Глава 28. Слепое знание
Спарквил ввели в стазис… Рэтчет сказал, что это ненадолго, но сам факт того, что она находилась в таком состоянии, невероятно сильно пугал. Мы не виделись с того момента, как покинули Кибертрон, а это было очень и очень давно. Я не знал абсолютно ничего и был, по сути, полностью бесполезен, даже являясь медиком. Мне только и оставалось, что помогать Рэтчету запаивать края внезапно открывшейся раны Спарки. Сама рана… была ужасна. Обгорелые края, подправленные детали и явные следы попыток саморемонта. Шлакова дура! К своему здоровью нельзя относиться настолько безалаберно! Рэтчет, протирая манипуляторы от энергона медицинским полотенцем, показался из-за металлической ширмы, и на нём сразу же скрестились взгляды всех присутствующих. Я сам с трудом понимаю, как мне удалось проскочить мимо всех незамеченным и почти десять земных минут просидеть на этом ящике. — Что случилось? — пророкотал Оптимус. Его глубокий, успокаивающий голос обволакивал, заставляя в некоторой мере отпустить переживания, но этого было мало. — Я не знаю, — Рэтчет покачал головой из стороны в сторону. — Когда я осматривал её рану в последний раз, всё было нормально. Зажило полностью. — Что… с ней вообще случилось? — не отрывая взгляда от ладоней, спросил я. Сил посмотреть на кого-либо не было, но я точно знал: они обернулись. — Такие жуткие края… — /Ты вообще смотрел передатчик? / — раздраженно спросил Бамблби из другого угла прямо около импровизированного медотсека. — Мой передатчик похож на мозаику золотого века. Напомнить, кто в этом виноват? — сил на споры не было, но тон Би был настолько обиженно-злым, что не ответить так просто не получалось. Подняв голову, я тут же вцепился взглядом в его виноватые окуляры… И тут же подумал, что не помню ни одного раза, когда ему было бы стыдно за сломанные вещи. — Времени восстановить не было, — как бы в оправдание непонятно кому добавляю я, тут же замечая, как Мираж достаёт свой маячок. — Что на них? — обеспокоенно спрашивает напряжённая Зи. Я знаю, что Би знает, что передатчики Зетцы и Спин Аута почили там же, где и мой. Дино в то же время старательно пытается запустить проигрывание последнего сообщения. — /Потом послушаете/, — Би пытается выхватить маленький, доверху напичканный различными схемами шарик из манипулятора этой красной занозы, но Зетца успевает вперёд него. — Ну уж нет! — праймлинг резко отскакивает в сторону, на ходу запуская повтор, и задыхающимся голосом запись шепчет: «На помощь, на помощь, на помощь…». Квинт! Я и так-то с трудом мог представить, как та ужасная рана выглядела раньше, а теперь… — Что с ней?! — почти рычит Зетца, и я понимаю ее. Наверное, не будь я знаком с этой её стороной ещё на Кибертроне, сейчас бы испугался безумно. — Если бы я знал, я бы сказал! — рявкает Рэтчет, и пространство на два метра вокруг него становится абсолютно пустым. Меня самого пробивает нервная дрожь от его мощного голоса. Сейчас, мне кажется, даже Оптимус не способен произвести такое же впечатление. Конечно, я слышал о Рэтчете и от кэпа, и от Джаза, но мне никогда не приходило в процессор, что он и правда может внушать такие чувства. — Всё было в порядке, когда я осматривал её в последний раз. Никаких повреждений. Ничего. Но рана выглядит так, будто её лишь несколько дней назад подстрелили. — Что с ней? — продолжала настаивать не совсем поумерившая пыл Зетца. Её голос всё равно был насквозь пропитан беспокойством, и это было понятно. — Объективно она будет в порядке. — Я в порядке, — голос Рэтчета смешался с немного хриплым, но узнаваемым голосом Спарки. — Ты НЕ в порядке! — одновременно рявкаем мы со старшим товарищем, смотря на эту… эту… Малышка, шатаясь, уже вышла из медотсека, чудом оставшись никем не замеченной, и даже не шелохнулась под всеми скрещёнными на ней гневными взглядами. — Я абсолютно в порядке. Мне просто надо немного поспать, — голос у неё какой-то странный, уставший и как будто бы чужой. Я вижу, как Бамблби осматривает Спарки осторожным взглядом, но, кажется, не до конца понимаю, что происходит. — Тебя ввели в стазис, спала бы в нём! — рявкает Рэтчет так, что пробирает даже меня, хотя я был знаком с Персептором. Впрочем, не я один, и на малышке это сказалось явно больше, так как она просто продолжает свой путь к человеческой части ангара. — Э-э-э… — глубокомысленно изрекла Спарки. — Эм. Ну так. Он вроде на меня не действует почти… эээ… давно. Так же со всеми вроде, нет? — она смотрит на меня своими золото-голубыми окулярами, по-птичьи наклонив голову набок. — Я забыл… — меня преследует желание стукнуться головой о что-нибудь твёрдое. Это просто вылетело из головы, скрывшись за всеми остальными переживаниями. — Это действительно так. Как с противоаллергенными: при постоянном употреблении вызывает привыкание. С поправкой на длительность действия. Кому я это рассказываю? — я махнул рукой, понимая, что Рэтчету это известно даже лучше, чем мне. — Как с противоаллергенными, да? — с нажимом повторяет старший медик, и я с трудом представляю, какого сейчас кэпу, на которого направлен его яростный взгляд. — Особенности строения, — бросает, оборачиваясь, Спарки, заставляя меня напрячься непонятно почему. — Ускоренное привыкание и все такое. Как вон с ними, — я замечаю, как она кривится после достаточно резкого тычка в сторону наших миниботов, и понимаю, что меня насторожило… Как можно, работая с малышкой, не знать об этой её особенности? Я ловлю такой же ошарашенный, как и у меня, взгляд Джаза, затем Спин Аута и понимаю, что мне не показалось. Похоже, языки придётся держать за зубами, и, главное, не забыть сказать об этом кэпу. — Я спать, — бросает Спарки, нажимая на что-то встроенное в стену, и пол под ней начинает довольно быстро опускаться вниз. Все присутствующие автоботы не из нашего отряда замирают как громом поражённые, и я понимаю, что что-то тут не так. — Би-и, — растягивает имя брата Арси, заставляя его замереть у самого края ещё не закрывшегося спуска. — Когда под ангаром появился подкоп?! — рявкает темнокожий мужчина, вышедший из неприметной двери на человеческом ярусе. — Прайм! — эта его реплика заставляет меня понять, что из белковых он тут, похоже, главный. — Да, агент Фоулер, — спокойно и достаточно тихо отвечает Оптимус, явно привыкший ко всему этому балагану. Что ж, Магнус, похоже, здесь давно, потому что на белкового он смотрит с долей уважения. Интересно, почему? — Потрудись-ка объяснить, какого Юникрона специализированная военная база оснащена вещами, о которых мне не известно?! И откуда на базе взялись ещё роботы?! Что за чертовщина тут вообще творится?! — а, ясно. Они с командующим довольно похожи по складу характера, только этот… Фоулер, похоже, чуть более вспыльчив. Командиры! Я не слушаю, что отвечает Оптимус белковому, честно говоря, меня это совсем не волнует. Мысли текут вяло, как будто даже застревая, погружая меня в странное медитативное состояние, из которого меня вырвал резкий хлопок по плечу. Тяжелая рука, крепкая хватка: Уилджек. — У нас сейчас патруль. Составишь компанию? — наверное, это был вопрос, но звучало как утверждение, поэтому я лишь пожал плечами и слегка кивнул, аккуратно вставая и трансформируясь. По правде сказать, отправляться в патруль с Балком и Джеки — последнее, чего мне бы сейчас хотелось. Мы были друзьями там, на Кибертроне, и для меня все так и осталось, но многое изменилось с тех пор для них. Не удивлюсь, если весь этот необходимый, выражаясь по-земному, «цирк» они оба сочли за предательство. На удивление, ветер выбивает из процессора все лишние мысли как у меня, так и у всех остальных. Никто не спрашивает о наличии у меня альтмода, и за это спасибо: мы едем в полной тишине. То ли случайно, то ли специально я оказался в центре колонны: спереди Уилджек, позади Балкхэд. Мы едем достаточно быстро, и зелёному громиле приходится выжимать почти все из возможностей скопированного им транспорта, хотя тот и перестраивается под возможности наших двигательных систем. Я не очень знаком с местным понятием «патруля», но мне объективно кажется, что мы не должны были сворачивать на еле заметную дорогу, ведущую в лес. Мы едем по этой дороге достаточно долго для того, чтобы я понял: разговору всё-таки быть. Хотя этого стоило ожидать. Уилджек останавливается на небольшой, для нас, полянке и трансформируется, отходит на несколько метров, скрещивая руки на груди, а затем без предупреждения бросается на меня с кулаками, стоит мне выпрямиться в полный рост. Конечно, мои рефлексы и умения ничуть не хуже, чем у Джеки, и я мог бы, пусть без легкости, но увернуться, но я не собираюсь этого делать. Вместо этого я совершенно спокойно встречаю тяжелый кулак друга головой и частью лица, огромным усилием сдерживая себя, чтобы не ударить в ответ. Чисто на рефлексах. — И это всё?! — разгневанно кричит, почти рычит, Уилджек, метая в меня молнии из глаз. — Даже не будешь защищаться?! — Я заслужил, — спокойно отвечаю я, пожимая плечами и готовясь принять ещё один удар, но его не происходит. — Ты юникронов придурок! — орёт Джеки и со всей силы всаживает кулак в здоровенное дерево, мгновенно ломая его на щепки. — Знаю, — сохранять хладнокровие в экстремальных ситуациях — привычка, привитая ещё в медицинском университете в Симфуре, и она очень часто играла со мной злые шутки, доводя до ручки таких же вспыльчивых, как Уилджек, ребят. — Сэй, — подаёт голос молчавший до этого Балкхэд, как будто читая мои мысли. — Привычки, конечно, дело хорошее, но сейчас даже я уже хочу тебе вмазать, так что прекращай, — и это уже показатель, потому что довести до такого состояния мягкого по натуре Балка правда сложно. — Это не настолько просто, насколько кажется, учитывая ваше возможное и вероятное желание меня убить, — не успеваю я договорить, как мне тут же прилетает довольно ощутимый, но несильный подзатыльник, а затем мою голову резко дёргают вниз, зажимают и начинают кулаком тереть макушку, как маленькому спарклингу, вымещая на моем многострадальном шлеме свою злость. Мне это не нравится, и поэтому я всеми силами отбрыкиваюсь и в итоге освобождаю голову из плена Уилджековской хватки. Успокоившийся, кажется, друг как ни в чем не бывало плюхается на траву и призывно хлопает по пространству рядом с собой: — Ну, рассказывай, — говорит он, одобрительно смотря на примостившегося в один из углов новообразованного треугольника Балкхэда. — Что? — спрашиваю я, садясь в другой угол и заставляя друзей синхронно вздохнуть. — Как ты выжил? Почему не вернулся? Откуда знаешь эту… Спарквил? — последний вопрос пропитан скепсисом, хоть я и не совсем понимаю, почему. И только сейчас я замечаю на плече Балка девочку, которая в ответ на последний вопрос Джеки показала ему язык. Это заставляет меня усмехнуться. — Мико! — восклицает Балк, наконец обратив внимание на, предположительно, подопечную, которая тут же состроила невинную и непричастную моську. Знакомую, надо сказать, моську: ту, которой часто пользовалась (и ещё пользуется, скорее всего) Спарки, нашкодив где-нибудь на базе на Кибертроне. — Ты теперь тоже с нами? — спрашиваю я у белковой девчушки. — Не с тем вашим непонятым нулевым отрядом, в который записали Рафа, — говорит она, и я понимаю, что нас с Рафом, кажется, не представили, хотя я и заметил краем глаза белкового на миссии. Но я думал, что мне показалось… Кажется, этот вопрос ещё придётся поднять, понимаю я. — Я Мико! — между тем говорит девчонка, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Сейзан, — достаточно скромно представляюсь я. — Ага, я слышала! — говорит она и хмурится. — Только ты вроде как должен быть мертв… — Объективно говоря, в той нашей «милой» компании, которую вы встретили, из «живых», только Би и есть, — фыркаю я, смотря на возведённые к небу окуляры товарищей. — О милых компаниях, — тянет Уилджек. — Ничего не хочешь нам рассказать? — Начать, наверное, нужно с моего перевода, — спрашиваю-утверждаю я, и друг согласно кивает. — Ладно, — вздыхаю. Похоже, особого выбора у меня все равно нет… END POV — Рассказать это было бы проще, будь вы здесь все, но и так тоже сойдёт, — мерно заговорил мех. — Так уж получилось, что где-то к середине войны наша разведка начала ощутимо сдавать позиции, упуская важнейшие крупицы информации, ну, да вы и сами это помните. Сказывалось отсутствие грамотного прикрытия и внедрения, из-за чего наших агентов раз за разом либо дезактивировали, либо обводили вокруг пальца. Тогда-то и появилась идея создать специальное подразделение: отряд, способный не только проникнуть в тыл врага для сбора информации, но и устроить там диверсию, достаточно мощную для того, чтобы остальные разведчики могли безопасно пройти. Было достаточно сложно понять, как это сделать, но одно было ясно точно: об отряде не должен знать никто. Тогда как раз стало известно о предательстве одного из праймов, и поэтому их было решено не информировать тоже. Кому доверять, было непонятно, и мы могли доверять только себе, без обид, — обратился мех к сидящему рядом другу, на что тот лишь кивнул, полностью понимая ситуацию. — Поэтому мы по нескольку астроциклов наблюдали за интересовавшими нас ботами, потом запрашивая их перевод. Затем в ход уже шли разведданные, потому что перевод мы специально планировали на день предположительно следующий после крупного или не очень сражения, на котором и «убивали» тех, кто должен был к нам присоединиться, — закончил Проул. — Это достаточно… интересная схема, — под гробовое молчание остальных озвучил свою мысль Оптимус. — Мне могли бы сказать, — частично обиженно добавил Прайм, вызвав легкую улыбку стоящего за его спиной Джаза. — Могли бы, — согласился Проул, кажется, даже чуть смущенно, — но сначала забыли, — пожал он плечами. — Потом у тебя никак не было времени к нам выбраться, а потом нам пришлось бежать с Кибертрона, так что ты внезапно остался единственным, кто был не в курсе, — где-то сзади хмыкнул, не выходя из альтмода, Ультра Магнус, выражая все своё отношение к таким поворотам судьбы. Их достаточно большой кружок напоминал сцену из человеческих фильмов, где один путешественник рассказывает страшилку, а все остальные слушают его, усевшись вокруг костра. Отличие было разве что в отсутствии костра и страшилки как таковой. То, что рассказывал Проул, было лишь обыкновенной историей, которых за время войны накопилось достаточно. Совершенно не заинтересованные в таких рассказах Тени держались особняком, не спеша налаживать контакты с кем бы то ни было, по крайней мере, пока их капитан занимал членов команды Прайм. Пропажу рэкеров и Сейзана заметили не все и не сразу, но было понятно, что у этих ребят сейчас достаточно тем для разговора, поэтому искать их не собирались: вернутся, когда сочтут нужным. На базе было достаточно спокойно для того, чтобы обстановка казалось мирной, но напряжённая атмосфера с легкостью развеивала это наваждение. Даже будучи отвлеченными Проулом, оставшиеся ребята из команды Прайм то и дело скашивали глаза на новых знакомых. Их колоритная компания всегда привлекала внимание ещё со времен Кибертрона, если они выходили куда-то все вместе. И, зная об этом, Мираж был искренне рад тому, что в лицо его даже на самом Кибертроне мало кто знал. Исключением мог быть, пожалуй, Клифф, но этот балагур, несмотря на свой характер, прекрасно умел держать воколайзер на замке, когда было нужно. Мех был точно уверен в том, что его узнали, но все равно постарался накинуть на себя дополнительный слой шифтинга, не сильно отличающийся от родной брони. Впрочем, не он был главным героем привлекаемого внимания — все же слишком сильно выделялся крупный темный корпус отрешенно-хмурого Змея, имя которого так и осталось для непосвящённых загадкой. Ответ на неё, возможно, мог бы дать Рэтчет, но медик предпочитал вообще не замечать десептиконоподобного меха. И был ещё Трюкач, который неуловимо напоминал всем Родимуса Прайма, хотя ничего особенного в этом не было — схожие конструкции разных ботов были довольно частым для Кибертрона явлением. Пожалуй, из самой заметной тройки он был наименее интересен всем присутствующим, пока Рэтчет нечаянно не бросил: — Родимус, как думаешь, что это вообще? — и это было, как и выглядело, абсолютно спонтанное действие: медик достаточно долго работал с Праймом, чтобы привыкнуть обращаться к нему за помощью в ситуациях с непереводимыми частями текста: в элитной академии обучали на славу, а Родимус Прайм был не только великолепным лидером для своего возраста, но и великолепно разбирался в языках. Его уровень знания, возможно, был даже выше, чем у Оптимуса, а это говорило о многом. Рэтчет спохватился через несколько секунд и хотел извиниться, но этого не понадобилось: то, что произошло дальше, поразило всех. Занятый до этого каким-то своим делом Трюкач достаточно бодро развернулся, кинул взгляд на выделенный кусок текста, быстро его прочитал и на секунду свёл брови, обдумывая. — Выглядит как инструкция по применению одного из древних артефактов, — ответил красно-рыже-желтый мехлинг. — Но вообще похоже на то, с чем лучше разобралась бы Спарки, — подумав, добавил он и продолжил ковыряться в шарообразном гаджете, вероятнее всего, передатчике, который использовали Тени. На базе на секунду воцарилась тишина: члены команды Прайм переваривали новую информацию, новоприбывшие наблюдали за ничего не замечающим Трюкачом. — Чего так тихо? — наконец оторвался от работы не переносящий тишину мех. Зетца фыркнула. — Ты ответил, — старательно пряча улыбку, пояснил Дино. — А в чем проблема? — голова Трюкача поднялась, и он окинул взглядом товарищей. — Тебя назвали Родимусом, — не отрываясь от джетпада, ответил Змей, позволяя глубокому, в чём-то даже таинственному голосу снова разлететься по базе. — А… О… Ой, — это все, на что хватает Трюкача, который захлопывает рот почти сразу, не зная, что говорить. Он глубоко вентилирует, очевидно, раскладывая по полочкам мысли. Оптимус смотрит на него пристально и, когда Скайдайв замечает этот взгляд, между ними начинается игра в гляделки. Трюкач первым отводит окуляры: — Я не знаю, что сказать, — честно сообщает он. — Редкий случай, — ехидно замечает Дино. — Можешь пояснить, почему ты так сделал, — советует только что трансформировавшийся Ультра Магнус. — Я не могу, как Зетца, просто взять и с бухты-барахты сказать не связанную с настоящим информацию. — Ты будешь вспоминать мне это весь мой актив? — страдальчески провентилировала фем. — Ты заклинила ребят почти на пять джооров, конечно же, да, — фыркнул со своего места Проул. Зетца резко выдула воздух из своих систем. Это было что-то непонятное для команды Прайм, но Тени улыбались, и, значит, это было, по крайней мере, достаточно приятное воспоминание. — Я могу ничего не говорить? — с надеждой спросил Скайдайв, впиваясь своими светло-голубыми окулярами в тактика автоботов. — Это твоё право, как и всегда, Скайдайв, — миролюбиво улыбнулся тот. — Тогда я, пожалуй, промолчу, — ответил обычно вечный весельчак и балагур. — Ты зараза, кэп, — через секунду добавил мехлинг, заметив огонёк узнавания в окулярах единственного присутствующего Прайма. Проул лишь развёл манипуляторы в стороны и насмешливо поклонился, не вставая с ящика. — Оптимус? — заинтересованно протянул Джек из человеческой части ангара. — Это его право, — повторил слова старого друга Прайм. — Я ничего не скажу, пока Скайдайв сам не захочет, — лидер автоботов улыбнулся благодарно кивнувшему меху, который за долю секунды вытянулся по стойке смирно и быстро отдал Оптимуму честь, а затем настолько же стремительно сделал вид, что ничего не произошло.***
Би и Раф тихо сидели в полутёмном отсеке отбойника, занимаясь каждый своим делом. Лишь тихий стук клавиш компьютера Рафа, который сейчас был обычным компьютером, а не Дарси, периодический звон инструментов и еле слышное мирное сопение отдыхающей подруги сейчас разносились по комнате. — М-м-м, — просипели с койки, и Бамблби быстро дёрнулся в сторону звука, помогая напарнице сесть. — Рэтчет убьёт меня, — пробурчала она. — Скорее посадит на карантин, предварительно узнав, как ты прятала рану, — обнадежил подругу Рафаэль, протягивая ей светящееся голубое печенье. — Ужас, — простонала очень-много-раз-пострадавшая и с выражением лица обиженного хомяка принялась усиленно жевать угощение.