эрот и танатос целуются под сакурой

Тсукишима замечает, что что-то не так, спустя несколько секунд после пробуждения. Комната не расплывается, он неожиданно чётко всё видит, а ноги не касаются края кровати. Он вытягивает вверх руку. Кожа более смуглая, по ней рассыпаны родинки. Тсукки даже не задумывается — знает, что вообще-то эта рука принадлежит Ямагучи. Кей вылетает из кровати и подходит к зеркалу. На него смотрит взъерошенный и немного испуганный Тадаши. Тсукишима отшатывается. Он уверен, что это та самая дурацкая аномалия. Между тем смена тел — довольно частое её проявление. «Ого, мы такие банальные», — даже как-то разочаровывается во всём Тсукки. Телефон оповещает о новых сообщениях. Конечно, от Ямагучи. w(°ｏ°)w [смотреть прикреплённое изображение] На фото — Тсукки в кровати Ямагучи, показывающий знак мира. «Ты серьёзно…» — быстро набирает Кей. ТСУККИ ТЫ В КУРСЕ КАКОЙ ТЫ СЛЕПОШАРА ПИШИ ПОЖАЛУЙСТА КРУПНО Я НИЧЕГО НЕ ВИЖУ БОЖЕ КАК ТАК МОЖНО ЖИТЬ ТЫ ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ — тут же реагирует Ямагучи. Тсукишима вздыхает. Ну да, зрение у него так себе, но он-то к нему привык. Ямагучи добавляет: ПРОСТИ ТСУККИ Но через секунду отправляет ещё одно: ХОТЯ НЕТ НЕ ПРОСТИ ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УЖАСНЫЙ ЛИШИЛ МЕНЯ ШАНСА ПОРАЗГЛЯДЫВАТЬ «Поразглядывать что?» — впадает в ступор Тсукишима и не решается спрашивать. Он догадывается и чувствует, как краснеют щёки. Наверное, тело Ямагучи просто привыкло смущаться без ограничений, да-да, всё из-за этого, а не из-за того, что кто-то слишком много думающий влюблённый дурачок. Кей подрывается, собирает некоторые свои вещи, потому что одежда Ямагучи явно не налезет на его тело, кладёт очки, футляр и салфетки, сам удивляясь тому, сколько у него вещей, на которые он раньше не обращал внимания. Благо, Ямагучи когда-то оставлял у Тсукки свою одежду, поэтому Кею не надо как-то ухищряться, чтобы выйти из дома в приличном виде. Он спускается вниз. — Доброе утро… Тадаши? — мама что-то делает у плиты. Тсукки отрицательно кивает. — Мы, ну, поменялись телами, — это звучит так жалко, но Тсукишима решает ни от кого не скрывать, потому что все проблемы от недомолвок. — Ох. Извинись перед ним. — За что? — Ну, ты у меня ужасно видишь, весь высокий и нескладный, — мама наигранно вздыхает. — Спасибо, мам, — Тсукишима закатывает глаза, и его мама на секунду теряется, потому что Ямагучи перед ней никогда такого не делал, и это новое выражение лица было очень типично для Кея, удивительно даже, как они друг на друга влияли — и как они друг другу подходили. — Я не серьёзно, — тут же меняет тон Тсукишима-сан, — я тебя люблю, ты же знаешь, — она выдерживает паузу, — и Ямагучи тоже тебя любит даже такого нескладного. Кей цокает, он вообще всегда сердится, когда ему говорят об их с Тадаши отношениях, потому что каждый раз это похоже на «и что такой солнечный мальчик нашёл в таком угрюмом тебе?» — и Тсукишима на этот вопрос тоже не знает ответа и поэтому злится. «Скоро буду», — печатает он, надеясь, что Ямагучи разглядит иероглифы. Тадаши вообще любит драматизировать, так что наверняка всё не так плохо, и он способен читать сообщения. Ямагучи предельно краток: (♡°▽°♡) Тсукки давно уже привык к бесконечному количеству каомоджи, смайликов, стикеров, которые почему-то любит Ямагучи, и перестаёт злиться даже на собственное непонимание его чувств. Они живут рядом, хотя хочется ещё ближе, желательно на соседних кроватях. Тсукки коротко кивает маме Тадаши, и по её понимающему взгляду догадывается, что она тоже в курсе ситуации. Им двоим очень повезло, что их матери так спокойно восприняли переход от лучших друзей к — ну, к тому, что у них есть сейчас, Тсукишиме ни одно слово-определение не нравится. Может, как раз стикеры и каомоджи Ямагучи описали бы их ситуацию куда лучше слов. — То есть ты всё ещё в кровати, — строго оценивает Тсукишима, зайдя в комнату Ямагучи. — Ага, — Тадаши звучит радостно, он и правда умеет находить во всех катастрофах их маленького мира что-то хорошее. — Не улыбайся этим лицом, — морщится Тсукки, которому теперь неловко видеть перед собой себя же. — Ка-а-акие мы строгие, — тянет Тадаши. Тсукки щурится, а потом с не меняющимся выражением лица подходит к Ямагучи и начинает его щекотать до тех пор, пока Тадаши сквозь смех и слёзы не попросит пощады. Они оба уже знали, что Тсукишима чувствительный, но это первый раз, когда Кей использует это как оружие. Ямагучи одевается, а очки даже дарят какое-то облегчение. — Значит, ты совсем беспомощный без них, — как-то загадочно-задумчиво протягивает он. — Ты что-то задумал, и мне это уже не нравится, — Тсукки напрягается, — и вообще ну-ка верни взгляд убитой рыбы, не надо мне тут огоньков в глазах. Ямагучи нагло показывает язык. — Вообще я подумал, что это так банально, ну, обмен телами, — заявляет Тадаши. — Я тоже, — Тсукки кивает. Им часто в голову приходят одни и те же мысли. Когда-то им пришла идея быть самыми классными на свете — хотя бы друг для друга — и они успешно её выполняют. — Потом я подумал, что хочу что-нибудь нарисовать на себе, чтобы ты смотрел на этот рисунок и думал обо мне, — Ямагучи будто светится этой идеей. — Я и так много думаю о тебе, — пожимает плечами Тсукки. — Давай сегодня прогуляем тренировку. — Сегодня прогуляем, а завтра уйдём в бейсбол. — В кёрлинг. — В пинг-понг. — Кстати, пинг-понг — это не так уж и плохо. — Говоришь как старик, выбирающий санаторий. — Давно туда пора. — Тсукки, тебе пятнадцать. — Сто пятнадцать, я просто хорошо сохранился. Ямагучи легонько его пинает. — Но вообще я согласен прогулять, потому что мы ужасно запутаемся в позициях. Тсукишима кивает. — Но в школу мы пойдём, — тут же добавляет Ямагучи. — Сегодня тест по химии, я обязан его написать хорошо. Тадаши обожает химию, ему нравится смешивать и получать что-то новое, ему нравится, что во вселенной существует столько разнообразных реакций, и при этом есть вещества, которые друг с другом никак не реагируют. Они идут в школу, споря о том, хороший ли финал был у аниме, которое закончилось вчера. Ямагучи говорит, что оно депрессивное, Тсукки настаивает, что в этом и плюс. — Вот закончатся экзамены, и я тебе устрою что-нибудь, чтобы вытрясти из тебя всё твоё печальное, — строго заявляет Тадаши. — Звучит как угроза. — Так и задумано. — Ты угрожаешь мне тем, что попытаешься сделать мою жизнь лучше? — удивляется Тсукишима. — Ага, — усмехается Ямагучи. — Мне просто иногда действительно хочется тебя ударить, когда ты накручиваешь на себя всякие мрачные глупости, — его голос становится тише: Тадаши говорит предельно серьёзно. — Я знаю, что ты думаешь, что ты как-то не подходишь мне или что я должен найти кого-то более оптимистичного, но ты просто дурак, Тсукки. — Ой помолчи, — шипит Тсукишима, сердитый и смущённый, что про него всё-всё знают. — Это обещание, — серьёзно добавляет Ямагучи, — хоть ты в них и не веришь. Обещаю, что сделаю твою жизнь лучше. Он сам отворачивается, смущённый вдруг своей смелостью. «Да ты уже», — хочет сказать Кей, но не может. — Мне вообще-то хочется поцеловать тебя, но очень странно целовать собственное лицо, — делится мыслями Ямагучи. Тсукишима снова краснеет, ворчит что-то про дурацкого Тадаши, который не приучил тело контролировать эмоции, на что Ямагучи только смеётся. Они думают, как бы объяснить свою ситуацию в классе, чтобы не возникало путаницы, но не успевают ничего придумать. К Тсукки в теле Ямагучи подходит компания мерзких одноклассников. — Эй, ты ведь нам поможешь на тесте? — спрашивает один из них таким тоном, который не предполагает отрицательного ответа. Тсукки опасно прищуривается: — Нет, — и показывает два средних пальца. Ямагучи за его спиной задыхается от такой дерзости, а парни, испуганные неожиданной переменой в тихом и обычно послушном Тадаши, отступают. — Давай объясним всё только учителям, а остальные, если умные, сами догадаются, — предлагает Тсукишима. Ямагучи соглашается. Ему всё-таки приятно, что Кею так-то вообще плевать на общество, и обычно он ведёт себя тихо, шепча наглые шутки на ухо Тадаши, но когда дело касается безопасности Ямагучи, Тсукки становится злым, едким, громким и эффектным. Как какая-нибудь потрясающая редкая кислота, вступающая в реакцию только с одним-единственным другим веществом. На следующее утро всё приходит в порядок. Комната перед глазами Ямагучи не расплывается, руки не такие бледные, и какой-то злости, с которой просыпаешься сразу же, тоже нет. Теперь-то можно звать Тсукки целоваться, потому что нет никаких причин отказываться от этого. Ямагучи краснеет с них двоих в подушку, почему-то думая, что в квартале от него Тсукишиме тоже потрясающе дурно от того, какие они с ним до невозможности подходящие друг другу и реагирующие друг с друга именно так, как нужно.