстве, словно возвращая в то прекрасное, беззаботное время. Рождество София тоже любила. В детстве, накануне Рождества, она ежегодно ездила с родителями к бабушке за город. Там же обычно собирались и другие родственники. Когда девочке исполнилось четырнадцать, бабушка умерла. Родственники перестали справлять этот праздник вместе, а праздновать с родителями она не хотела из-за своих отношений с матерью. С тех самых пор девушка отмечала Рождество только с друзьями. Из года в год компания всегда находилась как-то сама, София даже не прилагала для этого никаких усилий.       Но в этом году всё сложилось иначе. Впервые за всю жизнь у Софии абсолютно не было никакого рождественского настроения. За последние несколько месяцев девушка обзавелась множеством знакомств. Некоторые из этих новых для неё людей хотели видеть её на своей рождественской вечеринке, но София отказалась, ссылаясь на то, что в этом году собиралась повидаться с родителями. Это, конечно же, ложь, никуда она не собиралась. Девушка просто хотела побыть одна.       Белые хлопья снега, кружась в воздухе, медленно падали на землю. София неторопливо шла вдоль городских улиц, наблюдая за суетой, воцарившейся в городе в этот рождественский вечер. В магазинах очереди, все куда-то спешат, кричат, бегают по улицам с огромными разноцветными пакетами. Одна София никуда не торопится. Ей абсолютно некуда спешить. На мгновение она остановилась и взглянула в небо. Снегопад усилился, но ей это только в радость. Девушка вытянула руку вперёд, повернув ладонь к розоватому небу. Несколько снежинок упало ей на ладонь. В неоновом свете вечернего города было сложно их рассмотреть.       — Девушка, чего вы тут встали? — услышала София наипротивнейший женский голос позади себя.       Она развернулась и увидела перед собой полную женщину лет сорока. Та злобно смотрела на девушку, словно она совершила ужасное преступление.       — Извините. — тихо пробормотала София.       — Ненормальная какая-то. — фыркнула женщина и удалилась в сторону продуктового магазина.       «И чего она пристала? — думала София. — Я же не мешаю никому». Наверное, было бы у неё не такое паршивое настроение, она бы сказала этой женщине очень много нехорошего, однако ей не хотелось не то, что вступать с кем-то в конфликты, но и говорить вообще.       Все куда-то спешат, торопятся, не замечая зимне-рождественской красоты вечернего города, а тех, кто замечает, в конечном итоге считают чудаками. С этими мыслями София возобновила шаг.       В последнее время она очень много думала и больше всего, конечно же, о Хлое. Всё было так странно, непривычно и непонятно, что ситуация в целом казалась какой-то глупой и неправильной. Девушка всеми силами старалась об этом забыть: пыталась нагрузить себя работой, знакомилась с новыми людьми, ходила на вечеринки, но всё тщетно. Она еле сдерживалась, чтобы после тяжёлого дня не позвонить Хлое и снова не пожаловаться на мистера Адамсона, но всё-таки не звонила. Так они не общались уже очень давно, однако София не могла перестать думать об этом. Тогда она решила попытаться принять себя, и в какой-то момент подумала, что у неё почти получилось. Нет ничего плохого в том, чтобы любить человека своего пола, не так ли? Многие так живут, даже детей заводят. Да, наверное, в этом и правда нет ничего плохого, но только не тогда, когда это противоречит твоим собственным (пусть и кем-то когда-то навязанным) убеждениям.       Дело в том, что мать Софии всегда очень яро защищала традиционные ценности такие как брак, семья, дети и тому подобные. Как правило, такие люди точно также яро настроены и против чего-то, что бы противоречило этим ценностям. Нетрадиционную ориентацию миссис Фишер особенно осуждала, и иногда это доходило до абсурда. Временами женщина говорила такие вещи, от которых у адекватного человека волосы дыбом встают. Дома она очень часто высказывалась на эту тему, что не могло не повлиять на ещё тогда совсем маленькую Софию. Сейчас, в свои двадцать пять, она рада, что не стала такой же, как её мать, однако все эти навязанные ценности всё-таки наложили отпечаток на её способ мышления. София вовсе не против гомосексуалистов, ведь кто она такая, чтобы высказывать своё мнение касательно чужой личной жизни? Но тогда почему она так отреагировала, когда поняла, что у неё тоже есть такие наклонности? Этот вопрос так и останется без ответа.       К тому же, существует и другая проблема: у Хлои есть молодой человек. София в данном случае может сделать только одно — уйти. Она не из тех, кто будет добиваться чужого внимания. Как раз наоборот, ей не хочется ставить Хлою в затруднительное положение. И это ещё одна причина, по которой они не созваниваются. Как же София ненавидела чувствовать себя лишней. Тем не менее, это чувство не покидало её всю жизнь. Она искренне считала, что была, есть и будет лишней. Всегда. Везде. Ходить на вечеринки и иметь много друзей вовсе не означает то, что все вечеринки весёлые, а друзья — настоящие. В больших компаниях София хоть и старалась со всеми общаться, однако в глубине души понимала, что не вписывается. В какой-то момент она даже смирилась с этим, но сейчас от чего-то стало в сотни разы больнее и обиднее.       Как бы она хотела с кем-нибудь поговорить. С кем-то, кто бы понял и объяснил ей, что в её чувствах нет ничего плохого. С кем-то, кто бы выслушал. Есть ли смысл иметь столько друзей, если не с кем поделиться мыслями, которые пожирают тебя изнутри? От всего этого у девушки разболелась голова. Она и не заметила, как, гуляя среди кварталов, в конечном итоге дошла до того самого парка. София присела на скамейку и прикрыла глаза. Переведя дух, она осмотрелась. Рядом с ней на той же самой скамейке сидел мальчик лет десяти. Он был тепло и хорошо одет. В парке больше никого не было. Софию насторожил тот факт, что ребёнок в канун Рождества находился на улице в полном одиночестве.       — Мальчик, — обратилась к нему София, — а ты чего здесь? Где твои родители, или друзья? — названный «мальчиком» повернул голову к ней и посмотрел на девушку такими грустными глазами, что ей тотчас же захотелось заплакать.       — Нет у меня друзей. — он опустил голову и посмотрел вперёд. — А родители обо мне забыли.       — Что ты такое говоришь? — удивлялась София. — Я уверена, они тебя ищут. Ты живёшь далеко отсюда?       — Нет, не ищут. А живу я недалеко, просто не хочу никуда идти.       — Так, подожди меня, я сейчас приду. — приказала девушка, встала со скамейки и прошагала в сторону кофейного ларька, находящегося буквально в нескольких метрах. Ей стало так жалко этого мальчика, что она решила угостить его какао. От чего-то ей показалось, что они обязательно поймут друг друга.       Вскоре девушка пришла обратно с двумя бумажными стаканчиками в руках.       — Это тебе. — улыбнулась София и протянула какао мальчику. Он лишь настороженно взглянул на неё, но стакан всё-таки взял, а затем попытался улыбнуться, промямлив что-то похожее на «спасибо».       София подумала, что всё это как-то странно: неужели родители его не учили, что не стоит не то, что принимать от незнакомцев какие-либо вкусности, но даже говорить с ними? Даже если этот незнакомец женского пола.       Так они сидели ещё некоторое время, попивая горячий напиток. София всё-таки смогла разговорить этого молчаливого, на первый взгляд, ребёнка, и за столь непродолжительное время ей удалось узнать достаточно много. Его зовут Оливер. Десять лет, как она и предположила изначально. Учится в школе, помимо учёбы любит рисовать.       — Так что стряслось? Почему ты один? — переспросила девушка.       — Родителям сейчас не до меня.       — Почему же?       — Они заняты своими проблемами. — Оливер тяжело вздохнул и на мгновение поднял взгляд в небо.       — Какими такими проблемами? — она поняла, что вопрос звучал немного бестактно, поэтому добавила, — Ну, если это, конечно, не секрет.       — Фредди. Это мой младший брат. Он родился чуть меньше года назад, с тех пор родители постоянно забывают про меня.       По правде говоря, дети, в силу их особой восприимчивости, могут принимать за правду то, что ей не является. Возможно, родители Оливера на самом деле не обделяли его вниманием, как он это утверждает. Однако бывают и исключения. Тем не менее, такие ситуации — отнюдь не редкость.       — Однажды они забыли прийти на моё выступление в школьном спектакле. Вспомнили только на следующий день, и то вечером. — грустно продолжал Оливер. — Я чувствую себя каким-то лишним в своей собственной семье.       София не сказала ничего. Она только подсела поближе к мальчику и приобняла его, тот обнял в ответ. Оливер осознал, что его понимают, несмотря на то, что девушка всё так же молчала. В голове у неё прозвучало только одно единственное слово: неприкаянные. Тут же вспомнился одноимённый фильм с Мерилин Монро и музыкальная панк-группа, названная в честь этого фильма*. Однако это не имело никакого значения. Неприкаянные. Это слово как нельзя кстати описывало двоих людей, случайно собравшихся в парке этим рождественским вечером. Разница в возрасте, интересах и проблемах не имела никакого значения сейчас. Важно только то, что они действительно понимали друг друга.       — А у Вас что случилось? — спустя пару минут спросил Оливер. — Вы вроде улыбаетесь, а глаза грустные.       София горько усмехнулась. Никто никогда не спрашивал у неё о подобных вещах, и уж тем более не интересовался её проблемами. Разве что из вежливости, но в таком случае, ей самой не хотелось отвечать честно. Вот так вроде ходишь, копишь в себе все эти проблемы, не имея возможности высказаться, и вроде всё нормально, уже привычно, но, когда кто-то в лоб спрашивает, что случилось, хочется просто расплакаться и убежать.       — Это очень долгая история. — ответила София. — Если коротко, то почти то же самое, что и у тебя.       — Не расстраивайтесь! — оживился Оливер. — Вы очень хорошая, а хорошие люди обязательно бывают счастливы. Я верю в это.       Девушка внезапно поняла одну вещь: как же это всё-таки важно, сохранить в себе своего внутреннего ребёнка в уже зрелом возрасте. Искренне радоваться мелочам, тонуть в своих увлечениях, верить в добро. Побитые жизнью взрослые в этом плане скучны и предсказуемы. Проходя через все жизненные преграды, мы теряем этот огонь в глазах, теряем желание жить. Нельзя позволять этому случаться. Нельзя допускать, чтобы огонь в глазах когда-нибудь погас.       — Тогда и у тебя всё будет хорошо. — она улыбнулась. Оливер улыбнулся ей в ответ.       — Ладно, я, наверное, уже пойду. — пробормотал Оливер. — А то холодно.       — Да, ты прав. Рада была с тобой поговорить.       — И я! Спасибо Вам! Спасибо за какао! — на этих словах мальчик ушёл, прежде помахав ей на прощание.       Странный разговор, но, наверное, именно это девушке и нужно было сейчас. София верила, что любая встреча не случайна. Сегодняшний вечер помог осознать ей очень многое.       Зазвонил телефон. Не глядя на экран, она поднесла телефон к уху.       — Привет. — неуверенный, но уже такой знакомый и в какой-то степени долгожданный голос на другом конце провода. Хлоя.       — Привет. — так же неуверенно отвечает София (что, кстати, совсем ей не свойственно). Как же она была рада слышать её.       — Прости, если я не вовремя. Я просто хотела поздравить тебя с Рождеством.       Теперь на душе стало совсем спокойно. *от англ. Misfits — «неприкаянные»