Сожжённая кукла

      — …мне тут госпожа Ким сказала, что недавно видела нашего загадочного гончара около дома Ли, — что-то говорила мать, одновременно помогая раскладывать всем еду по тарелкам. — Ну, те Ли, дочь у которых чуть старше нашей. Вроде как Ким Тэхён за ней ухаживает, но у неё есть молодой человек… вроде. Не знаю. Пак Чон, тебе накладывать мясо?       — Да, конечно, матушка.       Мама вечно о чём-то говорила за столом. Большая семья, состоящая из двух сестёр, брата, отца, матери и бабушки, всегда ужинала на веранде на свежем воздухе. Здесь дышалось легче, чем в доме. По крайней мере, так считала Пак Чон, у которой была некая клаустрофобия — она не могла долго находиться в замкнутых пространствах, а в школе на переменах часто выходила на улицу.       — Ли… это у которых СуЁн? — младшая сестра Пак Чон, Пак Хи, неожиданно вслушалась в то, о чём говорила женщина. — Она такая милая! Пак Хо, помнишь, она нам помогала клубнику собирать?       Её брат-двойняшка только кивнул и вновь уткнулся в тарелку с рисом. Он не был особо разговорчив в последнее время. Пак Чон думала, что это связано с учёбой — подростки в четырнадцать лет в деревне если не бегают днями и ночами по полям, то сидят за учебниками. Хо как раз был из последних. Бабушка часто его за это корила, ведь парень хотел выбраться отсюда в Сеул или любой другой большой город, подальше от сельской местности. «Здесь память твоих предков, — говорила обычно бабушка. — Перестанешь уважать старших, они о себе напомнят…»       — Только я СуЁн-онни давно не видела… — Пак Хи вздохнула. — Кстати, онни, скажи, а как тебе господин Ким Тэхён?       Пак Чон чуть замерла, поднося палочки ко рту. Гончар её напугал сегодня. Он странный. Тёмный. Но такой притягательный.       — Он… необычный.       Следующее утро началось у Пак Чон как обычно — она встала, помогла матери приготовить завтрак, оделась и, позавтракав, пошла в школу вместе с сестрой и братом. Пак Хи вечно размахивала миниатюрным портфелем, по дороге что-то щебетала, а потом обхватила свою старшую сестру за запястье.       — А это не господин Ким Тэхён рядом с госпожой Ли, мамой СуЁн-онни?       Пак Чон подняла голову. В двадцати метрах от них стояла чуть сгорбленная женщина, из пучка которой вываливались чуть серебристые волосы. Хотя, госпожа Ли для своих лет оставалась красивой. Но что-то глодало Пак Чон, и она не смогла понять, что же произошло. То ли её лицо было слишком серым для такого солнечного утра, то ли плечи слишком сгорбленными. Ким Тэхён был над ней тёмной тенью, но будто хотел поддержать.       — О, это же детишки семьи Лим, — даже её голос звучал неестественно, как-то надломано. — Вы не видели мою СуЁн?       Столкнувшись со взглядом Ким Тэхёна, Пак Чон отвела взгляд. В разговор вступила энергичная Пак Хи, говорящая, что нет, никого не видели, учимся, дома сидим. С каждым словом госпожа Ли бледнела всё сильнее, а потом что-то пробормотала и, кивнув всем на прощание, ушла. Гончар лишь откланялся и вновь мазнул взглядом по старшей. Снова оценивал.       — Мне кажется, ты ему нравишься, — сказала Пак Хи. — Этот оппа может увезти тебя в город, если ты всего лишь поддашься его чарам.       — Пак Хи, соблюдай субординацию, — Хо слегка толкнул сестру.       — Ладно вам. Не ругайтесь, — стряхнув напряжение с плеч, Пак Чон пошла по дороге вперёд. Ей не хотелось оборачиваться — вдруг снова столкнётся с пугающим взглядом. Рядом с Ким Тэхёном ей становилось неуютно.       В школе в тот день было тихо. Многие люди отправились помогать семье Ли в поисках СуЁн, и в школе осталась сидеть жалкая горстка детей. Учитель Ким, единственный из оставшихся педагогов, сложил бумаги перед собой и вздохнул, говоря, что, в принципе, можно заняться своими делами или вовсе уйти.       — А может, просто все здесь посидим? — Минджи заулыбалась старому учителю, который только вздохнул на её предложение. Он, в принципе, с ней согласен — у многих детей были строгие родители, поэтому они должны сидеть в школе до окончания занятий.       — Можно, конечно. Я буду в учительской. Если захотите есть, спускайтесь в кафетерий.       — Без проблем, учитель Ким!       Класс, который сейчас находился в помещении, был совмещённым из нескольких классов. Тут были и восьмилетние дети, и подростки лет двенадцати, и такие, как Пак Чон — практически совершеннолетние люди, которые скоро окончат школу. Самое странное, что учителя могли совмещать работу сразу с несколькими возрастными категориями, и всем было комфортно. Что уж поделать, раз в сельской местности мало детей ходит в школу.       — А вы слышали о том, что Ли СуЁн исчезла? — подала голос Минджи, откидываясь на спинку стула. — Её сейчас всей деревней ищут.       — Да я думаю, она либо в лес убежала, либо всё же решила уехать в город, а родителей не предупредила, — сказал Бок Су. — Вернётся она, что поделать.       Пак Чон задумчиво почесала кончик носа и вышла из помещения, решив, что ей не нужны все эти сплетни. Пак Хи, конечно же, спросила, куда она уходит вместе с сумкой наперевес, на что девушка пожала плечами, косвенно упомянув семена, которые она вчера так и не купила.       Что странно, даже на рынке было тихо, он будто вымер. Из-за исчезновения одной девушки все бросились на поиски? Это выглядит подозрительно. Да, семья Ли хороша — они со всеми дружат, сплетен ни про кого не распускают, готовы всем помочь. Но повод ли это бросать все свои дела?       Наверно, да.       Аджумы, которая обычно продавала семена, не нашлось на рынке. Вместо неё на её рабочем месте была прикреплена бумажка, на которой корявым почерком кто-то написал «Ушла искать Ли СуЁн». Пак Чон вздохнула, взведя глаза к чистому небу. На нём не было ни единого облачка. Как ни единой аджумы на рынке.       «А Ким Тэхён, интересно, здесь?» — вопрос всплыл в голове девушки настолько неожиданно, что она отступила на шаг и обернулась. Гончарная лавка была достаточно близко к ней, казалось, ещё чуть-чуть, и её стены поглотят саму девушку.       Сжав руку в кулачок, Пак Чон пошла к лавке. Внутри, когда девушка толкнула дверь и услышала лишь тихий перезвон колокольчиков, было очень тихо. Гнетущая тишина обволакивала Пак Чон, комок подступил к горлу, и она не знала, где искать хозяина лавки и зачем она вообще сюда пришла. Какая сила притянула её? Она чувствовала, даже знала, что добром её затея не кончится.       — Есть тут кто? — с каждой секундой девушке становилось всё более жутко. Тишина давила на уши, помещение, имеющее белые оттенки, заставляло плечи горбиться. Керамические изделия окружали со всех сторон, такие красивые, что хотелось рассмотреть каждое, но первее всего хотелось найти владельца.       Пак Чон подошла к прилавку, но и там не обнаружила владельца гончарной лавки. Она хотела было подать голос, но увиденное на полу заставило не то что замолчать — проглотить язык, отпрянуть и зажать рот рукой. К тем самым дальним помещениям, которые упоминал во вчерашнем разговоре Ким Тэхён, шла узкая красная дорожка, приправленная такими же красными каплями. Даже раздумывать не надо было — надо убегать, пока хозяин лавки не вышел и не стал убирать кровь с пола. Дикий крик огласил всю лавку, и Пак Чон рванулась к выходу, неожиданно потеряв ориентацию в пространстве.       Она столкнулась со стеллажом, упала на колени, а сверху на пол, гремя и разбиваясь, падали глиняные разукрашенные кувшины. На лбу выступила испарина, тело застыло. Теперь крик её не волновал — волновала собственная судьба: а если это не кровь, а краска, а Пак Чон испортила товар?       — Кто здесь?       Пак Чон будто дали команду «отомри». Она вскочила на ноги, но они практически её не слушались. Глиняные изделия скрипели под ногами, вот вроде уже дверь показалась перед глазами, но неожиданно руки, испачканные в чём-то красном, схватили её за школьную форму, оставляя следы. Полные страха глаза воззрились прямо на лицо.       Лицо, принадлежащее Ким Тэхёну, перепачканное в разводах тёмно-красного.       Сдавленный крик сорвался с уст девушки, когда она уронила сумку с учебниками, а она упала на пол. Пару секунд они смотрели друг на друга — охотник и жертва, — а потом Тэхён резко толкнул её к упавшему стеллажу, зарычав. Пак Чон хотела было уже встать, оперевшись о пол, но осколки вонзились в руки, а затем и в спину, когда Ким ногой толкнул её.       — Что ты здесь забыла? — от вчерашнего спокойствия и тактичности не осталось и следа. Здесь был демон, монстр, жаждущий крови. Даже его взгляд выдавал безумие, будто активизирующееся с появлением крови на его лице. — Я спрашиваю, какого хрена я тебя здесь вижу во время учёбы?       Пак Чон не могла выдавить и слова, только пыталась отползти назад, к прилавку. Там же есть телефон, да? Если есть, она быстро позвонит домой. Мысли лихорадочным строем проносились в её голове, а когда Тэхён всё же схватил её за ноги, пытаясь остановить, девушка взбрыкнулась, ударяя парня пяткой по челюсти и царапая глиняными осколками бёдра, и встала на ноги, уже не заботясь о чистоте школьной формы и юбке, которая слишком сильно задралась.       За прилавком действительно был телефон. Девушка вцепилась в трубку, попадая пальцами на нужные цифры, но позвонить ей не дали. Вместо этого в голову девушки прилетела одна из ваз, которая всё же уцелела, и разбилась, оцарапав всю щеку и ухо девушки. Она вскрикнула и схватилась за раненную часть лица, выронив трубку.       — Ты обязана будешь заплатить за всё это, Лим Пак Чон, — рычал гончар, поднимая её сумку и кидая ею в девушку, руки которой тоже стали красными от крови.       — Но… но у меня нет денег, господин Ким, — заикаясь и практически теряя сознание от боли. — И… и, наверное, у моей семьи тоже стольких денег нет, чтобы… чтобы заплатить вам.       — Будешь платить сама, — шею сжала жёсткая рука, а потом Тэхён толкнул девушку к маленькой двери, которая вела в остальные помещения. — Мне как раз нужна такая, как ты.       Голова кружилась, и девушка опустилась на пол. Её тошнило от запаха крови, тошнило от боли, хотелось встать, но тело не слушалось. Ким открыл над её головой дверь, прижимаясь бедром к лицу девушки. Она хотела было её отпихнуть, но Тэхён схватил её за волосы и легко, будто куклу, толкнул. К сожалению, там оказалась лестница, и Пак Чон, чувствуя со всех сторон тела только боль, скатилась вниз.       Как только голова коснулась пола, Лим застонала от боли, слёзы брызнули из её глаз. Буквально через несколько секунд она потеряла сознание, благодаря бога за то, что мучилась недолго.       Тэхён, кинув вслед девушке её сумку, закрыл дверь. На рынке до сих пор было тихо — не пришли ещё аджумы. Никто не знал, где искать Ли СуЁн, труп которой уже превращался в пепел в большой печке для обжига керамических изделий. Этот пепел он потом соберёт и поставит в урну, как личный трофей, как ещё пятерых легкомысленных деревенских простушек до неё.       Для первичного осмотра новой куклы, трофея номер семь, нужна полная темнота. Поэтому Тэхён подошёл к большим окнам, закрывая их тяжёлыми гардинами, чтобы ни единый лучик, ни единый любопытный взгляд не проник внутрь, сменил табличку с «открыто» на актуальное сейчас «Ушёл искать Ли СуЁн».       Все страшные дела всегда проводят в темноте. Поэтому, отмыв лицо и руки от тёмной крови СуЁн, Тэхён набрал в ведро воду, взял тряпку и пошёл оттирать следы произошедшего. Пак Чон пока не очнётся — слишком хорошо он её приложил. Так что сейчас можно заняться своими делами.