you're better than drugs

      — Что ж, подождёт ещё пять минут… — прошептала Хлоя и перешла к последнему зеркалу. Его пришлось немного протереть, для чего девушка использовала рукав. Она старательно прорисовывала жилки на крылышках, опушила ножки, усики и хоботок, ей приятно было оставить среди множества туалетных граффити изображение со смыслом. В этой бабочке она видела себя: сначала с Макс, такую юную и наивную, беспомощную, потом с Рейчел, начавшую превращение во что-то большее, чем окуклившаяся доверчивая гусеница, претерпевающую значительные метаморфозы пусть не снаружи, но внутри, и, наконец, бабочку — то, из-за чего и появилась на свет гусеница. Чтобы стать красивой, сильной бабочкой, отправиться в свободный полёт и сбросить оковы. Ей льстило такое сравнение, и она с гордостью смотрела на своё последнее творение. Впереди была новая жизнь, которой так долго жаждало сердце и к которым стремилось естество всегда мечтавшей о независимости от обстоятельств Хлои.       В туалет зашёл Нейтан, озлобленный, как поверженный зверь, напугав девушку до того, что она выронила из рук фломастер. Он удивился, увидев Хлою, но потом взял себя в руки и с вызовом спросил:       — Когда ж ты свалишь уже? Хлоя искренне не понимала, что он забыл в женском туалете, и так и спросила. Она надеялась, что сможет спокойно уйти, не поссорившись с бывшим другом ещё раз. Но Нейтан ответил оскорблённой улыбкой, больше похожей на оскал шизофреника — очевидно, у него снова был припадок. Он хотел закинуться шмалью — об этом говорит торчащий из кармана пакетик с травой — но увидел нежелательного свидетеля. В нём взыграла старая обида, и он последним рывком приковал девушку к стене и рыкнул:       — Не смей так говорить со мной! — у него почти валил пар из ушей, и ему доставили удовольствие проступившие капли пота на лице Прайс, он чувствовал себя сильнее и склонился над своей жертвой, как истинный хищник. Девушка долго думала над тем, что сказать, и прошептала:       — Эй, чувак, успокойся, — Хлоя забилась в панике, когда почувствовала упёршееся в живот дуло пистолета. Нейтан нервно усмехнулся и сказал, что он же обещал отомстить. Пока Прескотт рассказывал Хлое, в чём она виновата и почему, Прайс посмотрела на бабочку позади. А ведь она не знала, что дальше, что после этой последней метаморфозы. Смерть?       Послышался выстрел. Пистолет выпал из рук, Нейтан в ужасе схватился за голову — очевидно, он не хотел пускать пулю. Хлоя, зажав рану, сползла на пол. Она не чувствовала боли, не ощущала кровь на руках, перед глазами мелькала нарисованная бабочка, ожившая в помутневшем сознании. Она расправила крылья, оттолкнулась от поверхности зеркала и стала летать в воздухе, усыпанном светящимися искрами. Бабочка села на руку Хлое и как будто со спокойствием посмотрела на неё, девушка улыбнулась и навсегда закрыла глаза. ***       Начало церемонии было назначено на 10.00. Осеннее солнце спряталось за тучи, окунулось в траур людей, оплакивающих свою потерю и всматривающихся в красивое лицо девушки в веночке из поздних цветов. На руке сияло кольцо, которое надел на её палец несостоявшийся жених, зная, что она точно бы согласилась. Мать безостановочно рыдала и была готова лечь в гроб рядом с дочерью, но у неё была опора, обычно бесконечно спокойный муж, который впервые за последние лет десять пролил скупую слезу. Позади стояла давняя подруга, которая смотрела на погибшую и винила себя в её смерти. Её придерживал за руку бывший одноклассник, в отдалении на специально оставленных стульчиках дожидались начала церемонии учителя и друзья из школы. Все находились в растерянном состоянии, на грани того, чтобы разрыдаться и начать успокаивать тех, кто уже не в силах утереть слёзы. Жених надел костюм, приготовленный на свадьбу, и его невесту было решено хоронить в белом платье, которое он собирался ей подарить после переезда. Мужчина смотрел на мир пустыми глазами, останавливавшимися лишь на том, что его подруга считала достойным внимания: лес, небо и бабочки. Он заметил небольшую голубую и подошёл поближе, рассматривая крылья. Бабочка села на руку погибшей и сложила крылья, и тот понял, что это знак. Она больше не боится, не страдает; она по-настоящему счастлива. Возможно, где-то там, попивая чай со своим отцом и рассказывая всё то, что всегда рассказывала призракам прошлого, она говорит и о нём, вспоминая те недолгие полгода беззаботной радости, и от этой мысли он сам ощутил счастье.