На грани сна

Анхель сидел за столом, глядя в окно. В лесу сгущались сумерки, небо потемнело от взявшихся неизвестно откуда туч. На плите вскипал чайник, остро пахло мятой и травами, похоже, брат немного успокоился и даже предпринял попытку заварить чай. Велдон вздохнул и окликнул: — Анхель, извини, я должен был сказать, что мы в городе… — Должен, — отозвался тот, не поворачивая головы, и поднялся. — Познакомишь? — он холодно взглянул на Аделарда, который вошёл в кухню за Велдоном следом. — Аделард, это Анхель, мой старший брат. Анхель, это… — церемонно начал Велдон, но замолчал, потому что брат побледнел и машинально расслабил верхнюю пуговицу рубашки, точно она его душила. В лице его растерянность сменилась почти паникой. Велдон не мог взять в толк, что происходит. Аделард же чуть нахмурился, и на мгновение показалось, что он что-то вспомнил, точно готовился произнести какое-то слово, но тут же плотно сомкнул губы. — Как вы встретились? — Анхель отступил назад, хотя никакой объективной причины для испуга Велдон не видел. — Познакомились в интернете, — Аделард пристально рассматривал Анхеля, они словно вели ещё один диалог, который оставался недоступен Велдону. — А потом я решил приехать, — неловко добавил он, осознав, что едва не возразил. — Это он вывел тебя из леса, когда ты заблудился, — оборвал Анхель, и в глазах его отразилась такая боль, что Велдон всерьёз заволновался. — Никто не понимал, как ты остался в живых, я думал, это чудо… А это была она. Всё это время, — и он неожиданно резко сбросил со стола чашки, которые успел расставить. Они раскололись, ударившись о плитку, фарфор брызнул во все стороны. — Будь я проклят… — пробормотал Анхель в наступившей тишине, опершись ладонями о столешницу. Велдона осенило: брат знает, слишком многое знает. Он, вероятно, ориентируется в материи сна намного лучше, чем сам Велдон. Столько лет считать, что Анхель нечуткий, грубый и неделикатный… и внезапно со всей ясностью увидеть, что это лишь маска. Удачная маска. Машинально Велдон чуть выступил вперёд, будто был намерен защищать Аделарда от какой-то угрозы. Он вглядывался в осунувшееся, ставшее чужим лицо брата и не узнавал его больше. Сквозь прежние черты проглдывало что-то другое, точно внутри пряталось иное существо, знакомое, но кого невозможно было вспомнить. Тот же, что так напугал Велдона в детстве. Тот, кого он ловил лишь в отражениях и бликах. — Откуда ты знаешь? — спросил он, только бы прервать затянувшееся молчание. Аделард по-прежнему не произнёс ни слова, но весь подобрался, будто готовясь выхватить меч. И, может, это было бы логично. Анхель засмеялся, и было в этом смехе что-то жуткое. Он перевёл взгляд на Велдона. — Ведь это я, я привёл тебя в сны. Я показал тебе дорогу, я открыл тебе лес, я… — он говорил, всё больше распаляясь, но потом запнулся, снова встретившись глазами с Аделардом. — Аэль, — сказал тот. И имя ударило, раскололось осколками. Анхель побледнел. — Я узнал и вспомнил. Теперь и Велдон вспомнил и узнал, и более того, он увидел и почувствовал такое, отчего отчаянно засаднило в груди, а ладони сжались в кулаки. Чёрный кинжал, испещрённый знаками, тот самый, что он вынул из позвоночника Аделарда, был послан рукой того, кто называл себя Аэль. Послан, чтобы ввергнуть в небытие, стереть память, изничтожить, выкроить из ткани мира физического и мира снов разом. Гнев, зародившийся в груди Велдона, вылился только горькой усмешкой. — Как же так, брат, — он не скрыл издёвки, — как же так всё сплелось, что сейчас ты жалеешь и о том, что хотел убить, и о том, что убить не вышло? Ты ли привёл меня в сны, ты ли научил меня чувствовать этот лес и этот мир? Не играй со мной больше, Аэль. Это не был ты. Никогда. Но тут Аделард положил ладонь ему на плечо, останавливая поток слов. — Не будь несправедлив, — он выступил вперёд. — Это сделали мы оба, не правда ли? — и он шагнул к Анхелю, внимательно вглядываясь в его лицо. — Прежде ты был братом мне, — сказал он через некоторое время — так тихо, что Велдон едва расслышал его. — Необычайно одарённый, посвящённый так рано, что о твоём возрасте было не принято говорить… Ты был могущественным жрецом и хорошим правителем. Откуда такая ненависть к сестре, которая никогда не пыталась тебе помешать?.. — У тебя был он, — так же тихо ответил Анхель и, кивнув на Велдона, печально улыбнулся. Сейчас в нём не осталось ни злобы, ни надменности, ни ненависти, которые так часто проступали наружу, и Велдон невольно прислушался. — Ты… помнишь, помнишь тот день, когда мы пробудили его? — Да, помню, — Аделард шагнул ещё ближе. — Ты хотел вылечить его от ранения, иначе он бы даже не успеть добраться на родину из наших краёв. Анхель отвёл взгляд, в сущности, глядя в пустоту, в собственные воспоминания. — Я пробудил его, вывел на иную глубину, а ты — встречала по ту сторону, была стражем, который должен был помешать ему уйти. Только так можно было поручиться, что он вернётся из мира видений. — Мы так и сделали. В чём моя вина? — Он вернулся, но вернулся связанным, обручённым с тобой, ставшим с тобой одним целым, — в голосе Анхеля на мгновение появилась злость, но тут же пропала. — А я… влюбился. Единственный раз в жизни — и это оказался твой наречённый супруг, союзу с которым я не мог препятствовать. Я должен был сам сочетать вас, —Анхель, словно полностью обессилев, отступил и снова опустился на стул. — Я любил и ненавидел тебя за это. А когда вспомнил уже здесь… — он почти отчаянно улыбнулся. — Как меня угораздило родиться его братом? Это ведь безумие!.. — Возможно, потому что ты и впрямь ему брат? — Аделард хотел коснуться его плеча, но, видимо, не посмел. — Аэль, разве есть тот, кто смог бы защитить его лучше тебя? Кто заботился бы о нём лучше тебя?.. — Спроси у Велдона, как ему моя забота, — Анхель замолчал, уставившись на свои руки. — Мне часто казалось, что у тебя вздорный характер, — ответил на это Велдон и тоже сел к столу. Накатила внезапная усталость. — Порой я полагал, что ты ненавидишь меня, и я долго искал причины, но не нашёл. Но я не могу сказать, что ты был плохим братом, Анхель, — он намеренно озвучил это имя чуть громче. — Не имеет смысла копаться в том, что давно прожито и увенчано смертью. Здесь и сейчас всё немного иначе. — Немного? — Анхель посмотрел на него с такой тоской, что Велдону стало не по себе. — Я твой кровный брат, к тому же единственный родной человек с твоих тринадцати. У меня… Я сам не могу принять своё влечение к тебе. Велдон провёл ладонью по лицу. — Ты всегда был мне братом. Там… Здесь. Не имеет значения. Ссорились ли мы, мирились ли, спорили до хрипоты, но ты был моим братом. И жалел я лишь о том, что иногда не понимаю тебя. — Это и приятно, и… больно одновременно, — в конце концов заметил Анхель. — Я предал доверие вас обоих. Каждого по-своему. Мне лучше уйти, только последнее… — он запнулся и неуверенно глянул на Аделарда. — Я рад, что у меня ничего не вышло, рад видеть тебя. Пусть, скорее всего, в последний раз. Тяжело быть единственным, кто помнит. Я не справился, — и он решительно поднялся. — Куда ты собрался? — окликнул его Велдон. — Что ты задумал? Ему было ясно, что ставшие словами чувства не принесут Анхелю никакого облегчения, но других у него не было — ни чувств, ни слов. И сейчас в воздухе повисло напряжение, что-то неотвратимое вгляделось в них пустыми глазницами, судьба, рок — что угодно, не имевшее никаких человеческих эмоций. — Тебе нельзя уходить, — подтвердил ощущение и Аделард. — Слышишь? Анхель пробормотал что-то вроде: “Мне нельзя оставаться”, — и шагнул было к двери. Велдон стоял в стороне и ничего не успевал предпринять, но в этот момент Аделард резко и грубо толкнул Анхеля к стене — Эмиль занимался с ним на совесть, Велдон на миг задумался, что ему бы тоже пора вернуться в зал. — Хватит ходить по этому замкнутому кругу, где один из нас умирает и утягивает за собой остальных, — жестко отрезал Аделард, глядя Анхелю прямо в глаза. — Хватит, Аэль, — а затем отступил. — Прошлое тебя, Аделайн и Вильяма уже давно мертво. Пришло время создавать что-то новое. — Может, подскажешь, что мне делать с собой в таком случае? — Анхель сощурился, и Велдон, наконец, увидел в нём того, к кому привык в этой жизни. И обрадовался, почувствовал облегчение, узнав родные черты. — Твоё стремление к близости — не зов похоти, а желание духа. Ты хочешь быть понятым, нужным, важным… разве нет? Хочешь быть рядом и иметь законное право оставаться рядом всегда. Опровергни мои слова, если я не прав, — это прозвучало вызовом, но Анхель лишь опустил глаза, ничего не говоря. — Ты ведь поэтому так резко отзывался о друзьях, о любовниках, о поездке во Францию… Боишься, что наступит момент, когда ты перестанешь быть необходимым. Или хочешь, чтобы я поверил — ты действительно провёл все эти годы с единственно желанием физической близости? — Что? Конечно, нет! — Власть обрекла тебя на одиночество, — вступил Велдон. — Но сейчас нет никаких причин… Никаких препятствий… — он замялся. — Разве не так? — добавил он чуть позже. — Я пытался, Велдон, но посмотри сам — тебя заставила вернуться работа, не я, — Анхель опустил голову. — Вспомни — тогда, поженившись, вы почти сразу уехали. Ничего не изменится. — Я не хотел возвращаться, пока не мог сделать этого с Аделардом, — качнул головой Велдон. — И работа — последнее, о чём я думаю. Но чем больше мы ссорились, тем меньше мне хотелось… служить вечным источником твоего недовольства. — И как долго могут потерпеть твои дела? — спросил Аделарда Анхель вместо ответа. — Я не был занят, не в этом смысле, — объяснил тот. — Я семь лет почти не вставал с постели и не думал, что встану. Велдон… излечил меня, но телу требовалось восстановиться, чтобы… — слова давались ему с трудом, и под конец он совсем замолчал. — Ты избежал смерти, но не смог ходить… — Анхель быстро сложил факты и побледнел. — Я действительно едва не убил тебя, — прошептал он, будто сам не веря в это. — И сам же спас, когда согласился прислать вертолёт компании. Сэлен, помнишь? — Велдон шагнул ближе и положил ладонь ему на плечо. Анхель кивнул, но всё ещё не смотрел на Аделарда. — Как ты нашёл его тогда? Как отыскал теперь? — спросил он Велдона. — Что всякий раз тянет тебя к нему? — Он мой Путь, — отозвался Велдон. — Я ищу дорогу под ногами, а найти её и значит найти его. Не знаю почему, но… так было и так есть. И я не думаю, что на это можно как-то повлиять. Анхель вздохнул. — Я так устал, — признался он тихо. — Смертельно. Велдон увлёк его к столу и снова усадил. Чайник на плите давно исходил паром, и теперь настало время разлить чай — вместо разбитых чашек Велдон вытащил стаканы из шкафчика. — Ты — моя семья, — сказал он, поставив горячий напиток перед братом. — И я не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни, что бы ты там себе ни придумал. — Но если ты и впредь будешь так бесцеремонно являться в гостиные и комментировать увиденное, — неожиданно строго заговорил Аделард, — я проделаю то же самое с тобой. Анхель сперва ошарашенно взглянул на него, а затем усмехнулся, и это прозвучало почти привычно: — У меня нет страсти заниматься сексом где-то, кроме спальни. — Мне нужно здесь убраться, — успокоившись, добавил Велдон. — Посидите пока у камина, узнайте… друг друга получше. Вам обоим нужно отдохнуть. Он помог унести чай и лёгкие закуски, прихваченные на заправке, а сам остался и сначала тщательно промёл пол, собирая все осколки вместе. Велдон ещё прислушивался к негромким голосам из гостиной, но мыслями был далеко отсюда. Вскрывшаяся история, конечно, поразила его. Он одновременно не мог осмыслить сказанное Анхелем — да и Аэлем — о чувствах к нему, но при этом невольно проникся тем, что сейчас они хотя бы стараются понять друг друга. Всё было сложно, запутанно, но по крайней мере прояснилось. Неожиданно Велдон осознал, как его тяготили недомолвки, стена независимости и отчуждения, за которую невозможно было проникнуть. Надеяться, что ситуация разрешится в один момент, не стоило. Всё длилось давно, слишком давно, однако можно было попытаться постепенно прийти к чему-то иному. Например, постараться не дать Анхелю отдалиться. А то, что тот уже утром может снова надеть привычную маску, не оставляло сомнений. Прежде чем выйти в гостиную, Велдон недолго постоял у окна. Сумерки перешли в ночь, и ему чудились тени, такие же, как встречались в материи снов. Были ли они порождением ненависти и страсти Анхеля? Отчего-то Велдон не торопился объяснить себе их появления только этим. Но интуиция не давала чёткого ответа, что-то скреблось на краю сознания, и не получалось откинуть эти мысли. Однако и говорить с Анхелем на такие темы он пока был не готов. В конце концов он всё же заварил чай и себе и вышел в комнату. Анхель с Аделардом о чём-то спокойно переговаривались, а заслышав его шаги, повернулись. — Ты долго, — сказал брат, и его взгляд стал цепким, будто он пытался прочитать мысли. — Убирался, — пожал плечами Велдон. — Последствия переговоров, знаешь ли… — Садись, — Аделард подвинулся, освобождая ему место между ними. — Анхель рассказывал мне о вашей фирме. Велдон невольно поморщился. — Работа? — он взглянул на брата. — Серьёзно? — Если ты не хочешь принимать участие в управлении компанией, я пойму, — вздохнул Анхель. — Я не к тому, — отмахнулся Велдон. — Просто в кои-то веки увиделись в неформальной обстановке, и снова говорить о делах мне ни капли не хочется. Введёшь меня в курс дела в понедельник, если уж я что-то пропустил. — Ну, мне он рассказывал не о делах, — улыбнулся Аделард. — А услышать историю, как ваши родители решились всё заложить и открыть первый офис, было интересно. Велдон не сдержал улыбку. — Тогда уж стоило бы сказать, что Анхель взялся за семейные байки. Он много их знает, раньше мне всегда нравилось слушать, даже если истории повторялись… — он ненадолго замолчал. — Жаль только, что в последние годы мы почти не собирались за одним столом, чтобы просто расслабиться в компании друг друга. — Я не выносил эту твою… девушку, — отозвался Анхель. — Честно говоря, после того, как она однажды хотела меня соблазнить, я предпочёл вообще у вас не оставаться. — Что? — на мгновение Велдон потерял дар речи. — Почему ты не говорил мне? — Это было до того, как вы начали жить вместе, да и не было желания объясняться. Вышла бы ещё она перепалка, и только, — Анхель явно был не в восторге от темы, но Велдон оценил его попытку говорить честно. — По-моему, ей было всё равно, с кем из нас она в итоге останется, мы же равноправные партнёры, — и он хмыкнул. — Да, деньги она любила больше всего. Очень удивилась, когда я сказал, что на свадьбу может не рассчитывать, — Велдон дёрнул плечом. — В чём-то ты был прав, Анхель, раньше я не особенно умел выбирать. Аделард поймал его руку, и Велдон внезапно подумал, что разговор ему неприятен. Он поспешно сжал его ладонь, готовый извиниться, но тот заговорил первым: — Мы не всегда делаем правильный выбор… Но разве сейчас это не к лучшему? — Не поспоришь, — Велдон посмотрел на него. — Анхель, а ты ни с кем не встречаешься? — Велдон тоже повернулся к брату и успел заметить взгляд, которым тот смотрел на их сомкнутые руки. — Нет, — отрывисто выдохнул тот. На мгновение в комнате повисла неловкая тишина, и Велдон поспешил заговорить: — При таком количестве работы это неудивительно. Ничего, я вернулся и смогу тебя разгрузить. — Ты ведь понимаешь, что дело не в работе… — начал было Анхель, но замолчал. — Ладно, это мы уже обсудили. Наверное, пора подумать о сне, — Пора, — согласился Велдон. Они поднялись наверх и прежде подготовили спальню для них с Аделардом. А когда тот ушёл в душ, Анхель выскользнул за дверь, заверив Велдона, что помощь ему не нужна. Какое-то время Велдон стоял, раздумывая, стоит ли идти следом или лучше дать брату отдохнуть. Но настойчивое ощущение, что Анхелю не разобраться в смешанных чувствах в одиночестве, не отпускало и, вздохнув, Велдон направился за ним. Брат сидел на краю перестеленной постели. Стоило Велдону войти, как он вскинул голову, вглядываясь в него почти с тревогой. — Скажи мне, — начал Велдон, подходя и опускаясь рядом, — насколько серьёзно то, что ты чувствуешь ко мне? — вопрос был болезненным, и произнети его оказалось тяжело, но Велдону нужно было знать. Нужно. Чтобы не наломать ещё больше дров. — Что, как ты думаешь, я могу тебе ответить? — чуть хрипло переспросил Анхель. — Мне было не больше двадцати, когда я понял, что мой младший брат превращается из ребёнка в подростка. Это изменение, трансформация тела и разума, — как странно было слышать от Анхеля такие слова, — меня взволновали. Я видел каждый день, как в податливом мальчишеском теле просыпается мужчина. И я не сумел оставаться равнодушным. Поначалу я не сознавал, что со мной происходит, злился, когда ловил у себя эти мысли, ненавидел сны, в которых… — он замялся, — в которых твой облик приукрашивался и раскрывался… Велдон кивнул, чтобы дать Анхелю возможность не договаривать. И брат прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — Я не скоро признал, что испытываю желание. — Я никогда не смогу дать тебе то, чего ты жаждешь, — Велдон качнул головой. — И дело вовсе не в Аделарде или ком-то ещё. — Знаю, всегда знал, — глухо отозвался Анхель. — Я не ждал от тебя ответа. Достаточно и того, что моя жизнь идёт к чёрту. — Ну, перестань, — оборвал его Велдон и, сделав над собой усилие, всё же повернулся и вгляделся в его лицо. Было непривычно видеть всегда вызывающе уверенного брата таким огорчённым и выбитым из колеи. — Просто скажи, тебе… тебе будет проще, если меня не будет рядом? — Что за бред ты несёшь? — Анхель оторопело посмотрел на него. — Это не бред. Думаешь, мне доставляет удовольствие мысль, что ты мучаешься из-за меня? Я не хочу отдаляться от тебя, напротив, мне кажется, сейчас мы впервые по-настоящему открылись друг другу за долгое время. Но если тебе будет проще… — Мне не будет проще, если ты уберёшься из моей жизни, Велдон, — отрезал Анхель. — Тогда… попытаемся пережить и это? — Велдон внезапно снова почувствовал себя тем маленьким мальчиком, каким был после гибели родителей. Тогда ему столь же сильно нужно было, чтобы брат уверил его, что всё непременно наладится, что удушливое горе постепенно отступит, что они справятся. Ведь их и осталось только двое. Анхель молчал. Нескоро ещё он вздохнул и аккуратно положил ладонь Велдону на плечо, а когда тот не отпрянул, позволил себе приобнять его. Они коснулись друг друга, и Велдон не увидел в этом ничего противоестественного, наоборот, напряжениие между ними было неправильным и тревожным. — Мы справимся, — проговорил Анхель, и хотя вряд ли он сам до конца верит в это, сказанное всё же немного успокоило Велдона. Они посидели рядом ещё немного, и Велдон поднялся, намереваясь уйти, но замер в дверях. — Встретимся во сне, быть может? Анхель чуть улыбнулся. — Думаешь, сможешь сотворить сон на троих? — Я быстро учусь, — хмыкнул Велдон и всё-таки вышел. В спальне Аделард сушил волосы полотенцем, стоя у окна. Приглушённый свет давал возможность рассмотреть тёмные очертания леса. — Будем спать? — спросил он, когда Велдон обнял его за талию. — Да, пожалуй, — Вард прихватил губами его ухо. — Я чувствую, насколько ты уже устал. — А я вижу, что ты всё ещё неудовлетворён, — улыбнулся Аделард и развернулся в его руках, отбрасывая полотенце и обнимая в ответ. — Но всё-таки будет лучше лечь. — Мы всегда успеем исправить это, — усмехнулся Велдон, увлекая его к постели. — Нужно выспаться… И прогуляться по снам. — Хочешь найти Анхеля? — тут же угадал Аделард. — Что ж, это не должно составить труда.