***
Впервые в жизни мне пришлось обнажаться перед таким большим количеством людей. Нас отвели в одну общую ванную, где выдали мыло: по одному на двоих девочек. Меня смущало даже не столь собственное тело, как тела окружающих. Я старалась не поднимать головы, вцепившись в кусок мыла с такой силой, будто оно было стеной, ограждающей меня от остальных. — Дамы, на процедуру у вас ровно пятнадцать минут, — мисс Поуп сложила ладони напротив груди, будто в беззвучной молитве. — После чего каждой из вас выдадут форму по размеру. Пожалуйста, уложитесь в выделенное время, — с этими словами она вышла из душевой. Перегородок здесь, разумеется, не было. Так что я старательно, пряча глаза, переместилась в самый дальний угол. — Извини, — послышалось прямо над моим ухом, отчего я вздрогнула. — Мисс… Поуп сказала, что мыло дается одно на двоих. Я обернулась через плечо, встречаясь с взглядом с девушкой, говорившей со мной. Она была чуть выше меня с гладкой фигурой, напоминающей по форме песочные часы, и выразительными зелеными глазами. Ее каштановые волосы спутались, а шею с двух сторон обрамили синяки. — Меня зовут Катарина, — представилась девушка. — Тереза, — тихо отозвалась я. — Извини, что так себя веду, я просто не привыкла к такому. — Никто к такому не привык, — она понимающе улыбнулась. — Но в жизни бывают вещи и похуже, чем совместный душ. В этот момент мне жутко интересно стало узнать про ее синяки, но я сдержалась. Катарина повернула вентиль, труба загудела, после чего из душевой головки прыснула ледяная вода. Я отпрыгнула в сторону, девушка меж тем, будто не замечая, принялась крутить другой вентиль, настраивая температуру. — Трусишка, — она посмотрела на меня и по-доброму усмехнулась. — Д-давай, я помогу тебе с волосами, — нерешительно предложила я.***
Мы молча следовали за мисс Поуп и мисс Ходжес. Я с интересом разглядывала окружающие коридоры, всматривалась в портреты и картины, виды из окон, ведущих во внутренний двор. Замок изнутри казался еще больше, чем снаружи, отчего я практически не сомневалась, что первые недели буду путаться в его коридорах. Катарина шла рядом со мной с абсолютно невозмутимым лицом и отчего-то мне было спокойнее от мысли, что хоть кто-то здесь не ведет себя, как потерянная зверушка, коими все мы на самом-то деле являлись. — Этот поворот ведет в малую библиотеку, а через эту дверь можно выйти на лестницу, ведущую во внутренний двор, — как я не старалась запомнить слова мисс Поуп, все ее указания смешались у меня в кучу и я уже не помнила, какая из дверей ведет в спортивный зал, какая в столовую, а какая в зимний сад. Нашу группу увели куда-то вправо, а вскоре остановили перед большими дубовыми дверьми. — Все эти люди — ваша новая семья, — мисс Поуп говорила совершенно холодно, а голоса мисс Ходжес я и вовсе не слышала с самой встречи. Женщины толкнули двери и нас пропустили внутрь. Но стоило нашей группе сделать пару шагов, как впереди идущие девочки замерли в нерешительности. И я прекрасно могла их понять. Это был огромный зал, чем-то напоминающий внутреннее строение основной части храма. На широких и длинных окнах блестели разными цветами витражи, изображавшие, судя по всему, житие святой, в честь которой был назван приют. Мы стояли на сером ковре, тянущемся до небольшой возвышенной площадки, посреди которой на стульях сидело несколько взрослых человек. По бокам от нас стояли скамьи, заполненные другими девушками, одетыми в точности как мы в темно-синюю форму. Все взгляды были устремлены на нас. Я непроизвольно поежилась. В этот момент Катарина протиснулась вперед. Я же с удивлением для себя осознала, что она держит меня за локоть. Не успела я и слова сказать, как она вытащила нас вперед группы и решительными шагами двинулась дальше, навстречу людям, по-прежнему сидящим на стульях. Я почувствовала, как внутри меня все сжалось от страха и пристального внимания со всех сторон, но стоило мне посмотреть на лицо Катарины, как вдруг этот неприятный узел тут же развязался. «Раз она может быть такой спокойной и невозмутимой, значит, и я смогу», — решила я про себя. Девочки, прибывшие с нами, увидев нашу решимость, тоже двинулись следом. И вскоре мы все успешно преодолели зал, останавливаясь перед взрослыми людьми, сидящими, как выяснилось вблизи, в дорогих креслах. — Похвальная храбрость, — сказала женщина посередине, поднимаясь со своего места. Она была статная, будто высеченная из мрамора статуэтка, и невероятно грациозная. В отличие от остальных женщин на ней был наряд совершенно другого покроя и стиля, выполненный из шелка нежно-голубого цвета. Будто одеяние океанской нимфы оно подчеркивало достоинства владелицы. Белоснежные кружева с вшивками из жемчуга обрамляли высокое горло и пояс, а рукава будто вздувались к кистям, закрепляясь еле видимыми пуговками. Светлые волосы женщины длинными кудрями ниспадали на плечи, обрамляя взрослое лицо, едва затронутое морщинами. Макияжа и румян на ней почти не было, отчего кожа отдавала немного болезненной, но аристократической бледностью. Взгляд нимфы был цепкий, а уголки губ чуть приподняты, будто она вот-вот доверит всем присутствующим какой-то секрет. Женщина в полной тишине заглянула каждой из нас в лицо своими синими глазами, после чего развела руки в стороны. — Добро пожаловать в ваш новый дом. Меня зовут Женевьева Мерси. Я настоятельница приюта имени святой Генриетты. Вы должны обращаться ко мне: госпожа Мерси, — она склонила голову чуть набок и скрепила руки в замок перед собой. — Пока что вы все, как новоприбывшие, будете отнесены к группе «Полевые цветы», но по мере определения ваших склонностей и способностей, — она сделала особенный акцент на слове «способности», — вас распределят по другим группам. Сейчас мистер Джонс зачитает список ваших имен, после чего каждая по очереди выйдет из общей группы и встанет лицом в зал, чтобы остальные девочки имели возможность с вами познакомиться. Слева от нее поднялся седовласый человек в маленьких круглых очках. Его лицо испещряли морщины, а нижняя часть была покрыта пышной кудрявой бородой. Мужчина поправил очки и расправил лист бумаги, который держал в руках. При мысли, что мне придется повернуться лицом к куче незнакомых людей, внутри меня снова все похолодело. Одно дело чувствовать, как тебя в спину буравит взгляд сотни пар глаз, совсем другое дело — встретиться с ними лицом к лицу. — Линдси Тейт, — спокойно проговорил мистер Джонс. Девочка невысокого роста с огненными волосами чуть ли не подпрыгнула на месте. На ее лице явственно читалась паника, но, видимо, совладав с собой, она выступила вперед. — Сюда, пожалуйста, — голос мисс Мерси казался приторно сладким, она указала рукой правее от себя. Линдси на трясущихся ногах прошла вдоль возвышенной площадки, дойдя почти до конца, она остановилась. Мысленно я готова была ей аплодировать. Другие же девочки притиснулись друг к другу, боясь, что следующими назовут их. Мне и самой хотелось забиться под одну из лавок и ждать, когда все это закончится. Одна лишь Катарина выглядела так, будто ничего из происходящего ее совершенно не касается. Линдси же тем временем повернулась лицом в зал. Ее щеки пылали настолько, что могло показаться, что у бедной девочки жар. Мистер Джонс продолжал называть имена. Многие из девочек пытались сопротивляться, но, понимая, что это бесполезно, все равно выходили вперед. Вскоре вдоль площадки выстроилась колонна из девочек разной внешности, возраста и со своим пережитым прошлым за спиной, но в абсолютно одинаковой одежде. — Тереза Фитч. Я втянула в себя воздух через сжатые зубы и сделала шаг вперед. Каждый последующий вдруг показался мне намного легче предыдущего. В этот момент я вспомнила, как констебли вели меня прочь от моего же дома. Соседи столпились вокруг и шептались между собой, горестно покачивая головами. И сначала мне хотелось упасть на землю и лежать ничком, но после того, как мы миновали их знакомые лица, все происходящее вдруг показалось таким незначительным, что даже расхотелось плакать. Чуть не врезавшись в предыдущую девушку, я резко развернулась в зал, растрепав свои длинные кудрявые волосы. После всего, что мне пришлось пережить, житье в приюте казалось далеко не самым страшным. Я гордо вздернула подбородок и вперила упрямый взгляд в первое лицо, которое мне встретилось. Голубые глаза девушки, с которой мы схлестнулись, будто пронзили меня насквозь. Прежде я никогда не видела настолько стального взгляда.