На грани сна

— Ты покраснел, — заметил Аделард. — Впрочем, полагаю, что догадываюсь, чем мог заниматься подросток один дома. — Да, но… В гостиной были портреты отца с матерью. Наверное, я действительно был не прав. И, наверное, заслуживал наказания. Мы никуда не поехали, конечно, — Велдон замялся. — Но Анхель тогда… по-настоящему напугал меня. Он и в детстве не отличался покладистым характером. Мог помучить какую-нибудь зверушку, любил пострелять по птицам из рогатки, но я не замечал за ним особенного наслаждения этим. А вот позже… Мне стало казаться, что ему нравится причинять другим боль. — Ну, что касается твоей истории — подростки иначе воспринимают боль, во многом ограниченно сопереживают, однако гормоны в этом возрасте буквально ударяют в голову. Безусловно, тебе не было никакого дела до портретов, — отозвался Аделард, и его ровный голос неожиданно успокоил разволновавшегося было Велдона. — А вот твой брат… возможно, что боль доставляет ему наслаждение. Что именно тебя напугало в тот день? — Аделард внимательно взглянул ему прямо в глаза, и Велдону пришлось ответить, хоть слова с трудом складывались в предложения. — Не знаю… Он так посмотрел на меня, что я ощутил себя… жертвой? Словно он готов убить меня? Трудно сказать. Наверняка ничего подобного он и не думал, — и тут же, не давая Аделарду добавить, Велдон заговорил о дне, когда Анхель забирал Велдона из школы и неожиданно бросил при его приятелях настолько обидную фразу, что тот оторопел, больше всего желая провалиться под землю. “Да ты же до сих пор во сне зовёшь маму” — так он сказал. Велдон и сейчас холодел при мысли, что действительно так громко звал её — но как бы иначе Анхель мог узнать об этом? Их комнаты находились друг напротив друга, и Велдон не оставлял дверь приоткрытой. Велдон рассказывал ещё и ещё, один за другим в памяти возникали болезненные моменты, о которых он, казалось бы, думать забыл, стоило переехать жить самостоятельно. Однако каким-то образом подначки, язвительные высказвания брата, его колкие, иногда двусмысленные шуточки до сих пор были здесь. В конце концов Аделард мягко привлёк к себе, и, уткнувшись ему в плечо, Велдон перевёл дыхание, неожиданно чувствуя, что иссяк, высказал свои сомнения полностью. Ощущая, как тонкие пальцы перебирают волосы, Вард позволил себе ни о чём не думать, просто замереть в тёплых объятиях, не ища причин и ответов. — Я впервые слушаю такие откровения не как психоаналитик, — тихо, почти нежно сказал Аделард. — Это так странно… И совершенно очевидно, почему, если захочешь всерьёз получить несколько сеансов, тебе нужно будет найти кого-то другого. — Справлюсь и сам, — Велдон чуть усмехнулся. — Хотя ты, конечно, можешь объяснить, почему отказываешься помочь мне как специалист. — Потому что сейчас я не специалист, сейчас я твой любовник. Мне хочется успокоить и утешить тебя, — и он положил ладонь ему на плечо и настойчиво поцеловал. Ответив на поцелуй, Велдон расслабленно выдохнул. — Я всё равно не приблизился к разгадке, зачем вдруг понадобился ему так срочно. — Ну, насколько я могу судить по тому, что услышал, — осторожно начал Аделард, — ему нравится покровительствовать тебе. Он явно показывает, что ты под его защитой и контролем. Ему нравится сама иллюзия этого, пусть даже теперь ваш контакт полностью доброволен и прямых рычагов давления у него на тебя вроде бы нет. Разве что эмоциональный. — И как только он утрачивает эту свою иллюзию, сразу пытается восстановить контроль, — продолжил Велдон. — Думаешь, стоит успокоить его? Не хочешь ли слетать в Швецию? — Я? — искренне удивился Аделард. — Но у меня же физиотерапия, да и ходить мне ещё пока тяжело, я не рискну… И потом, ты же сам сказал, что не желаешь нас знакомить. — Ну, без тебя я точно туда не полечу, — Велдон пожал плечами. — И мой эгоистичный отказ знакомить вас всё-таки неправильный. Мы же братья, — он задумался, потому что сама эта фраза неожиданно показалась ему странной. — Может быть, он не может пригласить нас обоих, а хочет познакомиться, вот и… — Ладно, мы посмотрим, как будет проходить моё восстановление, — согласился Аделард. — Если не случится ничего непредвиденного, думаю, через месяц я буду в достаточно хорошей форме, чтобы перенести перелёт без последствий. — Представляю, как он обрадуется такой новости, — Велдон легонько поцеловал его. — Ты потерпишь меня этот месяц на своей территории? Аделард почти укоризненно взглянул на него: — На одном из пластов моя территория уже стала нашей, — и он положил ладонь ему на грудь. — Мне не нужно терпеть тебя, ты… думаю, вернее всего будет сказать, что ты дополняешь меня. — Значит, договорились, — Велдон улыбнулся. Он больше не испытывал тревожного сомнения, не чувствовал раздрая, который поднялся в душе после звонка Анхеля. — Нам пора ужинать, — отметил он, взглянув на аккуратные часы над дверью. На следующий вечер разговор с Анхелем снова сложился не слишком хорошо. Обсудив отчёты — а на это потребовалось не более пяти минут — они замолчали, и Анхель прервал паузу грубым: “И когда тебя ждать?” Велдон тут же отрезал, что не собирается возвращаться раньше чем через месяц, на что Анхель взвился и почти двадцать минут отчитывал его за безответственность, хотя ничем не подкреплял свою точку зрения. Устав от крика, Велдон просто бросил трубку и глубоко задумался. Что-то происходило, но было неясно, что именно. Во снах они продолжали обустраивать дом и беседовать о способностях, и если бы не изредка возникающее на периферии тени, Велдон бы принял сон за полноценно безопасное время, но так уж выходило, что он и там оставался настороже. Единственное, что радовало его через неделю, — довольно большие успехи Аделарда. Он восстанавливался так быстро, что его физиотерапевт не уставал петь ему дифирамбы, да так рьяно, что порой Велдон даже ревновал, но это, конечно, была секундная слабость. Следующий звонок от Анхеля прозвучал в воскресенье, через две недели после безобразной ссоры. Хоть они и общались только е-мейлами и ни о каком отдыхе от дел компании не шло и речи, Велдон понимал, что проблемы не решились и Анхель по-прежнему зол на него. Но он и сам был зол, так что не собирался извиняться первым. К тому же ему было непонятно, отчего старший брат стал настолько невыносимым. На этот раз они тоже сначала говорили о делах фирмы. Ничего особенного не произошло, надвигалась какая-то выставка, и Анхель обсуждал участие ледяным тоном, совсем не проявляя эмоций. Когда же тема исчерпала себя, Велдон собрался попрощаться, но Анхель остановил его: — Погоди, — было слышно, как он вздохнул. — У тебя что там, любовь всей жизни? Велдон не смог так просто ответить на этот вопрос. Он оглядел кабинет, который уже казался ему своим, прислушался к собственным чувствам, но потом разозлился. — Я должен тебе отчитываться? — уточнил он холодно и спокойно. — Было бы неплохо, — зло отозвался Анхель. — Так что? — Оставь в покое мою личную жизнь, — Велдон провёл ладонью по лицу. — Ты никогда не интересовался, если не считать тех подколок, которыми щедро сыпал в отношении любого человека, который подходил ко мне ближе чем на метр. Вот и сейчас не стоит начинать. — Я твой старший брат, это что, странно, что я волнуюсь о тебе? — однако в его голосе Велдон по-прежнему слышал не заботу, а злость. — Не моя вина, что ты всегда выбирал кого попало. То этот идиотский Джеймс, потом… как её там? Ализ, — всё-таки вспомнил Анхель. — Наверное, и в этот раз такой же утонченный и бессмысленный выбор. Хватит валять дурака, возвращайся домой. — Иди к чёрту, — ошарашенно отозвался Велдон. — Это моя жизнь, и я не намерен перед тобой оправдываться. И никогда не делал этого с момента совершеннолетия. Тебе пора привыкнуть, Анхель. Ты только однажды искренне волновался обо мне — когда я попал в грёбаную больницу. Да и теперь я сомневаюсь, что мне не показалось. — Это после всего, что я сделал, ты так думаешь? — голос Анхеля угрожающе зазвенел. — У тебя в этой Франции совсем в голове помутилось? Забыл, кто всегда прикрывал тебе спину? — Велдон, похоже, задел брата за живое. — Это всё ещё не даёт тебе права распоряжаться мной! — бросил Велдон в ответ. — Но это даёт мне право знать, с кем и по какому поводу ты там застрял! — Анхель почти кричал. — Или что, мне прилететь и выяснить всё самому?! — Я ведь уже объяснил тебе, когда вернусь, — попробовал успокоить его Велдон. — Что ещё тебе нужно? Анхель некоторое время молчал, очевидно, переводя дыхание и пытаясь взять себя в руки. Дальше он спросил уже гораздо тише: — Мне нужно знать твои планы. Если ты сейчас засел там почти на полтора месяца, то что дальше? Может, ты собрался вернуться на неделю и снова усвистать. Так дело не пойдёт. В крайнем случае, бери этого своего французика с собой и живите, сколько уж он там выдержит. Всё меньше проблем для фирмы — и для тебя самого, к слову, тоже. — Разберись лучше с собой, — посоветовал Велдон. — Напишу тебе позже. Отложив телефон, Вард шумно вздохнул. Проводя дни с Аделардом, он невольно привыкал к его мягкой деликатности и временами был готов поверить, что за показной грубостью брата действительно скрываются какие-то глубокие, может, даже возвышенные переживания. Однако с каждым звонком Велдон всё больше убеждался, что Анхель примитивно груб, а уж навязчивая прямота и наглость его суждений и оценок... казалось, он вообще не знает приличий. Вроде бы Анхель далеко не всегда был таким, но глухое раздражение не позволяло вспомнить, так это или нет. Велдону снова пришлось собираться с мыслями и успокаиваться, он не хотел, чтобы Аделард видел, насколько сильно его выводят из равновесия разговоры с братом, достаточно было и множества пересказанных моментов из детства. Желание понять Анхеля у Аделарда было почти профессиональное, но Велдон до ревности не хотел, чтобы тот слишком погружался в подобные изыскания. К счастью, на этот вечер у них была запланирована поездка в город — Аделард чувствовал себя гораздо лучше и они уже не раз выбирались в центр, где проходили из одного парка в другой, и Велдон был счастлив видеть, как оживляется Аделард от смены обстановки, как интересуется всем вокруг. Спустившись, Вард сразу же спросил: — Едем? И Аделард поднялся с дивана ему навстречу. — Ты раздражён? Опять поссорились? — отметил он. — Теперь он требует, чтобы я забрал тебя с собой, — Велдон против воли улыбнулся. — Абсурдная ситуация. Чёрт с ним, не собираюсь идти у него на поводу. — Велдон… — Аделарду явно было неловко, и он шагнул ближе. — Я не хочу быть причиной осложнений твоих отношений с братом. Вы ведь единственные близкие люди друг для друга. Я довольно хорошо себя чувствую, можно взять билеты на следующую неделю. С Эмилем я уже договорился, он сказал, перелёт не вызовет для меня проблем. — Единственный близкий мне человек — это ты, — признался Велдон. — Но, наверное, ты прав, и нам стоит сделать именно так. А сейчас давай прогуляемся, нужно выбросить из головы разговор с Анхелем. Лучше расскажи ещё о чём-нибудь. Они добрались до города на машине, которую Велдон почти считал своей. Сегодня им обоим не захотелось останавливаться на оживлённых улицах, и они проехали дальше обычного. В итоге Вард припарковался на стоянке у одного из домов в исторической части города. — Пройдёмся? — предложил он, окидывая взглядом улицу, здания на которой были невысокими и отличались от остальных элементами, явно нёсшими в себе атмосферу другой эпохи. — Интересный выбор, — одобрил Аделард. — Иногда мне даже снится это место, только, конечно, заканчивается улица иначе. Пойдём, тут есть чудесная кофейня, тебе непременно понравится десерт. Ну и это будет отличным стимулом лично для меня, — он засмеялся. В кофейне было светло и как-то воздушно. Усаживаясь за столик и слушая, как Аделард делает заказ по-французски, Вард подумал, что привык и к этому странному, такому необычному языку, который во время первых их прогулок шокировал его — так непривычно было абсолютно ничего не понимать в речи окружающих. Его не тянуло домой, так что Анхель — единственная причина, из-за которой он мог бы вернуться. Да и то — вряд ли надолго. Аделард наконец посмотрел на него. — О чём ты размышляешь? — спросил он. — Здесь хорошо. Очень хорошо. Даже не знаю, смогу ли найти в своём городе какие-то места, которые пришлись бы тебе по вкусу. — Я не так уж придирчив, — с сомнением в голосе отозвался Аделард. — Или тебе кажется иначе? — Дело ведь не в тебе, просто… — Велдон огляделся. — Здесь очень хорошо, — повторил он, не найдя других слов. — Не сказать, что у нас плохо, но… я всегда отмечал некоторую неустроенность, что ли. Может, когда ты будешь рядом, будет по-другому, — и он улыбнулся уголками губ, хотя мысли о поездке скорее тревожили его, чем радовали. — Велдон, я так давно не ездил совсем никуда... — он замолчал и лишь накрыл его ладонь своей. — Поверь, мне понравится, даже если ты увезёшь меня в лесной шалаш. Судя по твоим снам, мне именно этого стоит опасаться. Велдон рассмеялся, сдерживая порыв сплести с ним пальцы — только погладил запястье с внутренней стороны. — Нет, у меня хорошая квартира недалеко от центра. А если захочешь посмотреть лес, съездим в загородный дом — правда, он у нас один на двоих с Анхелем, но я уже сто лет его там не встречал, так что, думаю, это не станет проблемой. — Хорошо, — Аделард выглядел воодушевлённым.