Strings of my soul

      Кот Нуар едва дышал, пока добирался до собственного дома. Горло болело, казалось, от каждого тяжелого вздоха до тех пор, пока он не приземлился на противоположное его дому здание, чтобы наконец отдышаться. Переводить дух было трудно, и даже не из-за длительного бега. А из-за того, что он умудрился натворить.       Было очень стыдно, хотелось рвать на себе волосы. Он понятия теперь не имел, что Маринетт подумает о нем после этого поцелуя. Казалось, только сегодня она сказала, что раннее ошибалась в нем, что сделало его немного гордым собой, а он тотчас всё испортил, вновь воссоздав статус «Парижского Ловеласа».       Да и как так могло выйти? В голове были только мысли о её новом друге и о том, как далеко могут зайти эти двое, какие рамки они пересекут. А по итогу он не смог уберечь её от собственных лап, которыми всё это время старался оградить Маринетт от опасности. Он поцеловал её. И страшно для него, — безумно, — было то, что ему понравилось. Кот страшился собственных мыслей, кидало в странную дрожь, и даже сейчас, после первых секунд поцелуя.       Обычный поцелуй, ничего необычного, а его выворачивает изнутри так, что он чувствовал, будто должен вернуться и поцеловать её ещё раз, только при этом сказать всё напрямую. Хотелось сорваться с места, но что говорить? Что она ему нравится? И это только спустя трех недель со дня, как он отверг её? Запоздало, да и то, скорее всего, уже не взаимно. Он не имел никакого права говорить ей обратное, потому что противоречил самому себе, но уже через некоторое время.       Да и сама Маринетт, наверное, в ужасе от того, что только что произошло. Быть может, это был её первый, — неудавшийся, к сожалению, — поцелуй. А Кот Нуар так просто украл его без её позволения. И ему хотелось сделать что-то, чтобы не чувствовать себя виноватым, и чтобы Маринетт не чувствовала себя плохо. Тем более, что он не знал, как она отреагировала на это. Он не знал, как дошел до этого. Просто что-то подтолкнуло его. Или, возможно, это были её глаза, в которые он почти неотрывно смотрел прежде чем совершить что-то, о чём он будет жалеть.       Хотя, на самом деле, если Коту быть хотя бы с собой до конца честным, ему хотелось поцеловать её. Может, давно, после случая с его акуманизацией, но решился он на это только сейчас. И то взбесившись от ревности, о которой ещё прошлым вечером он даже не подозревал.       Опередить Луку, что просто общается с ней. Как глупо.  — Вот бы попасть под удар Акумы, стирающей память, — пробормотал Адриан, пробравшись в свою комнату и отменив трансформацию. — Или же под удар Акумы, что насылает вечный сон. Чтобы я по какому-либо чуду проснулся, но уже лет через пять-десять. Не хочу видеть того, как Маринетт взглянет на меня при следующей встрече. — Он опустился на стул и покрутился на нём, мысленно желая закружиться в настоящем водовороте. — Она наверняка считает меня предателем.  — Почему предателем? — Безучастно пробурчал Плагг, первым делом зажевав камамбер, который Адриан хранит в одном из маленьких шкафчиков. — Ты сделал то, что сделал. Этого не изменить.  — Она считала меня другом. И вполне искренне. Как и я её, своей подругой. — Блондин слегка нахмурился и уставился на квами так, будто тот был самым глупым существом на Земле. Однако выбора, кроме как разговаривать с Плаггом, у него не было. Приходилось довольствоваться тем, что есть, ведь вряд ли бы отец понял его. — А я… — Адриан возвел руки перед собой и через секунду резко опустил. — Я просто подвел её.  — То есть, ты ничего не почувствовал, делая это? — Хитро поинтересовался Плагг, приоткрыв один глаз во время трапезы, чтобы понаблюдать за реакцией хозяина на этот вопрос.  — А разве это не очевидно? — Скривился Адриан, зло посмотрев на квами.  — Я хотел, чтобы ты сказал это хотя бы мне. — Фыркнул последний и усмехнулся, заглатывая последний кусок сыра. — Очевидно, что ты влюбился в неё.  — Заткнись, Плагг. — Огрызнулся Агрест, отведя взгляд зеленых глаз в сторону. И огонь горел внутри не от того, что он действительно хотел заткнуть его, а от того, что тот был прав. А признавать правоту этого существа ему не нравилось никогда.       Пускай не Леди и Адриан. Вышли Нуар и Маринетт. Обоих отвергли три недели назад, и оба нашли утешение друг в друге. Насчет неё он ещё как-то и сомневался, но зато себя подловил абсолютно на всём. Да, по началу он правда искал какое-то утешение в Маринетт, как в друге, а затем и вовсе не заметил, как всё изменилось. Он где-то упустил момент, в который умудрился влюбиться.  — Вот видишь, я прав. — Пожал своими маленькими плечами Плагг. — А ты, человек, если долго будешь умалчивать об этом, то сделаешь только хуже. — Адриан проигнорировал его слова, продолжая думать, и тогда тот продолжил. — Потому что, хе-хе, — квами был сегодня довольно разговорчивым и, судя по тону голоса, приободренным, — вдруг это взаимно?       Глаза Адриана широко распахнулись, глядя перед собой. Такая версия была допустима, но сомнительна. Очень сомнительна.  — Или, возможно, ты противен ей настолько, что сейчас она акуманизирована. По твоей вине, разумеется. — Добавил Плагг, из-за чего сердце в груди Адриана резко забилось в ином темпе. Точнее, темп не менялся, а сейчас и вовсе ускорился. Сердце было в рёберной клетке и билось, как птица, желающая выпорхнуть на свободу. — Умоляю тебя, не возвращайся. — Прочитав мысли хозяина по одному его только ошеломленно-задумчивому взгляду, проскулил квами. — Я устал.  — Попробую через смс, — вздохнул Адриан, хватая телефон со стола. Он вошел в социальную сеть, где он общался с Мэри Мэй, то есть — с Маринетт, до их первого свидания вслепую. Ему пришлось вздохнуть дважды прежде чем связаться с ней, так как это смс было не от Кота — оно будет от Адриана.       «Привет, Маринетт! Мне жаль, что наше свидание вслепую прошло не слишком удачно. Надеюсь, ты в порядке. Да и вообще в порядке… отпишись!»       Она не отвечала около получаса, затем ещё около часа, и Адриан серьёзно заволновался. Маринетт могла его и проигнорировать, что вполне очевидно в связи с произошедшим, но это его не успокаивало. Она могла быть не в порядке по многим причинам, поэтому он остерегался, что она нарвётся на Акуму.       Взрыв на улице.       Вовремя, однако. Адриан, вздрогнув на какую-то долю секунды, резко подорвался с места, чтобы взглянуть в окно. Помяни оно, называется. Акума взрывала здания ночью, а он готов был её благодарить. Уж лучше заморочки на миссии, чем излишние переживания. Хотя Акумой вполне могла оказаться и Маринетт. Спешить его заставила именно последняя мысль.       Адриан трансформировался и спрыгнул с окна, размахивая в руках жезл. Запрыгнув на одну крышу, другую, пересекая как можно быстрее мост, Кот Нуар оказался в знакомом сквере. Рядом было несколько подорванных зданий, машин со скорой помощью и полицейский Роджер с группой.       ЛедиБаг тоже была там, уворачиваясь от Акумы. И Кот, как бы эгоистично это не звучало, воспользовался ситуацией, чтобы рассмотреть новоиспеченную жертву Бражника. Но в ней не было чего-то такого, что могло бы быть похоже на Маринетт, поэтому в следующий миг он смог облегченно вздохнуть.  — Добрая ночь, Миледи! — Позитивно поприветствовал её Нуар во время сражения. — Вижу, что в темное время суток вы веселитесь и совсем забыли пригласить меня. — Он демонстративно поклонился, по-прежнему держа в руке жезл.       ЛедиБаг забросила йо-йо и его нитями заставила ноги Акумы сомкнуться вместе. Затем она резко, так, как только могла, потянула её вниз и здорово прокатила по асфальту, к ногам Кота. — Что ж, а вот и твоё приглашение. — Решила покаламбурить она в ответ и улыбнулась уголками губ. Несмотря на то, что это ей тяжело давалось. Ноги чертовки начали дрожать, когда Кот появился на поле зрения, и она не могла остановить это. Даже каламбур не спасал на данный момент от волнения.       Благо, что у него всё было хорошо. Если приглядеться к его настрою, то он даже не переживал насчет того, что сделал. И это заставило Маринетт ощутить болезненный укол в груди. Просто от того, что ему всё равно. Или, быть может, сейчас был не тот момент?  — Как быстро заканчивается всё хорошее, я толком не успел поучаствовать в ночном рандеву. — Кот пожал плечами, пока Акума вставала на ноги, и толкнул её обратно, чтобы сорвать первую попавшуюся вещицу, с которой может вылететь бабочка.       Однако, брошь на её воротнике не оказалась тем, что он искал. ЛедиБаг потянула йо-йо к себе, чтобы соперница проскользила по асфальту к её, — до сих пор! — чуть подрагивающим ногам. Она сорвала с её головы маленькую диадему и сломала пополам, освобождая негативную энергию и сразу же ловя её в своё орудие.       Белая бабочка улетела, пострадавшая девушка была в порядке, взорванные здания восстановились после исцеления талисмана. Кот ещё раз убедился: девушкой, поддавшейся эмоциям, была не Маринетт.  — Не угадал с вещицей. — Хмыкнула ЛедиБаг, чтобы скрыть своё нервное поведение.  — Кое-что произошло, поэтому твой сла-а-авный напарник немного не в духе для угадываний. — Саркастично, но с надменно-поддельной улыбкой растянул он. В словах таился большой смысл, и Маринетт поняла, о чем он говорил. Он беспокоился. Просто не показывал этого.       Ведь ЛедиБаг должна думать, что после отвержения у него всё отлично.  — Я хотела бы спросить тебя. — После недолгого молчания произнесла она, смотря на Кота, который, собственно, всё это время смотрел в другую сторону. Он повернулся к ней, выглядя заинтересованным совсем самую малость, что немного удивило её. Нуар всегда любил ЛедиБаг, со дня знакомства, и на каждое обращение реагировал бодро. — Ты всё ещё любишь… меня?       Нуар вздрогнул, удивленно округлив глаза. Вопрос был весьма непредсказуемым. Но даже если сквозь зубы произнеся эти слова — она должна была знать, воспользоваться тем, что её настоящая личность была скрыта под черно-красной маской. Если он всё ещё любил ЛедиБаг, то это означало, что тот поцелуй был просто ничем, не искренним.       Сам Кот понятия не имел, что сказать. В голове не выстраивался план по более правдоподобному ответу на поставленный вопрос, ведь морально он был к нему не подготовлен. Она смотрела на него не читаемым взглядом, но вместе с этим у неё почему-то дрожали ноги. Хотел бы он сказать что-то, что её бы удовлетворило или, быть может, успокоило. Потому что ответом было элементарное и простое «нет». Нуар только что понял, что не любил девушку, стоящую напротив, и ужаснулся собственному осознанию.  — А что, собралась ответить мне взаимностью? — Он должен был собраться и выдать подобную глупость. Его чувства не касались ЛедиБаг от слова совсем, потому что за какой-то промежуток времени образовались новые, только теперь не к ней и, к сожалению, не в нужное время.  — Нет. — Буркнула ЛедиБаг, заметно расслабившись. — Просто хотела убедиться, что ты в порядке.       Она врала, потому что внутри горело сплошное любопытство. Нуар не ответил ни «да», ни «нет», и это вгоняло в тупик. Один только парень, скрывающийся за маской Кота, мог знать, что у него в голове. Иными словами, он сам. Из-за чего хотелось нарваться на Акуму, позволяющую читать чужие мысли.  — Я в полном порядке, Миледи. — Нуар поклонился и из подлобия взглянул на неё поистине хмурым взглядом светящихся в ночи зеленых глаз. — Так что можешь не беспокоиться обо мне и моих любовных делах. — Кот выпрямился, подергав длинными когтистыми пальцами, и ухмыльнулся.  — Хорошо. — Почесала она затылок и понурила голову, не зная, как продолжать диалог.       ЛедиБаг и Кот Нуар одновременно повернулись в одну сторону, будучи пораженными появлением второй Акумы за одну ночь. Акуманизированный парень подобрался к героям совсем незаметно по началу, отмечая точки в четырех углах данного квартала, чтобы поймать их в свою ловушку. И теперь, когда ему не приходилось скрываться, парень щелкнул пальцами, вследствие чего ЛедиБаг и Кот попали в своеобразное маленькое пространство.  — Попрошу заметить, Багибу, у меня особо развита клаустрафобия. — Осматриваясь, произнес Нуар. ЛедиБаг просто сглотнула, отмечая про себя, что страдает тем же, что и он. У неё тоже была боязнь замкнутого пространства.  — Сыграем? — Акума прерывает их и появляется перед ними. Это был блондин в официальном белом костюме, почти сливающимся с цветом стен пространства. И он внимательно следил за ними. — Суть моей игры проста, но придётся рисковать.       Кот нахмурился, заводя руку за спину, чтобы взять жезл. И когда он дождался идеального момента для нападения, пока странная Акума объясняла правила неведомой им игры, то оказался в меньшинстве. Барьер, окутывающий парня, просто оттолкнул Нуара от себя. Последний едва удержал равновесие и выпрямился.  — Предупреждаю, Кот Нуар: нападения не дадут результата. — Блондин злорадно усмехнулся. — Каждое ваше нападение уменьшает кубическое пространство. И чем больше вы будете нападать, тем меньше у вас будет кислорода и места на двоих. Иронично, но правда. — Подметил он и пространство в самом деле немного уменьшилось в объёме.       Герои переглянулись, и напряжение обрело иные обороты. Однако глубоко дышать и судорожно хвататься за стены в поисках спасения они не собирались. Этим они просто загубят себя и свои шансы на победу.  — Вам просто нужно угадать под каким стаканом монетка. — Акума щелкнула пальцами, и перед ЛедиБаг появился стол с тремя большими перевернутыми стаканами такого же белого цвета. — Не угадываете — произойдет что-то, что тем или иным образом раскроет вашу настоящую личность. Угадываете — пространство становится больше, давая вам ещё несколько минут на то, чтобы дышать.  — В чем подвох? — Задала прямой вопрос ЛедиБаг. — Бражнику же нужны наши Камни Чудес, разве нет?  — Верно. — Пожал плечами парень, прикрыв на секунду глаза. — Если вы не угадываете на третьем уровне — пространство самостоятельно расщепит ваши камни на искусственные молекулы и перенаправит их к Бражнику, вновь материализуя их на месте назначения.  — Что будет, если мы выиграем?  — Я отпускаю вас, но при условии, если кто-то раскроет свою настоящую личность.       Бражник поступал хитро, и сама Акума, спонтанно поймавшая их, была необычная. Должно быть, первая появившаяся была лишь отвлекающим маневром, пока вторая плела ловушку для них. В любом случае, они что-то потеряют. Либо оба Камня Чудес, либо одну тайну личности. Второй вариант был скорее всего для того, чтобы Бражник узнал, кто за маской.  — Начнёт леди, — ухмыльнулся парень и щелкнул пальцами, заставляя стаканы на столе перемещаться с невероятной скоростью.       Кот едва открыл рот, чтобы что-то сказать, когда стаканы остановились, но Акума его прервала.  — Нет-нет, подсказывать нельзя.       Нуар посмотрел на ЛедиБаг, надеясь, что интуиция её не подведёт. Она вытянула руку и остановила её над стаканами, чтобы подумать над выбором. И выбор этот с первой попытки мог оказаться опасным. Если она ошибется — случится что-то, что может раскрыть либо личность Нуара, либо её личность, либо же уменьшить пространство.       ЛедиБаг, прикрыв глаза, решила попробовать со стаканчика справа. Она уложила пальцы на твердый стакан, что заставило её убедиться в том, что он был не пластиковый, и подняла его.       Акума скривилась. Маринетт угадала и под стаканом лежала серебряно-золотая монетка. Пространство тут же немного увеличилось.  — Мои поздравления, — медленно проворчал парень и вновь помешал все стаканы, вместе с парящим столом перенося их к Нуару без физических контактов. — Твоя очередь.       Кот закусил губу, водя рукой от правого стакана до левого. И на левом он остановился, всё ещё сомневаясь. Всё тело сводило от напряжения, он готов был умереть на месте, если вдруг его личность раскроется или будет какой-то намек на его раскрытие, вроде аллергии на перья. ЛедиБаг это точно знала об Адриане.       Собравшись с духом, Кот поднял стакан. И губы через секунду после этого растянулись в широкую улыбку. Он угадал.  — Ещё бы немного, и я бы также выбрал стакан справа, моя Леди. — Расслабленно выдохнул Нуар.       Стол с помешанными стаканчиками переместился к героине. Последний выбор был за ней.  — В любом случае, — сказал Нуар, — надеюсь, ты не сильно разозлишься, когда узнаешь мою настоящую личность.  — Последний выбор за мной, Кот. — Ответила она. — Поэтому, если я сейчас не угадаю, то буду той, кто раскроет свою личность.       Она протянула руку к стаканчику посередине. Левый и правый были, в большинстве игр обычно остается последний вариант. Она уложила пальцы поверх дна и подняла стакан. Он оказался пуст.  — Два из трех, вы почти выиграли. — Хохотнула Акума. — И так как это последний уровень — вы проиграли. Но должна быть раскрыта личность. — Он очередной раз щелкнул пальцами и по правой стороне от акуманизированного образовалось огромное зеркало, вдвое превышая рост Маринетт. Стекло на вид казалось толстым и не пробиваемым, а само зеркало было в тяжелой позолоченной раме. — Один из вас должен посмотреть в зеркало.  — Что произойдет? — Поинтересовался Кот Нуар, заведя правую руку за спину.  — Это зеркало, отражающее истину. Собственно, когда кто-то посмотрит в него — мы увидим настоящую личность.  — Посмотрю я. — Ответила ЛедиБаг и медленно зашагала в сторону зеркала, пока ещё не попадая в него. Акума прошла вперед, выходя из защищающего её барьера, чтобы взглянуть. Бражник видит глазами Акум, поэтому он явно увидит и скрытую под маской личность.       Кот Нуар обходил со стороны, подозрительно посматривая на блестящий алмаз, встроенный в белый галстук-бабочку. Ещё секунда, — то самое, когда ЛедиБаг заглядывает в зеркало, — Нуар срывается с места и заранее использованным катаклизмом впивается в этот галстук, надеясь, что это была та самая вещь, в которой находилась бабочка. Он не мог позволить, чтобы Бражник узнал истинную личность его напарницы; не мог допустить, чтобы она пострадала тогда, когда не будет этого ожидать.       Поэтому нужно было что-то предпринимать. И он предпринял, образовывая катаклизм за несколько минут до случившегося.       ЛедиБаг замерла от шока, совершенно не подозревая, что у напарника был план. Галстук растворился и из него вылетела черная бабочка, порхающая над потолком белого пространства, четко вырисовываясь на светлом фоне своим темным оттенком.       Кот хотел, чтобы она поймала бабочку, и обернулся, полагая, что у зеркала её нет. Но она была там, вместе со своим отражением. Его лицо приняло шокированное выражение, когда он увидел это. И тогда ЛедиБаг обернулась, чтобы взглянуть на себя.       Чтобы взглянуть на отражение Маринетт Дюпен-Чен.