Цена ошибки

      Уже проходя главные ворота замка, король Хрящ вдруг внезапно остановился и, повернувшись к идущим сзади гвардейцам, подал им знак поставить старика на землю. — Сам идти сможешь? — мрачно спросил король у старого бергена. Тот испуганно кивнул, и Хрящ, удовлетворённый ответом, поднял глаза на двух стальных громил, преданно смотрящих на него. — Вам двоим задание: найти госпожу Повариху и немедленно доставить её в мой тронный зал. Глаз с неё не спускать! Охраняйте её и никуда не отпускайте, покуда я не вернусь! — строго приказал Хрящ гвардейцам, которые, почтительно отсалютовав, тотчас бросились исполнять приказ своего короля. — Ты же, старик, пойдешь со мной! — зеленоволосый король слегка кивнул головой старому могильщику, приглашая того следовать за собою. — Составишь мне компанию. Прежде чем поговорить с нашей уважаемой Поварихой, хочу кое-что для себя выяснить, — с жёсткой улыбкой добавил Хрящ, глядя на семенящего рядом старого бергена, еле поспевавшего за широкими шагами короля. — Ну и ты, заодно, посмотришь, ты это как никто другой заслужил… Говоришь, двадцать лет ухаживаешь за её могилой? Скажи мне старик, почему ты это делал, ведь эта служанка тебе никто? Старый могильщик при этих словах лишь неопределённо пожал плечами. — Сам не знаю, Ваше Величество, — тихо ответил старик королю. — Наверное, это потому, что у меня никого нет, ни родни, ни детей, я одинок, и когда в тот день я увидел еЁ, у меня в душе словно что-то сломалось, словно я был виноват в чём-то перед ней… Поначалу, я ходил на её могилу чисто из чувства вины, которое сильно тяготило меня, а потом, это постепенно переросло в нечто большее. За все эти годы эта девушка словно дочкой мне стала, я часто прихожу и разговариваю с ней, и мне на душе сразу становится легче, словно она даже после смерти дарит мне своё тепло… Я не знаю, как ещё вам это объяснить, Ваше Величество, у меня просто больше нет слов… — голос старого бергена предательски дрогнул, и он замолчал, боясь снова разрыдаться на глазах у короля. — Я понял тебя, старик… — в голосе Хряща вдруг неожиданно проскользнули так несвойственные ему тёплые нотки. — Ты молодец, и всё сделал правильно! Побольше бы таких, как ты, и, глядишь, может всё было бы совсем по-другому… — негромко добавил он, до боли стиснув кулаки в латных перчатках. — Но об этом уже поздно говорить.       Шагая по полутемным и мрачным коридорам старого замка, Хрящ всё время осматривался, словно ища чего-то, пока наконец его внимание не привлекли два старых солдата, стоявших на охране возле одной из дверей, ведущих в центральный тронный зал. Завидев короля, те тотчас вытянулись по струнке, отдав честь, и преданно уставившись на него, ожидая возможных приказаний. Несмотря на возраст, Хрящ узнал двух старых служак, это были два брата, Чет и Тод. Они начинали свою службу ещё при его отце и потому, могли знать то, что ему сейчас было нужно. Подойдя к ним, Хрящ как можно радушнее поздоровался с ними: — Здорово, служивые! Как служба идёт? Всё хорошо? — Здравия желаем, Ваше Величество! — радостно гаркнули те. — Служба отлично, всё хорошо! — Ну вот и прекрасно, — угрюмо улыбнулся Хрящ. — Рад это слышать. И раз у вас всё так отлично, может расскажете мне, кто из вас лучше всего знает этот замок? — король вопросительно посмотрел на старых солдат. Те задумчиво переглянулись и в один голос одновременно сказали: — Мы оба его очень хорошо знаем, Ваше Величество! Каждый закоулок, каждый коридор, каждая дверь, нам всё здесь известно! — Отлично! — Хрящ довольно хлопнул обоих солдат по плечу. — Тогда у меня к вам ещё один вопрос. Кто из вас двоих знает, где была комната служанки, работающей здесь двадцать лет назад? Та, что была казнена за государственную измену, — мрачно добавил король, внезапно изменившимся жестким взглядом глядя на двух опешивших от этих слов солдат. — Тот, кто покажет мне её комнату, получит за это пять золотых монет! Ну, что скажете? — Хрящ показательно подкинул на ладони пять желтых кружочков, заманчиво сверкнувших в полутёмной мгле коридора. Глаза у старых солдат при виде золота загорелись, и Тод, выступив вперёд, торопливо заговорил, алчно поглядывая на лежащие на ладони короля деньги. — Я знаю, где находится её каморка, Ваше Величество! Вы ведь говорите о Тихоне? О той девчонке, испортившей всем праздник Тролльдень двадцать лет назад, да? — Так её звали Тихоня… — тихо сказал Хрящ. — А ведь я даже не знал, как её зовут, когда казнил… — он с болью на миг закрыл глаза, усилием воли прогоняя вновь вспыхнувшую у него перед глазами давнюю картину. — Веди нас туда, солдат! И побыстрее! Я хочу увидеть, где она жила… — Конечно, Ваше Величество! — Тод быстро зашагал по коридору, попутно оглядываясь на угрюмо шагавших вслед за ним короля со старым могильщиком. — Здесь недалеко, минут пять ходьбы! Тод не обманул, и через пять минут все они действительно стояли у старой деревянной двери, крест-накрест заколоченной двумя широкими досками. При виде заколоченной двери старый берген удивлённо присвистнул, а Король Хрящ, нахмурившись, горящими глазами посмотрел на Тода, ожидая от того пояснения на это странное явление. Тот, съёжившись от пронизывающего взгляда короля, испуганно забормотал, оправдываясь и показывая рукою на дверь: — Это не мы её заколотили, сэр! Это сделано по приказу госпожи Поварихи! Она так и стоит заколоченная с того самого дня казни, и никому не позволяется заходить туда! Поначалу мы все так и делали, потому как очень боялись гнева госпожи Поварихи, а потом, по прошествии годов, попросту забыли о ней. В этой комнате так никто и не живёт вот уже двадцать лет, Ваше Величество… — Ясно! — жёстким, не предвещающим ничего хорошего голосом проговорил Хрящ. — Значит, это госпожа Повариха приказала её заколотить. Интересно… — Что прикажете делать, Ваше Величество? — Тод вопросительно смотрел на короля, ожидая указаний. — Ломайте! — угрюмо приказал Хрящ. Тод кивнул и, разбежавшись, как следует двинул по двери всем корпусом. Дверь жалобно скрипнула, доски, закрывающие её крест-накрест треснули, с потолка посыпалась труха. Тод повторил свой манёвр, и на этот раз старая деревянная дверь не выдержала, с глухим треском ломаясь и проваливаясь внутрь открывшейся перед всеми тёмной комнаты, порога которой никто не переступал вот уже двадцать лет. Хрящ, войдя в неё, нащупал на стене выключатель и щёлкнул кнопкой, озаряя маленькую каморку тусклым жёлтым светом. То, что в ней давно уже никто не жил, подтверждал толстый слой пыли, серым налётом лежавший буквально на всём, что было в комнате. Всё убранство маленькой каморки состояло из небольшого шкафчика со стоящей в нём немногочисленной посудой; старого деревянного столика; одного стула и небольшой кроватки, аккуратно застеленной. В углу стояла плита с одной конфоркой и стоящим на ней старым жестяным чайником. Другой угол маленькой каморки занимала целая груда немытой посуды, горой возвышавшейся над всем остальным, и, очевидно, лежащей здесь уже очень давно. Тод и старый могильщик стояли возле сломанной двери, удивлённо поглядывая на небогатое убранство маленькой комнаты, покуда Хрящ потерянно бродил по ней, словно ища в ней чего-то. Внезапно, внимание короля привлекла небольшая ширма из розовой ткани, висевшая на стене над изголовьем кровати. Словно по какому-то наитию он подошёл к ней и, осторожно раздвинув одну из створок, поражённо замер при виде того, что открылось его взору. Ещё не веря свои глазам, Хрящ отодвинул и вторую створку, полностью показывая остолбеневшим от увиденного Тоду и старику спрятанную за ширмой картину. А там было на что посмотреть. Вся стена была буквально покрыта разнообразными вырезками из старых газет и модных журналов, показывающих знаменитых бергенов прошлого: то пловцов, то спортсменов, то известных звёзд, которых объединяло только одно. У всех них вместо голов были вклеены изображения его, короля Хряща в молодости, и этой служанки, создавая этим самые невероятные сочетания, от которых на лице невольно, сама собой появлялась улыбка, а на душе становилось тепло, словно её коснулись ласковые лучи солнца. Хрящ, сам того не замечая, с нежностью смотрел на почти по-детски наивно сделанную композицию, изображавшую свадьбу каких-то звёзд, где мускулистый, атлетически сложенный берген обнимал стройную девушку в белом свадебном платье. Вместо голов у звёзд были не очень аккуратно вклеены изображения его, Хряща в молодости, и этой молоденькой служанки, где они оба задорно улыбались друг другу, словно действительно два влюблённых молодожёна. От этой неприкрытой детской наивности, на вечно угрюмом лице короля внезапно появилась слабая улыбка, лишь отдалённо напоминающая ту, что была на старых фотографиях. «А что, у меня и вправду такая милая улыбка?» — внезапно всплыла в памяти его собственная фраза, сказанная ей тогда, на свидании в «Капитане Старфункеле». «Да! — её глаза сияли, глядя на него. — Правда!» Хрящ почувствовал, как маленькая слезинка невольно выкатилась из глаза, его жгли эти воспоминания, и он заскрежетал зубами, пытаясь прогнать их из головы. — Эта девушка была, похоже, по уши в вас влюблена, Ваше Величество, — тихо проговорил старый могильщик, подойдя к королю. — Вы только взгляните на эти фотографии. На них же только вы… — Я вижу, старик, — тяжело дыша, мрачно ответил Хрящ. — Не нужно мне об этом говорить, я не слепой… Старый берген потерянно замолчал, не зная, что больше сказать королю. Хрящ, какое-то время ещё невидящими глазами смотрел на усеянную картинками стену старой каморки, словно пытаясь запомнить всё, что там увидел. После, вздрогнув, словно очнувшись от какого-то тяжелого сна, он медленно повернулся и подошёл к всё ещё стоявшему у сломанных дверей Тоду. — Держи! — он бросил старому солдату пять золотых кружков, которые тот ловко подхватил и сноровисто засунул в карман форменного кителя. — Заслужил! А теперь, шагом марш на службу, солдат! Тод не заставил повторять дважды и, отдав королю честь, умчался на свой пост, громко топоча по коридору кованными сапогами. — Ну, а мы с тобою, старик, сейчас пойдём в мой тронный зал! — лицо Хряща при этих словах исказила жестокая ухмылка, превратив торчащие изо рта белые зубы в хищный оскал. — Там нас уже ждёт кое-кто. Тот, кто сегодня даст мне все ответы на все интересующие меня вопросы! Пошли! Время не ждёт! Старый могильщик засеменил вслед за быстро идущим королем, еле поспевая за его широким шагом. Чудовищный механизм истории, запущенный двадцать лет назад, подходил к своему завершающему этапу, и старик всеми струнами души сейчас ощущал его неумолимый завершающий ход, который заставлял его сердце вновь сжиматься от неизведанного, но такого знакомого чувства ужаса, который владел им с того самого момента, как он бросил последний ком земли на могилу той девушки…