“Мне так нравится, когда ты улыбаешься”
- Глупый. Глупый Сынхён... Почти двадцать таблеток. Где ты вообще смог столько достать? - шепчет Дэсон наклонившись над кроватью, - Почему не позвонил Джиёну? Ёнбэ, Сынри? - он отчитывает его едва сдерживая слезы, а Сынхён остается все таким же неподвижным, - ...мне? Голос его надламывается и он утирает слезы в уголках глаз, вдыхает поглубже: - Эти рукава такие короткие, - Дэсон ведет ладонями по открытым предплечьям. Кожа холодная. Кан хмурится и осторожно начинает укрывать его, будто может разбудить ненароком, хотя именно этого и хотелось бы… Кана мягко трясут за плечи: - Дэсона~, тебе, наверное, нужно домой, - мать Сынхёна ласково гладит парня по спине. - Нет-нет, матушка, - вскидывается Дэсон, поднимая голову с кровати, - Это вам лучше съездить домой. Хорошо покушайте, отдохните, соберите необходимые вещи, - он готовил эту речь и хотел сказать ей что-то еще, но слова не вязались в предложения. А и без того красные глаза женщины вновь наполнились слезами, она взяла его ладони в свои, благодарно их сжимая: - Ты такой хороший человек, Дэсон. Я хотела бы, чтобы ты всегда был рядом с моим сыном. Дэсон часто-часто кивает, стараясь не заплакать вслед за ней. - Я переночую здесь, матушка. На всех выходах сейчас журналисты, так что крепитесь. Женщина искренне, хоть и измученно, улыбнулась Дэсону и поцеловав напоследок сына, вышла из палаты. За окном уже начинало смеркаться. Дэсон вспоминал события того самого дня…***
- Хён! - Дэсона~, - Сынхён на той стороне провода неловко запнулся. - Что-то случилось? - Дэсон почти привык к тому, что хён звонил по вечерам и просил поговорить с ним немного. Особенно часто в последнее время - его окутывали тревоги о предстоящих двух годах службы. - Ты...ты не мог бы приехать? - голос его звучал приглушенно. - Разве ты не говорил, что не хочешь видеться с нами до ухода в армию? Сынхен тяжело выдохнул в трубку. - Я хочу увидеться с тобой. Дэсон встревожился, могло произойти что-то действительно серьезное, раз уж Чхве так сложно давались эти слова. - Хорошо, хён. Скоро буду. - Привет, - Сынхён мялся в паре шагов от порога. Протиснувшись в дверь, Дэсон осмотрел видимую часть дома: - Ну, вроде не произошло ничего, что я бы мог заметить. И на том спасибо, - он лучезарно улыбнулся и Чхве неловко потер шею: - Я просто хотел немного посидеть со своим донсэном...и угостить ужином, - он сделал пригласительный жест в сторону кухни. Дэсон нахмурился: - Почему только со мной? Или все остальные тоже придут? - Нет...лишь мы вдвоем, - они прошли мимо картин собственной мини-галереи Сынхёна и Дэсон даже подметил пару новеньких полотен, - Ты помогал мне в последнее время и я решил тебя отблагодарить. За столом Чхве почти безотрывно наблюдал за тем, с каким удовольствием его младший уплетал свою порцию. Дэсон чувствовал, что в их ужине чего-то не хватает. Он копошился в памяти припоминая детали: “Хэй, попробуй этот бобовый соус, он просто восхитителен!”, “А вот это нужно обязательно запивать вином”, дурачества, смех. Иногда Дэсону казалось, что из них двоих старший именно он. А сейчас он наблюдал за тем, как Сынхён в сотый раз проходится ножом по своему кусочку мяса, явно намереваясь превратить его в фарш. И когда тот отвлекся на свой бокал, Дэсон вытер губы и отложил вилку в сторону: - Хён, ты о чем-то хочешь поговорить? Сынхен, чуть не поперхнувшись красным полусухим, поднял взгляд и понял, что дальше тянуть в принципе уже некуда. - Знаешь, Дэсон, мы уже с тобой достаточно взрослые люди, - начал он заготовленную речь, теребя под столом салфетку, - Поэтому...Ох, как же это тяжело говорить тебе, - Сынхён напряженно помассировал виски, виня себя за то, что даже пары предложений не осилил, а после резко выдохнул - Ты мне нравишься. Дэсон удивленно вскинул брови. Несмотря на все странное поведение Сынхёна в последнее время, такого он не ожидал услышать. Просьба дать в долг или помощь в откосе от армии, ну на крайний случай помощь с девушкой. Что угодно, что мог придумать встревоженный последние несколько месяцев мозг Сынхёна, но никак не это. На языке крутились вопросы, но на деле получилось лишь: - Что? Сынхён закрыл лицо ладонями, поставив локти на стол: - Я все понимаю, это, наверное, неожиданно. Но именно поэтому я говорю тебе об этом сейчас. Что бы ты мог спокойно все обдумать… Я не хочу давить на тебя и если ты решишь, что все это слишком, то за два года в армии… - Ты мне тоже, хён, - прервал его заикания Дэсон и сам опешил. - ...я бы смог… - Сынхён в срочном порядке перенаправлял все свои думательные центры с заученных слов на то, что сказал Кан. Ему тоже хотелось переспросить “Что?”, но губы как-то сами растянулись в улыбке. Дэсон бросил на него обеспокоенный взгляд: - Ты пошутил? Сынхен отрицательно покачал головой и засиял пуще прежнего, у него не получалось перестать радостно улыбаться и он смущенно опустил взгляд, - Прости, это так глупо, - он взъерошил себе волосы и тихо рассмеялся, - Но я слишком счастлив сейчас. Дэсон напряженно пялился на грудь Сынхёна и старался не дышать/двигаться пока Чхве пытался завернуть его в шарф. Когда старший отошел, на его лице появилась виноватая улыбка: - Искусство! - воскликнул он, пытаясь замять свою криворукость. Дэсон заметил свое отражение в зеркале и смущенно захихикал в нагромождение шарфа. Сынхён смотрел с неподдельным восхищением: - Мне так нравится, когда ты улыбаешься. Кан от таких слов немного потерялся и затянул очередную неловкую паузу между ними. По-честному, пора бы уже и уходить, но Дэсон продолжал мяться у порога и, сам не зная чего, ждать. - Я тебя провожу, - спохватился Сынхён и накинув первое, что было на вешалке, залез в какие-то ботинки, - ...до машины. Оказавшись на улице, они хихикали, передвигаясь быстрой трусцой, потому что оба были одеты непозволительно легко, а этим вечером приударил мороз. Дэсон шмыгнул внутрь автомобиля, сразу же заводя мотор, и опустил стекло, потому что Сынхён продолжал стоять рядом. - Закрой окно, - Чхве зябко кутался в какую-то жутко модную, но не греющую тряпочку, - Ты можешь простудиться. - Лучше ты иди домой. Опасно приблизившись, Сынхен смотрел прямо в глаза: - Ты первый. Дэсон улыбнулся, размышляя над тем, как часто говорят эту фразу в самых рейтинговых сериалах. А тут сам Чхве Сынхён повторяет её, и не просто так, а именно для него. Старший почти влез в машину через окно, шепча: - Будь осторожней на дороге, - быстрый поцелуй в висок, - Береги себя Скомкано распрощавшись, Дэсон все-таки взял курс домой, а Сынхён махал ему из дверного проема, пока тот не скрылся из виду. До отъезда Сынхёна в армию, Дэсон успел навестить его еще пару раз. Они обнимались, много ели, смеялись. Чхве засыпал у младшего на коленях, от чего у Кана затекали ноги, после отдаваясь неприятным покалыванием на коже. Они заказывали много вредностей на дом, смотрели фильмы, кидались попкорном и стеснялись сидеть под одним одеялом. И все это так глупо, наивно, по-детски, но им, кажется, именно этого не хватало. В то утро перед зачислением, Дэсон не смог с ним встретиться, потому что у него самого был ранний рейс на Фукуоку. Недолгий разговор по телефону и выбитое обещание дождаться. Дэсон смеялся, клянясь в этом уже третий раз за семь минут, и тут объявили посадку. Они, пожелав друг другу удачи, договорились списаться сегодня же вечером. Время пролетало незаметно: звонки, KakaoTalk, видеосвязь. Узнавать друг друга заново людям, знакомым больше десяти лет, оказалось невероятно интересно. У Дэсона бурлила деятельность перед предстоящим промоушеном в Японии, у Сынхёна - не менее интригующий новый жизненный распорядок. Хвала Интернету, расстояние почти не ощущалось, только вот...объятий не хватало, о чем Сынхён постоянно напоминал Кану, и тот обещал постараться приехать к его побывке. Дэсон рано закончил свое расписание на день и маялся ерундой, валяясь в постели. Сынхён не отвечал на сообщения и Дэсон решил проверить, какие новости о службе Чхве доходят до фанатов. Первый же заголовок был настолько кричащим, что Кан не мог проигнорировать его, хоть и заранее был уверен, что это очередной бред или неудачная шутка. Но дочитав статью до конца Дэсон начал немного волноваться: фактов очень много, а недосказанности еще больше. Он просмотрел еще несколько похожих публикаций и начал звонить Сынхёну. Даже если это всего лишь удачно распространяющийся фэйк, Чхве уже могло перепасть. Но его телефон раз за разом не отвечал, и вся эта ситуация вдруг стала более реалистичной, чем казалось. И Дэсон решился набрать другой номер: - Алло? - Это правда? Все эти новости - правда? Ян Хёнсок на той стороне провода тяжело вздохнул: - Полагаю, да… Дэсон прижался затылком к стене и болезненно свёл брови. Наркотики… После очередного звонка, в трубке вместо гудков отозвался сладостный голос автоответчика. Абонент недоступен… Дэсон метался из угла в угол, несколько дней заполняя каждую свободную минуту тревогой и проверкой собственного телефона и новостей. Но Сынхён не появлялся ни в одной из социальных сетей, а в статьях его поливали все большими волнами грязи, выдумывая факты и дорисовывая несуществующие обстоятельства. Хотя на этот счет Дэсон мог сомневаться, Чхве не соизволил с ним связаться, хоть как-то поговорить и разъяснить ситуацию. А возмущение в обществе только росло, Кану надоело читать кучи статей и комментарии брызжущих слюной хэйтеров. Так что новостные порталы пришлось отложить в сторону. Стресс и забитое под завязку расписание быстро стачивали Дэсона. В очередном порыве злости, он пообещал себе больше не трястись за человека, который, видимо, сам прекрасно справляется, раз уж не просто не просил о помощи, но даже весточки о том, что жив, не прислал. И раз уж поддержка Дэсона не пригодилась, то больше он навязываться не собирался. - ВуЁн-хён, ты так и будешь молчать? - Кан уже начинал злиться, менеджер разбудил его в те пару минут перерыва между съемками, сказав, что это очень важно. Но все еще не объяснил в чем дело. - Дэсона~, - ласково начал он уже в который раз, - Мне позвонил директор Ян… - Тебя увольняют? - тут же вскинулся Кан. - Нет-нет, - затараторил ВуЁн, - Дело в другом. Ты только, пожалуйста, не волнуйся… У Сынхёна передозировка, он в больнице… Фотосессию так и не удалось закончить. Хоть Дэсон и старался изо всех сил - никому не нравился результат. Ссылаясь на усталость все перенесли на следующий день. ВуЁн довёл Кана едва ли не до кровати и взял с него обещание обязательно выспаться. Десон не раздеваясь свалился на свежие простыни и действительно пытался, но даже пара таблеток снотворного не отогнала от него тревогу. И всю ночь он посвятил чтению каждой статьи о Сынхене, вышедшей в последние дни, то злобно откидывая телефон, то вытирая бессильные слезы с лица. Утром менеджер находит его почти там же, где и оставил. Дэсон пустым взглядом обшаривает стену и вместо приветствия спрашивает: - Так он в коме? - будто продолжая вчерашний разговор. Он медленно сжимал виски. Бред. Какой это все бред. Кану не хотелось верить ни в единое слово. Но тут он резко подорвался: - Я возвращаюсь в Корею. Мне нужен билет на ближайший рейс. - Но ведь расписание… - Я. Возвращаюсь. В Корею. - Дэсон зло глянул на менеджера, - Либо ты со мной, либо я один. Но я все равно полечу. ВуЁн мучительно зажмурился: - Директору это явно не понравится. - Беру всю ответственность на себя, - Кан уже закидывал в сумку необходимые вещи. Менеджер выдохнул и, мысленно распрощавшись с премией, кивнул. Через четыре с половиной часа они уже были под окнами больницы. Дэсон через тонированные стекла смотрел на толпу журналистов у входа. ВуЁн запретил даже думать о том, чтобы идти мимо них внутрь. - Всё равно уже кто-нибудь знает, что я в Сеуле. - Нет, мы прилетели инкогнито. И ты мне за это кучу денег должен. Дэсон грустно улыбнулся. - Хорошо, но как мне тогда попасть внутрь? У ВуЁна не было плана на этот счет. Вдруг к ним обернулся водитель: - Как в дорамах. Где-то за полчаса водитель с менеджером отыскали бельевую тележку и медицинский халат. Дэсон поспешно начал его натягивать, но ВуЁн тут же отнял его у Кана: - Это не тебе. Полезай в тележку. Дэсона и правда как в слащавых сериалах накрыли сверху кипой каких-то простыней, а водитель в виде медбрата спокойно покатил его к одному из боковых выходов, где журналистов было поменьше. Внутри они снова повторили фокус с переодеванием. На этот раз халат все-таки перешел в руки Дэсону, как и больничная маска. Он быстро поблагодарил водителя и помчался к справочной стойке.***
Так, перебирая воспоминания, Дэсон просиживает долго. По крайней мере, за окном успевает стемнеть. Он гладит ладонь Сынхена и напевает какую-то детскую мелодию, а тот лишь продолжает мерно дышать через кислородную маску. - Я понимаю, что тебе хочется поспать, - голос у Дэсона хриплый от долгого молчания и слез, - Но ты же знаешь, что все беспокоятся...а еще завтра у Джиёна альбом. Ты же так ждал его, Сынхена~ Ответом ему следовало молчание. Дэсон складывает руки на краю койки и, положив на них голову, долго смотрит на сынхёновский профиль, пока не проваливается в беспокойный сон под монотонное пиканье аппарата жизнеобеспечения. Мама Сынхёна возвращается рано утром. - Ох, вам следовало отдохнуть вместо того, чтобы готовить все это, - Дэсон смотрит на принесенную ею домашнюю еду. Женщина лишь отмахивается и по-матерински приговаривает: - Кушай. Кушай. Дэсон хотел было уже отказаться, но желудок сразу же напомнил ему, что в последний раз ему перепада лишь чашка кофе в самолете. Пока он ел, слезы вновь начали катиться по его лицу. Неожиданное понимание того, как давно он не пробовал маминой еды, будто ударило его в грудь. Он поднял взгляд на женщину, глаза которой тоже были полны влаги, она смотрела на него и кивала. Дэсон думал о том, как Сынхён похож на нее, о том, что, когда Чхве станет старше, у него появятся точно такие же добрые морщинки у глаз. Он пытался улыбнуться ей, сказать, что все очень вкусно, но получалось лишь жевать рис, солёный от собственных слез. Женщина сердечно всплеснула руками: - Глупая поварешка! Чай забыла… - Ничего страшного, не беспокойтесь так. Тут наверняка найдутся кофе-автоматы. Мать Сынхёна еще немного пожурила себя, потому что это, наверное, дорого и все равно не так вкусно, как домашний чай. Дэсон заверил её, что все нормально, и он к такому привык даже больше. Пошатавшись по этажу и найдя-таки то, что нужно, Кан вдруг вспомнил, что даже не поинтересовался, хочет ли чего-нибудь мама Сынхёна. Поэтому он вернулся в палату: - Матушка… Женщина сидела у койки на коленях, приложив ко лбу сплетенные с пальцами сына руки. - М-может чаю? Или кофе? - Нет, спасибо, Дэсона~, - тихим голосом ответила она. Парень кивнул и быстро вышел, немного смущенный тем, что застал ее в таком состоянии. Долго разбираясь в действии нестандартной кофемашины, Дэсон получает на выходе переслащенный ореховый капучино. Это было не совсем то, что он хотел, но, как ни странно, оказывается именно тем, чем нужно. Парень максимально долго пьет горячий напиток, стоя почти напротив двери в палату Сынхёна, а потом примерно столько же времени просто нарезает круги по коридору, давая время женщине побыть наедине со своим сыном. Когда Кан все-таки заходит, она сидит всё также, прижав руку сына к своей щеке. Дэсону кажется это слишком личным, поэтому он старается не смотреть. Он думает, что является тут лишним и что еще не поздно позвонить ВуЁну и отправиться обратно. Но тут все его рецепторы улавливают какое-то неясное изменение во всем, даже в размеренном пиканье аппаратов. - Сынхён, - неожиданно громко раздаётся голос, - Сынхёна~, ты меня слышишь? Он щурясь смотрел в потолок. Сердцебиение его учащалось: - Мам? - хрипло спросил Сынхён. - Да. Да? Что? Сыночек, - затараторила женщина. - Мама, - улыбнулся он, будто полуслепым взглядом пробегая по ее лицу, - Мам, ты...хорошо кушала? Женщина судорожно кивала, сжимая его руку, и едва справлялась с беззвучной истерикой. По вискам Сынхена тоже текли слезы, он неотрывно смотрел на мать и нежно улыбался ей. Дэсон все никак не мог заставить себя сдвинуться с места. Но, когда взгляд Сынхёна остановился на нем, в голове Кана громко взвыло “Врача!”. Он вздрогнул, будто и правда ему кто-то крикнул это в ухо, и выбежал из палаты. Схватив первого же человека в больничном халате, Дэсон застыл, не зная, что нужно сказать. - Что произошло? - Пациент очнулся…