***
На улицах Конохи в этот день было жарко. Сильнейшие из Корпуса обеспечивали безопасность на трибунах стадиона, и, лишённые возможности использовать сильные техники, надолго там задержались. Некоторые – задержались навсегда. А вот сильнейшие из противников буйствовали на улицах Скрытого Листа. Против них сражались, убивая и умирая, патрульные и клоны Наруто. Сражался против них и сам Узумаки, оригиналом метаясь на метки-шики, врученные клоном, но не всесилен и не вездесущ был даже сын Жёлтой Молнии, также овладевший Хирайшином. Вот только вмешалась ещё одна сила, которую никоим образом не могли учесть в расчётах ни Скрытый Лист, ни Звук и Песок, ни лично Орочимару, прекрасно знавший стандарты поведения шиноби в чужом Селении и протоколы безопасности. И до поры всё шло согласно протоколам. Команды генинов Скрытого Облака под прикрытием Би, Даруи и ещё нескольких джонинов направились к посольству Облака с приказом не вмешиваться в бои и избегать столкновений. И приказ до поры выполнялся, но ещё раз, сам того не зная, Узумаки Наруто внёс свой вклад в противостояние. Каруи за все эти дни экзамена несколько раз вместе со своей командой общалась с голубоглазым балбесом, выполняя приказ командования о завязывании дружеских отношений… и сама не заметила, как маска, что нередко в мире шиноби бывает, стала настоящим лицом. И потому при виде того, как дюжина песочников, потеряв двух своих, прикончила двух клонов придурка, Каруи не выдержала. В конце концов, между толпой гражданских был только Наруто в виде двух клонов, какой-то мужик, сейчас с неестественно вывернутой шеей лежащий в луже крови, и три генина-малявки. Значит, Узумаки, непонятно как вдруг ставший дорогим другом, сражается – а второй Узумаки будет отсиживаться в стороне и "избегать столкновений"? Не бывать этому! И Каруи срывается, выдирая меч из-за плеча и отбрасывая песочников Покровом Молнии. Эту технику лучше исполнять на троих, но не стоит вмешивать команду. Это – её личное дело. Вот только спустя пару секунд рядом с ней встаёт недавно выздоровевший от трёпки белоглазого Омои. И поддерживает технику Самуи, попутно выдавшая: – Каруи, потом объяснишь, зачем мы это делаем. А пока – наваляем этим пескоедам! И Каруи вкладывает ещё чакры в Покров Молнии, не боясь, что тяжесть окажется неподъёмной. Ведь она теперь разделена на троих. Шиноби Облака – не кровавые маньяки из Тумана, но и не добрячки из Конохи. Время для милосердия сдавшимся в плен, но пока что – пощады никому! Когда техника завершает своё действие, четверо из Суны остаются на брусчатке Конохи, ещё шестеро, ошарашенные внезапным вмешательством, явно деморализованы. Каруи вспоминает, что вроде малявка из генинов пару раз ошивалась рядом с Наруто и её вроде бы даже с ней знакомили. К счастью, не пришлось вспоминать имя. – Генин Хараши Миори! Согласно протоколу безопасности поступаю при гибели чунин-сенсея под команду ближайшего старшего по званию шиноби Конохи или условного союзника! А голосок-то у девочки дрожит, дрожит, чего и следовало ожидать после смерти наставника. Каруи вздохнула и вспомнила мечту непутёвого дальнего родственника. Увы, пока что эти дурные, но такие приятные замыслы далеки от реального мира. В котором у шиноби если и существуют союзники из других Селений, то – всего лишь условные. – Так, маля… кхем… генин Хараши-кун. Вместе со своей командой проследовать с гражданскими в убежище и поддерживать порядок. Без присмотра они там живо друг другу морду набьют, а то и вообще съедят. Вообще-то, это – приказ забиться куда подальше и не отсвечивать, и судя по блеснувшему взгляду умненькой девочки, она это понимает. Но в Конохе недурно школят молодёжь, и спорить она не пытается. Песочники приходят в себя и перегруппируются, малявки из Конохи уводят гражданских по известному им маршруту. Ряды песочников раздвигает горбун с нотой на протекторе. Из горба вырываются две уродливые конечности. – Дерзость требует наказания. И заслуживает урока. К песочникам присоединяется ещё десятка из Звука, делая соотношение сил крайне некомфортным. Но тут по вытянутым конечностям бьёт щупальце Быка-Осьминога. – Йоу, хочешь урок получить? Хачиби желает тебя проучить! Горбун, взглянув на нового противника, живо ретируется, но убраться успевает только он. В толпу шиноби, вмиг ставших врагами, врезается ветеран двух мировых войн, привыкший работать восемью клинками разом. Врагов больше, но – не настолько больше, чтобы противостоять великому мастеру кендзюцу, которого вдобавок прикрывает сильнейший из биджу после Девятихвостого. Впрочем, трудно определённо измерить силу биджу. Особенно после того, как половина силы Кьюби скрылась, вместе с Намикадзе Минато, в желудке Шинигами. Что, разумеется, никому из присутствовавших известно не было. Закончив свою привычную работу, Киллер Би оглянулся и мысленно вбил себе ладонь в лоб. Шиноби – не чета наёмникам из охотников за головами, которые всё-таки избегают боёв с сильными противниками без самой уж крайней нужды. Возможно, дело в специфической подготовке (включающей и психологическую обработку, как без этого?), а возможно, дело в самой природе чакры. Но рядом с командой Кираби, в полной боевой готовности, обнажив оружие, сложив начальные печати для техник, уже стояли остальные семь команд генинов. И горел в их глазах немой вопрос: это почему это команде Би и самому Киллеру Би-сама подраться можно, а нам – нельзя? Плюнув, опять же мысленно, названный брат Райкаге процесс решил возглавить и контролировать, раз уж остановить его нельзя. И с шуточками, в стиле "ни слова без рэпа", пояснил: приказ был очередной проверкой и испытанием. Это – тот приказ, который с самого начала нельзя было выполнять. Все молодцы, проверка пройдена! Хотя команда его, легендарного Би-сама, могучего Хачиби, справилась лучше остальных. А теперь делаем то, что и планировалось с самого начала. Получаем опыт реального боестолкновения без риска осложнения отношений с великими Селениями. Вперёд! И команды Облака с шуточками и дружескими подколками, избегая столкновений с торопившимися убраться с дороги песочниками, стальной метлой прошлась по улицам Конохи, вырезая звуковиков и каких-то мутных горячих "зомби-камикадзе", как прозвал их Ацуи-кун. Ещё несколько раз им встречались противники сильнее лучших генинов великого Селения, и в таких случаях вперёд выходили Киллер Би или Даруи. И было так ровно до момента, когда Облаку попался навстречу ещё один клон Наруто с приказом от перехватившего командование Шикамару. – Кираби-сама, прошу Вас, помогите! Враг рвётся к горе Каге, там – убежище для детей, членов семей шиноби и отставников! Я пытался позвать Босса, но нихрена не сработало! И наших сейчас сомнут! Я понимаю, что борзею сверх меры – но Вы нам должны, за свою команду и Лес Смерти! Би кивнул. – Джинчурики платят свои долги! Веди и давай тут не ссы и не хлюзди! Йоу! Противник всё же переиграл недостаточно пока опытного Шикамару: не во всём и не всецело, но в некоторых моментах… В число главных целей входила детская трибуна на арене и то самое убежище в горе Каге, о котором Орочимару, разумеется, знал. Более того, некоторые меры защиты этого убежища были им лично и разработаны. В то время Белый Змей Конохи был ещё лояльным шиноби, сам Сандайме готовил его в свои преемники, и от него не было секретов в Селении. Сейчас, конечно, многое в системе безопасности поменялось, но увы, увы, увы. Чтобы полностью отлучить от дома саннина с полувековым опытом и знанием самых тщательно укрытых тайн Конохи – нужно выстроить Селение на новом месте. Желательно при этом – с полностью обновлённым населением, потому что заранее неизвестно, кого именно из населения старого Змей успел завербовать, к кому он успел вползти в душу, кого просто держит отборным компроматом. И потому ударный отряд звуковиков, поголовно снабжённый джуинами, перехватили только у самого убежища. Беда в том, что единственным доступным резервом на этот момент оставалось подразделение бойцов, специализирующихся на кендзюцу. А у тварей Орочимару даже на первом уровне печати (до которого доживал один из десяти получивших джуин. До второго уровня доживал один из десяти переживших установку первого уровня) – очень прочная шкура. Мечники платили тремя-четырьмя жизнями за выведенного из строя противника, и даже клоны Наруто изменить расклад не смогли. Возможно, помог бы оригинал, способный использовать ядовитую и опасную чакру Лиса – но оригинал не пришёл даже после развеивания клона с пометкой на воспоминаниях "полная жопа!" Оригинал как раз сейчас сражался со змеиным Призывом вместе с Забузой, чуть позже – перенёсся на арену для противостояния Шукаку. У него были дела. Без него и Сакуры Саске не успел бы накопить в глазах достаточно чакры, чтобы усмирить Однохвостого. Было откровенно не до просмотра воспоминаний, даже высшего приоритета тревожности. К счастью, клон выполнил панический приказ Шики притащить к горе Каге кого только можно. В иных случаях не стоило тащить к убежищу "королей Конохи" вражеского джинчурики, но выбора не было, да и был сейчас Киллер Би очень условно вражеским. Оставалось выполнить последнюю технику и развеяться за недостатком чакры, но… – Эй, пацан, уйми свой расенган и смотри, как я им сейчас задам! В сторону, листики, расступитесь, видом великолепного Би насладитесь! И в толпу изменённых печатью Орочимару, великодушно обходя порскнувших в стороны мечников Листа, врезался джинчурики, перешедший в свою первую хвостатую форму. Всё те же восемь клинков, наполненных чакрой Райтона, – но теперь их дополняют и жуткие щупальца. – Восемь клинков ношу с собой, восемь хвостов за моей спиной – шестнадцать в секунду я порешу. Порхаю, как бабочка, как пчела укушу! Клон Узумаки, досмотрев зрелище до конца, развеялся с несколькими важными мыслями. Во-первых, нужно тренироваться ещё больше и усерднее. Ему только что показали мощь и силу, о которой можно только мечтать. Во-вторых, если дедуля выживет – надо потребовать его чем-нибудь наградить восьмихвостого старикана. И потом, он так круто читает ништякский рэп! Будет здорово, если он согласится устроить концерт прямо на стадионе чунинского экзамена! Лично надо будет обойти всех жителей Селения и всучить им билеты на это шоу!***
В этот день Джирайя, великий саннин и великий извращенец, медленно, но верно входил в историю. Впрочем, в историю он уже вошёл, и когда всё началось – считал, что он вдобавок в неё и вляпался. Ему приказали в день финала страховать Ворота Конохи. Те самые, пафосно открытые даже сегодня, когда… Он прикрыл глаза и вспомнил рассказ Цунаде. <i> После полуфиналов великий медик, проведя очередную операцию с Куротсучи, позволила себе слегка расслабиться. Ну, по меркам человека, способного в секунды залечить любые смертельные раны, "слегка". Обычный человек от такой дозы алкоголя… либо заснул бы четыре бутылки сакэ назад, либо помер бы две бутылки назад. И плевать. Сегодня мы пьём за тебя, розововолосая! Уже сейчас видно, что будет неплохой такой джонин. Даже без Инфуин, которую Цунаде неосмотрительно пообещала ученице и от которой ещё надеялась Сакуру отговорить. Слишком велик риск. Это даже не печать Орочи: если хоть что-то пойдёт не так, получим на выходе овощ без мозгов. Сама Цунаде в своё время решилась на эту операцию, которой её научила бабушка Мито, от полной безнадёги. Слишком далеко вперёд ушли её напарники, и другого способа быть наравне с ними Сенджу не нашла даже с помощью ещё живых родственников и полным доступом к клановому архиву. – Празднуешь, Цу-чан! Цунаде подняла глаза, уже зная, кто перед ней. Так её смели называть три человека – но Джи, есть такое подозрение, сейчас и сам в сосиску пьян, потому что тоже отмечает успех ученика, а Узумаки, к счастью, не знал, где она живёт. И Наруто, и Сакура могли бы свои поединки в полуфинале выиграть, но они – разумные (относительно) мальчик и девочка, выполняющие приказы. Хотя, конечно, сказалось, что Учиха всеми силами старался не покалечить будущую невесту. Может, берёг её, а может, опасался ответного гнева Цунаде. И правильно опасался, говнюк такой! Она ещё объяснит юному Саске, что вздумай он разбить Сакуре сердце – одной разбитой мордой не отделается! Впрочем, пока что критически важно пережить встречу с Орочи. Не то чтобы невозможно… Сенджу приготовилась нейтрализовать действие алкоголя и выписать напарнику несколько целительных люлей. Она сомневалось, что её сил хватит на победу над Орочимару, но и саму Принцессу Слизней донельзя сложно убить быстро и в особенности сложно убить бесшумно. На огонёк непременно заглянут АНБУ и сенсей, и вот тут уж пойдёт потеха. Так что – применим коронную технику Джи и его ученика. Дзюцу разговора. – Орочи, – ухмыльнулась Цунаде, отсалютовала рюмкой и, конечно же, немедленно выпила. – А ведь мы тебя ждём, очень ждём. С Учихой в Ши но Мори ты нас подловил – но больше у тебя так не выйдет. Мы будем готовы. У нас есть чем тебя встретить. Змей противно облизнулся, поцокал языком и тоже поднял бокал с чем-то… Цунаде не знала и знать не хотела, что там пьёт подонок. С него и соляную кислоту вполне станется выпить. – Ждёте, говоришь? Цу не первый день, не первый год и не первое десятилетие была знакома с Орочимару, но даже она слегка вздрогнула от жуткой ярости и Ки, которые вложил змеиный саннин в свою следующую фразу. – Ждите. Вы не знаете, как я ударю. Вы не знаете, когда я ударю. Вы не знаете моих сил. Вам. Меня. Не. Остановить! С этими словами Орочи легко и непринуждённо проглотил бокал. А после – сгорел в технике Шуншина. Цунаде только плечами пожала. Неужели приходил в собственном теле, не клоном, не марионеткой? Вот же храбрый засранец. Что ж… Цунаде потянулась за следующей бутылкой сакэ. Об этом можно подумать и завтра. А пока – за успех ученицы!***
Орочимару был отнюдь не безошибочен и не непредсказуем. Атаку в день финала прогнозировали, силы распределили соответствующим образом, все возможные варианты были просчитаны, и всё же, и всё же… Стратегической внезапности ему добиться не удалось, но – удалось добиться тактической. Удержать ударный корпус Суны, почти три тысячи джонинов и специальных джонинов во главе со змеиным Призывом, в Скрытом Листе мог Джирайя и только Джирайя. Ну, с учётом того, что Хирузен был, по сообщениям Шикаку, немножечко занят. А напарница – обороняла Госпиталь, и Джирайя отмахнулся пока от удивительной новости: рядом с ней плечом к плечу стояли Кицучи-сан и Акацучи-кун, отец и брат несчастной Куротсучи. Орочимару против воли сотворил великое дело: объединил шиноби разных великих Селений. Против себя, ага. К сожалению, пока что только такая дружба и возможна в мире шиноби. Очень удобно дружить не просто так, а против кого-нибудь. Но об этом можно поразмыслить и потом. Удобно, что на этот день Узумаки лишён доступа к жабьему Призыву – ну, разве что Гамакичи сможет позвать, чисто похвастаться, какой он крутой. Без Гамабунты ученик, какой бы он больной на голову ни был, на сильнейших противников не полезет. И не сможет в неудачный момент призвать тех же Ма и Па – только Режим Отшельника, который поддерживали жабьи патриархи, даёт ещё Джирайе возможность держаться против ударных сил Суны. Есть ещё Гаара – но по последним сообщениям Шикаку его чисто положил на арену заносчивый (по делу, по делу, чего уж там, но всё равно – раздражает!) сын Фугаку. И в данный момент успешно препятствует, вместе с розововолосой девушкой, попыткам вернуть джинчурики противника в строй. Успехов им. Джирайя предвидел, что скоро про эту парочку начнут рассказывать анекдоты, и сам честно собирался парочку придумать, но опять-таки – не время. Погибли вечные охранники Конохи, Изумо и Котецу. Почти полностью выбит отряд Сигма – сенсоры и бойцы, прикрывавшие вход в Селение. Выбыл Гамабунта. Выбыл Гамахиро. Зато прикрыт отход со стен Барьерного Корпуса, который в одном далёком, неизвестном Джирайе мире почти в полном составе на этих стенах и полёг. Кстати, убийца Изумо и Котецу, старый недобрый знакомый, Юура по прозвищу "Счастливчик", получил свою порцию на сегодня. Каким бы ты счастливчиком ни был – а увернуться от вилки якобы неуклюжего Гамакена не так просто. Увы, Гамакен уже тоже выбыл, и нет ни сил, ни времени на новые Призывы. – Катон: Большой Огненный Шар! Огненная техника подожгла заботливо разлитое жабье масло, и противник ненадолго притормозил. В технике уже не было чакры, и горящее пламя не так уж просто было потушить. Но саннин не сомневался: надолго это песочников не задержит. Десяток уже прорвался, обойдя пламя по крышам – чтобы убедиться, как хорош саннин и сеннин в ближнем бою. Усиленные сенмодом кулаки крушили, ломали кости и сносили головы. Проклиная всё на свете, Джирайя разгрыз чакротаблетку. Он – уже не мальчик, и одна надежда: Цунаде останется в живых и будет в достаточно хорошем настроении, чтобы снять грядущий отходняк. Пока же – держимся. И кстати, как насчёт подкрепления? «Джирайя-сама, мы активируем схему два. Уводите их к кварталу девять». Торговый квартал Конохи? Ну что ж, не самая плохая идея. В конце концов, ни детских садов, ни постоянно полных народу жилых домов, ничего такого уж ценного и секретного… правда, вряд ли торговая гильдия Хи но Куни с этим согласится, и проблемы ещё будут, но в конце концов – до этого будущего ещё надо дожить. Вот только кое-что следовало уточнить. «Нара-кун, мал ты ещё, чтобы мне приказывать. Что с Шикаку?» «Джирайя-сама, связь со штабом потеряна! Я и сам, знаете ли, хотел бы знать, что с отцом! Но – не время! Ино пока держит связь с Корпусом, но она – не Иноичи-сан и скоро отрубится! Ведите этих ублюдков в девятый квартал, их будет кому встретить!» Саннин пожал плечами и решил, что идея в любом случае неплоха. И тут же пришло сообщение от одной мелкой жабы-разведчика. «Заменить седьмую и двенадцатую ударные команды! Оказать помощь! И сметите уже наконец этого ублюдка! У него уже должна закончиться чакра!» Следовало ожидать, что командовать ударниками Суны будет старейшина Чиё. Трудно простить гибель сына и его жены от рук Хатаке Сакумо, да и внук дезертировал во многом благодаря этому печальному событию. Не стало тех, кто удерживал в Суне Красного Скорпиона одним фактом своего существования. Что ж… Пламя погасло, и Джирайя, поднапрягшись, ещё раз призвал Гамакена. Пока он будет полезнее способного разнести пол-Конохи одним плевком Гамабунты. Сила, прикрытие и готовность сражаться до конца без дурацкой торговли об условиях. И Джирайя вновь превзошёл самого себя. Отход с боем, не какое-то там дурацкое бегство, а ударить – отскочить – снова ударить противника – снова уйти – это великое искусство. И – вот он, тот самый девятый квартал. И сосредоточившийся на крышах Барьерный Корпус устанавливает, кто бы ожидал другого, барьер. Самый мощный, который способны выставить, работая совместно, лучшие специалисты Скрытого Листа, наследника славы и знаний Узумаки. Джирайя утёр честный трудовой пот, разжевал ещё одну чакротаблетку и сосредоточился. Когда барьер падёт – нужен будет Гамабунта, иначе никак.</i>***
Атаковавшие Саске с целью прорваться к Гааре резко закончились. Сильно подозреваю, что последних смёл сам Гаара в истинной форме биджу, махнув хвостом. Но остались те, кому он не безразличен. Перед нами стояли Темари, Канкуро и их учитель… как, ксо, там его зовут? – Вторжение – затея Орочимару? – чисто для порядка интересуюсь я. Сволочь ухмыляется и цедит слова: – Не. Знаю. И. Знать. Не. Хочу. – Врёт, – спокойно диагностирует Саске. – Не ему обманывать шаринган. Песочник оскаливается, замахивается кунаем… и идите вы! У него – тоже Фуутон в стихиях? Когда закончим – он мне будет должен парочку техник! Но окутанный Ветром кунай сбивает плевок наполненного чакрой сенбона, и перед нами приземляется Генма-кун, проктор последнего этапа. – Так, седьмые, молодцы. Теперь… – Проктор, – Учиха пожимает плечами, – уберите куда-нибудь этого придурка с занавеской на роже. Нам необходимо поболтать с ребятишками. Один из телохранов моего папы хмыкает и тянет из кобуры новый сенбон. Парень, остановивший биджу, – это до демона серьёзный парень, и его пожелание лучше выполнить. Тем более, наверняка имеются старые счёты, больно уж характерно этот наставник песочников вызверился на нашего проктора. – Как будто это будет просто… И Генма метает ещё один сенбон и прыгает вперёд, великолепным тайдзюцу вынося придурка Баки (тьфу, вспомнил всё же) куда-то в сторону. Но это, в принципе, их дело, думаю, папин сотрудник уж убить себя не даст. – Сдавайтесь, – наш тайчо пафосно сложил руки на груди. – Вторжение – вина Орочимару. Нас, добрых друзей и союзников, обманули и стравили. Поживёте в моём квартале некоторое время… и спокойно себе, после выкупа, уйдёте домой. – Это гораздо, гораздо лучше, чем быть постояльцами Отдела Пыток и Дознания, – Сакура скривилась и явно с трудом отогнала от себя неприятные воспоминания. – Это я вам как бывший ирьёнин-интерн с опытом практики на таких постояльцах говорю. И тут в ход идёт последний козырь врага. У нас – очень предусмотрительный противник. Эти сволочи предусмотрели даже то, что мы как-то управимся с биджу на арене. И выпустили ещё одно чудище. Когда я достаточно осильнею и доберусь до Орочимару – я его точно пришибу на хрен, сволочь такую. Если он, конечно, не пришибёт меня… но – меня-то за что? Я – хороший! Так вот, Техника Призыва – одна из тех немногих, которую можно усилить не только морем чакры, но и человеческой жертвой. Желательно – как можно более мучительной, добрый Джи довёл до меня эту информацию, некоторые подробности о соответствующих ритуалах и честное обещание разделать меня на части, если я что-то подобное попробую. И я уверен, что у Орочи НЕТ подобных моральных ограничений, так что кто-то умер, чтобы на арену явилось ЭТО. Восьмиголовая змеиная гидра размером с вырвавшегося тануки, а то и побольше. Но… Но тут есть мы. И пришло время для одной из техник, которую седьмая команда готовила под кого-то вроде Гамабунты. Мы подозревали (а Саске, засранец такой, точно знал, но свой Призыв не палил до последнего момента!), что гигантские призывные животные найдутся не только у меня. – Катон: Большой Огненный Шар! – Фуутон: Великий Порыв! Мы смешиваем наши силы, не торопясь отправлять дзюцу в полёт. Потому что свою долю вносит Сакура: – Искусство медика, – на наши плечи ложатся её милые ладошки. – Восьмикратное разделение! И её медчакра режет наше совместное с Саске творение, обволакивая его зелёной чакрой. Сакура реализует мою случайную идею: если можно чакрой унять боль – значит, ей же можно и нанести? Так сказать, меддзюцу наоборот? Восемь шаров нашей смешанной чакры влетают в глотки змеиной твари. Она и рада бы была проораться – но ЧЕМ? Медчакра Сакуры в первую очередь сожгла к хренам её голосовые связки. Здоровенная тварь начинает падать на трибуны, и тут мы виновато переглядываемся. Она ж сейчас тысячи народа подавит! Тех, кто всё ещё почему-то спит, несмотря на творящийся угар! Воспоминания о том, почему они спят, я просмотрел гораздо позже. А пока… А пока вперёд выпрыгнул парень и увеличился в добрую сотню раз. С удивлением я узнал старину Чоуджи… который и врезал по твари кулаком. Она начала падать уже в нашу сторону, и Саске, ухватив нас с Сакурой, отпрыгнул назад. И чтоб мне больше рамена не есть, если этот жалкий показушник своими жульническими глазками до сантиметра не просчитал, как именно гидра приземлится! Поскольку приземляется она ровно у нас перед ногами. Учиха разворачивает нас к одной из рабочих камер (ну, думаю, она всё же работает, раз тайчо так в неё уставился) и произносит: – Своих близких людей я смогу защитить от чего угодно. Помните это. Пижон! Он, видите ли, защитить сможет! А мы тут что, чисто для мебели? – Заткнись, Узумаки. Так было надо. Потом объясню. И перед нами – снова Темари и Канкуро, успевшие убрать Гаару с линии падения химеры. И сам Гаара… который, ксо, сладко похрапывает, не обращая внимания вообще ни на что! – Предложение всё ещё в силе. Темари, посмотрев сперва на улыбающегося во сне Гаару, потом – на трибуну, где уже стихли бои, потом – на дохлую обгоревшую химеру, вздохнула, сжала кулаки, а потом – встала на одно колено и потянула ошарашенного Канкуро за собой. – Как будто у нас есть выбор. Сакура сложила печать связи, торопясь доложить о происшедшем. И мы получили приказ: немедленно, на мою шику, тащить в ложу Каге наших пленных. Хирайшин теперь можно уже не скрывать. И я потянул из печати один плащ. Пора бы воссоздать ту фотку, которую мы сделали с седьмой командой, когда нам меняли удостоверения. Благодаря лёгкому гендзюцу фотограф её не помнит, это было нашим личным делом, но сейчас… – Уверен, Узумаки? – голос Учихи непривычно полон тревоги и заботы. – Тайчо, вот когда ТЫ перестанешь ходить на миссии с моном Учиха на спине – тогда я тебя ещё пойму. А сейчас – пришло время. – Как скажешь, чемпион, как скажешь, – улыбается мне Сакура и неожиданно целует в щёку, позволяя себя приобнять. И тут же я получаю тычок локтем в бок. – Узумаки, руки прочь от моей невесты. Заведи себе девушку – и обнимай её сколько влезет. – Не волнуйся, Саске, этим я через пару дней займусь, – Сакура аккуратно отстраняется, и кладёт руку на плечо Темари, готовясь к моей технике. – У меня уже есть одна идея, как обойти уговор. – А ты уверена? А он на это купится? – Дорогой, – голосом Сакуры можно дробить скалы, – вот скажи мне, только честно, что ТЫ её никогда не раздевал взглядом. – Пф! – отвернулся чуть покрасневший Учиха. Плохо, плохо быть в команде с двумя умнейшими людьми поколения, которые понимают друг друга с первого взгляда и полуслова. Какой ещё уговор, на кого там Саске заглядывался? Ксо! Ну да ладно, сейчас – не время. Я надеваю белый плащ с кандзи "Тень Огня". Какая именно по счёту – кто знает? Это покажет будущее. Канкуро просто пялится, а вот Темари, на минуту застыв, бьёт себя по лбу! – Конечно! Но как? Знай мы, что у Четвёртого был сын – мы бы тебя убили. – Попробуйте это сейчас проделать, ребята! – я улыбнулся и протянул кулак, в который с некоторым опозданием стукнулись кулаками Темари и Канкуро. А там и Учиха с будущей Учиха присоединились. И Кан зацепил нитью чакры своего спящего братца. Порядок, есть контакт. Хирайшин! И мы переносимся на мою метку в ложе Каге. Точнее, на метку, бывшую у двух клонов. Крыша ложи уделана вдрабадан, самих Каге как через мясорубку пропустили – но все живы! Все, кроме папаши Темари, Канкуро и Гаары, его нигде не вижу. Но – жив дедуля! Жив-жив-жив! Всё это было не зря! «Наруто, – раздаётся хриплый голос в моей голове, – я рад, что ты так меня ценишь. Но, пожалуйста, успокойся. Иначе не только я сделаю вывод, что ты откуда-то точно знал, что я не должен был выжить. И мы ещё поговорим, откуда ты взял такие полезные печати в самый подходящий момент. Я – старый человек, и я верю в совпадения: сплошь и рядом случаются. Но одно дело – вера, и другое дело – проверка». «Дедуля, не вопрос! Загляни на вечеринку, которую мы планируем по случаю… ксо, Саске и Сакуры. Сдамся и выложусь до жопы. Но ты – жив! Это – круто!» «Я, знаешь ли, тоже этому рад, самоназванный внук. И, судя по всему, ты решил по вопросу своего происхождения открыться не только друзьям?» «А ты – против? Извини, если похерил какие-то твои планы!» «Во-первых – нет, не против. Ты – чунин, совершеннолетний, и теперь ты имеешь право поступать так, как сам пожелаешь. Во-вторых – уже поздно». И было впрямь поздно. Райкаге при виде седьмой команды прищурился и врезал правым кулаком по ладони левой руки. Потому что мы стояли перед Каге в очень характерном построении. Чуть впереди – я, в белом плаще "Тени Огня", с широкой лыбой. Чуть сзади и по левую руку от меня – Учиха с тремя томоэ в глазах. Чуть справа и сзади – Сакура, ученица Легендарной Неудачницы… и не менее легендарного шиноби. – Вот, значит, как… – Но ведь твоя фамилия – Узумаки, мальчишка! – Именно так, Цучикаге-сама, – меня всё-таки научили вежливости, иначе я так и назвал бы этого типа кем-то вроде "летающий старпёр". – Я – Узумаки по маме и сохраню эту фамилию до конца жизни. Но моего папу звали Намикадзе Минато. Навевает воспоминания, да, Райкаге-сама? Успокоившийся чернокожий бугай неприлично заржал. – Уж это точно, шкет. Впрочем, пожалуй, повышу тебя до "юноши". Да, юноша, мы с твоим отцом были знакомы, если это можно так назвать. Как он мне эпически навалял в своё время… знаешь, загляни при случае в посольство Кумо, пока я ещё тут. Выпьем сакэ, тебе вроде бы уже можно по возрасту, обменяемся воспоминаниями… – Попробуем завербовать джинчурики Конохи, – ехидно встроился в его тон я. Райкаге примирительно поднял руки. – Ну, а как без этого, юноша? Сам виноват, что так неплохо себя проявил. Я ещё постараюсь, чтобы Каруи-чан почаще с тобой общалась. Кстати, есть цена, за которую можно купить твою верность? Ты, юноша, не торопись, ты обдумай, составь на досуге список, глядишь, мы и договоримся. Улыбнувшаяся Теруми Мэй воздержалась от подобных предложений. Увы, было бы неплохо, но и без того у юного Намикадзе на лбу написано: собственность Скрытого Листа. Шансов на перевербовку – ровно никаких, но зачем так сразу и прямолинейно? Кстати, Юки нужно отдать соответствующий приказ. Поддержание переписки и хороших отношений с Наруто и Саске – приоритетно. Жаль, жаль, что его юношеское увлечение розововолосой девушкой останется безответным, но опять-таки не стоит требовать невозможного. И да, совместные миссии с Листом либо дипломатические задания в Конохе в первую очередь будут доставаться команде чунина Юки Хаку. – Предлагаю всё-таки покончить со всем этим безобразием, – Хирузен, судя по всему, тоже ничуть не сомневался в лояльности последнего Узумаки Конохи. – Темари-чан, мы не сможем распечатать твоего отца, но… – В этом нет необходимости, – блондинка с веером за плечом уставилась на один из огромных свитков, а затем, к удивлению зрителей, подошла и несколько раз от души пнула его ногами. – Гад, сволочь… он ведь там? И до сих пор – не мёртв? – Отнюдь, – уточнил Хирузен. – Сабаку но Раса мёртв, и уже довольно давно. Ему не даёт умереть окончательно дзюцу моего ученика. Распечатать и продемонстрировать его мы не можем – у него, как и у других, – кивнул Сандайме в сторону ещё двух таких же свитков, – приказ убить нас, а потом уничтожить всех в Конохе. И если дать ему волю – он продолжит выполнять этот приказ. – Да и был бы жив, – ещё раз пнула свиток Темари, – пусть и сидел бы, где сидит! Ладно, я в игре. Как я понимаю… – Правильно, правильно понимаешь, Темари-чан, – Третий Хокаге ненавязчиво оттёр девушку от свитка с запечатанным Йондайме Казекаге. – Именно это и нужно сделать. И это – в ваших же интересах. – Уж это – точно, – ксо, как откровенно злит всё это понимание друг друга с полуслова.***
Барьер пал, и старейшина Чиё прищурилась, оценивая обстановку. На ум некстати пришла старая пословица: бойтесь гнева терпеливого человека. Они стояли на крышах и просто молчаливо смотрели. Шиноби Конохи. Клановые и бесклановые, с открытыми лицами и в масках. Те, кто обычно славился мягкостью в обращении с побеждёнными противниками. Но если человек чего-то не делает, это ещё не значит, что он этого не умеет. Очень большой вопрос, сколько шиноби Суны сегодня выживет. Во-первых, здесь у Конохи численное преимущество. Во-вторых и в-главных… Вот щурят белые глазки шиноби, в руках которых почти нет оружия. Но их бьякуган – самое главное оружие и есть. И впереди, пафосный и непреклонный, стоит один знакомый человек, рядом с которым – два молодых парня и симпатичная девушка. Здравствуйте, господин Хьюга Хиаши… хотя лучше бы вам не здравствовать. Лучше бы – подохнуть в колыбели, но увы, увы, увы. А вот – приметный, знаменитый на весь мир шиноби широкоплечий высокий подонок и садист с лицом, на котором живого места нет. Морино Ибики, а рядом, надо думать, списочный состав Отдела Пыток и Дознания. То ли Коноха бросила в бой всех, способных держать оружие, то ли они готовятся работать прямо на поле боя. Оперативно допрашивать и пытать. Как земля только носит таких уродов? А вот сожмурил левый глаз, давая ему передышку, сын Белого Клыка Конохи, Копирующий Ниндзя. Иногда его путают с отцом, но Чиё такой ошибки себе не позволяет. И всё же – какая сволочь подарила этой твари шаринган? Найти бы и закопать в одной могиле с Какаши, но – опять-таки увы. Очень большой вопрос, кого сегодня будут закапывать и кто будет работать лопатами. А вот, чуть отдельно от остальных – отбросившие плащи масочники с кандзи "Огонь" на плечах. АНБУ Конохи сегодня труса не праздновали, как, собственно, и всегда. Трусов среди собравшихся не было ни с той, ни с другой стороны. Ещё не всё потеряно. Ещё не иссякла Воля Ветра, ещё не распечатаны лучшие марионетки, и Суне есть что противопоставить. Но вот если все эти шиноби здесь… То, значит, нападение на стадионе провалилось и судьба Орочимару и Каге под большим вопросом. И ещё – стоит, верхом на гигантской жабе, беловолосый уродский старик, которого так и не удалось угробить. Это – саннин, ничуть не слабее Орочимару. Рядом с ним, пока что не призывая огромного слизня, скрестила руки на двух похабных коровьих выменях, заменяющих нормальную грудь, невысокая девушка в зелёном халате, на самом деле не так уж намного младше самой Чиё. И это – тоже саннин. И вот рядом встала здоровенная призывная собака, примерно в треть роста Гамабунты. Но – вряд ли менее опасная. И на её голове – какая-то незнакомая девушка (ну не было, не было у Чиё времени ещё и за экзаменом следить!) и вполне знакомый парень. Имени его Чиё тоже не знает, но оно, собственно, и не нужно. Горящий в обоих глазах шаринган говорит за себя. Ксо, тот, кто вырезал Учиха, не доделал свою работу. Но самое плохое случилось, когда во всеобщей тишине прозвучал громкий голос: – Хирайшин! И рядом с розововолосой девкой и красноглазым парнем встал человек в белом плаще, светловолосый и голубоглазый, с трёхлепестковым кунаем в одной руке и… И расенганом в другой! В этот момент только чудом не обрушилась лавина. Да, шиноби Песка были союзниками Конохи – но зловещую репутацию помнили все до единого. Ветеранов, видевших живого Намикадзе, тут было предостаточно – и все они с большим трудом удержали себя от попытки зарядить привычными, испытанными дзюцу по воскресшей Жёлтой Молнии. На плечо Чиё легла рука старого проверенного напарника. – По-моему, это всё-таки не Намикадзе. Во всяком случае, не МИНАТО Намикадзе. Приглядевшись ненатуральными, давно заменёнными на марионеточные конструкты глазами, бабушка Красного Скорпиона и сама отметила отличия. Да, верно, он на Жёлтую Молнию даже не особенно и похож… но это различит она, старая и опытная, зоркая не по годам. А вот большинство шиноби Суны уже изрядно деморализованы. Драться с Жёлтой Молнией означает проиграть в тот момент, когда Вы решили подраться с Жёлтой Молнией. И как будто этого было мало! Во всём блеске и славе техники Цучикаге над толпой поднялись Хирузен, Теруми, Эй и Ооноки. Это окончательно деморализовало суновцев, и Чиё печально поняла: в атаку их не поднять. Не против новой Жёлтой Молнии, не против уцелевших и объединившихся Каге. Всё, что случилось, – было зря. Добили её детишки Расы. Сперва взмыл в воздух Канкуро, явно растянувший от крыши к крыше нити чакры и уверенно на них балансировавший. А затем – на своём веере взлетела Темари. – Шиноби Суны! Я – Сабаку но Темари! Мой отец, великий Сабаку но Раса, – мёртв, и уже довольно давно! Нас стравили с нашими лучшими друзьями и союзниками. Мой брат, Гаара, выпустил сегодня биджу, но его одолели. И не стали добивать. На сегодня – хватит смертей. Я гарантирую, что никого из нас не станут казнить. Вы и сами должны понимать: желай Коноха нашей смерти, нас бы уже убивали! Темари бесстрашно спланировала и опустилась на землю, давая всем желающим проверить себя на Хенге и прочие техники маскировки. И это стало концом всего произошедшего безумия. Люди расслабились и вздохнули с облегчением. Хорошо или плохо всё закончилось, к худу или к добру для нападавших и защищающихся – но, во всяком случае, никому больше сегодня не придётся умирать. Медленно заканчивался день, впоследствии названный Днём Гнева. Бойтесь, бойтесь гнева терпеливых людей. Бойтесь того, что однажды они отбросят в сторону все свои принципы и снимутся с тормозов. Сегодня этого не произошло, иначе… иначе выжило бы куда меньше шиноби Конохи, и, скорее всего, никто из тех шиноби Суны, что оказался в девятом квартале. Но сам день запомнился всем шиноби с протекторами Суны. И выжившие считали название очень удачным. Этот день вполне мог бы войти в историю с куда более неприглядным и кровавым прозвищем, ксо.