Сожжённая кукла

      Отец Тэхёна уехал ещё до того, как школьники пошли в школу. Пак Хи, проплакав незаметно от всех целую ночь, наутро пошла умываться, не выспавшаяся и бледновато-красная. Пак Чон плохо спала, всё время стукаясь головой о стену, но проснулась окончательно в восемь часов утра, когда лавка ещё была закрыта, но её владелец бодрствовал.       «Я хочу домой», — пронеслось в мыслях девчушки, и она закуталась в пледе, сидя на полу и подогнув под себя ноги. Ей было холодно, но можно воспользоваться горячим душем, чтобы стало легче.       Тэхён сварил себе кофе и неспешно попивал его, опираясь о кухонный гарнитур. Кофе был чёрным, без сливок, чтобы мозг работал холодно и трезво, не отвлекаясь на сладость. Надо понять, что надо с собой взять и как себя вести, он ведь наведается к семье Лим вместе с Пак Чон.       Собрав скудный завтрак на поднос, Тэхён пошёл в подвал, где его пленница уже не спала, а находилась в закутке с раковиной, умывая лицо и пытаясь придать ему более-менее естественный цвет. Футболка задралась, приоткрывая вид на ноги девушки, а лицо её было мокрым, и девушка еле на ощупь нашла полотенце, чтобы вытереться.       — Куколка, я принёс поесть, — Тэхён кивнул вглубь комнаты, где находился стол, и поставил туда поднос с едой. Пак Чон посмотрела на несколько тарелок, на которых была даже не каша, а просто какие-то сухофрукты. Этим не наешься — девушка умом понимала, а поэтому с вопросом в глазах посмотрела на мужчину. — Что такое?       — Этого… этого мало, — сказала девушка, будто боясь, что разозлит Тэхёна. Но он вроде как был спокойным, даже слишком. — А вчера… почему ты так разозлился на мою сестру?       — Она очень глупая, Пак Чон. Намного глупее, чем ты. И она слишком маленькая, чтобы быть на твоём месте.       Пак Чон сжала кулак, но потом взяла тарелку с изюмом, сразу начиная его есть. Надо чем-то себя занять, пока её саму пристально изучала пара тёмных, затягивающих в трясину глаз. Только что Тэхён дал ей понять, что он вычеркнул её маленькую сестрёнку из списка кукол, которым уготована страшная участь. И на том спасибо.       — Сегодня ночью ты отправишься домой, — Пак Чон подавилась, изюм застрял где-то в глотке и не хотел вылезать — Тэхёну даже пришлось похлопать девушку между лопаток, чтобы сухофрукт вылез и не причинял девушке боль. Сама Лим не видела, как при этих словах у мужчины загорелись глаза, ведь он любил всех шокировать. Особенно новостями, что их куклы скоро будут дома.       — Ты не врёшь? — загнанный взгляд вкупе с алым лицом заставил Тэхёна улыбнуться, а потом он чуть приобнял девушку, чувствуя, как она захотела оттолкнуть его. Но он сразу же отошёл. — Ты… ты действительно меня отпустишь?       — Да, малыш. Представляешь, не буду потом докучать тебе.       Ничто не сравнится с истинной радостью, когда кому-то говоришь, что он свободен. Лим Пак Чон лишь чудом не прыгала по подвалу, отложив тарелку и не чувствуя больше себя замёрзшей и голодной. Она радовалась и впервые вдохнула полной грудью, хоть и в какой-то степени чувствовала подвох: Ким Тэхён не настолько прост, чтобы с лёгкостью отпустить девушку.       — Я отведу тебя, получу благодарность от твоих родителей и уйду. Потом ни на шаг не приближусь ни к тебе, ни к твоей семье. Я думаю, это выгодное условие, не находишь?       — Нахожу, — мужчина впервые за долгое время увидел улыбку девушки. Девушка, которая считала, что избавилась от мышеловки, в которой намертво застряла. Но та самая мышеловка, к сожалению, только лишь сильнее прижала её ноги и перехватила воздух в горле.       Пак Чон была слишком глупа, слишком уж радость поглотила всё её естество, поэтому только потом она поняла, зачем именно Тэхён поведёт её в семью…

* * *

      Утро в семье Лим прошло как всегда: со звонками по округе, которые принимала мать, с лёгким недосыпом, который был у Пак Хи, и собиранием вещей, чем занимались трое человек: господин Лим, Пак Хо и бабушка. Сын семейства собирался на некоторое время уехать к родственникам в соседнюю деревню и вернётся ориентировочно только на следующей неделе, а поэтому ему в дорогу много чего положили.       Бабушка после наставлений пошла провожать внука и сына к машине, говоря, чтобы в поездке они были осторожными. Пак Хо обнял бабулю, с нежностью попрощался с матерью и чуть не потонул в слезах Пак Хи, которая должна была пойти в школу для отработки материала.       — Хорошей тебе поездки, — произнесла она и отпустила брата-двойняшку.       Вскоре ушла и Пак Хи в школу, но через два часа должна была вернуться и помогать по хозяйству, чтобы хоть ненамного отвлечься от мыслей по поводу потерянной онни и Ким Тэхёна, что холодно отшил её, а потом наорал. Может, она действительно глупая, как он и сказал? А если у неё появятся мозги Пак Хо?       Нет, ничего не выйдет…       Пак Хи и на улице, и в школе окружали разговоры по поводу Ли СуЁн и её собственной сестры. От этого девичьему сердцу становилось больно, так как появлялись многие теории. К примеру, что Пак Чон сбежала с молодым человеком, потому что родителям он не понравился. Или СуЁн, к примеру, свела счёты с жизнью в лесу, а они её ищут в окрестных деревнях.       Пак Хи практически не слушала учителей. Вместо этого она устраивала раз за разом мозговой штурм и пыталась вспомнить отголоски того дня, когда пропала её старшая сестра. Что она говорила в тот день? Что было, когда она ушла из школы? И вообще, куда именно она ушла?       «Она точно ушла на рынок, ведь я помню, что мама сказала ей купить семена, а в день привоза сладостей она ничего не купила. День привоза сладостей… с ней же кто-то ходил… её одноклассница!» — Пак Хи стала озираться по сторонам, а потом плюнула на всё и спросила у девочек, кто ходил с Пак Чон в день привоза сладостей.       — Я ходила, — миловидная девочка, достойная обложки сеульского журнала, похлопала глазами и посмотрела на Пак Хи. — Это по поводу чего?       — Она никуда не заходила? Может, к гадалке там зашла, или цыганам помогла? — в голосе и глазах Пак Хи плескалась надежда. Хоть её онни никогда не ходила к гадалкам, да и цыган сторонилась, должно же быть что-то.       — Мы тогда потерялись, но я нашла Пак Чон в гончарной лавке, она сидела рядом с господином Кимом и о чём-то с ним говорила, — сказала Минджи. — Что-то ещё?       — Нет, спасибо, онни.       Почувствовала ли что-то Пак Хи? Да, и это была никак не ревность. Её сестра ходила в лавку, только вот зачем? Сам господин Ким явно ничего не скажет, но почему-то защемило что-то в районе сердца. Интуиция? Предчувствие? Пожалуй, да.       Что-то скоро будет.

* * *

      Сознание ходило ходуном от радости, а поэтому Пак Чон никак не ожидала от Тэхёна удара прям в лицо. Она прикусила язык от неожиданности, и солоноватая кровь стала наполнять рот. В голове был только вопрос «Зачем?», когда девушка лежала на спине и пыталась отдышаться. Зачем мужчина бил её так, что она начала кашлять кровью? Зачем взял за волосы, поднося к своему лицу, и улыбнулся, будто посвящая её во что-то ужасное?       На часах было около десяти часов вечера, и девушка знала, что её семья ещё не спала. На деревню уже опустились сумерки, а на рынке никого уже не было. Тэхён кинул девушку за порог, а потом поднял её на ноги, вцепившись в тонкое запястье. Было до невообразимости больно: кровь заливала глаза, чувствовалась во рту и текла в горло. В крови была испачкана её футболка. Когда мужчина буквально втолкнул Пак Чон во двор её дома и заставил стучаться, пока не откроют, девушка на негнущихся ногах подошла к двери. Она не знала, зачем всё это происходит, зачем Ким Тэхён ведёт себя с ней так жестоко.       Пак Чон стучала в дверь, плача и прося открыть дверь, пока не стало поздно. И когда отец семейства открыл, с удивлением и радостью замечая собственную дочь на пороге, хоть окровавленную и избитую, девушка закричала, что им надо уходить. Уходить и как можно быстрее. Мать, сестра и бабушка тоже пришли на крик и испугались, увидев девушку такой: в крови, в разношенной мужской футболке и абсолютно босиком.       — О…он вас убьёт, — лицо Пак Чон исказилось, когда её провели в дом. Кровь капала с лица на пол, бабушка засуетилась и начала искать аптечку. Кругом витала суета, Пак Хи, плача, прижимала старшую сестру к себе.       — Кто убьёт? — непонятливо спросила мать, рассматривая побитое лицо старшей дочери. Дочь вернулась, это хорошо, остальное не особо для неё важно. — Отвечай, Пак Чон. Кто тебя так избил?       — М…меня избил Ким Тэхён, — Пак Чон заплакала пуще прежнего, а в доме повисла тишина. Замерла даже бабушка, которая всё же нашла пластыри. — Он похитил меня после того, как я увидела его в крови, и держал у себя в лавке в подвале. И… и… он меня насиловал…       Мир у Пак Хи внутри перевернулся, её затошнило, потому что она приходила в эту лавку, а там держалась в неволе её сестра. Возможно, Пак Чон слышала всё, что она наговорила этому опасному мужчине. Может, пыталась её позвать, но никак не могла. Только из-за этого её натурально начало тошнить, да так, что закружилась голова. Ким Тэхён — не тот, за кого себя выдаёт. Его стоило опасаться, а не подаваться каким-то неведомым чарам, которые витали вокруг гончара.       — Он вас убьёт, он где-то рядом, я не знаю, где… — паника схватила Пак Чон за горло, а потом послышались шаги в коридоре. Это пришёл Пак Хо? Нет. В проёме двери гостиной стоял Ким Тэхён, задумчиво всматриваясь в семью. — Нет. Нет. Прошу, уходите.       Но ни визг, ни крик Пак Чон, которая бросилась на мужчину, не остановил его, он не оценил храброго поступка Лим, которая всего лишь пыталась защитить свою семью. Девушка оказалась отброшена к прихожей и больно ударилась плечом о дверь, застонав и понимая, что всё. Конец.       Тэхён избивал каждого по очереди, потому что никто не мог нормально шевелиться. Этот мужчина, гончар, вселял самый настоящий ужас, когда смотрел на любого своими тёмными глазами. Мать попала под нож первой — Ким всадил его ей между рёбер, будто зная, где находится сердце. Бабушка упала с инфарктом — её даже не пришлось добивать, всё равно не очнётся без посторонней помощи. Когда Ким убивал господина Лим, Пак Чон и Пак Хи завизжали в унисон. Тэхён просто свернул отцу семейства шею, хоть тот и был мощнее в два раза.       — Пак Чон, отойди от своей сестры, — руки и лицо мужчины были покрыты кровью, глаза были безумны, а поэтому Пак Хи в удвоенной силой вцепилась в свою онни, не хотела отпускать. — Отойди.       Пак Хи с криком оторвали от старшей сестры, а потом её губы поцеловал Тэхён, передавая по поцелую привкус крови и лёгкую искру безумия. Затем она почувствовала, как по её шее провели чем-то холодным, вдавливая.       Боль? Да, она её чувствовала. Крик сестры? Она его слышала. Последнее, что она увидела перед тем, как умереть, была Пак Чон. Плачущая Пак Чон, которую уводил из дома Ким Тэхён. Она не слышала, что говорил мужчина её старшей сестре. После этого она просто закрыла глаза.       И уснула навсегда.       — Зачем? Зачем?! Зачем ты их убил? — казалось, крики девушки были слышны на всей улицы, а удары, после которых будто рвалась кожа и лилась кровь, заставляли всех холодеть от ужаса. Пак Чон кричала долго и протяжно, пока не потеряла сознание. Наверно, единственное, что смогло удержать девушку на плаву — Пак Хо среди убитых не было.       Да и слава богу.