Цвета Силы

«Один человек в нужном месте, в нужное время, может изменить галактику — или уничтожить её». — Эйтрис Бен всё тщательно подготовил. Первым делом, когда голочасы известили о наступлении утра по стандартному галактическому времени, ситх направился на поиски адмирала Статуры. Ему пришлось поплутать по коридорам "Органы", ловя на себе настороженные взгляды республиканцев, а возле лифта он внезапно встретился с Калеем. Бен пытался обойти джедая, однако тот схватил мужчину за руку и прищурился: - Я знаю, что ты сделал. Ты мог обмануть других, но от этого старого каамаси ты спрятаться не смог. Я знаю, что ты сокрыл Силу от меня и от остальных, прикинувшись простым человеком. Бен нахмурился под маской, однако промолчал. - Я знаю, кто ты, - каамаси сжал кисть ситха до боли. - Это лишь вопрос времени, когда правда раскроется и что с тобой будет потом. Наконец, Калей выпустил Бена, но тихо предостерёг прежде, чем уйти по своим делам: - Ты будешь страдать. Вне зависимости от твоих решений. Я это вижу хорошо. Слова старого каамаси заставили ситха непроизвольно дёрнуться как от пощёчины. Птица вполне могла нести полную чушь, чтобы запугать его, однако то, как Калей смотрел, разбудило в притворщике щемящее беспокойство, которое грызло изнутри, не давая покоя. Отбрасывая нехорошее предчувствие и сомнения в сторону, Бен всё же смог найти Статуру в грузовом блоке. Адмирал тотчас отвернулся, завидев того, с кем меньше всего желал сейчас встречаться, однако ситх был неумолим. - Нова-кристаллы, адмирал Статура, - Бен требовательно вытянул руку, шевельнув пальцами, и республиканец словно в трансе открыл один из сейфов и вытащил оттуда три вожделенных мешочка, набитых под завязку. К чести его, Статура сопротивлялся внушению Силы как только мог, пусть и не сознавая, что на самом деле происходит. Однако ситх был сильнее. Выполнив одну из частей плана, Бен оставил адмирала в тягостной задумчивости. Можно было бы пойти ещё дальше и попытаться стереть участок памяти Статуры, но ситх счёл, что сделанного и так достаточно. Тысячелетний Сокол пробуждался, а Рей вместе с Чубаккой сошли в ангар, чтобы обсудить с Дэмероном детали очередного предстоящего рейда. И об этом Бен тоже загодя знал, прекрасно слышав накануне их разговор по голосвязи, который заставил его замереть перед каютой Рей. И это разъярило мужчину до ломоты в костях так сильно, что он с трудом удержался от того, чтобы выдернуть из стен Сокола провода и порубить на куски. Кореллианский странник, мирно дремлющий в ангаре, остался в одиночестве. И когда Бен убедился, что его владельцы удаляются вглубь "Органы", он устремился на борт, не теряя ни секунды времени. Накануне он пустил по флагману утку о том, что имперское командование отвело флотилии от Корусанта. Если сопротивление отчаянно настолько, насколько Бен предполагал, оно непреднамеренно отправит свои истребители навстречу гибели. Пока Империя и бывшая Республика сцепятся в кровопролитной схватке, Кайло Рен вернётся и наведёт порядок. Это был план не без огрехов, однако ничего лучше у ситха в рукаве не было. Единственным камнем преткновения во всей этой интриге была Рей. Но Бен счёл, что решит проблему по ходу пьесы. Важно то, что нова-кристаллы были у него. Теперь он сможет заручиться поддержкой парочки картелей, чтобы внести ещё больше смуты во время своего возвращения. ИИ Сокола, обнаруживший неправомерное включение систем корабля от неизвестного лица, разумеется возмутился. Однако Кайло Рен лишь выдрал с мясом вокодер и отшвырнул в угол, а затем, немного повозившись, подготовил "Счастливчика" к вылету. Этот самый ему ненавистный в галактике корабль был хорошо знаком тому, кого знали как Бена Соло. Слишком хорошо, чтобы сопротивляться или создать какие-то помехи. Пилоты и техники в ангаре "Органы" даже не успели ничего сообразить, когда Тысячелетний Сокол, фыркнув паром, устремился к задвижкам. Чтобы уберечь флагман от разрушений, республиканцам, изумлённым от несогласованного вылета, пришлось выпустить кореллианского странника. Бен целеустремлённо вёл Сокол к ближайшему пространственному маячку. Однако на подлёте системы корабля тревожно запиликали, предупреждая о внезапной опасности. Из точки гипервыхода резко появилась армада. Армада с узнаваемыми красно-чёрными эмблемами на бортах. Армада, которую благодаря линейному крейсеру "Добивающему" невозможно было спутать с пиратскими или республиканскими судами. Это не было простым патрулированием системы. Это не было случайностью. Бен моментально понял, что в сопротивлении завелась крыса, которая радостно слила информацию о пребывании здесь остатков республиканского флота. Империя пришла пожинать. Тысячелетний Сокол метнулся прочь, когда "Добивающий", окружённый истребителями и парой корветов, степенно поплыл вперёд, а затем принялся стремительно разгоняться. Похоже на то, что командование Первого Ордена решило во что бы то ни стало застать сопротивление врасплох и не дать врагу возможности уйти в гиперпространство. На "Органе" приближение противника заметили слишком поздно. Сопротивление, понимая, что текущих сил для космического противостояния недостаточно, начало отводить флагман прочь, готовя для гиперпрыжка. Однако "Добивающий" был неудержим. И когда с разрушителя прогремел первый залп, дефлекторы "Органы" моргнули, поглощая удар. Наперерез TIE-истребителям рванулась Чёрная эскадрилья Дэмерона По, пытаясь выиграть флагману время. Но имперцы превосходили числом, а остановить "Добивающего" силами одной-двух эскадрилий было смехотворно и пытаться. Второй, третий залп - и "Органа" ощерилась первой раной, пришедшейся, к счастью, в трюм. Но Бен, наблюдающий за действом со стороны, понял, что это ненадолго. Если прямо сейчас флагман сопротивления не уйдёт в глубокий космос, ему конец. Впрочем, вряд ли "Добивающий" намеревался дать противнику шанс, потому что второй залп пришёлся прямо в осевой стабилизатор гипердвигателя "Органы", который устаревший дефлектор спасти не смог. Кто бы ни был наводчиком на имперском разрушителе, он знал своё дело. С одной стороны, происходящее существенно влияло на замысел Кайло Рена покончить с сопротивлением. С другой, всё развивалось совсем не так, как он планировал. Наконец, последний фактор, который ситх не мог проигнорировать: на "Органе" была Рей. И пусть в контексте войны это ничего не значило, но не во всех остальных смыслах. И как джедай, Рей не спешила воспользоваться Силой, чтобы предотвратить смерть - либо же не могла придумать, как. На глазах Бена турболазеры тяжело навелись для финального залпа. То, что залп будет последним, для ситха было ясно как день. "Органа" не вынесет больше. Чёрная эскадрилья пыталась перетянуть внимание "Добивающего" на себя, даже предприняла несколько отчаянных попыток сбить пушки и атаковать жизненно важные системы разрушителя, но перехватчики Империи не давали парням Дэмерона расслабляться. "Органа" в немом крике застыла, помигивая всполохами повреждённого дефлектора. Бен словно мог видеть, как в командном центре столпились люди, которых он ещё видел час назад, обречённо взирающие на смертоносный пучок энергии, устремившийся в их сторону. Время на мгновение замерло, а лазерная вибрирующая игла, готовая проткнуть флагман сопротивления, плыла перед глазами Бена будто во сне. Он с какой-то противоречивой отрешённостью наблюдал за тем, как выстрел входит в линкор повстанцев, будто нарочно выудив время между двумя мерцаниями дефлектора. Непревзойденная точность в расчётах. А затем, попав в кислородную среду, жадно распускается белый цветок взрыва, чтобы через секунды разорвать "Органу" на куски. В карих глазах Бена отразились неистовые всполохи, расширяющиеся и ползущие по всем системам корабля. В голове раздались вдруг десятки человеческих криков, принимающих неизбежную гибель. И в этот самый миг, который звучал как скорбное морендо галактики, Бен вскинул руку. Незримые ионы плазмы, готовые в гибельном танце поглотить жизни, внезапно изменили траекторию своих путей, ведомые волей одного человека. Бушующий вихрь завертелся, засасывая в себя ударные волны, устремившиеся было по флагману сопротивления. Энергия взрыва, закрутившись в единый слепящий шар, могла затмить своим сиянием в этот момент даже самые яркие звёзды. А затем в благоговейной тишине белоснежная вспышка стянулась в один маленький брезжащий шарик света, чтобы через секунду исчезнуть, схлопнуться, будто никакого взрыва никогда и не было. Обессилевший от чудовищной манипуляции, Бен обмяк в кресле, пытаясь успокоить трясущиеся руки. Его лицо заливал пот, а ноги онемели и похолодели, когда почти всю свою жизненную силу он истратил на пирокинез. Последующей заминки было достаточно, чтобы привести резервный стабилизатор "Органы" в чувство. Перед тем, как уйти в гиперпространство, повстанцы увидели Тысячелетний Сокол, стремительно пожираемый притягивающим лучом "Добивающего". И один из взглядов с флагмана сопротивления был особенно долгим. *** Штурмовики объяли захваченный Тысячелетний Сокол плотной белоснежной массой, ощерившись пушками. За ними замер в ожидании с весьма разъярённым видом человек в красно-чёрном кителе, заложивший руки за спину. Когда пилоту "Счастливчика" стало ясно, что он в ловушке, погрузочный трап с шелестением опустился. Штурмовики нетерпеливо и опасливо переглянулись, но властный голос приказал лишь плотнее сомкнуть ряды и подступить на шаг ближе. И когда этот шаг был сделан, из утробы Сокола вылетел воин в эбеновых одеяниях, стремительными взмахами алого светового меча отбивающий бластерные выстрелы в толпу. Первый ряд был сломлен за мгновение, стоило багряной молнии обрушиться роковым штормом и побежать по людским телам, пробираясь под броню, кусая и раздирая плоть. Всё произошло столь быстро, что когда Бен опустился на ноги, десяток штурмовиков лежал перед ним, сражённый разрядами или отбитыми выстрелами. За этим судорожно последовал второй бластерный залп, но кровавый шлейф светового клинка почти растворился в воздухе, столь неистовой была его скорость, отражающая все лазерные лучи обратно. Не останавливая прирученную пламенную змею, Бен вскинул руку, мощным толчком Силы сминая плотные ряды противника. Но их было слишком много, а он был один. И когда ситх устремился вперёд, готовый поразить человека, командующего атакой, сзади подступили штурмовики, вооружённые дубинками Z6. Коварный выпад в спину Бен парировал мечом, ощутив угрозу и резко крутанувшись. Внезапный бросок вперёд - и фехтовальщик схватил штурмовика за руку, отведя клинком его оружие, а затем бросил на второго, подходящего сбоку. Вовремя повернулся, чтобы отбить очередную бластерную очередь, а потом вдруг швырнул световой меч вперёд. Толкаемый вихрями Силы, клинок закрутился вокруг Бена, образуя непроницаемое смертоносное кольцо, через которое невозможно было пробиться ни бластером, ни дубинкой. Штурмовики переглянулись между собой, а затем над их головами взвилась граната. Бен, сосредоточенный на вихре клинка, слишком поздно заметил маленький предмет, упавший к его ногам. А затем раздался взрыв. Тёмный воин несколько раз пытался подняться и подтянуть световой меч, но оглушённый и опалённый, истративший всю свою мощь на то, чтобы успеть прикрыться Силовым щитом от взрыва, был сразу сбит с ног. Дубинки запрыгали по его телу, а кто-то не гнушался бить лежачего и тяжелыми сапогами. Световой меч дрогнул несколько раз, когда Бен, не чувствуя конечностей, попытался вновь подтянуть его, но потом клинок замер бесполезным куском металла. Штурмовики не останавливались до тех пор, пока Армитаж Хакс не прорычал "довольно". Груду опалённого и окровавленного мяса, что лежало на полу ангара разрушителя рядом с Тысячелетним Соколом, теперь было сложно назвать человеком. *** Бен не чувствовал дней. Он не знал, сколько прошло времени - недель или даже месяцев - пока находился в голой стальной комнате, столь знакомой ему. Здесь он сам проводил допросы, узнавал секреты и тайны, был палачом и судьёй. Но теперь роли изменились. Первые часы Бен пытался драться. Всякий раз, как к нему заходили толпой, он рычал и крутился, даже смог приложить одного из дознавателей титановыми кандалами, чем спровоцировал очередное избиение. Потом его приходили бить просто так. Как говорили штурмовики на посту за дверью - "для профилактики". Его били и ногами, и руками, и дубинками, а если Бен вновь начинал сопротивляться через удары, вырубали током. Конечно же, имперцы прекрасно знали, что перед ними адепт Силы. А потому безопасность камеры была беспрецедентной. Пленнику не давали вставить и слова, чтобы он не мог манипулировать разумом, к нему никогда не заходили по-одному, а караул в коридоре менялся каждый час. В первый же день пребывания в камере Бену сломали ногу. Либо для острастки, либо для забавы, либо чтобы утолить жажду мести Хакса. Ожогами после взрыва особенно никто не занимался, но тюремщики следили, чтобы пленник не умер. Когда комендант убедился, что вначале было сломлено тело Бена, а затем и разум, спустя череду бесконечных и болезненных дней наконец явился сам Армитаж Хакс. Первое, что он сделал - это от души избил ненавистного ему человека, хотя на том и так уже не осталось живого места. Разумеется, всё это происходило вначале на виду конвоя, а затем Хакс вытащил пленника в коридор и распорядился повести следом. Когда Бена приволокли на мостик "Добивающего", Армитаж вновь показательно избил его до кровавых ошмётков - избил на глазах своих войск, убедившись, что все наблюдают. Непобедимый и страшный Кайло Рен, Император и Верховный Правитель, который силой мысли мог задушить противника, теперь лежал перед тысячей шепчущих людей безвольной плотью. Если кто-то и был на его стороне в тот момент, таковых было немного: армия всегда принадлежала Хаксу, и сам главнокомандующий Первого Ордена об этом знал прекрасно. - Внимательно смотрите на этот кусок гнилого мяса, - прокричал Хакс, поднимая за волосы Бена так, чтобы его было хорошо всем видно. - Этот изменник убил Верховного Правителя и узурпировал трон. Крысёныш думал, что сможет скрывать это вечно, но это не так. И сегодня для Империи - день правосудия, которое восторжествовало! После показательного избиения Бена вновь бросили в камеру, тщательно следя, чтобы у него не было возможности набраться сил и сопротивляться. Однажды его взяли под руки и поволокли по коридору, потому что идти сам он уже не мог. Пленник также помнил, что его тащили по улице, а ласковый солнечный луч лизал ему лицо, бурое от запёкшейся крови. Но одна клетка лишь сменилась на другую. Хакс приходил и задавал вопросы. - Где база сопротивления? - Куда ушёл флот Республики? - Отвечай! - Смотри в глаза, когда я разговариваю! - Где эти крысы могут быть? - Я сказал, чтобы ты смотрел в глаза! - Приберите этот фарш. Но пол не могли замыть от крови до конца, и вскоре сталь приобрела чагравый оттенок. Бен уже с трудом помнил, кто он и как его зовут. В какой-то из дней или ночей - он не знал - к нему начали приходить болезненные видения. Пленник считал их предвестниками смерти. У него даже хватило сил вяло прохрипеть "Убирайся!", когда ему показалось, что в тёмном углу камеры он видит своего отца. Но мираж, если и исчезал на время, потом появлялся вновь. Когда Бен понял, что с количеством получаемых травм и побоев галлюцинация является чаще и становится устойчивей, он смирился. Как-то Хакс вновь навестил узника и задавал всё те же вопросы, на которые Бен не знал ответа. - Хорошо. Раз так, я буду что-нибудь отрезать, - процедил главнокомандующий, рывком поднимая голову пленника и смотря в заплывшие красные глаза. Когда он сказал это, Бен лишился своего первого пальца левой руки. Пленник не мог знать, действительно ли Армитаж ищет правды или измывается ради собственного удовольствия. Да, ситх пытался очень много раз сосредоточиться и порывался использовать любую сторону Силы, но это было невероятно тяжело. Даже, если у него что-то получалось, когда он пытался дать отпор, его просто вновь забивали до полусмерти. Уколами поддерживали жизнь, чтобы продлить агонию. В один из дней мираж отца опять посетил Бена и тот уже не стал сопротивляться и прогонять видение. Узник лишь шевельнулся в углу, где лежал всё время, повернув голову ко тьме. Бессильный встать. И у него невольно вырвалось то, что он хотел сказать очень давно. Хотел, но было уже некому, потому что мертвецы глухи. - Прости... - прошептал Бен, а затем судорожно закашлялся, сплёвывая кровь. Видение было молчаливо. По лицу Бена потекли слёзы, когда он вновь и вновь повторял одно и то же слово, так и не услышанное его отцом. И только сейчас он по-настоящему понял, что опоздал. Как будто не осознавал этого с самой смерти родителей. - Отец... - Бен судорожно дёрнулся: он всё ещё чувствовал отрубленный палец, испытывал фантомную боль и судорогу. - Мама... Сейчас уже ему не было стыдно признаваться себе в том, что в минуту предсмертной муки он бы хотел в последний раз увидеть родителей. Сказать о том, как ему не хватало их в детстве, когда из-за бесконечных ссор отец уходил. Сказать о том, как не хватало в академии джедаев и как не хватает сейчас. Особенно сейчас. Видение отца стало ему другом и бессловесной мукой. Когда узник ощущал, что на его веки наваливается тяжесть, что он может не проснуться, если закроет глаза, он смотрел на мираж, не переставая бормотать одно и то же слово. Когда ему отрубили второй палец, а затем и третий, Бен уже ничего не чувствовал. В бреду он слышал бесконечные допросы Хакса, но даже если бы хотел, не смог бы понять, о чём тот говорит: речь главнокомандующего звучала как гудение светового меча, как далекий шелест, как белый шум. И когда тяжёлые ботинки били его по рёбрам, Рей невольно согнулась, схватившись за бок. Когда ему отрезали первый палец, Рей шатнулась, почувствовав неистовую дурноту. Когда ему отрезали остальные пальцы, Рей на глазах всего командного центра сопротивления упала на колени, громко крича от боли и хватаясь за руку. Бену казалось, что кто-то пытается мягко заговорить с ним, проникнуть в его мысли, но если это и было проявлением Уз, у него не осталось сил ответить на них. И когда узник понял, что способность оставаться живым покидает его, когда он ощутил гнилостное дыхание костлявой на своём изуродованном лице, он замер, в последний раз вздохнув. Затем его сердце остановилось. Пришедший к нему на следующий день Хакс констатировал смерть бывшего Императора. *** - Помнишь нашу первую встречу?.. - Помню. - Ты была напугана. - И ты. - А помнишь, как ты представила океан, когда я проник в твои мысли? - Помню. - Теперь я его тоже представляю. Рей бессильно опустилась на пол каюты, почувствовав глухую, распирающую боль в груди. Взгляд её застыл, а руки похолодели, когда она услышала еле различимый голос Бена, который говорил с ней так, будто прощался. - А помнишь ту ночь?.. - Какую из них? - Ту самую. - Они все были те самые. - А помнишь слова?.. - Какие слова, Бен?.. - Тьма восстаёт... Рей закрыла глаза, сотрясшись в беззвучных рыданиях. - Чтобы её встретил свет, - прошептала она. Девушке показалось, что голос замер, ушёл, и она скрючилась, обняв себя за плечи. Слёзы градом катились с её щёк и окропляли пол, тихо стуча словно робкая весенняя капель. - Не уходи... Рей содрогнулась, не сдержав протяжного стона, какой издаёт тяжело раненый зверь. - Не уходи, я запрещаю! - крикнула она ожесточённо в пустоту каюты. Девушка вскочила и прошла несколько шагов лишь затем, чтобы вновь упасть на ослабевших ногах. - Не смей, - прорыдала она. - Только не так. Это не должно кончиться так... Рей провела рукой по мокрому лицу, впилась пальцами в скулу, до крови разодрав кожу. Сдавившая грудную клетку боль не давала дышать, но всё же девушка нашла силы выдохнуть: - Я же люблю тебя... На мгновение ей показалось, будто лёгкий прохладный бриз прошёлся по её щеке. А затем раздался еле уловимый шелест. Словно ветер обнял кромки молодых деревьев на прощание: - Я знаю.