На грани сна

Велдон тоже сходил в душ, а затем они погасили свет и улеглись на свежих простынях. Дом дышал, было слышно ветер за окном, и Вард подумал, что после жизни у Аделарда он совершенно отвык от звуков города. Так, накануне ему казалось непривычным засыпать в городской квартире, а сейчас сразу накатила дрёма, и он скоро перешагнул границу размывающейся реальности. Во Франции он сделал значительные успехи, научился успокаивать сознание, унимать назойливый голос, беспрестанно перебирающий все нужное и ненужное. Теперь сны приходили быстрее и были чётче. И в этот раз Велдон обнаружил себя на крыльце их с Аделардом дома. Аделард нашёлся неподалёку — в саду. — Сюда Анхелю дороги нет, — качнул головой Велдон и взглянул на темнеющий в полумраке лес. — Пойдём. Они нырнули в тень густых крон и неторопливо двинулись вперёд. Чувства опасности не было, и они тихо переговаривались друг с другом, пока в какой-то момент Велдон не уловил краем глаза знакомое движение. Он обернулся, но, как и всегда, никого не увидел. — Анхель? Аэль? Я знаю, что ты здесь. Резонанс на его слова был поразительным. Тени вокруг как-то разом дёрнулись, и на мгновение у Велдона от их мельтешения зарябило в глазах. Пришлось зажмуриться, но когда он взглянул на лес вновь, то по-прежнему не нашёл брата. И всё же что-то происходило, двигалось, дышало. Велдон осторожно шагнул в сторону с тропы, хотя Аделард предостерегающе удержал его за руку. — Где ты? — спросил Велдон, чутко прислушиваясь. — Здесь, — едва слышно отозвался сумрак, свернувшийся у подножий деревьев. Велдон склонился, приглядываясь, всем своим существом ощущая присутствие Анхеля и вместе с тем теряясь от невозможности его рассмотреть. Тени, стоило ему коснуться ветвей, разбегались, прятались за толстыми стволами, но вдруг что-то в глубине дрогнуло, протяжно застонало, и послышался то ли треск, то ли щелчок — как будто лопнуло сухое дерево — и из-за елей всё-таки показался Анхель. Правда, он был уставшим, измотанным. Велдон уже собирался подставить плечо для опоры, однако Анхель отшатнулся, точно такая забота чем-то ему угрожала. И тогда Велдон заметил, что за ним, подобно кровавому следу, струится дорожка теней. Змеясь в траве, она утекала в лес, или, наоборот, это лес взял Анхеля на поводок. Или нечто, до сих пор скрытое в чаще. Велдон не позволил Аделарду подойти, так и остановившись между ними. — Анхель? — спросил он ещё раз. Тот закашлялся, но потом попытался улыбнуться — очевидно, не понимая, как улыбка смотрится на его осунувшемся лице. — Давно не приходил в сны, — прохрипел он. Велдон вгляделся во тьму позади него. Ведь когда они вошли в лес, был солнечный день, но теперь атмосфера сна — его сна — неуловимо изменилась. Он был уверен, что есть кто-то ещё. Первым порывом было дёрнуть за ленту из теней, как за нитку, но Велдон остановил себя. Чёрт поймёт, как бы это повлияло на Анхеля. Так что он отстранил брата и прошёл за него, всматриваясь во мрак. — Выходи, кто бы ты ни был, — сказал он. — Велдон, не надо, — взволнованный голос Аделарда долетел будто сквозь толщу воды. Кажется, сам воздух вокруг загустел, в нём можно было завязнуть, как муха в сиропе, но Велдона и это не пугало. На поясе привычно обжигала рукоять хлыста. — Покажись, ты на моей земле, — выкрикнул он. И снова что-то во сне сдвинулось. Однако первым, что послышалось, было хриплое дыхание Анхеля. Он коснулся рукой горла, будто борясь с невидимой удавкой, а затем начал медленно оседать на колени, и Велдон успел подхватить его под локоть, не давая упасть. Навстречу им из темноты выходило нечто, и чем сильнее оно приближалось, тем острее чувствовалась его губительная, тёмная мощь, тем более прерывисто дышал Анхель. Велдон продолжал удерживать брата — опасаясь, что стоит отпустить его, и тот потеряет форму, развоплотится, лишится самого себя. А о том, что он всё меньше был собой, говорил почти безумный, ничего не видящий взгляд, которым Анхель скользил по лесу, никого не узнавая. — Звал? — прошелестел с ветром голос. Он не был ни мужским, ни женским, казался почти что завыванием ветра, но слово прозвучало отчётливо, едва не впечатываясь в сознание. Яркое ощущение сущности, явившейся к ним, на мгновение оглушило Велдона, но он быстро пришёл в себя. — Кинжал был твоим даром, не так ли? — Да, — выдохнула сгустившаяся тьма. — Отпусти его, — Велдон кивнул на Анхеля, который сейчас стоял на коленях, спрятав лицо в ладонях, его трясло. — Он мой должник, — донёсся ответ. — Уже очень давно. — Все семь лет? — Что мне семь лет? Гораздо дольше. Ведь когда не стало тех, кого он любил, ему нужно было изливать свою боль. А когда её стало слишком много — он принял моё предложение. Согласился обменять себя на возможность вернуть упущенное, — тьма подалась вперёд и зарокотала, далеко не сразу Велдон осознал, что это подобие смеха. — Какой прекрасной шуткой было дать ему переродиться! Теперь его боль ещё полнее, — и щупальца теней поползли к Велдону. — Подумать только, он пожелал убить того, кого раньше мечтал спасти. Разве не причудливо? Велдон зло дёрнул хлыст, хотя ещё не мог представить, что будет с ним делать. — Что тебя так рассердило? Моя игра? — снова раздался смех. — Кто продал мне самого себя, уже не будет прощён. Я не собираюсь отпускать его, как бы ты ни злился. Или ты хочешь дать мне вкусить свой гнев? — Велдон, назад, — твёрдо, но тихо произнёс Аделард. — Тебе нельзя соприкасаться с ней. Тени хищно метнулись вперёд, но почему-то не смогли дотянуться до Велдона, и только Анхель по-прежнему был словно привязан к приближающемуся, медленно накатывающему сумраку, который всё никак не мог решиться обрести конкретную форму. В клубах тумана можно было увидеть то фигуру, то контуры огромного лица, а то ладонь с жадно растопыренными пальцами. — Мой кинжал жил в тебе семь лет, думаешь, этого не хватило, чтобы понять все твои слабости? — вкрадчивый голос прозвучал подобно тревожному шелесту листвы перед грозой. — Я познала тебя изнутри так хорошо, как не познать даже любовнику, хоть вы и стараетесь вовсю. Впрочем, я могу дать ему гораздо больше, чем ты, отчаянно считающий себя излечившимся. Ну же, Велдон, оставь их, иди ко мне, приди в мои объятия, я дам тебе всё, что пожелаешь. Велдон не чувствовал страха, но был предельно напряжен. Он и сам понимал, что Аделард прав, касаться этой тьмы ему нельзя ни в коем случае, но как же тогда быть?.. Он отступил на несколько шагов назад, пока под ногами не оказалась дорога, и тогда услышал, как вздохнул Аделард, тут же тронув его за плечо. Не отводя взгляда от снова сгустившейся, но потерявшей очертания темноты, Велдон вдруг вспомнил, как Аделард сражался с тенями. — Ты всё хвастаешь, что можешь мне что-то дать, а сама даже не определишься с тем, что ты есть, — бросил он. — Если ты так могущественна, зачем тебе я? Одно с другим не сходится. — Мне нужен Путник. Научиться быть Путём проще простого, но лишь Путник может открывать двери, а без дверей Путь всегда будет идти по кругу, — неожиданно мрак всё-таки обрёл форму. На пожухлой траве стояла женщина с чёрным лицом. В пальцах она крутила ремешок, который другим концом крепко обвивал шею Анхеля. — Мне не страшно открыть тебе свои карты. Ну же, соглашайся, я уведу тебя в такие дали!.. — Нет, ты хочешь, чтобы я тебя увёл, — хмыкнул Велдон, внезапно успокаиваясь. — Ты попала в западню. И тебе нужен кто-то, кто тебя выпустит. Интересно, что же тебя тут держит? Женщина грубо дернула за ремешок, и Анхель, закашлявшись, повалился на траву. Первым порывом было кинуться к нему, но Аделард удержал Велдона. — Это его вина. — Лес недовольно зашумел. — Всё-таки кое-какие знания сыграли ему на руку, однако оттого расплата лишь хуже — будучи запертой здесь, я могу целиком и полностью сосредоточиться на нём, смотреть и днём и ночью, направляя все пути так, как мне угодно, — и она рассмеялась — показалось, что где-то над их головами ворочается гром. — Думаешь, авария, в которую ты попал, — случайность? — это прозвучало почти лукаво. — Не бывает случайностей, милый. Правда, я не рассчитывала, что тебя кто-то спасёт, но так вышло даже удачнее. Как он боялся за твою жизнь, как мучился, когда ты уехал, — она наклонилась и поймала Анхеля за подбородок — Велдону захотелось выступить вперёд, и снова Аделард удержал его. — Я была в нём с рождения, ждала, когда он пробудится, чтобы наслаждаться его муками. Я не дала ему ни шанса получить то, что он так страстно возжелал. Пойдя против законов природы и времени, он на заклание отдал мне собственную суть, он мой. И был мой, и будет мой. Ты не спасёшь его. Но я дам тебе право быть хозяином самого себя, служа мне… почти на равных. Дай же мне руку, Велдон. — Что ты просил у неё, Аэль? — внезапно заговорил Аделард. — Ответь, что именно она пообещала тебе? — Скажи им, — улыбнулась тьма, и на мгновение взгляд Анхеля прояснился. — Вас… — выдохнул он и закашлялся. — Просил, чтобы вы были живы, и я тоже, и… чтобы я был Вильяму ближе всех… Лес вздрогнул от смеха, расколовшего небо, взметнулся ветер, казалось, весь мир пришёл в неистовство. На миг Велдон потерял из вида и поляну, и Анхеля с женщиной, стоявшей рядом с ним. Он чувствовал лишь тепло Аделарда, прижавшегося к нему боком. А после всё стихло, только женщина продолжала смеяться. — Видишь, я верна своему слову. Он ближе всех тебе, не так ли, Велдон? — Не так уж ты ему и верна, — неожиданно оборвал её Аделард. Женщина удивлённо и снисходительно взглянула на него. — Перерождение тебе не подвластно, ты можешь удержать пленника, не пустив его продолжать свой путь. — Почему же ты так думаешь? — скривила она губы. — Я знаю, — холодно отрезал тот. — Твоя уродливая воля не направляла моего пути, она лишь раз пересеклась с моей — и это обернулось для меня смертельной травмой. — О, ну кто же виноват, что у нашего мальчика такие переменчивые желания, — усмехнулась было она, но Аделард не позволил: — Ты имела отношение и к аварии, в которую попал Велдон, — хотела поймать его для себя, но не вышло. Так отвечай, что именно ты отдала Аэлю в обмен на его душу? — и он решительно выступил вперёд, в его руках вспыхнул меч. Она потеряла форму, а когда опять обрела, лицо искажала гримаса. Поводок из теней она выронила да так и не заметила, Анхель впервые вздохнул свободно. — Он не говорил, как мне добиться того, чего он желал, — оправдалась она. Но чувствовалось, что теперь вся материя сна восстала против неё. — Ты ведь убила его, — неожиданно сложил полную картину произошедшего Велдон. — Обманом забрала его жизнь, хотя он должен был жить, пусть даже без нас, а затем бросила сюда, — он пристальнее вгляделся в объятую гневом, но такую беспомощную тьму и щёлкнул хлыстом — не по ней, в стороне, постепенно разрушая собственный сон, обрисовывая его границы и всё сильнее сужая их. — Ты знала, что мы воплотимся вместе, наша дорога, наша связь через Аделайн непременно свела бы нас … — Что бы вас ни свело, его желания изначально недостижимы, — огрызнулась тьма. — Ваша связь никогда не примет его третьим. — А он и не хотел быть третьим, — Аделард шагнул ближе. Сон продолжал разваливаться, одно за другим пропадали деревья, мир видения медленно, но неотвратимо сходился в точку. — Он всегда любил Вильяма, принимал его как брата, соратника, своё второе я. Я видел их в битве, я знаю, как они прикрывали спины друг другу. Но разве не должен был Аэль встретить свою любовь после моей смерти? Разве гадания тогда обманули меня? — Его единственной и последней любовью стала я, — с ожесточением выдохнула темнота. Она щерилась, рычала и всё больше походила на зверя, чудовише, по случайности обернувшее себя в хрупкое женское тело. — Значит, ты украла у него и это, — заключил Велдон и в этот раз не сдержал злости. Хлыст прошёлся по её бедру, и кожа разошлась, обнажая клубящийся дым. Рёв боли пронёсся по стремительно меркнущему миру, темнота отшатнулась, теряя очертания, даже струйка теней, обвивавших шею Анхеля, скользнула прочь, рассыпаясь на клочки. Велдон подошёл и аккуратно подхватил Анхеля на руки, тут же отступая на тропу. Тот был обессилен, и то, что он ещё жив, выдавало лишь неглубокое едва слышное дыхание. — Ты говорила, что без дверей Путь идёт по кругу. Что ж, наслаждайся. Аделард стоял на границе разрушающегося видения, будто страж, и когда непроглядная стена сомкнулась — запечатал её, начертав мечом символы, которые Велдон прежде не знал, но смысл которых понял без слов. Какое-то время они стояли на дороге посреди сумрака, лишённого живости и движущихся теней, но вскоре Аделард коснулся груди Анхеля. — Нам нужно отнести его в дом, — сказал он. — Это больше ничем не угрожает. Велдон кивнул и спокойно двинулся к дому — стоило повернуться, и тот возник из тумана сам собой. Они успели уложить Анхеля на диване в гостиной, и только тогда сон распался. Велдон нехотя открыл глаза. Сияло солнце, штор на окнах не было, так что свету ничто не препятствовало. Судя по ласковым и пока не очень ярким лучам, было ещё довольно рано. Однако первая мысль Велдона была об Анхеле. Аделард шевельнулся рядом и вздохнул. — Да уж, в твоём загородном доме не отдохнёшь, — почти проворчал он, прижимаясь теснее. — Как ты? Вместо ответа Велдон поймал его губы и настойчиво поцеловал, а затем поднялся, быстро набрасывая халат. — Я должен проверить его, — сказал он. Выходя из комнаты, Велдон не знал, чего боится больше — что случившееся каким-то образом повлияло на физическое тело Анхеля или же что его сознание осталось травмировано произошедшим. Было тяжело представить себе, как может отразиться освобождение на разуме и самой сути, так долго просуществовавшей рядом с паразитирующей тьмой. Взволнованно толкнув дверь, Велдон шагнул внутрь и замер. Анхель не спал. Он сидел на краю постели в оцепенении. Когда вошёл Велдон, он не сразу повернул голову на звук. — Ты, — наконец сорвалось с его губ. Взгляд — в глубине которого не таилась тьма — и само ощущение силы, неожиданно захватившей помещение, будто в окно ворвался свежий ветер, наполнило Велдона узнаванием и памятью совсем иного времени. И следуя этой памяти, он шагнул вперёд. — Ну, здравствуй, брат, — слова, сказанные прежде, отозвались, кажется в них обоих, и когда Анхель, поднявшись, поймал его ладонь и они обняли друг друга, Велдон едва сдержал слёзы. — Ты вернулся. Анхель качнул головой, продолжая удерживать Велдона за плечи, и заговорил, лишь когда отстранился: — Когда не стало тебя, а немногим позже и Аделайн, я потерял себя от горя… Попытался нарушить ход вещей, за что и поплатился. Вы вернули мне всё. — Жаль только, что нельзя вернуть то, что было у тебя украдено, — Велдон положил руку ему на плечо. — Но здесь и сейчас мы живы. — Да… Я могу? — Велдон кивнул и пропустил Аэля в коридор. Они вместе проследовали во вторую спальню. Аделард успел задремать, солнечный свет играл в разметавшихся по подушке волосах. Анхель — или в большей мере Аэль — опустился рядом с ним и невесомо коснулся губами сияющей пряди. Трепет и нежность, проступившие в этом жесте, откликнулись у Велдона теплотой, вспыхнувшей где-то глубоко внутри. — Аэль… — Аделард вздрогнул и открыл глаза. Анхель лишь вздохнул, ничего не говоря. Удивлённо, мягко, почти неверяще Аделард кончиками пальцев дотронулся до его щеки. Он сел и вгляделся в глаза. — Ты свободен и чист. — Как замолить свою вину перед тобой? — Аэль поймал его ладонь. — Моя светлая, чудесная… — и он бережно привлёк Аделарда к себе, продолжая шептать что-то ему в волосы. Велдон едва не решил выйти, когда Аэль всё же обернулся к нему. — Как мне просить у вас прощения? — Пожалуйста, перестань, — отозвался Аделард. Он был до крайности смущён и тронут, а Велдон и вовсе не мог найти слов. — Мы ведь понимаем... Аэль на мгновение опустил голову. Когда он снова заговорил, его голос был уже немного иным. — Нужно позавтракать. Ты наверняка прежде не был в таких лесах, я знаю, куда следует съездить. Было бы неплохо пройтись, но… — он мельком глянул на Аделарда. — Нет, пешие прогулки пока оставим на потом. Ни Велдон, ни Аделард не стали отказываться. Одевшись, они спустились вниз, позавтракали втроём, а затем сели в машину Анхеля, и тот аккуратно выехал обратно на дорогу. Велдон догадывался, что он хочет показать. Неподалёку находилось лесное озеро, удивительно красивое в это время года. В детстве родители возили их туда. Анхель, похоже, пытался найти в своих воспоминаниях, когда тень внутри него не имела власти. Примерно через полчаса им пришлось оставить машину. До озера было рукой подать, они шли через лес, переговариваясь и наслаждаясь свежим воздухом. Велдон тогда только понял, насколько любит их обоих, пусть и по-разному, насколько глубоко доверяет им. На берегу Аделард чуть опёрся на него и вгляделся в спокойную воду. — Так хорошо оказаться дома, — сказал он тихо, и Анхель глянул сначала на него, потом на Велдона. Они один за другим рассмеялись — этот смех будто окончательно освободил их от всех кошмаров, пережитых прежде, — и принялись спускаться к воде.